За второй день пройти удалось немного. Они обнаружили на открытой местности охотящегося леопарда. Парню не везло. Серны это были, газели, антилопы или олени, определить не удалось, однако подобраться к ним незаметно зверь не сумел. Полегшая прошлогодняя трава его не скрывала, а догнать быстроногих копытных не получилось. Леопард быстр, но к моменту, когда он сблизился с дичью, она успела так разогнаться, что хищник отстал. Да, это не его стиль. Потом этот зверь пытался выкопать что-то из земли, но, судя по характеру движений, – не преуспел.
Проследив за возвращением голодного охотника в ближайшие жидкие заросли в Мишкин бинокль и оптический прицел от снайперки, ребята уже собрались продолжить путь, но оказалось, что теперь в качестве добычи рассматриваются уже они сами. Пятнистая кошка подкрадывалась к ним. Славка изготовился к стрельбе и ждал сокращения дистанции хотя бы до пятидесяти метров, но Зоя вогнала стрелу в голову замершего зверя, пытавшегося неподвижностью обмануть «дичь». Агония длилась долго. Тварь успела перемешать с землей целую поляну жухлой травы. Потом снимали шкуру. Таксидермисты из них неважные, поэтому работали долго, не хотелось портить добро.
Посолили, чтобы не запахла, упаковали, и… идти стало тяжелее.
* * *– Слава, как ты думаешь, что вообще здесь делают леопарды? – Зоя уже без содрогания позволяет его рукам обнимать ее. Кажется, можно позволить себе небольшую вольность. Вздрогнула. Да, избаловали его искушенные женщины.
– Думаю, что они здесь не по своей воле. Это хищник густых лесов, набрасывающийся на добычу с дерева. И на деревьях живущий большую часть своей жизни. Видимо, в местах, где они рождаются, стало тесновато. – Вообще-то то, что он сейчас позволяет себе с девушкой, это как поглаживание котенка. Нежно и нетребовательно. Да и не особенно хочется чего-то требовать, с любимой он простился так, что звездам стало завидно. До сих пор в душе чувство умиротворения.
– Получается, что где-то есть большие густые леса, с огромными соснами и пушистыми елями. – Девушка замерла, среагировав на его действия. По существу она права. Он тоже так подумал. И по тому же самому существу, она одобряет его настойчивость. Как может. Если хоть кто-нибудь, когда-нибудь начнет фразу словами: «Все женщины…», Славка не поверит. Все женщины разные.
– Где-то есть. Но в этом году мы с тобой их не увидим. Поедем на юг. В Крым. – Любопытно, как она среагирует на это заявление? В старой жизни такие слова означали вполне определенные планы.
– Никогда не бывала, но много слышала. Хотелось бы. – Забавно. Неужели это реакция самки? – На крейсере пойдем, с Зиной? – Хвала Всевышнему. Это разумное существо. – Искать железную руду в Керчи?
На сегодня достаточно. Они с Рипой всегда спят спина к спине, держа руку так, чтобы пальцы касались древка копья, а этот котенок пристроил свою рыжую головку у него на плече и, кажется, сейчас начнет мурлыкать. Права была Рипа, эта всенародно признанная мужененавистница крепко к нему прикипела. Не ручная она, напротив – такая же, как рисует ее молва – дикая и неприступная, однако с укротителем для себя эта особа определилась четко. Выбрала, так сказать, на всю жизнь. Ужас! Спать!
* * *На третий день пути картина вокруг меняется слабо. Перелески и отдельные деревья стали попадаться реже. Прошлогодняя трава выглядит менее густой и рослой. Лужи в низинах встречаются лишь изредка.
А ночью в палатке они почти не разговаривали. Зоя приняла его ласки, ну и все остальное. Было впечатление, что она сдерживала свое сопротивление. В общем, поженились. И он был у нее первым. А потом она буквально свернулась клубочком в его объятиях, хотя была совсем не крошечной, и затихла.
Четвертый и пятый дни они шли, не встречая ничего примечательного, не считая того, что вечером увидели впереди большую воду. Тот это был лиман, или соседний – неважно. Бродить по его берегам никто не собирался. Главное они выяснили.
Просчеты в определениях углов и расстояний, сделанные Зинаидой, не привели к существенному искажению картины взаимного расположения осмотренных ими мест. Контур замкнулся.
На берегу лимана и в его ближайшей окрестности – сухая степь или полупустыня, где летом воды не отыскать. Да и сейчас она тут вся сосредоточена в растениях и почве, хотя грунт влажный, но луж не наблюдается.
Зоя действительно зациклена на Славу, и ей ужасно даже подумать о том, что бы с ней было, если бы они не пошли вместе в этот поход, и ей страшно неловко перед Рипой за то, что случилось, и она представить себе не может, что же будет, когда они вернутся, и….
Славка очередной раз почувствовал себя инструментом в руках искусного хирурга. Протеста это не вызвало. Жизнь усложнялась, но за последнее время он стал сживаться с этим процессом.
На обратном пути их догнал фронт сплошной облачности. Последний день шли под дождем. Мелкий, словно висящая в воздухе пыль, он, кажется, забирался под одежду. Однако дотопали, обогрелись и вымылись в теплой мыльне, переоделись в сухое и заснули в обнимочку. Рипин взгляд он тогда, наверное, не вполне расшифровал, но упрека в нем не было.
* * *Ледоход прошел в начале марта. Прибрежный лед пропал незаметно, но потом несколько дней вниз по течению проплывали льдины. Небольшие и нетолстые, каждая сама по себе. На уровне воды в реке это не сказалось. А вот дожди, догнавшие Славку с Зоей по дороге из разведки, шли долго. Вода в реке поднималась медленно, и это позволило согнать к Камышовке всю имевшуюся у них флотилию, две пластиковых коробки, оба челнока и тримаран-долбленку.
Ловили и тащили к берегу все, что проносила мимо раздувшаяся река. Много натаскали. Высокая вода стояла месяц, а подмытые стволы деревьев попадались не по разу в день. Все – лиственных пород, тяжелые и набухшие от пропитавшей их воды. После окончания дождей половодье продолжалось долго. Только к концу апреля река приобрела привычный вид. Но течение оставалось заметно более быстрым, чем они привыкли. Установилось устойчивое тепло, дождики стали редкими и короткими.
Интенсивно шло обустройство Вишневки, во все стороны разошлись пешие разведывательные группы, но великие строительные работы Славка прекратил. Дома надо было строить из самана, это зима показала однозначно. Однако их следовало обкладывать кирпичом, которого они могли делать достаточно, но не на глину же его класть! Нужна известь, то есть известняк. Требовались деревянные полы, на которые необходим лес иного качества, чем тот, который им доступен. И следовало позаботиться об устройстве невоспламеняющихся кровель. Как это сделать – уму непостижимо. Но тростниковые или соломенные – это слишком рискованно.
* * *Семейная жизнь Славки приобрела невообразимый шарм. Все считали, что с Рипой он расстался и живет с Зоей. Тут вообще все на виду. В общем, спал он действительно с Зоей. Она нежно и трогательно прижималась к нему ночью, но вот в супружеских действиях с его стороны нуждалась нечасто. Да и стеснялась она некоторой публичности происходящего. Хоть и в кромешной темноте, но люди-то рядом. В общем, действия всегда носили тщательно замаскированный характер.
Зато с Рипой он встречался нередко. Всегда скрытно и накоротке, зато бурно и с огромным желанием. Были у них примечены и обжиты укромные углы среди хозяйственных построек, шалашик в кустах… цирк, одним словом. Тайком от всех, по одному движению брови… нравится ему эта женщина.
Зато другие девушки стали оказывать ему заметно меньше знаков внимания. Нормальный деловой разговор, как человек с человеком, получался с любой. А вот улыбок или прикосновений невзначай больше не случалось. Кругом сплошные братья по разуму. Хоть мужеска пола, хоть женска. Рипа объяснила, что Зою девчата побаиваются. Решительная она и очень ревнивая. И поскольку он теперь ее муж – табу. А то как бы чего не вышло. Мир повернулся к Славке новой гранью. У него безумно любимая любовница и жена, которой все опасаются. При таком тесном проживании сохранить что-либо в тайне трудно, и отсутствие скандалов указывало на то, что весь честной народ им с Рипой подыгрывает.
* * *Когда вода спала, в верховья ушла большая экспедиция на пластиковой лодке и челне. Славка с Зоей и Зиной отправились искать Крым.
С Зинкой хорошо, она понятная. Парни ее сейчас не интересуют. Она намерена вырасти и созреть, а уже потом родить троих детей. Второго от Славки, третьего от мужика, который не дал ей патронов в той группе, что они нашли прошлой осенью, а от кого первого – не скажет никому. Квакушки, Вера и Рипа для него вообще как родные, дорогие и близкие люди. А вот с женой ему непросто. К себе подпускает редко, причем после проведенного по всем правилам приступа с подкопом, штурмовыми лестницами и бурным натиском. Зато ревнует его даже к собственной тени.
А сейчас лодка скользит на юго-восток, солнце припекает пока несильно, а за кормой прячется за горизонтом берег. Они вышли из лимана Солеварни, где никаких новых следов пребывания других людей не обнаружили. Оставили бутылек с притертой пробочкой с картой и инструкцией, как найти их поселки. И вот – открытое море. Земля скрылась сзади и… появилась впереди. Хм. Слишком близко. Это не должен быть Крым.
А сейчас лодка скользит на юго-восток, солнце припекает пока несильно, а за кормой прячется за горизонтом берег. Они вышли из лимана Солеварни, где никаких новых следов пребывания других людей не обнаружили. Оставили бутылек с притертой пробочкой с картой и инструкцией, как найти их поселки. И вот – открытое море. Земля скрылась сзади и… появилась впереди. Хм. Слишком близко. Это не должен быть Крым.
Славка держит руль, а Зина засекает ориентиры. Зоя делает пометки на планшете – они хорошо подготовились к походу. На листе намечается контур, а берег впереди низменный. Сухая степь, глубокий залив. Нет, не слишком глубокий. Лиман-елочка, такой, как описывала Вика.
– Думаешь, это не Крым? – Зина разглядывает сушу в бинокль. Травинки редкие, кустики чахлые, песочек барханится.
– По внешнему виду не скажешь. По расположению вроде как слишком близко. Если это он, то налево – Керчь, направо – Севастополь. Только с другой стороны. А если не он, то справа есть проход, а слева – кто знает? Вы осенью эту землю обошли западней. Идем туда, определимся с другим берегом пролива.
Зинаида берет солнце деревянным секстантом, засекает время и углубляется в расчеты. Привязывает точку. Нулевой меридиан расположен у них в обсерватории, что на краю степи рядом с поселком в балке. Инструмент, понятное дело, грубоват, но совершенствовать его они будут еще не раз. А Славка поворачивает румпель. Зоя управляется с парусом. Она вообще-то хорошо вписывается в команду.
* * *Обошли полуостров, или оконечность острова. Никакой это не Крым. Гор нет, степь, барханы, которые Зинаида называет дюнами. Источников воды не видно, растительность такая, что плакать хочется. Берег изрезан глубокими заливами. В одном из них заночевали. Вода холодновата, купаться не тянет, но дно просматривается. У них имеется с собой тазик со стеклянным дном, через которое прекрасно видны песочные холмики и водоросли. Рыбки плавают, медузы, крабов не видно. Буйства жизни не наблюдается.
Пристали, поставили палатку, сварили похлебку, и на боковую. Ага. Вот и новый штрих. Рыжая Зоя однозначно устроилась посередке. Сама-то притиснется к его животу, а вот другой девушке прижаться к теплой спине своего мужчины не позволит.
Глава 13
Два дня пути на юго-восток под парусом, и впереди замаячила земля. Славке было страшновато на этом корыте, плетущемся со скоростью человека, бегущего трусцой, – ветер не благоприятствовал, но лавировать не пришлось. Поражало Зинкино спокойствие, уверенность, с которой эта девочка распоряжалась в лодке, вызывала невольное уважение.
– Зин, ты что, юнгой ходила на «Катти Сарк»? – Это Зоя интересуется. Надо же, какие слова знает! И ехидна изрядная.
– Не успела. Когда я родилась, этот клипер уже стоял в Темзе на мертвом приколе.
– А откуда у тебя такие познания в парусном деле, в навигации?
– Нет никаких познаний, вернее, мечты были, книжки читала, справочники, энциклопедии. Хотелось плавать, водить по морям корабли. Когда мы с родителями приезжали на море, тут ходили такие маленькие теплоходики, ну я и уговаривала папу покататься. Много катались, особенно вдоль Южного берега Крыма. А я смотрела на берега, и желание плавать у меня не проходило. Конечно, окажись в нашем городе яхтклуб, все было бы проще. В общем, имелось намерение пойти учиться по морской части.
– Получается, этот перенос в новый мир способствовал осуществлению твоей мечты. – И чего это Зоя так к девчонке цепляется? Включаем соображалку.
За всю поездку Славка перебросился с Зиной от силы десятком фраз. Не было нужды в словах, почти все ясно и так. Взгляд, кивок, движение локтя – взаимодействие налажено. Скажем, если Зина берет мешок за горловину, то Славка за углы. Что тут обсуждать? А Зоя в этом усмотрела указание на связь. Правильно. Нельзя без связи сотрудничать. Они вообще-то в разведке. Взаимопонимание и чувство локтя важны сейчас как никогда, без них просто пропадешь.
А берега все ближе, и это слегка гористые берега. Кажется, они действительно нашли бывший полуостров, который еще называли непотопляемым авианосцем. И, конечно, их будет, прежде всего, интересовать самый примечательный город – Севастополь. Там весьма характерный рельеф, опознать который, возможно, получится, даже если уровень моря действительно сильно поднялся и затопил берега. Это очень надежный ориентир. А пока – ночлег на берегу.
Пристали. Картинка интересная и для Крыма характерная. Камни обрываются прямо в воду, насилу отыскали место с пляжем, где оказалось удобно высадиться и переночевать. Попытка побродить по берегу перешла в скалолазание, хотя форсирования вертикальных стен они старались избегать. Ничего примечательного поблизости не нашлось. Никакие растения не привлекли особого внимания.
Утром по морю дальше не двинулись. Испортилась погода, ветер разогнал волну, и пришлось вытаскивать лодку далеко на берег, предварительно разгрузив. На этот раз осмотрели окрестности неторопливо. Горизонтальных участков здесь практически не встречалось. Зелень буквально перла из каждой щели, и на этот раз в ее облике угадывались теплые края. Встречались деревца с блестящими кожистыми листьями, названий которых они не знали. Перевалив невысокую прибрежную гряду, оказались в долине, по которой сочился ручеек. Трава и деревья – нормальное место, чтобы поселиться. Но взгляд напрасно искал столбы, дороги или постройки. Насторожили металлоискатель и хорошенько побродили по открытым местам, по холмикам и ложбинкам. Ни одного отклика.
Пока девчонки наперебой с наушниками и штангой прочесывали местность зигзагами, спиралями и петлями, Славка попытался порассуждать.
К берегу подошли правым бортом, держа курс на юго-восток. Понятно, что они где-то в северной части того, что раньше было полуостровом. Здесь, как припоминается, рельеф выражен менее ярко, чем на юге. Это примерно соответствует тому, что они наблюдают. Однако определить по атласу автомобильных дорог, куда их занесло, не зная ни одного названия того, что перед ними, задача нерешаемая.
Итак, дороги. Они здесь когда-то были. Делаем такое утверждение и исходим из него. А теперь осматриваемся новым взглядом. Да, вот тут бы он проложил путь. Мысленно сносим деревья и кусты, и вот здесь должны были стоять дома. Эти чуть заметные повышения – скорее всего бывшие насыпи у въезда на мост через ручей.
В Славкиной голове рисуется картинка. По мере того, как взор выделяет особенности рельефа, он назначает им «службу». Придорожное кафе, заправка, ряд домов загибается вдоль низины. Вот здесь он бы поставил автосервис.
Жест девушкам, одна из них всегда осматривается, и тут же ответный знак об опасности у него за спиной. Собака. Килограммов пятнадцать, пожалуй. Не мала, не велика. Челюсти как у ротвейлера, но грудь не такая массивная. Энергичный тощий хвост вытянут горизонтально, короткая серая шерсть. Хвост не виляет и не поджат. Итак, на острове живут хищники.
Зоя уже настроила лук, Зина взвела арбалет, а Славка к автомату даже не тянется. Зверь близко, а копье в руке. Пара шагов вправо, чтобы девушки могли стрелять, не опасаясь попасть в него, и вместо одного пса, который корчится, пронзенный копьем, прямо из-под земли вырывается целая свора. Рывок за приклад, предохранитель, затвор, очередь, еще одна. Псы ведут себя не так, как волки, атакуют в лоб без малейших признаков страха, не отступая и не пытаясь зайти во фланг. И рожок заканчивается быстро, но Зина копьем уже протыкает предпоследнего, действуя им из-за Славкиного левого плеча, а последний, не долетев до выставленного навстречу приклада, получает в грудь стрелу.
Картинка прозрачная. Стая защищает свою территорию. Вернее, попыталась защитить, а оно вот как все получилось. Зина из своего арбалета промахнулась и прибежала прикрывать его левый бок. Его нынешняя официальная радость завалила трех псов, а он несколько растерялся. Из такого мощного, но непривычного оружия успел положить только шестерых. Нет, пятерых, первого-то копьем уделал в одно движение. Три собаки приняли на себя почти весь магазин, стеной ломанули.
Добили тех, кто еще шевелился, и за ножи. Шкуры по-весеннему линялые, однако на кожи пойдут. Постолы изнашиваются быстро. Присолят и довезут до дома. Но сначала проверить, откуда они выскочили. Если что, Славка и гранаты не пожалеет в пещерку бросить, не нужны ему неожиданности.
* * *Лаз прятался в кустарнике и оказался узким. В него просунули длинный шест с привязанным на конец пуком горящей сухой травы. Тихо. Следующим туда нырнул юноша. Ха, действительно пусто. Однако когда-то здесь был подвал здания, построенного человеческими руками. Пол заплыл грунтом так, что до перекрытия осталось около метра, потолок долгие годы осыпался, поэтому сейчас его былая горизонтальность в глаза не бросается. Зато стены, также изрытые временем, параллельны. Хотя определить материал, из которого они были сделаны, не взялся бы никто, кроме археолога. Сколы, потеки, разводы, выкрошившиеся участки. Сколько лет прошло с тех пор, как человеческие руки это соорудили? Тысяча? Не меньше. А может быть, и десять тысяч.