Затем наступила очередь стеллажей, которые появились на заводе благодаря Курту, вдохновленному идеей «Складов на месте потребления», или POUS (Point of Use Storage). Особенность этих складов заключалась в том, что они располагались недалеко от зоны, в которой складские запасы использовались в дальнейшем производстве, чаще всего — в самом начале производственных линий. Первым примером стала организация POUS на линии М57. Сходные функции выполняли и «супермаркеты» — стеллажи, на которых складывались полуфабрикаты и детали до тех пор, пока они не были востребованы на следующих этапах производственного цикла. В целом на заводе было организовано несколько таких «супермаркетов». Наиболее значимыми стали «супермаркеты» на участках облицовки и ламинирования.
Джейро Пеппс принимал самое активное участие в организации нововведений, и в определенной степени выступал наиболее решительным сторонником всех этих реформ. Так или иначе, появление стеллажей POUS и «супермаркетов» привело к тому, что некоторые зоны завода стали выглядеть совершенно по-иному—а иногда на заводе становятся благом любые изменения.
Было установлено новое программное обеспечение WING4-L, поддерживавшее идеологию бережливого производства и сбалансированных линий. Уэйн и Курт признали необходимость дальнейшей «тонкой настройки» алгоритмов программы, но даже с ее текущей версии они избавились от принятой прежде в Winner «выталкивающей» системы производства, при которой запасы «впихивались» в производство на основании расчетного потребления, заставляя всех работать на сто десять процентов мощности либо оказаться погребенными под горой постоянно поступающих для работы деталей. Теперь версия WING4-L поддерживала «вытягивающие» методы управления запасами — согласно принципам канбан, повторные заказы производились лишь при достижении минимального уровня запасов. Кроме того, общепринятым стало правило, по которому ни одна деталь не производилась до тех пор, пока стоящий на следующих этапах цепочки клиент не запрашивал ее. Помимо этого, в системе 4-L
появилась возможность учитывать время такта и балансировать линию. К сожалению, WING4-L предполагала, что окружающий мир ведет себя только таким образом, каким его видели программисты, — отсюда и появилась необходимость в «тонкой настройке» системы.
В середине декабря, по мере приближения к концу четвертого квартала, когда людей охватило предвкушение новогоднего праздника, Уэйн смог найти в бюджете деньги на проведение первого ежегодного официального ужина для награждения победителей программы LSS в Оуктоне. Во время ужина было роздано множество дипломов, звучали речи и аплодисменты. К гостям присоединились их супруги, ресторан сделал свою работу на отлично, и в целом мероприятие прошло очень хорошо.
При этом складывалась двойственная ситуация. Все знали или подозревали, что в Оуктоне существует целый ряд реальных проблем — и дела на заводе не стали лучше. Тем не менее Уэйн заявил о том, что внедрение LSS в течение года было настоящим триумфом. Курт Конани, веривший в то, что ему удается хорошо мотивировать и вести за собой сотрудников, ждал следующего года с большим оптимизмом. Уэйн Риз продолжал упорно и громогласно настаивать на том, что все идет как надо, хотя при этом никто не знал, что он бормочет себе под нос, находясь в одиночестве.
Происходящее не ускользнуло от внимания Элейн Айзенуэй. В течение года Элейн прошла в компании путь от менеджера департамента финансов до вице-президента по финансовым и административным вопросам. В ее подчинении помимо финансистов находилась и кадровая служба. Однако новая должность не заставила Элейн отказаться от привычки паниковать по каждому поводу. Пока Уэйн и Курт трубили о своих успехах, Элейн столь же громогласно сообщала окружающим о своем беспокойстве и постоянно оповещала Эми то об одной, то о другой проблеме.
Сама же Эми провела несколько последних дней года в постели с каким-то странным вирусом, измотавшим ее постоянными головными болями, испариной и бессонницей. Эми знала, что через несколько дней болезнь отступит, но не переставала удивляться тому, какое разрушительное воздействие может оказать стресс на организм.
Канун Нового года оказался для Эми крайне сложным. Дело было не только в подкравшемся вирусе — она испытывала настоящее одиночество.
Как-то раз в конце октября Том Доусон внезапно приехал к ней домой. Эми отметила, что он был дерганым и беспокойным, как и все последнее
время, когда они встречались. Он предложил прогуляться и, едва они вышли на улицу, решил взять быка за рога.
— Я скоро уезжаю, — жестко сказал он.
От изумления Эми застыла на месте.
— Куда?
— В Африку.
— Могу я спросить, почему?
— Там живет один хороший парень, мой знакомый по службе в морской пехоте. Он работает на какую-то компанию в районе Сахары. Им понадобился пилот, и он сразу же подумал обо мне.
— И надолго ты уезжаешь?
— Не знаю точно, но не меньше чем на три месяца. Может быть, задержусь там подольше. Все зависит от того, как пойдут дела, — понравимся ли мы друг другу. Когда-нибудь я точно вернусь, но не знаю, когда именно.
— Это здорово. — В голосе Эми послышался холод.
— Правда? Отлично, а я-то все думал, как ты к этому отнесешься.
— Нет-нет, Том, это правда здорово!
Он скрестил на груди свои крепкие руки и отстраненно сообщил:
— Я уже подписал контракт и отправил его по факсу.
— Том, скажи, почему ты думаешь, что я просто так смирюсь с решением, которое ты принял в одиночку и о котором я ничего не знала до этого момента?
Он посмотрел на Эми с таким выражением лица, как будто ее вопрос не имел для него никакого смысла.
— Да, ты никогда не была женой военного, — сказал Том. — Они сталкиваются с подобными вещами практически постоянно.
— Что ж, сочувствую им. Обрати внимание, что я вообще ни за кем не замужем...
— Точно! Тогда почему я не могу самостоятельно принимать решения в отношении моей собственной жизни?
— Есть слово «решение», а есть «обсуждение». Мы могли, по крайней мере, обсудить с тобой происходящее!
— Но мы его обсуждаем! Прямо сейчас!
Эми покачала головой, а затем решила использовать более мягкий подход.
— Том, почему ты это делаешь?
— Мне кажется, что это хорошая возможность. Что-то новое.
— А что же будет с твоим бизнесом?
— Мой бизнес в глубокой дыре, Эми. Я практически не зарабатываю денег за счет чартерных рейсов или уроков пилотирования. А когда цены на топливо поползли вверх, я оказался на мели. Твоя компания была моим лучшим клиентом — и ты сама знаешь, чем все это закончилось.
— Тебе просто стало скучно, — произнесла Эми обвиняющим тоном свой приговор.
— Хорошо, да, мне скучно. Мне нужно что-то новое.
— И со мной тебе тоже скучно? — воскликнула она, по-настоящему рассердившись.
— Да ну перестань, Эми! Это вообще никак с тобой не связано.
— Это я уже поняла. Все происходящее в твоей жизни связано только с тобой, а не со мной и уж точно не с нами. Что ж, вперед, Том Доусон! Поезжай в Африку и наслаждайся там жизнью. Затем ты, может быть, захочешь переехать в Австралию. Черт возьми, поезжай хоть в Антарктику и оставайся там сколько захочешь!
— Но я же сказал тебе — я вернусь!
— Только уже не ко мне.
Она вскочила со скамейки и начала быстро ходить взад-вперед. Том тоже встал.
— Я и не знал, что ты настолько расстроишься, Эми.
— Ты ошибся! Прощай!
Эми бросилась к входной двери, вбежала в дом и заперлась на замок. Через матовое стекло двери она видела, что Том какое-то время стоял у входа, в отчаянии разводя руками, а затем повернулся и пошел прочь.
Так все и закончилось. Ни прощальных слез, ни писем, ни звонков. Он позвонил ей в канун Рождества, но телефон Эми был выключен. Он не оставил никакого сообщения в голосовой почте, и Эми увидела, что звонил Том, лишь через несколько дней, просматривая список пропущенных звонков. Она преодолела внезапное желание перезвонить ему. Да и он с тех пор не выходил на связь.
В тот дождливый январский день, когда финансовая отчетность Hi-T за четвертый квартал была полностью завершена, Элейн Айзенуэй провела обычную тщательную проверку итоговых данных, затем вышла из сети и записала пароль к файлам на листе бумаги. Сложив лист пополам, она прошла по коридору мимо офисных отсеков прямо в кабинет Эми Киола- ра и вложила этот лист прямо в протянутую руку Эми.
— С Новым годом! — произнесла она с едва заметной ухмылкой.
— Ты приготовила мне какой-то сюрприз? — удивилась Эми.
— Нет. Это сарказм.
— Хорошо, есть какие-то неприятные сюрпризы?
Элейн пожала плечами.
— Я бы сказала, что никаких сюрпризов нет, по крайней мере в том, что касается моей работы. С начала второго квартала я так часто размахивала руками, привлекая твое внимание, что уже устала от этого.
Элейн пожала плечами.
— Я бы сказала, что никаких сюрпризов нет, по крайней мере в том, что касается моей работы. С начала второго квартала я так часто размахивала руками, привлекая твое внимание, что уже устала от этого.
— Да, ты любишь размахивать руками, — пробормотала Эми и тут же пожалела о сказанном.
— Нет, прости меня, но я не люблю размахивать руками. Как вице- президент по финансам этой компании я считаю своей важной обязанностью надлежащим образом предупреждать руководство о возникающих проблемах.
— Да, совершенно верно, я согласна, — сказала Эми. — В любом случае, прошу тебя продолжать делать то же самое всякий раз, когда ты считаешь нужным что-то довести до моего сведения.
— Я всего лишь работаю с теми цифрами, которые создаете вы, — парировала Элейн.
С ощущением морального триумфа она развернулась и вышла из комнаты.
Эми повернулась к своему компьютеру, развернула лист бумаги и воспользовалась принесенным паролем для открытия файла. Быстро пролистав страницы отчета, чтобы получить общее представление, она испытала некоторое облегчение. К ее немалому удивлению, на первый взгляд цифры выглядели не так ужасно, как она могла предположить. Hi-T смогла добиться прибыли по итогам квартала и года в целом. Продажи в четвертом квартале выросли по сравнению с третьим, правда, всего лишь на три процента. С учетом множества предупреждений и панических криков Элейн, Эми была готова к куда более печальной картине. Но цифры показывали, что все не так уж и плохо.
Через минуту Эми глубоко вздохнула. Да, проблема именно в этом. В цифрах не было ничего ужасного, но в них не было и ничего приятного. И четвертый квартал, и год в целом оказались слишком пресными. Она ожидала большего. Теперь она понимала, что хотела увидеть что-то впечатляющее или по крайней мере хотя бы семена того, что в будущем могло дать великолепные всходы.
Эми углубилась в детали отчета. К своему большому разочарованию, она начала замечать неприятные знаки то тут, то там. Продажи росли,
но росли и отставания в исполнении заказов — причем куда быстрее, чем продажи. Отгрузки упали почти на четыре процента по сравнению с третьим кварталом. Запасы — что неудивительно — выросли. Было понятно, что задержки с исполнением заказов и отгрузками должны были привести именно к такому результату. Даже с учетом сравнительного роста продаж готовая продукция не отгружалась клиентам быстрее. Затем она отметила еще одну неприятную вещь — росли не только продажи, но и отказы от поставок. Кто из клиентов начал отказываться от своих заказов? В отчете не было сказано об этом ни слова.
Но Эми буквально потеряла дар речи, когда начала смотреть результаты F&D. В течение четвертого квартала офис в Роквилле получил огромный платеж по итогам проекта, тянувшегося несколько лет, и этот платеж вкупе с рядом бухгалтерских проводок помог скрыть провалы в работе компании. Отставание по срокам в работе F&D было огромным и достаточно стабильным. Чаще всего сроки исполнения заказов переносились с одного квартала на другой, и большинство незавершенных проектов не приносили никакой прибыли. В то же время в течение всего прошедшего года происходило сокращение объемов новых заказов. Казалось, что F&D продолжает работать над одними и теми же проектами, ни один из которых так и не доводился до конца.
«Это нехорошо, — прошептала Эми самой себе. — Совсем, совсем нехорошо».
Она закрыла глаза, не желая больше смотреть в отчет, и откинулась в кресле, чтобы унять нервную дрожь. Было совершенно понятно, что ей придется обсудить сложившуюся ситуацию с Виктором Кузански, Эми знала, что Виктор в присущей ему очаровательной манере попытается свести все проблемы к нулю, ведь до сегодняшнего дня он прекрасно выпутывался из самых сложных ситуаций и уходил от любых попыток поймать его по горячим следам. Он умел манипулировать словами. Он с ходу мог дать целый ряд объяснений тому, почему вся работа должна идти именно так, как она идет. Он мог заставить любого собеседника чувствовать себя неловко или даже глупо. Эми боялась говорить с ним. Однако сделать это было необходимо.
Кроме того, ей придется поговорить и с Уэйном Ризом. Эми закрыла глаза и начала задумчиво тереть переносицу. Этот парень тоже умел выкручиваться из любой ситуации. Она предположила, что Уэйн будет более откровенен и отнесется к проблеме внимательнее, чем Виктор. Но Уэйн был настолько преисполнен оптимизма относительно методов LSS,
что мог попытаться убедить ее не менять выбранного курса. Лучшим методом решения этой проблемы была бы инерция, хотя Уэйн никогда не использовал бы это слово. В конце концов, все начало бы работать как надо. Экономия вследствие устранения потерь подняла бы финансовые результаты на более высокий уровень, и все пошло бы так, как планировалось.
Когда Эми наконец открыла глаза, то увидела, что вечернее небо за ее окном стало уже почти черным.
* * *
— Перед тем как мы приступим к деталям, я бы хотел сказать, что, по моему мнению, мы все делаем правильно.
Это были первые слова Уэйна Риза на встрече с Эми Киолара. Встреча произошла через три дня после того, как Эми ознакомилась с годовой отчетностью. На следующее утро она подписала отчет и попросила Элейн отправить его в Нью-Йорк, чтобы уложиться в срок, определенный Winner для сдачи отчетности. Сразу же после этого она направила копию отчета Уэйну и дала ему время на подготовку анализа результатов. Теперь они сидели друг напротив друга за столом в кабинете Эми. Уэйн, видимо, чувствуя надвигающуюся бурю, не мог усидеть на месте, но прилагал все усилия к тому, чтобы сохранять спокойствие. Лицо Эми было суровым.
— Я говорю совершенно серьезно — мы движемся в верном направлении, — настойчиво продолжил он. — На прошлой неделе я беседовал с Куртом на заводе. По его планам мы достигнем идеального соотношения черных и зеленых поясов где-то к середине будущего года. Это еще один знак набираемого нами темпа, по мере нарастания которого мы увидим великолепные результаты как в будущем году, так и в будущих десятилетиях.
— В будущих десятилетиях, — как эхо, повторила его слова Эми.
— Точно. Совершенно верно. Как только новая культура укоренится в компании, улучшения начнут происходить одно за другим.
— Отлично. Когда же начнутся улучшения?
— Когда начнутся? Улучшения уже начались! Эми, посмотри на то, чего нам уже удалось достичь, — мы смогли создать почти идеально сбалансированную линию! Показатель загрузки сотрудников практически достиг максимума, о котором прежде можно было только мечтать! Всего за один год мы сэкономили 1,2 миллиона долларов за счет устранения потерь!
— Так где же они?
— Где же что?
— Эти 1,2 миллиона экономии. — Эми взяла распечатку финансовой отчетности, отправленной в штаб-квартиру, и демонстративно потрясла ею, как бы надеясь, что из ее страниц начнут сыпаться банкноты, а затем спросила: — Они здесь есть? Если да, то я их почему-то не вижу.
Уэйн нахмурился и попытался защититься.
— Эми, как я сказал в самом начале, когда только пришел сюда, LSS — это предложение, рассчитанное на длительную перспективу.
— Да. Но мы пошли по этой дороге уже больше года назад. Я искренне считала, что к настоящему моменту мы уже сможем увидеть какое-то реальное улучшение...
— Но оно есть!
— Нет, Уэйн, я говорю не о соотношении черных и зеленых поясов. И я не говорю о сбалансированной линии. Я говорю о финансовых результатах.
Он уставился на нее с обиженным и печальным выражением лица.
— Я могу однозначно сказать, что Hi-T не зарабатывает сегодня больше денег по сравнению с прошлым годом, — жестко произнесла Эми. — Это предельно ясно из финансовой отчетности, которую я держу в руках. Несмотря на наши усилия по экономии, результаты оказались немного ниже, чем до момента начала работы с LSS, и куда ниже, чем за тот период, когда президентом компании был Рэндал. Более того, мы сейчас зарабатываем меньше денег, чем до того момента, когда нашу компанию купила Winner. Иными словами, мы не смогли превысить ни один из важных показателей работы последних четырех или пяти лет. Мой вопрос — почему?
Уэйн откашлялся, помолчал несколько мгновений, а затем выпалил:
— Э-э-э, боюсь, что у меня нет хорошего ответа на этот вопрос. Наш прогресс мог заставить тебя предположить, что мы увидим улучшения в финансовых результатах — в какой-то степени успех должен был отразиться в показателе нашей прибыли.
— Уэйн, не меньше, чем состояние дел с прибылью, меня беспокоит то, что Оуктон в целом не работает достаточно стабильно. Посмотри, как выросли запасы незавершенного производства, а ведь именно этот фактор должно было устранить бережливое производство. Посмотри, сколько сверхурочных мы оплачиваем. Посмотри, насколько мы опаздываем с отгрузками. Что происходит?