Меня больше беспокоили деньги.
— А здесь, между прочим, две тысячи! — я крутила в руках пачку слипшихся сотенных купюр. — А что, если они навсегда склеились?
— Ладно, не будем их трогать, пока не высохнут! — махнула рукой Каринка. — А там будет видно. Утро вечера мудренее!
Моющие средства мы старались использовать экономно, не забывая о Вовике, так что после мытья и стирки остался еще довольно внушительный кусок мыла и на палец — шампуня в бутылке. Вещи, деньги и паспорта мы развесили на радиаторе, туда же поставили мокрые кроссовки.
— Здесь все быстро высохнет, — сообщила Каринка, одобрительно пощупав раскаленный радиатор. — Шпарит, как вулкан!
— А как же мы ходить будем?
— Босиком, — усмехнулась подруга, отжимая свои роскошные волосы. — Тут же тепло, даже жарко.
Что ж, босиком так босиком! Я порадовалась, что перед отъездом успела сделать маникюр и педикюр — и на этот раз мысли о Петюне не вызвали почти никаких эмоций. Теперь, когда мы буквально чудом выбрались из жуткой передряги и все волнения остались позади, было приятно вспомнить о наших приключениях. А как я радовалась своей зубной щетке! Никогда в жизни не думала, что чистить зубы может быть так приятно. Мама была бы мной довольна, да и отец похвалил бы за предусмотрительность. А вот Каринке не повезло — ей пришлось просто пожевать пасту. Не гитарой же зубы чистить, в самом-то деле! Правда, в шкафчике лежала чья-то щетка, но чистить чужой — фи! Во всяком случае, Каринка не стала. Даже от моей отказалась!
А вот расческой я с ней поделилась. Иначе ее буйные кудри превратились бы в сплошной колтун. На наше счастье, в раздевалке оказался встроенный фен, что еще раз навело на мысли о странном назначении заведения, в которое мы попали. В такой глуши — и столько признаков цивилизации!
— Теперь отмыть братца — и спать! — проворковала Каринка, расчесывая свою гриву.
Но когда, чистые, довольные, уставшие, мы вышли наконец из душа, выяснилось, что Вовика в кухне нет.
— Смылся! Душа испугался, — пояснила укутанная в полотенце Каринка. — Ненавидит купаться. Придется будить пса. Нельзя же оставить ребенка грязным!
Честно говоря, я вполне бы с этим смирилась. Без шумного мальчишки было так хорошо! Разнежившись, закутанная в халат, я сидела у стойки бара, расположенного рядом с кухней. Голова падала на руки, я боялась, что усну прямо тут и упаду с высокого табурета. Но долг есть долг. Если у меня когда-нибудь будут дети, первым делом научу их не бояться воды и купания. Или это уже второе? После чего-то там еще… Ах да, чтобы они слушались взрослых и не болтали!
Поднятый по тревоге пес послушно отправился вместе с Каринкой на поиски Вовика. А я, зевая и поеживаясь, начала искать место для ночлега. Можно было, конечно, устроиться и здесь — диваны и кресла выглядели вполне уютно. Но интуиция подсказывала мне, что в том месте, куда мы попали, должно найтись что-то более подходящее для сна.
Ну до чего же ненасытен человек! Еще какой-то час назад мы мерзли, мокли и готовы были спать хоть под кустом, лишь бы было сухо, а теперь нас уже и диваны не устраивают.
Пока я бродила вокруг бара, Каринка затащила брата в душ. Вовик упирался и недовольно ныл, требуя, чтобы его вернули обратно к телевизору.
— Вымоешься — будет тебе телевизор! — поставила условие Каринка, и мелкий отправился в душ, откуда вскоре раздались шум воды и жалобные вопли.
Прослонявшись без толку по коридорам и пройдя сквозь бар на другую сторону, я обнаружила небольшую комнату, набитую спортивным инвентарем. Рядом была комната с телевизорами: экраны, экраны, экраны… Я вдруг с удивлением поймала себя на мысли, что первый раз в жизни не хочу их включать! Рассмеявшись, я вернулась за Каринкой, которая распекала только что вышедшего из душа Вовика — совершенно так же, как тетя Полли Тома Сойера. Сестра показывала брату грязную тряпку и уверяла, что ни капли воды из душа не попало на него. А малыш безуспешно пытался доказать обратное. В итоге под конвоем пса парня загнали обратно с угрозой применить к нему насильственное мытье, если он не справится сам. Не знаю, подействовало ли это, потому что угроза, к тому же нешуточная, неожиданно возникла для нас самих.
Из ведущего в бар коридора до нас донеслись ругань и топот, несколько необычный, словно у того, кто к нам шел, была деревянная нога. Пес насторожился, а потом с лаем кинулся вон. Испуганные, мы с Каринкой замерли и переглянулись. Топот приближался, и тогда мы бросились в душ, вытащили оттуда совершенно одетого братца и ринулись к обнаруженной мной «спортивной» комнатушке.
— Сторож! — в ужасе прошептала Каринка. — Ой, что сейчас будет!
Мы едва успели закрыть за собой дверь, как охранник появился в баре. Испуганные стуком, звяканьем и новыми ругательствами, мы затаили дыхание — сторож явно был недоволен.
И вскоре мы узнали почему!
— Какая свинья сожрала мой ужин?! — завопил он. — Куда подевались мои курицы?
— Облом! — прошептал Вовик, вырывая руку из ладони сестры и ужом отползая в самый дальний угол. — Сейчас начнутся разборки!
Малыш оказался прав. Едва мы отпрыгнули от двери, как в нее полетело что-то тяжелое и раздался новый вопль:
— А куда делся мой шампунь?!
— Ты же не мылся! — Каринка поймала брата за ногу, притянула к себе. — А ну, говори, что ты сделал с шампунем?
— Пузыри пускал, — честно признался Вовик. — Знаешь, такие огромные получились! Жалко, шампуня было мало.
— Ой, мамочки, — я закрыла лицо руками. — Что сейчас будет! Не дай бог, он холодильник откроет… А там тоже ничего нет… Только остатки салатов…
— Гитара! — вскрикнула Каринка так громко, что мне пришлось зажать ей рот. — Я оставила там гитару…
— В холодильнике? — удивилась я.
— В баре, у стойки! — прошептала безутешная Каринка.
Обнявшись, мы дружно задрожали, проклиная тот день и час, когда наткнулись в лесу на это белоснежное здание. Судя по шуму из бара, ничего хорошего нас не ожидало.
— А все вы! — захныкал Вовик. — Сидели бы дома, ничего бы не случилось!
Каринка шикнула на него, но легче нам не стало. А сторож продолжал бесноваться, срывая злость на ни в чем не повинной мебели.
— Кто посмел испачкать мое полотенце? И кто спер мой халат?!
Я затрепетала. Неужели он имел в виду тот халат, который сейчас на мне?! Не выдержав, я упрекнула подругу:
— Это все ты, Каринка! Это была твоя идея — машину угнать!
— А откуда взялась эта идея, ты уже забыла? — огрызнулась Каринка, больно ущипнув меня за бок. — Это не я, а они, Евген с Петюней!
В этот момент в баре что-то бухнулось на пол и разбилось.
— Надеюсь, это была не гитара, — прошептала Каринка.
— Скорее, миски с салатами, — предположила я.
И тут мы услышали рык, смешанный с нечеловеческим стоном:
— Какая свинья испоганила мою рубашку?!
— Ладно, извини. — Я потерла бок, чмокнула Каринку в щеку. — Конечно, это все парни, гады, виноваты! Интересно, о какой это рубашке он говорит?
— Наверное, о той, которую мы использовали вместо мочалки, — прошептала подруга.
— Об этой?! Надо же. А я думала, это просто тряпка. Я ею еще курицу вытаскивала! Вот ужас! Теперь ее не отстирать… Там столько жирных пятен!
— Ты что, не видела, что это рубашка? — удивилась Каринка.
— Откуда я могла знать? Она на стуле валялась, скомканная.
А сторож между тем продолжал вопить.
— Кто нагадил на пол? — донеслось до наших ушей.
— Уж это точно не мы, — покачала головой Каринка. — Лично я на пол не гадила. А ты?
— И я нет. Разве что Вовик или пес.
— Не думаю. Скорее всего он имеет в виду наши следы…
И тут раздался крик такой силы, что мы затрепетали.
— Зубная паста! Ни капли мне не оставили!! Гады!!! Изверги!!!
Мы снова посмотрели на Вовика. В темноте его глаза блестели, как у кошки. Он попытался было улизнуть, но Каринка бросилась к нему, поймала за руку.
— Зачем ты это сделал? — грозно прошептала она. — Там же еще много пасты оставалось! Зачем ты ее всю выдавил?
— Чтобы ты меня зубы чистить не заставила! — хныкал Вовик, вырываясь. — Отпусти, а то как закричу!
Выдавать сторожу наше укрытие никак не следовало, и Каринке пришлось подчиниться.
— Живи, — бросила она и откинулась на мат. — Не знаю, как вы, а лично я собираюсь спать. — Подруга сладко зевнула и натянула на себя какую-то сетку.
— Я тоже. — Я принялась устраиваться на другом матрасе.
— Рекс, ищи! Ищи воров! — раздался голос разозленного сторожа, и мы снова задрожали — сейчас собака бросится к нашему укрытию и выдаст нас! Но нет, умный песик, наоборот, увел буяна в другую сторону, и вскоре лай, странный топот и крики затихли.
— Интересно, откуда он знает, что нашего пса зовут Рекс? — сонно пробормотала Каринка и захрапела.
Через несколько минут все стихло. Лишь объевшийся кофе Вовик долго не мог угомониться. Сквозь дремоту я уловила, как он осторожно открыл дверь и вышел. А потом до нас донеслись звуки включенного телевизора.
— Этот везде телик найдет! — прошептала Каринка, и больше этой ночью я ее не слышала.
Последнее, что долетело до моих ушей перед тем, как я окончательно погрузилась в сон, был потрясенный шепот Вовика:
— Так вот, оказывается, что по телику ночью показывают!
12.00
Таким мы и нашли братишку днем — он сладко спал прямо на стойке под орущим телевизором.
— Вот поганец, а? — улыбнулась, сладко потянувшись, Каринка. Обернутая в полотенце, она стояла на полу босиком. — Так и уснул под телевизором!
— Пусть поспит! — торопливо бросила я в надежде на несколько спокойных если не часов, то минут. — Маленьким надо побольше спать.
— Он у меня уже в печенках сидит! — угадала мои мысли Каринка. — И как это предки еще не свихнулись?
Но говорила она это все беззлобно и беззаботно. Также стоя босиком на прохладном мраморном полу, я нежилась в махровом халате охранника и испытывала похожие чувства — радость от ясного утра, осыпавшего нас солнечными зайчиками, бодрость после крепкого долгого сна на свежем воздухе и ожидание чего-то чудесного…
Расслабленные, довольные, мы смотрели на парнишку без всякого раздражения — спящий ребенок вызывал умиление и казался почти ангелочком.
На экране появилась заставка новостей, голос ведущего возвестил:
— Доброе утро, уважаемые телезрители! Главные темы субботнего выпуска…
— Что это за канал? — заинтересовалась я. — Что-то не узнаю.
— Наверное, местный кабельный, — предположила Каринка, показав на эмблемку в углу экрана. — Только надо бы его выключить. — Подруга нажала на кнопку пульта. И — надо же! — едва орущий телевизор умолк, ребенок зашевелился и захныкал.
— Включай! Включай скорее! — замахала я на Каринку, но она и сама поторопилась вернуть все в исходное состояние. Под приятный тембр ведущего Вовик успокоился, и мы облегченно перевели дух.
По полу сквозило, босым ногам стало холодно, я зябко укуталась в халат. И тут нам одновременно пришла в голову одна и та же мысль.
— Одежда! — завопила я.
Мы бросились в душ.
Наша одежда! Что он с ней сделал?
Страшно было даже подумать о мести оскорбленного нами сторожа! Мы же развесили свои тряпки прямо у него перед носом! А ведь это последнее, что у нас осталось!
— Если этот маньяк испоганил мои шорты так же, как ты его рубашку, я его убью! — шептала Каринка, потуже затягивая вокруг талии полотенце.
— Если этот монстр посмел коснуться моих джинсов, ему не сдобровать! — вторила ей я.
Однако нам не суждено было привести эти угрозы в исполнение. Обожаемые вещички висели на радиаторе нетронутыми. За ночь они успели высохнуть и теперь выглядели вполне прилично — даже паспорта и деньги! Страницы и купюры были жесткими, слегка коробились, но это было вполне поправимо — ведь можно аккуратно погладить их теплым утюгом или просто оставить все как есть.
— Что же это он, — озадаченно пожимала плечами Каринка, когда мы, взбодренные душем, облачались в любимые шмотки. — Не заметил их, что ли?
— Как же! Шампунь и пасту заметил, а твой купальник — нет? И мои тряпки тоже висели на самом виду! — фыркнула я.
— Да-а-а… Странный случай! Как же это он так? Я бы на его месте…
— Я бы тоже, — кивнула я. Было так приятно снова надеть любимую одежду! — Если бы кто-нибудь посмел съесть мою курицу…
— И испоганить мою рубашку…
— И не оставить мне шампуня! Я бы своими руками придушила гада!
— Да, — согласилась Каринка. — Неужели среди парней все-таки попадаются вполне приличные?
Полотенце и халат сторожа мы повесили на место, в шкафчик, откуда взяли их накануне.
— Как будто так и было, — смущенно хихикнула Каринка, и мы опять направились в бар.
На этот раз торопиться было некуда, и мы могли как следует осмотреть помещение. А тут было на что посмотреть! Подобной красоты я еще не видела: бар располагался в большом зале оригинальной шестиугольной формы, стены были выложены пластиком под темно-зеленый мрамор, а пол устлан белоснежным паласом. С потолка свисала огромная хрустальная люстра, ее подвески казались падающими вниз водяными струями. В центре зала бил небольшой фонтан, вода вытекала из кувшина, его держала в руках обнаженная девушка — изящно изогнувшаяся фигурка из темного камня была удивительно красивой, к тому же она казалась знакомой, но я никак не могла вспомнить, кого она мне напоминает. Между столиками и стульями оригинальной формы живописно были расположены кадки с пальмами. На уровне второго этажа зал опоясывала галерея, тремя круговыми лесенками спускавшаяся к бару. На стенах висели картины, выполненные в технике батик, изображающие различные сценки на морскую тематику. Больше всего мне понравился дельфин, на чьей спине мчалась по морю рыжеволосая девушка, тоже смутно знакомая…
— Да это же ты! — воскликнула Каринка, увидев морскую всадницу. — Вылитая! Особенно веснушки похожи… Надо же, как здорово…
— Как в музее, — согласилась я, мечтательно вздохнув. — Хотя о веснушках можно было и не напоминать.
— А теперь — информация правоохранительных органов о происшествиях в нашем районе, — продолжал телеведущий, а мы тем временем решили обследовать выходившие в бар двери.
Та, что примыкала к нему сзади, была заперта. Остальных дверей было шесть, по числу стен. Одна вела в коридор, по которому мы добрались сюда, вторая — в кладовку со спортинвентарем, третья — в комнату, уставленную телевизорами, четвертая — в уже обследованную нами кухню, пятая — еще в один коридор, откуда мы только что пришли, — там располагались душевые. За шестой мы, к своему удивлению, обнаружили целый «салон красоты» — там были парикмахерская и косметический кабинет.
— Клево! — вздохнула Каринка, прихорашиваясь перед зеркалом. — Давно я в парикмахерской не была! Надо бы осветлиться, что ли… Или химию сделать…
— Куда тебе химию! У тебя свои вон как вьются!
— Криминальная сводка, — громко возвестил диктор. — Дерзкое ограбление салона видеотехники…
Цепочка грязных следов, тянущаяся из коридора по белому ковру, показалась кощунством среди окружавшего нас великолепия.
— Какой вандализм! — воскликнула Каринка, брезгливо поморщившись. — Это даже хуже ограбления. Если бы какая-нибудь свинья у меня так наследила, я бы ее носом туда ткнула, как нашкодившего пса!
В ответ раздался громкий лай.
— Рекс! — хором крикнули мы. — Рекс! Сюда!
Пес радостно завилял хвостом, да и нам было приятно видеть его.
— Молодец, парень! Не выдал нас вчера. — Каринка потрепала собаку по спине, но Рекс не остановился — обежав вокруг нас, он исчез в одной из шести дверей.
Мы проводили его глазами.
— Наверное, опять к сторожу побежал, — предположила Каринка. — Интересно, откуда этот тип его знает?
— Да, эти двое выглядят давними знакомыми, — согласилась я, и тут наш положительный настрой подвергся резкой атаке.
— А теперь сообщение о розыске, — донеслось с экрана телевизора. — В связи с аварией на… километре… шоссе разыскиваются две девушки, предположительно, восемнадцати лет. Приметы: первая — невысокая, нормального телосложения, волосы длиной до плеч, рыжие, глаза зеленые, лицо круглое, с веснушками, нос курносый, лоб средний, одета в джинсы, рубашку, свитер. Вторая — высокого роста, плотного сложения, волосы длинные, темно-каштановые, кудрявые, лицо овальное, глаза темно-карие, брови черные, широкие, нос толстый, лоб высокий, одета в шорты, футболку, рубашку. Предположительные имена девушек — Карина и Марина.
— Это же про нас! — ахнула Каринка, плюхаясь на стул. — Это же наша авария! Наши приметы! Нас ищут!
— …Последний раз девушек видели накануне около часа ночи у районной больницы, садящимися в автомашину «Жигули» шестой модели, бордового цвета, номерной знак… — продолжал бубнить диктор. — Всех, кто располагает сведениями о пропавших девушках или об автомобиле, просьба позвонить по телефону…
Номер, который назвал телеведущий, был нам совершенно незнаком. Мы перебирали возможные варианты, но — нет, по этому телефону нам не приходилось звонить ни разу.
— Милиция! — догадалась наконец Каринка. — Нас разыскивает милиция!
Стало страшно. Невинная шутка грозила обернуться серьезными неприятностями. Мы в замешательстве смотрели друг на друга, читая в глазах друг дружки один и тот же вопрос — а не позвонить ли нам домой? Именно домой, а не по указанному телефону. И не вернуться ли самим, пока нас не нашли и не доставили в тюрьму в наручниках?