— Что? — завопил Депп, но я уже направился к двери и подал охраннику знак открывать.
Увидев меня, толпа просто взбесилась. Я взобрался на стремянку и поднял мегафон, чтобы заставить их замолчать.
— Я устроил так, что вы увидите Дьяволов, — сообщил я, а когда вопли восторга утихли, продолжил: — Они будут здесь через несколько минут. Тем временем, если у вас есть вопросы, на которые могу ответить я… Пожалуйста, пожалуйста, по одному!
— Кто из них самый высокий? — выкрикнул кто-то, но его дружно подняли на смех.
— В какую школу они ходят?
— Гм, в настоящее время никто из них не посещает школы.
— Где они живут?
Я даже не знал, выехали ли они из той сожженной церкви. Насколько мне было известно, Дьяволы еще подыскивали себе логово.
— Я не уполномочен сообщать, где они живут. Прошу прощения.
— Ферман у них за главного?
Еще один вопрос, на который у меня не имелось ответа. Зато ответ прозвучал из трех других мест сразу:
— Ну разве это на хрен не очевидно?
— Как вы их выдумали?
— Я их не выдумывал. Полагаю, можно сказать, я их открыл.
— Как вы их открыли?
— Как-то ночью забрел туда, куда лучше не забредать. Они угрожали убить меня. Я пообещал протащить их в рекламу, если они оставят мне жизнь.
— Эй, Боддеккер, я тоже собираюсь вас убить, — крикнул кто-то.
— Ничем не могу помочь, — покачал головой я. — Я делаю такие предложения только один раз.
Толпа засмеялась и захлопала. Я поймал себя на мысли: «Что ж, это не так уж и плохо…»
— Нормана Дрейна и в самом деле избили во время первой рекламы, или это постановочный эффект?
— В самом деле, — проговорил я. — К несчастью, в самом деле.
— Почему тогда вы использовали пленку с его избиением?
— Чтобы подчеркнуть всю силу эффекта «Наноклина».
— А как насчет Гарольда Болла?
— Смотрите его шоу сегодня вечером. Беру на себя смелость предсказать, ближайшие шесть-восемь недель они будут прокручивать записи лучших передач и приглашать ведущих со стороны.
— Сколько стоят их куртки? Их шили на заказ?
— Нет. Это настоящее армейское обмундирование, бронекуртки с Норвежской войны. Только Джет еще разрисовал их символикой Дьяволов.
Вопросы все поступали и поступали, примерно одного склада, только уже чуть лучше продуманные. Какая-то девушка спросила, правда ли, что Фермана отчислили из Джульярда*, потому что если «да», она думает, он был ее одноклассником. Эта новость мгновенно сделала и ее саму знаменитостью. Добрых два десятка фанатов обступили девушку, стремясь услышать, что она сможет рассказать.
* Джульярдская музыкальная школа, лучшая музыкальная школа США, расположена в Нью-Йорке.
Наконец, когда у меня уже начал садиться голос, а вопросы делались все заковыристее и заковыристее, из толпы высунулась чья-то рука. Указательный палец тыкал в какую-то точку.
— ВОН ОНИ!
Я обернулся. Это и впрямь оказались они, все четверо, на балконе третьего этажа, специально открытом охранником, чтобы Дьяволы могли высунуться и помахать. Чуть сзади за происходящим надзирали Хонникер из Расчетного отдела, Левин, Харрис и Спеннер.
Дьяволы дружно шагнули к перилам. Ферман завопил:
— Ну что, как поживаете, чертяки гребаные?
Он запрокинул голову назад, резко мотнул шеей — и плюнул прямо в толпу.
Народ взревел от восторга. Тут бы мне и слезть со стремянки, потихоньку улизнув обратно в здание, — но я в жизни не видел ничего подобного. Такое иногда показывают по телевизору: кто-нибудь из очень узкого круга высокопоставленных лиц машет народным массам — например, принц Уильям со своей новобрачной; Папа Римский во время вечных своих разъездов; президент в родном штате Онтарио. Все это прежде казалось мне каким-то нереальным, ненастоящим — пока Ферман, Джет, Шнобель и Ровер не вышли на балкон, приветствуя людей, которые сошлись сюда, чтобы краешком глаза увидеть их, омыться в их славе — и, судя по избранной Ферманом манере поведения, в их слюне.
Мне следовало бы еще тогда осознать, что все это значит. Но я был настолько поражен, преисполнен благоговейного ужаса, что если правда и забрезжила предо мной, я ее не понял.
Наконец, получив вдоволь плевков и оскорблений, фанаты вспомнили о данном обещании и начали понемногу расходиться. Дьяволы исчезли в окне, а я начал слезать с лестницы.
— Боддеккер! Эй, Боддеккер!
Я оглянулся. Хонникер помахала мне рукой и послала воздушный поцелуй.
— Ты великолепен!
Горстка еще остававшихся вокруг стремянки зрителей захлопала.
— Ваша краля? — спросил кто-то. — Вот счастливчик!
— Спасибо за помощь, — прокричал я и продолжил спускаться, но она снова позвала меня.
— Тебя хотят видеть «старики».
Я ошеломленно уставился на нее. Она пожала плечами. Хонникер из Расчетного отдела, мой личный ангел рока. Я сделал ей знак, что все понял, спустился на тротуар, сложил лестницу и вернулся в подъезд.
— Сынок, — с чувством заявил мне старший охранник, — это был самый храбрый или самый глупый поступок, какой я когда-либо видел.
— Без вас у меня бы ничего не вышло, — ответил я, возвращая ему мегафон.
Я отдал стремянку Весельчаку, пообещал на днях угостить его ленчем и бросился к лифтам, зовя за собой остальных.
— Дай-ка догадаюсь, — сказала Бэйнбридж. — «Старики» опять хотят тебя видеть.
Мой ключ был все еще у Хонникер, так что пришлось добираться на наш этаж на перекладных. По дороге я рассказал остальным, что произошло. И все со мной согласились — просто стыд и срам, что это оказалась не толпа линчевателей.
Наконец мы добрались до тридцать седьмого, торопливо прихватили свои ноутбуки, а заодно — Харбисон, Мортонсен и Сильвестра. Когда мы вышли на тридцать девятом, Хонникер уже поджидала там.
— Я и забыла, что он у меня, — сказала она, протягивая мне ключ. И прибавила, понизив голос: — Будь тут поменьше народа, я бы нашла способ показать тебе свои чувства на деле.
— Верю на слово, — ответил я. — Что хотят «старики»?
— Как обычно.
— Дело Дьяволов. Ей-ей, я становлюсь самой высокооплачиваемой нянькой в городе.
— Ты пятисотфунтовая горилла, — напомнила Хонникер. — Вот и используй свой вес.
— Спасибо.
Я легонько сжал ее руку, и мы вошли в малый конференц-зал. Уже на пороге я подумал, что напрасно привел с собой всю группу. Там собрались исключительно «старики» и старшие партнеры плюс Бродбент, Мак-Фили и Абернати из отдела авторских прав и разрешений.
— Ага! — довольно заметил Левин. — Боддеккер! Заходи.
— Да. Я взял на себя смелость привести свою творческую группу.
— Отлично, — отозвался Левин. — Места всем хватит. Надеюсь, Боддеккер, ты не возражаешь, но я попросил Бродбент зайти для обсуждения небольших дополнительных вложений. Робенштайн отбывает обратно в Осло, так уж позволим ему перед отъездом насладиться прелестями цивилизации. Верно я говорю?
Он рассмеялся собственной шутке, а мы расселись по местам.
— А теперь, Боддеккер, прежде чем начнем, мне бы хотелось обсудить с тобой пару вопросов. Во-первых, я ожидаю самого лучшего от того сценария, что ты пишешь для «С-П-Б». По твоим прикидкам, когда мы сможем его увидеть?
Не успел я ответить, как вмешалась Дансигер:
— Собственно говоря, сэр, он поручил мне провести кое-какие исследования, которые оказались чуть сложнее, чем я ожидала.
Она пожала плечами с таким видом, как будто только это и собиралась сказать.
— Мистер Левин, — произнес я, — мне вполне довольно и того, что мисс Дансигер уже сделала. Нет, больше всего меня сейчас задерживает то, что я вынужден тратить ни с чем не сообразное количество времени на дела Дьяволов. Возможно, если…
— Дьяволы, — сказал Левин, держа руки как две чаши весов. — Самая горячая рекламная концепция нашего времени… — Его левая рука качнулась вниз. — И полузабытая музыкальная группа. — Правая взлетела вверх. — Не надо особо нагружать нервные клетки, чтобы решить, что тут делать, а? — Он снова засмеялся. — Ну ладно. Как сможете что-нибудь показать, так и покажете. Во-вторых…
Он покосился на Харрис.
— Сценарий для ОАР и АСПО, — подсказала она.
— Именно! — победоносно заявил Левин. — Спасибо. — Он повернулся ко мне. — Насчет вашего ролика для Общества американских рекламодателей и Американского совета психиатрического осведомления.
– «Голоса, голоса», — уточнила Харрис, с отвращением покачав головой.
— Да, — согласился Левин. — ОАРу он страшно не понравился.
— Они сочли его открыто оскорбительным, — пояснила Харрис.
— Типичный пример того, что со мной происходит. В тот день мне пришлось шататься с Дьяволами по магазинам кухонной утвари, вот я и писал сценарий второпях…
— Однако когда они услышали, что его написали именно вы… — продолжал Левин.
— …просто первое, что в голову пришло.
— …то передумали.
Члены моей группы дружно заахали, заохали и зааплодировали.
— Сэр? — переспросил я.
— У них появились некие новые идеи. Они хотят знать: не сможете ли вы его переписать? Им бы хотелось как-то задействовать там Дьяволов.
Я так и вылупился на старикана. Левин и не думал шутить. Но должен же быть хоть какой-нибудь способ выкрутиться! Через миг меня осенило.
— Мистер Левин, конечно, это было бы просто замечательно, только вот когда я обещал Дьяволам взять их «в дело», они заставили поклясться, что я не стану вовлекать их ни в какие социальные рекламы. Судя по всему, у мистера Мак-Класки не слишком сильно развито чувство гражданского долга.
Левин поглядел на Абернати из отдела авторских прав и разрешений.
— Это так?
— Насколько я помню, мистер Мак-Класки говорил что-то такое их агенту во время утверждения контракта. Не знаю, включено ли это в окончательный вариант.
— Мисс Джастман сегодня на месте?
— С утра она у Дьяволов, — сказал Абернати. — Будет днем.
— Как вернется, пришлите ее сюда, — велел Левин. — Мы обсудим этот, вопрос.
Левин чуть подвинулся в кресле и открыл ноутбук. Мы приняли это за намек сделать то же.
— Итак, дальше. Если вы обновите данные по Дьяволам, можем начинать.
Я нашел частоту, экран вспыхнул, на нем проявилось изображение нарисованной Джетом эмблемы Дьяволов. Я щелкнул мышкой на обновление данных.
— Мистер Мак-Фили, будьте любезны ввести всех в курс
дела.
Мак-Фили откашлялся.
— Ну, если посмотрите на первую страницу, будет видно, что до начала показа ролика «Их было десять» процентный индекс узнаваемости Дьяволов Фермана равнялся нулю.
— Нашли чему удивляться, — фыркнула Харрис.
— В конце первой недели их ПИУ равнялся двум. Да, именно так. Двум. Но теперь мы знаем, что цифры вели себя столь экстравагантно из-за того, что эта кампания протекает вообще абсолютно аномально. По истечении двух недель цифры были уже куда лучше. Двенадцать. Тоже не фонтан, хотя лучше, чем в среднем для нового продукта. В прошлую пятницу мы перевалили за месячную отметку. Вы видите, что тут приведены данные не только по Дьяволам и «Наноклину», но также и по неким сопутствующим концепциям, представленным в ролике.
Я поглядел на экран, где тем временем появилась таблица:
КОНЦЕПЦИЯ — ПИУ
Дьяволы Фермана — 44
«Я управился» — 37
Норман Дрейн — 31
«Управишься и с одеждой» — 28
«Наноклин» — 19
«Их было десять» — 16
«Чудо современной стирки» — 8
Послышалось сосредоточенное хмыканье — все вчитывались в цифры. Увиденное мне не понравилось. Основной товар шел пятым, уступая двум слоганам, самовлюбленному актеру и самим Дьяволам.
— Далее, — произнес Мак-Фили, — мы наскоро провели оценку ПИУ после вчерашних небольших… гм, беспорядков.
То, что вы увидите, возможно, удивит, а то и шокирует — но помните, эти оценки дают погрешность плюс-минус четыре процента.
Цифры на экране изменились:
КОНЦЕПЦИЯ — ПИУ
Дьяволы Фермана — 99
«Я управился» — 40
«Наноклин» — 39
Норман Дрейн — 33
«Управишься и с одеждой» — 31
«Их было десять» — 17
«Чудо современной стирки» — 10
— Как видите, избиение Дьяволами Гарольда Болла оказало примечательный эффект на их узнаваемость. По счастливой случайности, побочным эффектом этого стал рост узнаваемости других концепций, наиболее резко выраженный — для самого «Наноклина». Леди и джентльмены, то, что произошло вчера вечером — в чистом виде подарок судьбы. И в соответствии с нашим контрактом с «Миром Нано», скачок узнаваемости «Наноклина» принесет нам весьма неплохую прибыль. Всякому, разбирающемуся в цифрах, ясно: чем больше мы будем показывать Дьяволов публике, тем выгоднее нашему клиенту.
— Это с девяносто девятью процентами-то? — переспросила Бэйнбридж. — Похоже, никакого особого смысла…
— Плюс-минус четыре процента, — напомнил Спеннер.
— И у «Наноклина» пока только тридцать девять, — добавил Финней. — Что означает: в дальнейшем ориентированные на Дьяволов мероприятия должны проводиться в непосредственной связи с рекламируемым товаром.
Мак-Фили кивнул.
— Именно поэтому я бы рекомендовал перейти ко второй фазе кампании «Наноклин» — Дьяволы Фермана.
— Погодите минутку, — перебил я. — Ко второй фазе?
— Первая фаза включала в себя изначальный ролик и подписание контрактов, — прорычал Робенштайн.
— Знаю, — парировал я. — Суть в том, что Дьяволы зверски напали на всемирно-известного ведущего ток-шоу перед миллиардом зрителей…
— Двумя миллиардами, — уточнил Мак-Фили. — Ну, одним миллиардом девятьсот шестьдесят семью миллионами четыреста двадцатью двумя тысячами триста шестью. Вчера у него был экстраординарный рейтинг.
Я продолжал стоять на своем.
— Вы забываете, что это не столь уж важно. Дьяволы нарушили закон…
— Разумеется, нарушили, — согласился Спеннер. — Это же уличная шайка.
— Им придется отвечать за то, что они натворили, перед судом.
— Пфа! — фыркнул Левин. — На то и существуют обходные пути.
— Именно что обходные…
— Наш юридический отдел, оформляет обвинение в адрес Гарольда Болла за несанкционированную эксплуатацию гостей программы, — сообщил Мак-Фили. — Видите ли, по контракту он пригласил Дьяволов на интервью, однако обманом вынудил к выступлению.
— Дьяволы Фермана — исключительно однонаправленные дарования, — сказал Финней. — Поэтому нам приходится защищать их интересы.
— Если кому-то хочется, чтобы его хорошенько отколошматили, — подхватил Спеннер, — пусть платит за привилегию.
— Это чисто упреждающее обвинение, — произнес Левин. — Если Болл и остальные иже с ним не предпримут никаких шагов, мы не дадим делу хода.
— И мы не совсем уж бесчеловечны, — добавил Абернати. — Мы готовы оплатить им лечение.
— А если мистер Болл не станет выдвигать обвинений, мы предложили ему вести следующие серии «Операции „Чистая тарелка“, — закончил Левин.
Пару секунд я сидел, глядя на Деппа и Дансигер, Гризволда и Бэйнбридж, Харбисон, Мортонсен и Сильвестра. Они недоверчиво уставились на Левина. Раньше и я бы уставился, но теперь уже привык к его манере вести дела. Однако я не израсходовал еще всех патронов.
— А вы хорошенько обдумали аспекты? В смысле, учитывая судебные процессы и прочее, вам пока выгодно работать с Дьяволами?
— Ага, — кивнул Левин. — Молодой Боддеккер учится думать. Приятно, приятно.
— Мы провели кое-какие исследования, — сообщил Мак-Фили. — Взвесили возможные последствия того, чтобы сохранить эксклюзивный контракт с Дьяволами.
— И решили, — сказал Спеннер, — что покуда размер прибыли выше ноля, Пембрук-Холл готов мириться с этими мелкими неудобствами.
Я пополнил число тех, кто глядел на них, разинув рот и не веря ушам.
— Итак, — продолжал Абернати. — Первая стадия была пробной. Мы выпустили товар на сцену с сильным сопровождающим роликом — чтобы проверить, сработает ли. Сработало. Во второй фазе мы переходим к более комплексной операции, эксплуатирующей популярность, которую успели снискать Дьяволы. Основной упор надлежит делать на то, чтобы связать в общественном сознании образ Дьяволов и „Наноклина“, тем самым добившись максимального ПИУ, а значит, и максимальной привлекательности самого товара. Это будет достигаться посредством целой серии хорошо разработанных и взаимосвязанных мероприятий. И все они, безусловно, будут самым тщательным образом контролироваться.
— Не шутите. — Фраза сорвалась у меня с языка словно сама собой. Сдержаться я не успел.
— Да что с вами, Боддеккер, — сказал Робенштайн. — Не знай я вас, чего доброго подумал бы, что вам все это крайне не нравится.
Я смерил его злобным взглядом.
— Будете в Осло, купите и для меня героинчику. Это его заткнуло.
— Первое мероприятие уже разрабатывается, — продолжал Абернати, — и уже даны интервью.
— Надо бы в „Прыгги-Скок“, — вставила Харрис.
— Совершенно верно.
– „Прыгги-Скок“? — поразилась шокированная до глубины души Дансигер.
— А что это? — поинтересовался я. Бэйнбридж нагнулась ко мне и прошептала:
— Такой журнальчик, вроде „Подросточков“ или „Бит-боп Делюкс“.
Я поглядел на нее и покачал головой.
— Ну такие, для девочек-подростков. Состоят сплошь из фотографий смазливых пареньков.
— Понятия не имею, о чем ты. Вид у нее стал совсем обиженный.
— …и „Прыгги-Скок“ весьма благодарен за подобный эксклюзив, — говорил Мак-Фили. — Само собой, в свете последних показателей ПИУ им достанется неслыханная добыча. Они уже дали своему серверу распоряжение ожидать рекордное число запросов.