Не вижу в этом ничего предосудительного, зазорного. Наверное, об этом могут мечтать и наши ребята. Хочу лишь верить в то, что в своих устремлениях, в своем усердии они не упустили одного существенного обстоятельства. Какого? А вот послушайте, читатель.
Индивидуальная техника игрока должна принадлежать партнерам, звену. Да, на первый взгляд это звучит странно. Ты, игрок, овладел шайбой, получил ее от партнера, тебе стоит немалых усилий сохранить ее от посягательств соперника. Но эта шайба на крюке твоей клюшки – вовсе не твоя. Да, в этот миг она как будто принадлежит именно тебе. Но не ты ее хозяин, не ты ею распоряжаешься. Да-да! Так и должно быть в нашем хоккее, где принцип коллективной игры возведен в закон. Если игрок считает шайбу «своей», то он может не расставаться с ней слишком долго, замедляя развитие атаки. Или – сыграть попроще, чтобы шайбу не потерять и не оконфузиться перед зрителями. Такой хоккеист может даже вырасти в глазах у неискушенной публики.
Однако законы коллективной игры требуют иного. Партнеры хоккеиста, владеющего шайбой, активно предлагают себя, и каждый из них вправе рассчитывать на то, что пас будет адресован ему. Так что шайба как бы принадлежит им, партнерам. Вести оборону против звена, придерживающегося такой тактики, очень непросто. Три-четыре хоккеиста обороняющейся команды вынуждены не только предельно внимательно опекать атакующих, но и постоянно напрягать силы, стремясь поспеть за маневрами соперников, вступая с ними в единоборство.
Теперь, оставив общие рассуждения, перейдем к предмету нашего разговора в этой главе книги – индивидуальному мастерству хоккеиста. Это не учебник, а потому речь пойдет лишь о тех технических приемах, которые являются основными, наиболее сложными и впрямую влияют на тактику игровых построений звеньев, определяют уровень мастерства хоккеистов разных амплуа.
Начнем с обводки. Пожалуй, в целом советские хоккеисты уступают канадцам в исполнении этого приема. Чего же не хватает нашим игрокам? Уверенности, а стало быть, и смелости то и дело брать игру на себя. Особенно явственно эта слабость проявляется у форвардов в завершающей фазе атаки.
В отличие от наших хоккеистов, канадские игроки, коль уж шайба попала к ним на клюшку, быстро укрощают ее, выполняют обводку и наносят – пусть не всегда прицельный – бросок по воротам. В этой игровой ситуации они совсем не тушуются. И ничто – ни толчки соперников, в том числе клюшкой, ни захваты руками, ни падение на лед – их не смущает, не отвлекает от главной цели – поразить ворота. Пробил мимо? Не беда. Каждый из форвардов в этой ситуации стремится вернуть шайбу своей команде и продолжить натиск.
Привычка применять обводку накоротке, в игровой толчее, в сложных условиях жесткого единоборства воспитывается с детства содержательными тренировками, да и самой сутью хоккея. Для успеха атаки в любом матче игрок, в том числе и защитник, должен действовать смело, преодолевая среднюю зону и синюю линию перед воротами соперника, уметь сыграть индивидуально. Ведь атака ведется, как правило, против превосходящих сил соперника. И без обводки хоккеисту не обойтись. Возникает игровая потребность в обводке, которая так ярко проявляется в действиях канадских спортсменов.
Если бы кто-нибудь все матчи с участием наших игроков и канадских профессионалов свел в единую математическую таблицу и сравнил цифровые выражения действий игроков в завершающей фазе атаки, то выяснилось бы, что канадцами создано втрое, а то и впятеро меньше голевых ситуаций, а вот голов они забивали, пожалуй, не меньше. Так называемый процент реализации голевых ситуаций у них значительно выше. Так было, таково положение и сегодня. И причина тому – высокое умение обводки в завершающей стадии атаки.
Видел я множество тренировок канадских профессиональных хоккеистов, и самая, пожалуй, любимая, судя по настроению игроков, – единоборство на малой площади перед воротами. Когда кто-либо из хоккеистов забивает при этом гол, то радости и гордости игрока нет, кажется, предела. Он и танцует, и подпрыгивает на льду, и что-то выкрикивает, а сотоварищи поощрительно похлопывают его по плечу.
Как же учить, готовить наших хоккеистов, особенно форвардов, для того, чтобы повысить мастерство обводки?
Конечно, учебу эту надо начинать с юных лет, умело используя такие подаренные игрокам природой качества, как быстрота и ловкость, а также особенности детского организма, восприимчивого и податливого. Развивать у игрока живость воображения, не лишая его права на импровизацию. Поддерживать в нем детскую раскованность в игре, поощрять стремление хоккеиста к риску, уходу от шаблона, трафарета действий. Многое из того, о чем здесь говорится, касается и хоккеистов более старшего возраста, но надо всегда помнить о том, как трудно переучивать или доучивать взрослых, сложившихся игроков. Но если тренер терпелив и не лишен фантазии, он может привить и взрослому хоккеисту необходимый игровой навык.
Комментарий Ю. В. КоролеваО том, как Тарасов ценил игроков-импровизаторовАнатолий Владимирович буквально физически не мог переносить пробелы в хоккейном образовании игрока. Готов был возиться с ним бесконечно, пока не искоренял какой-то недостаток. Также не знал усталости при шлифовке различных технических элементов и классических комбинаций. Но превыше всего ценил мастеров, способных к оригинальным решениям и, разумеется, к их воплощению на льду. Импровизацию Тарасов всегда поощрял.
Анатолий Фирсов, Владимир Викулов, Борис Майоров, Валерий Харламов, Александр Мальцев – он восхищался ими.
И сегодня таких мастеров в мире наперечет. Среди них наши парни – Павел Дацюк и Евгений Малкин.
Канадцы, в тарасовские времена многое переняв у советской школы, теперь считают, что в спецбригаде большинства должен быть один форвард, способный на нестандартные действия. А на того, кто действует по шаблону, или того, кто владеет лишь одним финтом, соперник быстренько «наденет пиджак», нейтрализовав его полностью.
Заметим, однако, что обводка соперника – не самоцель. Она необходима для того, чтобы без помех отдать пас или произвести завершающий бросок. Это важно понять и самим хоккеистам. Знаю немало талантливых форвардов, смело пользующихся обводкой, но затем явно теряющихся, не зная, какое принять решение. А оно должно зреть уже в ходе самой обводки. Форвард видит: открылся партнер, он в выгодной позиции, – получай-ка шайбу. Или заметил, что сместился вратарь, – тут же следует бросок в открывшийся угол по цели. Значит, при обводке обязательны и высоко поднятая голова, и широкая ориентировка. Это закон, аксиома.
Ах, как легко давать рекомендации! А сколько выдумки, терпения, упорства необходимо тренеру, чтобы «слепого» игрока превратить в «зрячего»! Игрок – и в этом он сродни артисту балета – начинается с осанки, с умения правильно держать голову. И если при ведении шайбы, обводке соперника взгляд игрока постоянно направлен вперед или в сторону, значит, он постоянно оценивает ситуацию на поле, значит, можно верить, что из этого спортсмена получится игрок творческий.
Так незаметно мы подвели наш рассказ к разговору о другом важном техническом приеме – искусству передачи.
Передача шайбы – основное средство коллективной игры. И хоть и молод наш хоккей, он может по праву гордиться тем, что именно он стал изобретателем многих, имеющих особую ценность передач, скоротечных, диагональных, продольных, выполняемых в одно касание. Передач, имеющих немалую смысловую задачу – с их помощью можно обыгрывать сразу нескольких соперников, создавать острые голевые ситуации. Передач, которым сопернику трудно, а подчас и невозможно что-либо противопоставить.
Часто, особенно в последние годы, можно слышать разговоры о том, что к нашим передачам как будто бы соперник приспособился. Конечно же, он молодец. Заокеанские профессионалы многое переняли из арсенала нашего хоккея. Клубы НХЛ давно проводят матчи в комбинационной манере. Ни одна тренировка профессионалов не обходится без упражнений по совершенствованию передач. Если в старые добрые времена любой канадский хоккеист, выходя для тренировки на лед, тут же начинал бросать шайбу о борт, то теперь, найдя себе партнера, подолгу, до самого свистка тренера, извещающего о начале занятий, обменивается с ним, как боксеры ударами, передачами шайбы с клюшки на клюшку.
Мы, конечно, гордимся тем, что некоторые наши изобретения стали достоянием профессионального хоккея, но…
Совершенствуя передачи, канадские тренеры тут же начали искать и противоядие против этого хоккейного «оружия». Игрока, отдавшего шайбу партнеру, здесь подолгу держат в объятиях, словно девушку. Эти объятия, разумеется, далеки от нежности, даже, пожалуй, излишне грубоваты, там слишком много мимики и жестов. Но именно при такого рода единоборстве передачи стали терять желанный результат.
Мы, конечно, гордимся тем, что некоторые наши изобретения стали достоянием профессионального хоккея, но…
Совершенствуя передачи, канадские тренеры тут же начали искать и противоядие против этого хоккейного «оружия». Игрока, отдавшего шайбу партнеру, здесь подолгу держат в объятиях, словно девушку. Эти объятия, разумеется, далеки от нежности, даже, пожалуй, излишне грубоваты, там слишком много мимики и жестов. Но именно при такого рода единоборстве передачи стали терять желанный результат.
В хоккее давно известен афоризм: передал шайбу – предлагай себя! Выполнение этого правила игры помогает не только обыграть соперника, но и создать численный перевес на участке поля, где разыгрывается шайба. Ну, а как быть, если соперник цепко держит, не отпускает игрока, выполнившего передачу?
Главное – не мириться с этим. Проявить характер, смекалку, а то и силенку – и постараться вырваться, несмотря ни на что, из «капкана», вновь включиться в игру. Понимать, что компромисс с соперником, как говорится, смерти подобен для коллективных действий звена. Идти на конфликт, при котором судье станет ясно, что было его первопричиной: нарушение соперником (применившим захват руками, клюшкой) хоккейных правил.
Но мало в такой ситуации проявить характер. Желание ускользнуть от чересчур назойливой, плотной опеки должно подкрепляться таким маневром, который способствовал бы развитию атаки.
Я уже говорил о желанной скрытности передач, придающей хоккейной атаке особый эффект и остроту. Наши игроки переняли у канадского хоккея так называемые «ударные» передачи. Они, слов нет, эффектны – молодецкий замах клюшкой, пауза перед ударом по шайбе. Это ли не зрелище? Однако есть, согласитесь, в такой передаче элемент рисовки, и вряд ли застанет она соперника врасплох.
Наши лучшие форварды и хавбеки, а также защитники владеют передачей, выполняемой движением одного лишь крюка клюшки. Резкий его поворот – и шайба срывается с конца крюка, направленная в нужную партнеру точку. Физические силы на выполнение этого приема затрачиваются минимальные, а достигаются и высокая точность, и скрытность передачи. И еще одно немаловажное обстоятельство. Такой посыл шайбы по характеру движения близок к приемам обводки, а стало быть, сопернику куда труднее разгадать намерения игрока.
Вот Вячеслав Фетисов, вступая в единоборство, опрокидывает на лед соперника, овладевает шайбой и тут же умело организует контратаку. Люблю наблюдать в такие моменты за этим магом игры, когда он, не теряя горделивой осанки, действуя с высоко поднятой головой, перечеркивает надежды соперника и выдает шайбу партнеру.
По направленности и характеру передачи можно судить о классе защитника. Если шайба адресуется ближайшему партнеру или выполняется поперечная передача, то очевидно – у этого игрока слабо развито творческое мышление. Но если хоккеист посылает шайбу далеко вперед, как говорится, вразрез, за спину сопернику, в район средней зоны, да еще так, как удобно принять партнеру, – такого защитника смело можно отнести к разряду классных. Пусть действия его порой рискованны, однако в интересах развития атаки он поступает абсолютно верно. Создает нападающим благоприятные условия для того, чтобы они могли устремиться к воротам соперника.
Но, разумеется, необходимый штрих к квалификации защитника – его умение создать сопернику трудности. Лишь такой защитник хорош, если он надежен, умело опекает соперника, отбивает у него шайбу, преграждает ему путь к воротам.
А теперь о некоторых нюансах силового единоборства. В момент контакта с нападающим защитник стремится его толкнуть. Плечом, например, или задней частью бедра. Делается это для того, чтобы отделить соперника от шайбы, лишить его устойчивости, на какое-то время вывести из игры. Разумеется, когда прием удается и соперник повержен на лед, защитник испытывает гордость. Ведь сделать это непросто, если не учитывать к тому же одно обстоятельство: на каком коньке скользит соперник в момент толчка. Если на ближней к защитнику ноге – ничего не выйдет, соперник сумеет найти опору другой ногой. Вот если толкнуть его в тот миг, когда скользит он на дальнем коньке… Он сразу лишится устойчивости – ноги заплетутся, опоры ему не найти. И никакая высокая координированность сопернику не поможет.
Но тому, кто решил совершенствовать приемы силового единоборства, недостаточно развивать себя физически, стать ловким, сильным, быстрым. Важно обрести мужество. Полюбить, вот именно, полюбить различные столкновения, контактный хоккей, как любят его в Канаде, да и в других странах, многие выдающиеся игроки современного хоккея. И не только защитники, но и хавбеки, и нападающие.
И еще одно. В контактном хоккее достается всем, а особенно хоккеистам нескладным, неловким, медленным. И поделом им. Пусть не дремлют на льду, пошевеливаются, терпеливо совершенствуют свое мастерство.
Синяки и шишки не только постоянные спутники хоккеиста, они сродни визитной карточке спортсмена. Я знаком со многими выдающимися игроками и горжусь этим. До чего же мужественные у них лица – ни одного участка кожи без шрама. Нельзя сказать, что шрамы эти лица красят, но они не мешают хоккеистам полнокровно жить, нравиться друзьям и, знаю, девушкам. Видел, как многие из этих игроков относились к травмам. Даже не морщились, ни за что не хотели внимать увещеваниям врача и покинуть лед. Выше боли и обид для них – игра, хоккей, служение команде.
Часто можно слышать на трибуне: что случилось с защитником? Так лихо исполнял силовые приемы, а теперь его постоянно штрафуют судьи. А может, игрок вовсе и не виноват. У него пропал, да-да, пропал, «испарился» навык. Ведь сам прием содержит много различных элементов, деталей, нюансов. Выпадет хотя бы одно малюсенькое звено из цепочки – и все насмарку. Нет, к примеру, прежней ловкости, в движениях нет необходимой свободы, раскованности, и хоккеист уже не сумеет умело и четко совершить подкат, сблизиться с соперником, надежно действовать в «ближнем бою». Все эти огрехи появились в действиях защитника не случайно. Он давненько не выполнял нужные упражнения на тренировках.
Мужество и умение. Не верю, что одно из этих качеств может существовать без другого. Они взаимосвязаны, дополняют друг друга. Мужество Владислава Третьяка опиралось на высочайшую технику. Уникальная техника Владимира Крутова, особенно при выполнении таких приемов, как обводка, передачи, подкреплена удивительным спокойствием, собранностью этого хоккеиста в условиях высокого темпа, жесткой, злой игры соперников. В то же время удалой игрок без техники – что всадник без головы. Вряд ли принесет он пользу своей команде.
Я столь подробно говорю о силовом единоборстве единственно из желания, чтобы матчи советских команд, как и встречи на международном уровне, проходили в атмосфере рыцарства, справедливой спортивной борьбы. Пусть это будут дружеские состязания мастерства, силы, мужества, воли, спортивной культуры истинных спортсменов. А также познаний и творческих устремлений тренеров, этих полководцев спортивных команд.
Силовое единоборство требует не только становления техники выполнения связанных с ним приемов, доведения их до совершенства, но и постоянного к ним внимания. Они подобны оружию, которое необходимо смазывать и чистить. О них, этих приемах, нельзя забывать, занимаясь на льду, на летней открытой площадке или в зале. Для чего необходимо это повышенное внимание? Во-первых, навык, хочется об этом еще раз напомнить, непрост, сложен. А во-вторых, он постоянно требует «цемента» – волевой стойкости спортсмена. А мужество не является качеством, раз и навсегда человеку данным. Этот костер – жар души – необходимо в себе постоянно поддерживать.
Во время своей долгой жизни в большом спорте мне не раз приходилось встречать людей, которым в мужестве как будто не откажешь, но проявлялось оно порой как-то странно, однобоко.
Расскажу о друге своей юности Александре Афонькине. Вместе мы учились в институте, играли в одесской футбольной команде мастеров «Динамо», а до призыва в армию зимой 1939/40 года выступали в составе хоккейной команды «Крылья Советов», затем долго служили вместе, играя в хоккей и футбол в коллективе ВВС. Этот смоленский парень, скромный, неразговорчивый, был талантливым спортсменом. Особенно преуспел он в русском хоккее, или, как теперь его называют, бенди. Он успешно выполнял роль хавбека. Умело отбирал мяч у соперника, мог дать точную передачу любой сложности на ход партнеру, а клюшкой владел, как теннисной ракеткой – нередко бил по мячу с лету. В игре Александр преображался – становился активным, веселым, действия его отличались выдержкой, мужеством. А вот на футбольном поле он становился совсем другим. Излишне осторожным, в единоборствах жалел свои ноги, после столкновений подолгу лежал на траве…
Встречал я и других спортсменов, которые в одних видах спорта были само бесстрашие, а в других этих качеств не проявляли. И полагаю, это не случайно.