– Против этого была сама императрица, – огорошила ее Аннета. – Она опасается твоего влияния на мужа. У государя и раньше случались интрижки, но он хороший семьянин. Нелидову для него выбрала лично Александра Федоровна, когда врачи запретили ей рожать.
– Как такое возможно?!
– О! Государыня очень мудрая женщина! Она прекрасно понимает, кто ей соперница, а кто нет. Ты слишком красива и слишком женщина. Ты забираешь мужчину целиком, со всеми его мыслями, чувствами и страстями. Я же вижу своего кузена. Его никак нельзя назвать глупым или чувствительным к женским чарам. Но он теперь влюблен, и это видят все.
– Зато я его почти не вижу, – пожаловалась Александра. – Сомневаюсь, что он меня так уж любит.
С тех пор, как ее назначили статс-дамой, они с Аннетой сблизились. Головина мечтала о повышении по службе, которая была единственным для нее источником средств к существованию и просто смыслом ее жизни, и она сделала последнюю решительную ставку на графиню Ланину. Этот клубок придворных интриг Александра потихоньку начинала распутывать.
– Алексис честный человек, – вздохнула Аннета. – Слишком уж честный. Если он видит в порученном ему деле какие-то непорядки, он сделает все для того, чтобы их устранить. А о его любви говорит то, что он тебе не препятствует. Ведь он прекрасно знает, чем может обернуться для его красавицы жены служба при высочайшей особе.
– Я не буду ничьей любовницей! – заявила Александра.
– Никто не может тебе этого приказать, – сурово сказала Аннета. – Но думаю, все сложится так, что рано или поздно придет к этому.
– Никогда!
– Ты идеальная любовница для государя, ma chére, – вкрадчиво сказала Аннета. – Замужняя дама, муж которой человек и без того достаточно влиятельный и богатый, с большими заслугами перед отечеством. Его новый чин, новый орден или же новая высокая должность не вызовут повода для сплетен. Дети, если они родятся, получат знатное имя, и все будет законно.
– Дети? – невольно вздрогнула Александра.
– Существуют приличия и темы, которые не принято обсуждать. Никто не спрашивает у тебя, дорогая, но всех интересует этот вопрос. Вы с кузеном женаты уже три года. Почему же у вас нет детей?
– Я не знаю.
– Но ты советовалась с доктором?
– Мы с Алексеем Николаевичем это не обсуждали.
– Дети – это очень важно, – наставительно сказала Аннета. – Еще одна причина, по которой ты приглянулась государю – твой муж далеко не первой молодости. Следовательно, ты не можешь его любить.
– Неужели все подозревают меня в корысти? – возмутилась Александра. – Может быть, моя любовь и не похожа на страсть, тем не менее, это любовь. И я никогда не предам человека, без которого я бы была ничем.
– Это похвально. Никто и не говорит о предательстве. Я просто пытаюсь объяснить тебе, милочка, в чем твое преимущество перед всеми другими дамами, на которых государь когда-либо обращал внимание. И почему так воспротивилась твоему приближению ко двору императрица.
– Похоже на анатомическое вскрытие, – усмехнулась Александра. – Так, по-вашему, выходит, что нет никаких препятствий?
– Если только у государя есть счастливый соперник, – внимательно посмотрела на нее Аннета.
– Теперь меня уже подозревают в том, что у меня есть любовник!
– Я не сказала «любовник». Я сказала «соперник».
– Не вас ли послали выяснить, не занято ли мое сердце? – сообразила вдруг Александра. – Все эти разговоры… Неужели же вы пошли против своей покровительницы?
– Не только государь обратил внимание на вашу редкую красоту, – нисколько не смутившись, ответила Аннета. – Есть и еще одна высочайшая особа, которой ваша судьба не безразлична.
– Боже! – ахнула она. – Но неужели можно обманывать эту девочку?!
– Ты о Мари? О! Она уже была один раз обманута! Цесаревич чуть не бросил ее ради фрейлины Калиновской.
– Это пустой разговор.
– Возможно. Но я думаю, мы к нему еще вернемся, – сказала опытная в придворных интригах Аннета.
С тех пор Александре стало казаться, что за ней следят. Она не пыталась это проверить, но постоянно чувствовала на себе чей-то пристальный взгляд. Ехала ли она в театр слушать оперу, ей казалось, что среди толпы у входа есть некто, кто смотрит только на нее: с кем приехала, как одета, где находится ее ложа, кто туда зашел, засвидетельствовать свое почтение, как долго оставался. Была ли она на балу, лакей, разносивший шампанское, смотрел на нее как-то особенно, а карету ее выкликали потом как-то уж очень неспешно. Во время визитов в модные магазины она замечала каких-то уж очень любопытных прохожих, а когда шла в церковь, нищие вдруг казались ей подозрительными и вовсе не похожими на настоящих нищих. Все это было странно, и она охотно поделилась бы своими подозрениями с мужем, но у Алексея Николаевича последнее время вид был слишком озабоченный. Он стал приезжать домой за полночь, а на все расспросы отвечал, что молодой женщине это не может быть интересно. Подряды, обсчет строительных работ, займы и акции, – все это мужские дела. И говорить о них дома не стоит. Александре пришлось с этим смириться.
Что же касается Элен… К большому удивлению Александры, по приезде в Петербург графиня Безобразова не только поспешила возобновить знакомство со всеми своими многочисленными родственниками и друзьями, но и кинулась без оглядки в водоворот бурной светской жизни. Александра ожидала, что Элен захочет снова выйти замуж, она сама была в этом заинтересована. Но то, что это будет обставлено с таким шиком и без соблюдения каких-либо приличий, ее шокировало.
Именно благодаря Элен их дом вскоре стал одним из самых известных в свете и открытым. Ни о каком избранном обществе речь не шла. Холостые мужчины наперебой спешили засвидетельствовать вдове свое почтение, и сама Александра тоже вынуждена была их принимать. Она подозревала, что истинная причина такого горячего желания непременно бывать в их доме, вовсе не Элен. Для всех этих мужчин есть предмет, гораздо более привлекательный: красавица графиня Ланина, отмеченная вниманием самого государя. Элен же словно намеренно хотела испортить репутацию мачехи. Александра даже заподозрила, что это месть.
Ко всему прочему, они стали тратить очень уж много денег. Большие приемы требовали больших расходов, а Элен намеревалась давать и балы, причем, звать на них всех, с кем была хоть сколько-нибудь знакома. Расходы все возрастали, а о перестройке анфилады первого этажа речь уже не шла. Напротив, Элен намеревалась использовать парадные комнаты по прямому назначению. Она решила жить на широкую ногу и ни минуты не думала о том, что тратит деньги отца, у которого теперь есть и своя семья.
Когда Александра намекнула на это графине, та с надменной улыбкой сказала:
– Это не может считаться семьей, потому что у вас нет детей. Если вы еще не знаете этого, так я вам скажу: состояние графов Ланиных унаследует старший в роду мужчина. Это будет мой сын. Я трачу свои деньги, дорогая моя. Прошу запомнить это.
«Дорогая моя» было сказано с легким презрением и таким тоном, что Александра вспыхнула. Нет, не хотела Элен стать ее подругой. Графиня Безобразова вернулась в Петербург, чтобы разбить неравный, с ее точки зрения, брак. И с видами на отцовское наследство. Теперь она показала свое истинное лицо. Глава семьи был занят государственными делами, предоставив женщинам разбираться со всем этим самим. И Элен с жаром принялась компрометировать мачеху, зная, что ее отец непременно об этом узнает. В свете у графини Ланиной полно недоброжелателей и кроме нее.
«Но как она собирается избавиться от меня? – гадала Александра. – Разве возможно расторгнуть наш брак? И кто ей сказал, что у меня не будет собственных детей?» Она вовсе не собиралась уступать, хотя и понимала, что придется нелегко. Элен, хоть и была похожа внешне на свою мать, характером обладала отнюдь не кротким. Или же трагедия, случившаяся в ее семье, совершенно изменила графиню Безобразову. Александра ожидала увидеть холодную светскую красавицу, стоящую выше сплетен и интриг, терпеливо ожидающую подходящую партию и занятую, главным образом, воспитанием и образованием своих детей. Но дети как раз меньше всего занимали Елену Алексеевну. Она совершенно их забросила, зато не пропускала ни одного бала, ни одной театральной премьеры, бывала везде и всех принимала. Александра просто не знала, куда ей деться от нежелательных гостей.
Мужа частенько не было дома, и в его отсутствие все эти господа вели себя так вольно, что смущали хозяйку. Выход был один: обзавестись любовником, чтобы прекратить эти бесконечные атаки. Но этого она как раз и не могла. К тому же Элен пристально за ней наблюдала и, казалось, ждала этого. Александра чувствовала, что долго не сможет терпеть. Надо дать Елене Алексеевне и ее ставленникам решительный отпор, и чем скорее, тем лучше.
Собственные обязанности графини Ланиной при дворе оказались необременительны. Безотлучно находиться при высочайших особах, к которым назначены, должны были только фрейлины, которые и жили во дворце, но замужние дамы пользовались полной свободой. Разумеется, они должны были бывать на придворных балах, при больших выходах царской семьи, но даже не обязаны были присутствовать на малых. Таким образом, государю или цесаревичу трудно было сблизиться с графиней Ланиной. Разве что на балах. Но, к счастью для Александры, начался Великий пост, и все балы и маскарады в столице прекратились.
За эти несколько месяцев она уже успела устать от череды бесконечных празднеств.
– Алексей Николаевич, я устала, – пожаловалась она как-то мужу перед тем как лечь спать. Горничная уже расчесала ее густые волосы и заплела их в косу, домашнее платье сменил просторный шлафор. – Скорей бы лето!
– Что же ты намерена делать летом? – улыбнулся он.
– Ехать в деревню, что же еще?
– Боюсь, у тебя это не выйдет, – покачал головой Алексей Николаевич. – В начале июля бывает большой бал, тебе обязательно надо на нем быть. А до этого Троица, большой выход императорской фамилии. А до того…
– Но ведь это же необязательно!
– Нужно какое-то объяснение. Болезнь, например. Тебя хотят видеть при дворе. И тебе вскоре дадут это понять.
– Почему ты этому не противишься? Ты вполне мог бы придумать причину, которая объяснила бы мое отсутствие.
– Потому что я хочу оставаться твоим мужем.
– Но мы так мало видимся!
– А разве тебе еще не наскучил мой вид? – пристально посмотрел на нее граф.
– Ты единственный, кто может объяснить мне все, что со мной происходит. Я о многом хотела бы тебя спросить, но мы никогда не бываем одни. Разве что здесь, в спальне.
– Разве ты не счастлива?
– Я? Счастлива? – горько рассмеялась она. – Да за глаза меня называют не иначе, как c’est un roturier! Выскочка! Меня все ненавидят! Только у тебя я могу найти утешение, а ты… Тебя все время нет!
– Я должен тебя огорчить, Сашенька, – мягко сказал граф. – На днях я уеду, и надолго. Это инспекционная поездка по местам, где пройдет железная дорога.
– Как? Сейчас? Зимой?
– Во-первых, уже не зима, а весна, – улыбнулся Алексей Николаевич. – Сегодня второе марта. И ехать надо именно сейчас, пока вообще можно ехать. Пока не наступила весенняя распутица. Мне придется бывать в местах, где вовсе нет дорог.
– Но почему тебе?
– Мне нужны веские доводы, чтобы доказать Петру Андреевичу, что он не прав. Я хотел бы как можно больше сократить расходы на строительство.
– Кому это нужно? – горько улыбнулась Александра. – Все, напротив, хотят их увеличить. В карман можно больше положить.
– Я вижу, ты уже освоилась в придворной среде.
– Не уезжай, я тебя прошу! – она прижалась к мужу и обняла его. – Я хотела бы, чтобы так было всегда. Лежать у тебя на плече и ни о чем не думать. Мне так хорошо… Так спокойно…
– Сашенька… любовь моя… – он бережно и осторожно начал покрывать ее лицо поцелуями. – Я не могу… Надо ехать…
Она послушно дала себя раздеть. Сердце билось, она сначала подумала, что это тревога, обычное для нее в таких случаях волнение, но потом… Потом ее внезапно охватил жар, она стала отвечать на поцелуи мужа все охотнее и горячее. Давно уже забытое чувство закружило голову, она словно почувствовала опьянение и под конец застонала и выгнулась дугой в его объятьях.
Алексей Николаевич поспешно задул свечу и какое-то время лежал молча. Она тоже молчала, боясь спугнуть это волшебное чувство. Волнение улеглось, жар постепенно опустился в низ живота, который вдруг стал тяжелым, наполненным и горячим.
«Такая волшебная ночь обязательно должна иметь какое-то продолжение, не менее волшебное. Ребенок… Наш с ним ребенок, сын, – вот это было бы настоящее счастье», – нежно подумала она и неожиданно для себя крепко уснула. А ведь ей так хотелось сказать мужу о том, как она его любит.
А утром она почувствовала себя какой-то особенно счастливой. В окно светило солнце, еще холодное, мартовское, но зато необыкновенно яркое. Оно сообщало о приходе весны, и главный ее глашатай, капель, отбивала барабанную дробь на карнизах каждого дома. Александре было хорошо и спокойно.
Но счастье это длилось недолго.
Глава 5
Через три дня муж уехал. Накануне он пообещал своей любимой Сашеньке, что непременно будет писать и постарается как можно скорее все уладить, чтобы его отсутствие не было долгим. Она решила никуда не выезжать, воспользовавшись тем, что идет строгий пост. Графиня Елена Алексеевна пусть ведет себя, как ей вздумается, и принимает, кого захочет. Но мачеха вовсе не обязана занимать ее гостей.
Была даже мысль совершить паломничество по святым местам, но Александра вовсе не была такой набожной, как ее любимая сестра Жюли. В таких делах ей требовался наставник, а Жюли была далеко. Они часто писали друг другу, но что такое письма? Разве можно доверить бумаге все свои чувства, а главное, опасения? Жюли очень чувствительна, к тому же она опять беременна, и не стоит лишний раз ее волновать. Ах, как же Александре не хватало любимой сестры! На всем белом свете нет человека добрее, чем Жюли, такого же чистого и светлого, ни в ком не ищущего корысти и способного устоять перед любыми соблазнами. Судя по письмам, Жюли абсолютно счастлива с обожаемым ею Владимиром. Что ж, она того заслуживает.
«Буду сидеть дома и никого не принимать», – решила графиня Ланина. В тот же день ей принесли записку. Она с удивлением узнала флигель-адъютанта государя, того самого, который сообщил им с мужем о высочайшем прощении. Видимо, известие, которое он принес и в этот раз, было чрезвычайной важности.
– Угодно вам будет присесть, князь? – спросила она и тут же предупредила: – К сожалению, мужа нет дома.
– Этот пакет вам, – загадочно улыбнулся флигель-адъютант. – С большим удовольствием задержусь у вас, графиня.
Он непринужденно уселся на диван после того, как и она присела на краешек, и все с той же загадочной улыбкой смотрел, как Александра вскрывает пакет. У князя были круглые глаза со странным блеском, яркий влажный рот, а над верхней губой тонкие черные усики. Он был очень хорош собой, особенно в темно-синем адъютантском мундире с аксельбантами, и знал это.
«Ее высокопревосходительству графине Александре Васильевне Ланиной, статс-даме Ее Высочества, – взволнованно прочитала она. – От двора Его Императорского Величества объявляется госпоже статс-даме графине Ланиной. Его Императорское Величество высочайше соизволил повелеть: в будущее воскресенье, 15 числа марта сего года иметь приезд в Зимний Его Императорского Величества дворец к божественной литургии. Быть в платье белого цвета, русского покроя, со шлейфом, собираться же, как особе, имеющей придворный чин статс-дамы Ее Высочества в Николаевском зале».
– Что это означает? – она подняла глаза на князя и тот охотно пояснил:
– Означает это, что вы теперь пользуетесь особой привилегией, графиня. Вам надлежит быть при малом выходе, среди особо приближенных к императору и членам его фамилии. Его величество хочет говорить с вами. К сожалению, дворцовый этикет слишком строг, но и это можно устроить.
– Что же такого важного хочет сообщить мне его величество?
– Сие ведомо только государю, – широко улыбнулся флигель-адъютант. – Позвольте и мне, графиня, засвидетельствовать свое почтение.
Он как-то незаметно переместился ближе к ней и, взяв ее руку, поднес к своим влажным губам. При этом князь неотрывно глядел ей в лицо своими странными блестящими глазами, так, что Александра невольно смутилась. Ее руку он целовал слишком уж долго и отнюдь не почтительно. Александра с неприязнью смотрела на его идеальный пробор, когда услышала шелест женского платья.
Флигель-адъютант отпустил ее руку и проворно вскочил. В дверях стояла графиня Безобразова. Выражение ее лица Александру неприятно удивило. Оно было хищное, словно Элен долго выслеживала свою добычу и ей наконец-то повезло.
– Князь привез мне пакет, – сказала Александра, поднимаясь.
– Графиню приглашают к малому выходу императорской фамилии, – с непринужденной улыбкой сказал князь. Он, казалось, ничуть не смутился.
– Вот как? – вскинула голову Элен. Теперь на ее лице была откровенная зависть. – Вы теперь пользуетесь особыми привилегиями, maman?
– Так было угодно государю, – еще шире улыбнулся князь. – Но позвольте мне откланяться. Меня ждут неотложные дела. Александра Васильевна… Елена Алексеевна…
Отвесив два изящных полупоклона, он с ловкостью истинного придворного повернулся на каблуках своих щегольских сапог и, чеканя шаг, вышел из гостиной.
– Я так и знала. Пользуясь отсутствием моего отца, вы принимаетесь здесь своих любовников, – по-французски сказала Элен.