Полковник поднял трубку, молча выслушал собеседника, потом положил трубку, облегченно вздохнул и коротко сказал Роджеру:
— Звонил Майкл. Сбили малайзийский самолет.
Роджер оживился и обратился к Полковнику:
— Теперь важно, кто первым и под каким углом преподнесет Обаме эту информацию.
— Важно, но это дело Майкла. Нам же предстоит огромный объем работы по прикрытию.
— С удовольствием, несколько застоялся, — признался Роджер.
Проект «Прикрытие»
Кабинет, 17 июля 2014 годаКак только Полковник получил от Майкла информацию, что самолет малайзийских авиалиний был сбит, наступила тяжелое время ожидания первых сообщений информационных агентств. Роджер, до получения сообщения периодически поглядывающий на часы, перестал это делать, но его волнение проявлялось в том, что он брал бутылку пива и каждый раз ставил обратно на стол, не сделав ни одного глотка. То ли от напряжения, то ли от желания нарушить тишину, Роджер обратился к Полковнику:
— Я недавно общался с Нэнси.
— С чем тебя и поздравляю, — язвительно заметил Полковник. — Что радостного она сказала?
— Она отметила, что в наших аналитических записках мы используем слова «сепаратисты», «ополченцы» и очень редко «террористы».
— Надо предполагать, что это не ее инициатива, скорее всего в разговоре с ней Майкл обратил на это внимание, — заключил Полковник. — И что дальше?
— Она высказала осторожное желание использовать одно определение.
— В этих определениях разный смысл, — резко сказал Полковник. — «Ополченцы» — используем, когда говорим о вооруженных людях Донбасса и Луганска, «сепаратисты» — используем в тех случаях, когда акцент делается на территорию.
— А «террористы» применяем в тех случаях, когда дело имеем с представителями СМИ, нашими и украинскими, — заметил Роджер.
— И что предлагает Нэнси?
— Просит употреблять «сепаратисты».
Полковник снисходительно посмотрел на Роджера:
— Хотят «сепаратистов», будут «сепаратисты».
— Прямо сейчас и с этого момента.
Напряженная ситуация продолжалась еще около часа, после чего информационное поле новостных интернет-сайтов и радиотелевизионных каналов взорвалось. Первые сообщения Полковник почти не читал — в них сообщалось о самом факте крушения, количестве пассажиров и их гражданстве.
В одном из сообщений было упомянуто, что в самолете могли находиться более двадцати американцев, включая детей, но в последующих сообщениях этот факт был исключен. Адмирал и его голландские коллеги постарались, подумал Полковник, их усилиями удалось исключить американцев из списка жертв. Маленькая часть проекта четко реализована. Приятный штрих.
По плану в ближайшие два-три часа должен был быть осуществлен массовый вброс нужной информации в социальные сети. Наступало время журналиста, которого Полковник не видел, но который всегда присутствовал в команде в режиме ожидания. Ожидание компенсировалось различными публикациями в Интернете и газетах средней руки, организовываемые Роджером. Это обеспечивало журналисту сносную жизнь и закрепляло в нем убежденность в собственной независимости. Информацию, получаемую от Роджера, он воспринимал как факт свободного обмена в свободном обществе.
— Как наш журналист? — неожиданно поинтересовался Полковник.
— Как лошадь в стойле, бьет копытом и требует простора.
— Вот и получит ее сейчас. Материал у него?
— Нет, все у меня, передавать будем через Ника. Он уже поддерживает тесные контакты с журналистом. Через Ника осуществляется связь журналиста с украинскими и российскими блогерами. Англоговорящие блогеры общаются непосредственно с ним, но под нашим контролем.
— Надеюсь не случайные люди?
— Нет, первый круг общения полностью составляют наши люди. Остальные служат лишь рупорами и трансляторами, — пояснил Роджер.
— Будем надеяться, что тебе удалось создать информационный круг, когда ходит информация, но никто не знает, когда и где она возникла.
Роджер пожал плечами, но был доволен.
— Пойду, надо выдать очередной материал, чтобы запустили в Интернет сегодня поздно вечером. Утром все наши главные информационные СМИ будут ссылаться на Интернет и делать свои, нужные нам, выводы.
Через три часа после авиакатастрофы пошли первые комментарии в Facebook и Twitter. Украинские деятели без оглядки на реалии стали обвинять сепаратистов в применении зенитно-ракетного комплекса «Бук-М1», которым был сбит гражданский самолет. В этом они не сомневались. Особенно в этом был уверен советник главы МВД Украины Антон Геращенко. Еще через час в Twitter президент Украины Петр Порошенко написал: «Это не инцидент, не катастрофа, а террористический акт».
Сепаратисты, они же террористы по украинской классификации, сразу же стали отрицать свою причастность к авиакатастрофе, но следовало ожидать, что их никто не услышит и не захочет услышать. Роджер подготовил соответствующий залп дезинформации.
Новостная лента сообщала подробности о погибших, о маршруте самолета и связи пилотов с украинским диспетчером. Ведущие авиакомпании сообщали о том, что запрещают своим самолетам летать над зонами боевых действий. А ведь правильно было просчитано, подумал довольный Полковник, что Украина не закроет воздушное пространство для пролета самолетов по трассе L980 из-за жадности. Анализ, проведенный несколько месяцев назад, подтвердился.
Первая реакция Белого дома была сдержанной, что и следовало ожидать. Джен Псаки, представитель Госдепа, отказалась «спекулировать на эту тему». Полковник усмехнулся, представляя, что и как она будет говорить завтра.
Вернулся Роджер, по выражению лица Полковник понял, что что-то не так сложилось, как ожидалось.
— Что случилось? — поинтересовался Полковник.
— Ник передал, что сепаратисты обнаружили «черные ящики».
— Что-то рано обнаружили, — недовольно пробурчал Полковник. — То, что «черные ящики» обнаружены, говорит о том, что самолет упал чуть дальше, чем предполагали. Или сепаратисты захватили новые территории.
Полковник задумался. Предполагалось, что «черные ящики» упадут на территорию между украинскими войсками и сепаратистами, что исключало попадание экспертов на эту территорию из-за постоянных обстрелов с двух сторон. Время позволяло бы все остатки самолета перемолоть артиллерийскими снарядами, исключив в дальнейшем сколь-нибудь серьезные выводы о причине катастрофы.
А теперь сепаратисты имеют доступ к остаткам самолета, все зафиксируют. Русские подскажут, а их специалисты, очевидно, уже на месте. Они сделают нужные снимки, которые трудно будет оспорить. Надо было что-то предпринимать. Полковник глубоко задумался. Роджер не нарушал тишины, ожидая решения Полковника.
— Роджер, нужно в Интернет вбросить информацию, что «черные ящики» сепаратисты будут использовать, чтобы исказить их содержание. Придумай со своими людьми какие-то правдоподобные предположения о том, что хотят скрыть сепаратисты и почему они будут пытаться влезть в содержимое этих ящиков. А я позвоню генералу, пусть надавит на украинских военных, чтобы стали интенсивно обстреливать территорию.
Когда Роджер ушел, Полковник позвонил генералу, сразу же узнавшему голос Полковника:
— Я думал, что ты раньше позвонишь.
— Только сейчас получил информацию о «черных ящиках».
— Что-нибудь не так? — осторожно поинтересовался генерал.
— Немного перелетели.
— Да, вижу. У меня на карте обозначены места падения обломков.
— Откуда точные данные?
— Со спутника. Смотрю на снимок и наношу на обычную карту. Похоже, что чуть-чуть перелетели на восток.
— А снимков вроде не должно было быть?
— Пентагон без информации не может жить. Снимков нет, есть изображения для нужных людей.
— Ладно, это ваши дела, и ваши махинации меня не интересуют. Меня беспокоит тот факт, что сепаратисты очень быстро добрались до остатков самолета. Надо максимально перепахать всю территорию.
— Обижаешь, — с нотками гордости произнес генерал. — Я уже говорил с нашим военным атташе, он связался с украинским генштабом. Указания даны. Все доступные средства уже начали обрабатывать территорию, а генштаб направит дополнительные системы залпового огня, дальнобойную артиллерию. С утра самолеты начнут бомбить.
— Приятно иметь дело с умным человеком. Я еще не высказал свою мысль, а мне говорят, что все выполнено. Так я могу потерять свою квалификацию.
— И что? Найдем с тобой тихое местечко, махнем на все, переберемся туда и будем наслаждаться жизнью, — размечтался генерал.
А генерал не передумал найти спокойное место и уехать, очевидно, дела его достали окончательно.
— Сложности? — аккуратно спросил Полковник.
А генерал не передумал найти спокойное место и уехать, очевидно, дела его достали окончательно.
— Сложности? — аккуратно спросил Полковник.
— Есть, — признался генерал, — трудно стоять по стойке смирно, когда тобой командует гражданский.
— Особенно если он многое не понимает, — Полковник решил подыграть генералу.
— Да, но говорить об этом без виски — окончательно погубить здоровье. Закончим эту заварушку, сядем и поговорим.
Последнее слово больше соответствовало «выпьем».
— Согласен. Поставим точку в этом деле, встретимся и выпьем.
Разговор закончился. Повисшая тишина вызывала тревожное ожидание, информация все поступала и поступала.
Информация об очевидцах обрадовала Полковника. В сообщении отмечалось, что перед крушением местные жители видели военный самолет. Сепаратисты завтра с утра начнут искать свидетелей, русские если не сами, то будут подсказывать им, что надо искать. Вот здесь и всплывет штурмовик Су-25. А когда сам что-то находишь, то в это свято веришь. Эту аксиому и предстояло претворить в жизнь.
Реакции Белого дома и Госдепа оказались весьма сдержанными, что очень насторожило Полковника. Неужели президент Обама не среагировал нужным образом, подумал он. Что значат слова Джен Псаки, представителя Госдепа, что «не хочется спекулировать на эту тему».
В случае неудачи с президентом есть вероятность, что проект начнет раскручиваться в обратную сторону, и тогда будут убирать ключевых игроков. Полковник почувствовал, как кровь стала пульсировать в голове. Он не паниковал, только более тщательно стал вчитываться в короткие тексты новостей. Такое состояние продолжалось ровно пять минут.
Короткая новость из Лондона в Twitter взбодрила Полковника и убедила его, что все идет по плану. В информации, содержащей всего три строчки, говорилось, что премьер-министр Великобритании Дэвид Кэмерон провел экстренное заседание правительства. Для посвященного человека это означало, что США и Великобритания идут в тандеме, и Великобритания нанесет первой информационный удар по Путину и России, обвинив их в гибели малазийского гражданского лайнера. В тандеме у США роль ведущего, у Великобритании — ведомого. Всегда Великобритания первой начинает атаку на противника, оставляя США возможность в случае провала сказать, что делать, доверились Великобритании, с нее и спрос. Нет равенства, и Великобритания пыжится ссылаться на равенство, но ничего подобного. Она не более чем вассал, пусть первого сорта, но вассал. Ей, Великобритании, не указывают ее место, но, когда назреет ситуация, это будет сделано. Есть только Америка, никого нет рядом, а все остальные ниже — на одну или несколько ступеней. Одни имеют возможность обратить внимание США на себя, другие не имеют такой возможности. Вот и все. На кого и как обратить внимание — это наша прерогатива, американцев. Полковник улыбнулся, поняв свою значимость как представителя США и убедившись в том, что его ожидания краха оказались напрасными.
Весть, что ведущие авиакомпании мира стали отказываться от использования воздушного коридора L980, Полковник пропустил мимо. Пропустил сообщения и ряда агентств, повторяющих информацию о катастрофе. Когда казалось, что информационный поток перестал сообщать новые факты или предположения, Роджеру позвонили. Он нахмурился и сообщил Полковнику:
— Есть какая-то срочная информация у Ника, он не может непосредственно перекинуть ее на твой компьютер, нет доступа. Я сейчас приду.
Буквально через несколько минут Роджер вошел с листом бумаги, на котором рукой было что-то написано. Лицо выражало растерянность и обеспокоенность.
— Прошла опасная информация. Российское информационное агентство «Интерфакс», ссылаясь на источник в Росавиации, сообщило, что целью лиц, сбивших самолет малайзийский лайнер, мог быть самолет президента России.
Выпалив новость, Роджер в ожидании реакции смотрел на Полковника. Полковник не был готов к тому, чтобы идея проекта была так быстро раскрыта. Эта новость больно ударила по его самолюбию.
Роджер наблюдал, как лицо Полковника исказила глубокая озабоченность, потом он сделал усилие над собой, чтобы приступить к обсуждению:
— Не знаю, что стоит за этим сообщением. Вариантов несколько. Чтобы сделать более или менее правдоподобное заключение, надо понять, как летел борт номер один российского президента.
После небольшого сомнения Полковник позвонил генералу:
— Привет, есть вопрос.
— Подожди, я тебе перезвоню по другому каналу.
Через минут пять он позвонил:
— Можешь говорить, не прибегая к иносказаниям.
— Боишься, что русские тебя прослушивают?
— Знаешь высказывание: защити меня от друзей, а с врагами я разберусь сам?
— Намекаешь на друзей из АНБ?
Генерал не стал обсуждать друзей, а поинтересовался:
— Что случилось, что ты позвонил? Второй раз звонишь. Это рекорд.
— Мне надо знать маршрут самолета Путина, если менял, то почему? Думаю, что самолеты AWACS отслеживали путь.
— Странный вопрос, почему поменял маршрут? Это тебя надо спросить, я могу сказать, как он летел, из какого пункта, и в какой. Сильно тебя прижало?
— Есть такая проблема, — признался Полковник. — По российскому каналу прошла информация, что целью был борт российского президента, а не малайзийский самолет.
— Это серьезно.
— Поэтому меня интересует маршрут. Это ключ к разгадке. Что стоит за изменением маршрута — случайность или преднамеренность? Вот в чем вопрос.
— Я скажу своим, тебе перешлют информацию в течение получаса, — сообщил генерал. — Думай. Пока.
Генерал выполнил обещание и прислал нужную информацию — маршрут полета и запись разговора командира российского самолета с диспетчерами. Никаких нарушений международных норм, только в самом начале полета над Европой было изменение — капитан потребовал другой воздушный коридор, проходящий севернее. Борт номер один России вышел из воздушного пространства Украины. Почему? Из-за войны? Или произошла утечка?
Полковник был поглощен поиском ответов на им же поставленные вопросы, размышлениями о причинах изменения маршрута. Убедившись, что удовлетворительного ответа нет, он решил действовать на опережение.
— Роджер, нужно срочно вбросить фейк. Но это должно быть от солидного лица, который мог бы аргументировано доказать идею фейка.
— Такие всегда найдутся. Диапазон от неизвестного портала до The Wall Street Journal, на любой вкус. Скажи, что надо, а там решим.
— Надо запустить информацию, что русские, чтобы снять с себя подозрения, говорят о мнимой угрозе самолету Путину. Приложить все, что считаешь нужным, но атака должна быть такой мощности, чтобы убить любые попытки обсуждать эту версию.
Роджер спокойно сидел, можно было подумать, что он не слышал Полковника. Его лицо не выражало ни тревоги, ни волнения. Оно было спокойным, равнодушным и отвлеченным. Полковник выжидал, пока Роджер что-то скажет или что-то сделает.
— Прежде всего уточним один момент, — неожиданно начал Роджер. — Насколько нам нужна достоверность?
— Только внешне на уровне беглого чтения.
— Тогда поступим следующим образом. Наш журналист запустит информацию, что некий источник, близкий к МИД РФ или Аппарату президента, позже разберемся, к чему ближе, сообщил, что разработан план дезинформации общества, согласно которому сбить должны были президентский самолет. На основе этого будет строиться российская версия о непричастности Путина и его сообщников к гибели гражданского самолета. Пойдет?
— В таком духе, да, — согласился Полковник.
— В России у нас есть люди, готовые поддержать любую абсурдную мысль, лишь бы она была против Путина. Им нужные люди дадут информацию от человека, близкого к окружению Путина, премьер-министра или министра иностранных дел. Информация аналогичная, которую озвучит наш журналист.
— Два замечания. Ссылаться на окружение Путина не стоит — там умеют держать язык за зубами. Ссылайся на кого хочешь, но аккуратно. Второе. Не переборщи с количеством из России, они нам еще будут нужны. Достаточно одного-двух человек для затравки социальной сети. Большее количество вызовет подозрение. А вот пересылки и распространение этой информации по правилу — чем больше, тем лучше.
Выходя из кабинета, Роджер заметил:
— Кажется, сегодня будет бессонная ночь.
— Лучше сегодня будет бессонная ночь, чем с понедельника вечный сон, — мрачно пошутил Полковник.
Роджер почти вышел из кабинета, но вдруг остановился:
— Почему с понедельника?
Полковник улыбнулся и объяснил:
— Вечный сон начинается с понедельника, независимо от нашего календаря.
— Тоже мне специалист по вечному сну, — проворчал Роджер и закрыл дверь.