– Вам не хуже меня известно, что в «Доме Дюрера» его нет. Незадолго до бомбардировки все имущество здания было вывезено в неизвестном направлении. Об этом знает весь город.
– Если вам об этом известно, так почему вы меня спрашиваете? Идите и возьмите копье там, где оно лежит, а меня верните в лагерь для военнопленных.
– В лагерь для военнопленных вы еще успеете, – заверил капитан. – Однако вы крепкий орешек. Знаете, а я ведь предполагал, что беседа будет именно такой. Вы ведь офицер СС, а эта элита вермахта, вас просто так не разговоришь. – Штандартенфюрер СС Шмайсснер продолжал молчать, крепко сжав губы. – Так вот я вас еще раз спрашиваю, куда именно отвезли копье?
– Я не знаю, – зло разлепил губы штандартенфюрер.
– Хотя вы враг, но в чем-то вы мне даже импонируете, держитесь достойно, трусом вас назвать нельзя. Я не первый день на войне, и мне приходилось видеть, как люди ломаются. Даже самые сильные… просто нужно подобрать подходящее слово. Мне бы не хотелось превращать вас в грязь.
Боковым зрением капитан Уолтер Хорн увидел, как переводчица подсела к сержанту Джону Лоренсу и переводила ему содержание разговора. Тот, скрестив руки на груди, понимающе качал головой.
– Однако если вы будете упорствовать, то я вынужден буду это сделать. Идет война, гибнет масса людей, на этой войне уже нет более места жалости. И кто обратит на вас внимание, если у вас будут перебиты руки или ноги? Вы никому не будете нужны, кроме своей матери… Подумайте… Последний раз вас спрашиваю, вы имели к Копью Лонгина отношение?
– Имел, – выдавил из себя Шмайсснер.
– Какое именно?
– Я занимался эвакуацией ценностей. Налеты союзников продолжались все чаще, были более продолжительными, и мы понимали, что Копье судьбы может просто погибнуть под развалинами…
– И вы решили Копье судьбы перепрятать?
– Да, – не без труда согласился Шмайсснер. – Было принято решение спрятать копье в более надежном месте.
– И кем же было принято такое решение?
– На самом высоком уровне, рейхсфюрером СС Генрихом Гиммлером. Но думаю, что этот вопрос был согласован с фюрером.
– Та-ак, продолжайте.
– Операция производилась в строжайшем секрете, ночью, – глухим голосом, будто бы через силу, говорил штандартенфюрер СС Шмайсснер. – Взвод охраны оцепил «Дом Дюрера» и прилегающие переулки. Все ценности, находящиеся в доме, мы переложили в ящики. Копье судьбы сначала было упаковано в деревянный ящик, а потом в металлический.
– И куда же вы его повезли? – поторопил Уолтер Хорн вдруг умолкшего Шмайсснера.
– К озеру Целль, в Австрии, – выдавил из себя штандартенфюрер. – Там, на глубине, мы и затопили ящики.
Капитан удовлетворенно кивнул:
– Кто-нибудь знал о том, что Копье судьбы будет спрятано именно в озере?
– Операция проводилась в строжайшей тайне. – Легкая заминка, и штандартенфюрер СС Шмайсснер с уверенностью продолжил: – В колонне об этом никто не знал, кроме меня. Я показывал водителю дорогу, куда следует ехать.
– Как же вы их затопили?
– На озере были установлены плоты, с которых ящики были выброшены на глубину.
– Их возможно вытащить?
– Для этого нужно специальное водолазное снаряжение.
– Надеюсь, вы не забыли дорогу до этого озера?
– Не забыл, – выдавил из себя штандартенфюрер.
– Прекрасно, будьте готовы к тому, что послезавтра мы выезжаем к этому озеру.
Глава 23 ГЕНЕРАЛЬСКОЕ СЛОВО
Нюрнберг, 23 апреля
Вечером этого же дня в комендатуру постучался тощий человек с двухдневной щетиной. На вопрос часового, что ему здесь нужно, он твердо заявил, что ему нужно переговорить с командованием по очень важному вопросу. К подобным визитам капитан Уолтер Хорн привык. Чем ближе был финал военных действий, тем больше было благожелателей. Чаще всего он отправлял их к одному из своих заместителей, который терпеливо выслушивали все их сообщения, записывая наиболее ценное из услышанного в блокнот. Некоторые сведения были весьма полезными. Но вряд ли они в какой-то степени приближали окончание войны. Сообщения больше касались предполагаемых военных преступников, которые, смешиваясь с военнопленными, рассчитывали заполучить лучшую долю. Но в этот раз капитан решил лично расспросить гостя.
То, что это был кадровый военный, можно было понять с первого взгляда (пусть даже его прямая худая фигура пряталась под серым длинным плащом довоенной старомодной выкройки), в первую очередь выдавали его глаза – пронзительные, волевые, какие обычно встречаются у людей, наделенных немалой властью. Капитан Хорн вдруг поймал себя на том, что ему хочется подняться из-за стола и вытянуться по швам. Он едва преодолел возникшее желание, вспомнив, что в кабинете находится на правах хозяина.
Откинувшись на спинку стула, капитан забросил ноги на стол, предоставив возможность вошедшему разглядывать его подошвы. Вряд ли арийцу, привыкшему к строгой дисциплине, понравится столь вальяжная поза разнузданного американца. Придется потерпеть, тебя сюда никто не звал.
– Что вас привело сюда? – спросил Уолтер Хорн, сверля прямую переносицу вошедшего.
– Я оберштурмбаннфюрер Истребительного соединения войск СС Остер Геррет.
– Вот оно что! – невольно удивился откровенности вошедшего капитан. Старших по званию следует уважать, пусть даже это будет неприятель. Убрав со стола ноги, капитан спросил: – Удивляюсь, почему вы до сих пор не в лагере для военнопленных. Впрочем, вы пришли по назначению, – поднял он трубку, – мы исправим эту оплошность, я сейчас распоряжусь, чтобы вас доставили до места.
– Не торопитесь, господин капитан, – продолжал Остер Геррет. – Если вы сделаете это, то не услышите от меня того, ради чего я сюда пришел.
Изумившись, Уолтер Хорн положил трубку.
– Продолжайте. Но все-таки я хотел бы услышать сначала, чем занималось ваше подразделение. Насколько мне известно, оно возникло не так давно.
– Совершенно верно. Это соединение сравнительно новое, оно возникло летом сорок четвертого года, и создано было для того, чтобы проводить диверсионно-террористические и разведывательные мероприятия в тылах армий антигитлеровской коалиции. Вы разрешите мне присесть, все-таки я старше вас не только по званию, но и по возрасту?
Капитан невольно хмыкнул:
– Садитесь вот на этот свободный стул.
Привычно откинув длинный плащ, оберштурмбанфюрер сел.
– Благодарю. Соединение было усилено самыми опытными кадрами по диверсии и террору…
– Откуда же они к вам поступали? – перебил капитан.
– В первую очередь это сотрудники и агентура Абвера, предприятие «Цеппелина», а также военнослужащие соединения «Бранденбург-800» и войска СС.
– Понятно, продолжайте дальше.
– Наше соединение «Юг» дислоцировалось в Вене и вело работу на территориях Албании, Югославии и Испании. Главная его работа заключалась в борьбе с партизанами.
– По-другому, вы были каратели, – кивнул капитан.
– Это не совсем так, мы опирались на националистические группировки этих стран. Так что, по-другому, мы добивались для них свободы. Хотя, признаюсь честно, в нашем деле невозможно было избежать некоторых недоработок. Местное население сотрудничало с партизанами, и мы были вынуждены поступать с ними по законам военного времени. Собственно поэтому я здесь.
– Так что вы от меня хотите?
– За свою свободу я готов предложить сведения, которые будут весьма полезными вашей стране.
На лице капитана отразилось недоумение.
– Что вы можете нам предложить в то время, когда через какую-то неделю немецкая армия будет целиком разгромлена?
– То, что я вам предложу, будет полезно не только во время войны, но и после нее… Извините меня за высокопарность, но даже последующим поколениям Америки. Мои данные сделают вас первой мировой державой на все времена.
– Хм… Вы меня озадачили, господин оберштурмбаннфюрер, даже не знаю, что же это может быть.
– Так вы мне обещаете?
– Такого твердого слова вам не сумеет дать даже главнокомандующий, я обещаю вам единственное – сделаю все возможное, чтобы как-то облегчить вашу участь.
– Мне нужна свобода, – твердо проговорил Остер Геррет. – На меньшее я не согласен. Русские будут добиваться военных судов, у них особый счет к офицерам СС, и мне бы не хотелось остаток дней доживать где-нибудь в тюрьме.
– Прежде чем что-то обещать, мне бы хотелось услышать информацию.
– Хорошо, – не без колебаний согласился Остер Геррет, – мне известно, что именно вы занимаетесь имперскими сокровищами, так вот, я вам хочу сказать, что знаю, где находится Копье судьбы. Всему миру оно больше известно, как Копье Лонгина. Хм, этого вам будет достаточно? – На губах оберштурмбаннфюрера запечатлелась едкая ухмылка.
Нечего было думать о том, чтобы вырывать тайну у него силой. Этот оберштурмбаннфюрер скорее умрет, чем расстанется с ней.
Нечего было думать о том, чтобы вырывать тайну у него силой. Этот оберштурмбаннфюрер скорее умрет, чем расстанется с ней.
– Боюсь, что ваша тайна теперь не стоит ломаного гроша, оберштурмбаннфюрер, – развел руками капитан. – В моем распоряжении находятся люди, которые могут мне показать, где именно лежит это копье. Вы опоздали!
– Все, что говорят эти люди, ложь, господин капитан.
– Может, вы тогда скажете, о чем они могут говорить?
– Разумеется… Я был одним из тех, кто был допущен к операции по спасению Копья Лонгина. Наверняка они вам сказали о том, что Копье судьбы было затоплено в озере Целль под Зальцбургом. Или, может быть, я неправ?
Капитан невольно насупился. А что, если это четко спланированная немецкая акция, чтобы отвести врагов от настоящего местонахождения Священного копья? Кому тогда в этом случае нужно доверять?
– Такой разговор был.
– Эта операция была спланирована намеренно, чтобы отвлечь от того места, где действительно лежит настоящее Копье судьбы. В действительности в озеро Целль сброшены ящики, которые не имеют большой ценности. Но Копья судьбы там нет! Я могу сказать вам об этом совершенно точно, потому что я был там.
– Тогда где же, по-вашему, находится копье?
– Мне нужны твердые гарантии. Я готов обменять эту тайну на свою свободу, – непреклонно проговорил эсэсовец.
– Но если вы действительно военный преступник, тогда русские потребуют вашей выдачи, где бы вы ни находились. Где вы намерены, так сказать… переждать неприятности?
– Вы задали мне откровенный вопрос и желаете получить такой же честный ответ?
– Разумеется, – хмыкнул капитан.
– В Америке.
Правый уголок губ дернулся, отчего улыбка сделалась асимметричной.
– Нечто подобное я и предполагал. Сделать это будет непросто. Хотя… я имею некоторую свободу действий в этом вопросе. Если вы будете со мной предельно откровенны, то я смогу вам помочь. Если потребуется, мы сумеем поменять вам даже внешность. Выдадим другой паспорт… Но если русские все-таки настойчиво станут требовать вашей выдачи, то мы не сможем этому воспрепятствовать. По этому поводу у нас имеются соглашения.
– Остаток жизни я проживу где-нибудь в глуши, так что никто не будет знать о моем существовании.
– Хорошо, – согласился капитан. – Мы с вами еще вернемся к этому вопросу.
* * *Генерал Паттон терпеливо выслушал доклад капитана, не перебив его ни разу. О его нетерпении свидетельствовал только остро заточенный карандаш, без конца перекладываемый из одной ладони в другую. Губы, всегда упрямые, вдруг обмякли, отобразив на подбородке неровную кривую морщину. Решение принималось в муках. По крупной складке, образовавшейся на переносице, можно было догадаться, что его буквально выворачивало наизнанку, но жалеть генерала капитан не собирался, пусть всецело берет на себя ответственность.
– Значит, ему нужны гарантии безопасности?
– Именно так, сэр, – охотно поддакнул капитан, продолжая наблюдать за изменениями, происходившими на лице генерала.
– Еще один.
– Да, сэр!
Озабоченным капитан Уолтер Хорн видел генерала Паттона впервые. Вряд ли он терзался большими раздумьями даже в тот момент, когда отдавал приказ о высадке в Сицилии боевого десанта или когда командовал наступлением войск на Арденны. А следовательно, Копье судьбы значило для него куда больше, чем все военные операции, в которых ему довелось принимать участие и командовать. Кроме того, Джорж Смит Паттон в своем окружении прослыл большим оригиналом, верившим в реинкарнацию, и всерьез занимался таким бесполезным делом, как изучение восточных учений, а, следовательно, о Копье судьбы мог знать больше, чем кто-либо. Вот ему и решать!
– Хорошо, – наконец выдавил из себя генерал-майор, аккуратно вернув карандаш в металлический стакан. Капитан невольно задержал взгляд на стакане, выполненном из обломков снаряда каким-то войсковым умельцем. Он органично вписывался в деловой порядок, царивший на столе. Несколько папок лежало по правую руку, карта была скручена тонкой лентой; здесь же – открытый блокнот с какими-то пометками, две семейные фотографии, вделанные в рамки. Вот разве что статуэтка Будды казалась ни к месту. – Будут ему гарантии… Можете сказать, что я даю ему слово: он получит нашу защиту, если его информация о копье будет верной. Но вы должны проверить все тщательнейшим образом, капитан! Мы не можем рисковать, надеюсь, вы понимаете, насколько это важно для нас? – Взгляд генерала Паттона вкрутился в его лоб. Весьма неприятное ощущение.
– Да, сэр, – с готовностью отвечал капитан, – я как раз этим и занимаюсь.
Глава 24 ПОТОПЛЕННЫЕ СОКРОВИЩА
1945 год, 1 мая
Головной грузовик, скатываясь по серпантину, бойко швырял гальку в крутую стену, отвесно нависающую с правой стороны, сбрасывал в пропасть, развернувшуюся на многие ярды в земную кору. На одном участке дорога выглядела настолько узкой и в такой близости подступала к краю пропасти, что капитану невольно подумалось о том, что колесом они просто обязаны были завалиться в пропасть. В Техасе, откуда капитан Уолтер Хорн был родом, ничего подобного не встретишь – куда ни глянь, одни прерии на сотни миль вокруг, и самое большее, чему он мог подвергаться, так это упасть с седла, когда бывал нетрезв. А тут, если рухнешь с такой верхотуры, так помрешь прежде, чем долетишь до дна. И есть ли оно тут вообще?
Ничего, обошлось. Сержант-водитель оказался парень опытный: он уверенно крутил рулем и явно получал удовольствие от опасного путешествия.
Как ни готовился капитан к предстоящему зрелищу, но все-таки оно застало его врасплох. Озеро, будто бы угодившее в каменный плен, неожиданно блеснуло зеленой поверхностью в расщелине известковых гор. Поначалу оно напоминало небольшую речушку, извивающуюся в расщелине, и только когда колонна подъехала поближе, зеркальное полотно развернулось, возмутившись легкой волновой рябью. С высоты оно выглядело кристаллом, вправленным в оправу из камен-ных гор.
– Это озеро Целль, сэр, – потревожил сержант примолкшего Уолтера Хорна. – Далее дорога пойдет поспокойнее, можно будет съехать к самому озеру.
– Вот и отлично, – с облегчением проговорил капитан, понимая, что все страхи остались позади.
Колонна из трех грузовиков и одного легкового автомобиля плавно спустилась на каменистый берег. Один из берегов, наиболее высокий, обрывался в воду пятиметровой стеной, – идеальное место для сброса груза, да и подъезд выглядел наиболее благоприятным.
Капитан вышел из машины, с удовольствием размял конечности, пару раз для верности присел, разгоняя кровь, после чего критически осмотрел берег. На скалистой поверхности обнаружил свежие царапины, какие могут быть оставлены только от тяжелых предметов. Вполне вероятно, что в озеро действительно что-то сбрасывали.
Подозвав к себе командира отделения, рыжего, как весеннее солнце, сержанта, капитан распорядился:
– Приведите Шмайсснера.
– Есть, сэр! – лихо отчеканил тот и скорым шагом направился к головной машине.
Громко по листу жести шаркнул отворяемый засов. Тяжело лязгнула сбрасываемая лестница, и сержант, проявляя любезность, проговорил:
– На выход, господин Шмайсснер.
Спрыгнув на рассыпанный гравий, штандартенфюрер СС, сопровождаемый сержантом, направился к капитану. Ничто не свидетельствовало о том, что Шмайсснер провел в камере уже несколько дней. Как и в день своего ареста, он был безукоризненно выбрит, галифе идеально отглажено, а на шинели нельзя было обнаружить даже соринку. Подобная аккуратность вызывала удивление, ведь никаких приборов ему не выдавали. А может, где-нибудь за батареями в камере он прячет утюг с парочкой бритвенных лезвий? Надо будет поинтересоваться при случае.
– Так, где вы… похоронили Копье Лонгина? – спросил капитан, стараясь смотреть прямо в глаза Шмайсснеру.
Сделав несколько шагов по направлению к обрыву, он уверенно ткнул рукой в темно-зеленую глубину.
– Вот здесь.
На лице арийца не просматривалось ничего похожего на замешательство или смятение. Говорил уверенно, взгляда не прятал. Как тут не поверить? И все-таки его поведение заставляло насторожиться.
– Какая глубина озера?
– Метров пятнадцать, а может и побольше. Кто же здесь замерял?
На его лице промелькнуло нечто, похожее на торжество. Всем своим видом Шмайсснер говорил: «Желаете достать, так поныряйте!»
– Вы их крепко спрятали, – сдержанно заметил капитан.
– У нас не было выбора. Это сокровища рейха.
Все просчитано очень тонко. Даже если предположить, что сокровища вместе с Копьем Лонгина находятся на глубине, чтобы извлечь их на поверхность, потребуется немало времени, не говоря уже о чисто техническом решении проблемы. Для того чтобы проверить полученную информацию, нужно сделать очень многое: найти подобающие гидрокостюмы (с учетом того, что вода в озере весьма холодная, сделать это будет непросто), отыскать квалифицированных подводников (еще одна трудноразрешимая задача – все они находятся на море и выполняют боевые задачи), отыскать брошенные ящики (они могут быть весьма тяжелыми и, возможно, находятся друг от друга на значительном расстоянии), а после всего этого принять еще одно немаловажное техническое решение – поднять груз на поверхность.