Г.П. Садовников-Федотов: Как вы думаете, может быть это и есть – детальное исполнение воли Президента?
А.Л. Леонидов (Филиппов): Давайте зададимся вопросом: что именно планировал Президент? Думаю, не ошибусь, если скажу: он планировал Трибуну писательских мнений. А что вышло? Вышла кормушка с одним-единственным мнением и раз-навсегда установленным серым стилем. Наверняка Президент планировал, что «Бельские просторы» консолидируют русских и русскоязычных писателей – а получилась «улица разделения». Знаю не понаслышке, что лучшие писательские имена среди молодых – наиболее деловые и одаренные, с хорошим потенциалом – оказались выброшены за борт «БП». А ведь журнал представляет государственную власть в русской литературе, как бы олицетворяет позицию государства… А слово – это оружие… И если оскорбленный талантливый литератор окажется завтра в рядах экстремистской оппозиции, да еще со своим даром слова – хорошо ли это будет?!
Русские литераторы давно мечтали о своем журнале, но, естественно, не о таком, как нынешние «Бельские просторы». Для русского слова это – отрицательная величина…
Г.П. Садовников-Федотов: По-моему, Вы пристрастны…
А.Л. Леонидов (Филиппов): Нет, это совершенно объективный и даже отстраненный взгляд. В отсутствии «БП» можно было бы периодически выпускать разносторонние альманахи. А теперь все чиновники говорят одно: у Вас есть «БП», туда и обращайтесь. И их можно понять. «БП» переводят вхолостую огромный бюджет, сотрудники редакции получают большие оклады, авторы из числа «обоймы» – явно завышенные гонорары. Любому чиновнику не нравится, когда у него просят еще чего-то – ведь русским писателям все дано. Дано, да по адресу не дошло.
Г.П. Садовников-Федотов: Что Вы скажете о содержании и оформлении «Бельских просторов»?
А.Л. Леонидов (Филиппов): Из всех цветов радуги для обложки был избран серый цвет. И это очень характерно. Потому что содержание «БП» я охарактеризовал бы как «воинствующую серость». Уровень художественных текстов – ниже студенческой многотиражки. В публицистике – немощь и беспомощность.
В решительные моменты истории республики она не может опереться на свой собственный русскоязычный журнал, потому что ни интеллектуальным, ни эстетическим штабом литературной элиты он так и не стал. Мировоззренческой позиции «БП» не имеет, зато имеет очень жесткую кадровую позицию – тут поистине «кадры решают все». Но только не в том хорошем смысле, которую вкладывал в эту поговорку И. В. Сталин.
Чтобы не быть голословным, возьму хотя бы Президентские выборы. Всем запомнился львиный рык «Истоков», отточенная фехтовальная тактика «Ватандаша», последовательно-патриотическая позиция «Йэшлека». А уж «БП» сам Бог велел развернуться – у них для этого было и место, и средства, и все-все-все… В итоге гора даже мыши не родила. Да и как бы могла, если главная забота руководства журнала – не пропустить ничего, что могло бы составить мало-мальски серьезную конкуренцию весьма посредственному творчеству его глав? Понимаете, не интересный журнал сделать, не читателя привлечь – а себя самих пропиарить и гонорарный фонд между своими поделить.
Г.П. Садовников-Федотов: Можно ли сказать, что читатель свой приговор «Бельским просторам» уже вынес?
А.Л. Леонидов (Филиппов): Да, как ни прискорбно, это так. Тираж помещенного в сверхльготные условия журнала стабильно падает – и даже оставшийся ничтожный уровень держится на «должностной подписке», а не на живом интересе читателей. Журнал так и не стал известен, не стал ничьим настольным любимцем. Скажут – такова судьба всех толстых журналов… Нет! Башкирские журналы, возглавленные молодыми, энергичными, а главное – не подверженными кумовщине редакторами не теряют, а наращивают тиражи. А ведь у башкирских журналов условия сложнее. Русский язык понимают все, русский журнал может и башкир подписать, а башкирский журнал русский подписывать не станет.
И все-таки, где есть доступ конкуренции, доступ таланту – там нет удручающей картины «БП». Кстати – совершенно уж дикий факт: зарплата во всех башкирских журналах значительно НИЖЕ, чем в «БП». И гонорары тоже. Наверное, наша власть хотела этим показать, как сильно она любит русских. Но вместо ВСЕХ русских ее любовь обогрела только весьма ограниченный круг паразитирующих на бюджете литчиновников…
Г.П. Садовников-Федотов: Ходят упорные слухи, что Вас прочат в новые редактора «Бельских»… Мне тоже представляется, что Ваша кандидатура наиболее оптимальна – так сказать, «грудью на прорыв»…
А.Л. Леонидов (Филиппов): Об этом скажу так: предлагали посодействовать в назначении, но я отказался. Вытаскивать этот заваленный проект я уже не возьмусь. Годы не те, силы не те. Да и обстановка сейчас складывается такая, что даже самого обанкротившегося начальника другие начальники поддерживают любой ценой, всегда в любом конфликте оказываются на стороне руководящего товарища, только потому что он – руководящий, даже не вникая в суть дела. И подставляют тем самым Президента. Начальническая корпоративная солидарность – и лишь она одна – уже несколько лет спасает Андрианова и его замов от снятия. О том, что он не тянет, что он – не фигура нужного масштаба – не говорит в курилках разве что ленивый. Но если снять с должности одного неэффективного и не справившегося – завтра очередь дойдет до второго, третьего… Потому и правило – «с Дону (то есть из номенклатуры) выдачи нет».
Г.П. Садовников-Федотов: Значит, Вы пессимист?
А.Л. Леонидов (Филиппов): Не сказал бы. Время работает на нас. И вся молодежь с нами. Время все расставит по своим местам. Поэтому не нас жалеть надо, а тех, кто никак не поймет: их трехзначные юбилеи выпадет проводить обиженным ими людям. Со всеми вытекающими последствиями.
Поэтому это сопротивление новому времени, новому поколению – оно обречено всем ходом событий. Таков закон жизни, которую в «БП» стремятся умертвить и остановить. Не выйдет.
Открытое письмо
Мы, деятели русской литературы Башкортостана, выражаем свою кардинальную озабоченность направленностью и содержанием, идейно-эстетическим оформлением республиканского журнала «Бельские просторы».
С первых дней функционирования журнала бессменный главный редактор «БП» Ю.А. Андрианов, заслуг которого как поэта и как общественного деятеля мы не отрицаем, всё же уделял мало внимания преодолению вкусовщины и подбору подлинно ярких авторов Республики.
В итоге получился блёклый и неинтересный журнал, в котором печатается довольно узкий круг авторов, лично близкий к главному редактору. Это немедленно сказалось и на тираже, и на подписной компании «БП», и на его внешнем сером, в прямом смысле, виде, неискусном отталкивающем дизайне.
В настоящее время факты говорят сами за себя: самый многообещающий проект Республики, на который были выделены огромные государственные средства, фактически провален. Обанкротившееся руководство журнала пытается списать свои проблемы на «объективные трудности», однако реальность опровергает их.
В частности, энергично взявшись за дело, редакторы ряда журналов на башкирском языке сумели в довольно короткие сроки значительно повысить свои тиражи, несмотря на все «объективные трудности» переходного периода. У «БП» ситуация облегчается тем, что он выходит на русском языке, т. е. может быть подписан и прочитан как всеми гражданами РБ, так и за её пределами, на всём просторе Российской Федерации.
Однако косность и устаревший, потребительский подход к делу со стороны редакции, настроенность только на «осваивание» и «списывание» государственных средств привели к плачевным результатам, которые мы имеем на сегодняшний день.
Практически не собирается редколлегия журнала, в которую вошли уважаемые люди и подлинные профессионалы литературы. Более того, отдавшись во власть кумовщине, журнал не принимает к публикации даже рекомендованные членами его же редколлегии рукописи! В нашей практике случалось, что в редакцию приносились рекомендации к печати, подписанные двумя и тремя членами редколлегии «БП» – и при этом они всё равно отклонялись по необъяснимым причинам. Зато «свояки» редактора публиковались безо всяких рекомендаций и задержек.
Крайнюю инфантильность проявляет журнал «БП» в пору значимых для всей республики общественных событий. Отдел публицистики, мотивируя свои поступки тем, что «их ничего, кроме литературы, не интересует» (хотя, как показывает практика, их и литература тоже не интересует) отклоняет статьи на самые жгучие темы, даже в пору выборов или общественных беспорядков, те самые статьи, которые, охотно публикуемые после в других изданиях Башкортостана, становятся опорой конструктивных сил Республики.
Крайнюю инфантильность проявляет журнал «БП» в пору значимых для всей республики общественных событий. Отдел публицистики, мотивируя свои поступки тем, что «их ничего, кроме литературы, не интересует» (хотя, как показывает практика, их и литература тоже не интересует) отклоняет статьи на самые жгучие темы, даже в пору выборов или общественных беспорядков, те самые статьи, которые, охотно публикуемые после в других изданиях Башкортостана, становятся опорой конструктивных сил Республики.
Актуальную публицистику не только не ищут на стороне, отфутболивают даже ту, что приносится признанными авторами и настойчиво предлагается к публикации (так было в пору выборов Президента РБ).
Кроме этого, следует отметить крайнюю степень снобизма, чванства и неуважительного отношения к самым известным литераторам в РБ, которое не только присутствует, но и активно насаждается в редакции журнала. Например, перевод на русский язык повести замечательного писателя-фронтовика А.Ш. Магазова был отклонён Р.В. Палем со словами «это очень слабый, никчёмный писатель, хотя человек хороший». Рукопись всемирно известного писателя М.А. ванова была на наших глазах испещрена огромной массой нелепых поправок в тексте, как будто Роберт Паль проверял тетрадь школьника, а не произведение значительно более известного, чем он сам, мастера слова. Стоит ли говорить, какие обиды переживают тонкие души молодых, начинающих писателей в стенах редакции.
Редакция «БП» решительным образом не считается также и с русским Творческим объединением в СП РБ, игнорирует его мнения и его решения. Стоит ли говорить, что рекомендации, подписанные главой ТОРП СП РБ, народным поэтом Башкортостана А.П. Филипповым в редакции недействительны, равно как и рекомендации, подписанные председателем СП РБ, народным поэтом РБ Р.Т. Бикбаевым?
В связи со всем вышесказанным, мы уже неоднократно били тревогу по поводу редакционной политики Юрия Андрианова. Нашей задачей вовсе не является снятие его с поста, как многим может показаться. Мы требуем не изменения персон, а изменения редакционной политики. Однако на все наши просьбы и уговоры, на все предложения помощи в преодолении порочащей его негативной ситуации Ю.А. Андрианов отвечал только насмешкой или даже угрозой.
Считаем, что так дальше продолжаться не может.
С уважением,
Байков Э.А., писатель, литературный критик,
завотделом газеты «Истоки»,
член Международного союза писателей,
Союза писателей СНГ, Союза журналистов РФ и РБ.
Леонидов (Филиппов) А.Л., писатель,
член Союза писателей Башкортостана и России,
старший литконсультант СП РБ в 1999–2005 гг.
Савченко Т.В., писатель,
исполнительный директор «Медиа-Союза» РФ в РБ.
Латыпов Р.Ф., писатель,
кандидат политических наук,
член Союза журналистов РФ и РБ.
Эдуард Байков Байки от Байкова
Вот вам краткий обзорчик… нет, не литературы Башкортостана как таковой, а именно писателей земли башкирской – так сказать, монолог о типажах и типчиках литературного небосклона, а точнее, водной глади литературных водоемов. Само собою, речь пойдет о русскоязычных писателях Уфы (есть такой город на карте России – между прочим, «миллионщик»).
Говорить о так называемых мэтрах (50, 60, 70 и более лет возрастом) стало уже признаком дурного тона – о них, дескать, и так уже сказано-пересказано более чем достаточно. Писать о молодых да ранних (двадцатилетних) тем более не пристало – росточком не вышли. Остаются мои сверстники и соратники – то бишь младомэтры (30–40 лет от роду).
Вот о них-то, младомэтрах, и поведу речь, сразу оговорившись, что сия категория включает не просто любых писателей указанного возраста, а именно – состоявшихся и явно одаренных творчески. Ибо тридцати– или сорокалетних графоманов и мелкотравчатых литераторишков (как и других возрастов, впрочем), что называется, пруд пруди.
Итак, относительно молодые уфимские витии и мастера пера: Эдуард Байков, Александр Леонидов, Игорь Фролов, Юрий Горюхин, Всеволод Глуховцев, Денис Лапицкий, Анатолий Яковлев, Ренарт Шарипов, Расуль Ягудин и Айдар Хусаинов. Вот те члены-величины уравнения, определяющего, кто есть кто в нынешнем уфимском литературном раскладе.
Почему я в самом начале заикнулся о водоемах? Да потому, что водоемы в своем иносказательно-символическом смысле являются «местами обитания», пристанищами литераторов. Это чистой воды (опять водная стихия!) метафора – не более того. Но и не менее!
Фролов, Горюхин, Глуховцев и Лапицкий – люди как бы тихие, спокойные, подчас незаметные. Они отнюдь не ораторы, не затейники-массовики и тамады и, боже упаси, не шумные бунтари и «пламенные революционеры» – «шашками» не машут и «маузерами» не стращают. Чего не скажешь об остальных из поименного списка. Но обо всем по порядку.
Игорь Фролов пришел в литературу незаметно (и далеко не сразу). До этого он вполне успешно делал массаж разным частям тела жителей нашего славного града – в особенности умело у него это получалось с женской половиной клиентуры (что лишний раз подтверждает его традиционную и весьма здравую сексуальную ориентацию – браво, Игорь!). а еще до этого (опустив трудовую деятельность на ниве сторожевой службы) Фролов был воином, солдатом, хлебнув всех «прелестей» и прочих гнусностей войны сполна и отнюдь не в виртуальном плане. Игорю посчастливилось (вот так, без кавычек) застать ту самую, теперь уже легендарную Афганскую кампанию. Опыт этот ему, конечно, пригодился и пригодится еще не раз – в литературном творчестве. К примеру, один из его лучших, на мой взгляд, рассказов «На охоте» целиком построен на воспоминаниях и аллюзиях о той войне – где он с высоты бреющего, или какого там еще, полета вертолета рассматривал и расст… но сомкнем уста – sapienti sat.
Придя в литературу и став литсотрудником, Игорь заявил о себе несколькими изящными вещицами, заставив многих задуматься над теми гранями его творчества, кои ясно, а порою и выпукло, показывают наличие у автора немалого таланта. Литературоведческие эссе, например, потрясли меня, грешного, очаровав филигранностью изложения и ошеломив намеком на проделанный титанический труд исследователя.
Итак, Фролов, нигде не рисуясь и ничем особо не выделяясь (кроме потенциального и еще не раскрытого, но готового вот-вот распуститься таланта-бутона), тихо-мирно разбросал вокруг себя несколько великолепных жемчужин и, знай себе, посматривает с лукавой усмешкой: а чем-то оно еще обернется?..
Юрий Горюхин занялся писательским ремеслом (а точнее не ремеслом, а самым настоящим подвижничеством, ибо литература – это служение Слову, а оно, как мы знаем, было Богом) – во всяком случае, занялся им публично – тоже довольно-таки поздновато. До этого Юра получал техническое образование, трудился в каких-то организациях в качестве то ли инженера, то ли еще какого там технаря, и вот… сломав свою Карму (или это Карма сломала его), сразу прыгнул в дамки – поступил и окончил пресловутый литинститут им. Горького. После его взял под свое крыло Юрий Андрианов. С тех пор Горюхин – ответсек «толстого» литжурнала «Бельские просторы» и кроме всего прочего финалист двух престижных столичных литпремий – имени Белкина и Казакова.
Как и Фролов, Горюхин – человек тихий и незаметный, а еще как бы аккуратный. Отточенный слог, выверенность действий всех персонажей, четко продуманный и выписанный сюжет, отсутствие всяких-разных замутнений и завихрений типа экспрессии, психологизма и рефлексий – все это характеризует Горюхина-беллетриста. И такой стиль вроде как ко двору – к московскому литературному двору. Только сдается мне, что Юра самого себя как творца пока что еще не нашел и пребывает ныне в перманентном недовольстве собой, отнюдь не удовлетворенный своей аккуратистской словесностью, которая ему самому, как кажется, обрыдла и стала вызывать горькую отрыжку.
Всеволод Глуховцев – еще один тихоня и себе на уме. Был технарем, стал философом (тоже поворот судьбы), да еще и пишет. Мнит себя эстетом, а под пером его выходят разные саспенсные страшилки и чернушные истории. Но, ради справедливости, следует отметить: не только! Как бы то ни было, а на сегодняшний день Сева среди нас единственный, у кого в первопрестольной в самом крупном издательстве – АСТ – вышла книга (правда, совместная с Самойловым), и еще несколько вещей опубликованы в столичных сборниках. Всеволод звезд с неба не хватает, медленно, но верно (целенаправленно – выражаясь философски) движется к процветанию и творческому успеху. Ему не достает языково-слоговой яркости Байкова, идейно-проблематической неистовости Леонидова и цветисто-богатой образности-метафоричности Фролова.