После разделения на две группы экспериментатор сообщил одно из двух чисел (семизначное или двузначное). Повторяя номера в голове, участники устремились по коридору в направлении второй комнаты. По пути они внезапно пересеклись со столиком на колесах, на котором были расставлены куски шоколадного торта и вазы с яркими фруктами. В тот момент, когда все проходили мимо тележки, другой экспериментатор сообщал им, что, как только они доберутся до второй комнаты и повторят номер, то смогут получить один из двух вкусных призов. Однако решение о выбранном призе нужно принять прямо сейчас, стоя у тележки. Участники делали выбор, получали листок бумаги с написанным названием выбранного блюда, а затем отправлялись во вторую комнату.
Итак, какие же решения принимали участники в условиях большей или меньшей когнитивной загрузки? Воскликнули бы они «Ух ты, тортик!» или же выбрали «здоровый» фруктовый салат (что было бы рационально)? Как и подозревали Баба и Саша, ответ отчасти зависел от того, запоминали ли участники легкое или сложное число. Те, кто бежал по коридору, повторяя «35», гораздо чаще выбирали фрукты, чем те, кто с трудом запоминал «7581280». Поскольку у группы, запоминавшей семизначное число, мозги были загружены значительно сильнее, им оказалось куда сложнее превозмочь свои инстинктивные желания, и многие поддались мгновенному импульсу и наградили себя шоколадным тортиком.
Уставший мозг
Эксперимент Баба и Саши показал, что, когда наши способности к созерцательному мышлению отвлечены чем-то другим, импульсивная система получает больше контроля над нашим поведением. Однако взаимодействие между способностью к разумному мышлению и нашими желаниями оказывается еще более сложным в случаях, когда мы думаем о том, что Рой Баумайстер (преподаватель Университета штата Флорида) метко называет «истощением эго».
Чтобы понять суть истощения эго, представьте себе, что вы стараетесь похудеть на пару килограммов. Однажды в разгар рабочего дня вы наталкиваетесь взглядом на пирожное из слоеного теста, однако пытаетесь вести себя правильно, поэтому с огромным усилием преодолеваете искушение и вместо этого ограничиваетесь кофе. Чуть позже, в течение дня, вы жаждете взять на обед пасту-феттучине, однако выбираете вместо нее салат с цыпленком-гриль. Еще через час вы хотите уйти с работы немного раньше (так как вашего босса нет в офисе), однако вы останавливаете себя и говорите: «Нет, я должен завершить этот проект». В каждом из этих примеров ваши гедонистические инстинкты подталкивают вас к приятным видам вознаграждения, а самоконтроль (или сила воли) работает в обратном направлении и пытается противостоять импульсам.
Основная идея «истощения эго» состоит в том, что сопротивление искушению забирает у нас массу усилий и энергии. Подумайте о своей силе воли как о мышце. Когда мы видим копченую курочку или шоколадный молочный коктейль, нашу первую инстинктивную реакцию можно выразить словами «Ням, хочу!». Затем мы начинаем тратить энергию на попытки преодолеть свое искушение. Каждое наше решение, направленное на преодоление искушения, требует от нас сил (сравните это с однократным поднятием тяжелой штанги). По мере появления каждого нового искушения у нас постепенно истощается сила воли (то есть поднимать штангу раз за разом все тяжелее). Это означает, что после долгого дня, в ходе которого мы постоянно говорим «нет» различным и разнообразным искушениям, наша способность противостоять им снижается – до тех пор, пока в какой-то момент мы не сдаемся и дело не заканчивается животом, набитым пирожными, мороженым, картошкой фри или чем-то еще, заставляющим нас пускать слюнки. Это не может не беспокоить. В итоге мы вынуждены принимать решения практически каждый день, то есть, иными словами, постоянно противостоять искушениям. Если ежедневные попытки контролировать себя уменьшают наши силы, то стоит ли удивляться, что мы так часто терпим поражение? «Истощение эго» также помогает нам объяснить, почему так сложно контролировать себя по вечерам – после долгого и тяжелого дня, посвященного самосовершенствованию, мы устаем буквально от всего. С наступлением ночи мы сильнее готовы поддаться своим желаниям (вспомните хотя бы о ночном перекусе, который воспринимается как кульминация целого дня противостояния искушениям).
Когда устают судьи
Если вы сидите в тюрьме и ждете решения суда об условно-досрочном освобождении (УДО), то лучше всего, если дело будет рассматриваться с самого утра или сразу же после обеда. Почему? Согласно исследованию Шаи Данцигера (преподавателя Тель-Авивского университета), Джонатана Левава (преподавателя Стэнфордского университета) и Лиоры Авнаим-Пессо (преподавателя Университета имени Давида Бен-Гуриона в Негеве), судьи, рассматривающие вопросы об условно-досрочном освобождении, склонны принимать решения в пользу заключенных, будучи «свежими». Изучив множество случаев предоставления УДО в Израиле, исследователи обнаружили, что комиссии по УДО гораздо чаще предоставляли его при рассмотрении первых дел в течение дня или сразу же после перерыва на обед. Почему? Чаще всего суды отказывают в предоставлении УДО. Думается, однако, что, когда судьи испытывают прилив сил с утра или сразу же после вкусного обеда и перерыва, подобная обстановка помогает им преодолеть склонность к стандартным решениям, уделять рассмотрению каждого дела больше внимания и чаще разрешать УДО. Однако в течение дня, когда им приходится принимать множество непростых решений, их когнитивное бремя растет, они выбирают более простые решения «по умолчанию» и не дают условно-досрочного освобождения.
Я думаю, что студенты программы PhD (несколько отличающиеся от преступников) инстинктивно понимают принципы этого механизма и поэтому так часто приносят пончики, печенье и кексы на защиту диплома и прочие важные мероприятия. Если верить результатам изучения УДО, можно считать, что оценивающие студентов профессора более охотно отпустят их на вольные хлеба и позволят им начать собственную независимую жизнь.
Тренировка моральной мышцы
Героиня телесериала «Секс в большом городе» Саманта Джонс (если кто не в курсе, это крайне соблазнительная блондинка) попадает в довольно сложные ситуации. Из-за этого она начинает бесконтрольно питаться и в результате набирает лишний вес. Интересно обратить внимание на причины столь бездумного поведения. Саманта замечает, что страсть к еде у нее возникла после того, как рядом с ней поселился привлекательный (но женатый) мужчина – как раз такой, с которым она хотела бы начать роман после нескольких лет одинокой жизни. Она понимает, что использует еду как оружие против искушения. «Я ем, чтобы не обманывать», – объясняет она подругам. Выдуманный персонаж истощается, точно реальный человек. Саманта не может противиться всем искушениям сразу, поэтому идет на компромисс и предпочитает неправильно питаться, чем вступать в незаконную интимную связь.
«Секс в большом городе» сложно назвать шедевром с точки зрения как киноискусства, так и психологии. Однако в данном случае мы имеем дело с крайне интересным вопросом: могут ли люди, чрезмерно сдерживающие себя в одном, вести себя аморально и в других вопросах? Толкает ли «истощение эго» нас на обман? Это и решили выяснить мы с Николь Мид (преподавателем бизнес-школы Catolica-Lisbon), Роем Баумайстером, Франческой Джино, Морисом Швейцером (преподавателем Университета Пенсильвании). Что бы произошло, если бы некая Саманта в реальной жизни истощила силы в одной области, а затем получила возможность мошенничать в чем-то еще? Стала бы она мошенничать больше? Меньше? Могла бы она предположить, что может подвергнуться искушению, а следовательно, и избежать связанных с ним ситуаций?
Наш первый эксперимент включал в себя несколько шагов. Прежде всего мы разделили участников на две группы. Людей из первой группы мы попросили написать короткое эссе о том, чем они занимались накануне (однако они не могли использовать буквы x и z). Чтобы почувствовать вкус к этому заданию, попытайтесь проделать его сами. В отведенном ниже месте напишите короткий рассказ об одном из своих дел, не используя букв x и z (или, если по-русски, это «э» и «я»). Обратите внимание – вы не просто пропускаете эти буквы в словах, а вообще не используете слов с этими буквами (например, «велосипед»).
Мы назвали это условие «без истощения», потому что (как можете подтвердить и вы сами) эссе без букв x и z написать довольно просто.
Вторую группу мы попросили сделать то же самое, но не использовать при этом букв a и n. Чтобы понять, насколько эта версия задания сложнее, попытайтесь коротко изложить содержание одного из своих любимых фильмов, не используя при этом букв «а» и «н».
Вторую группу мы попросили сделать то же самое, но не использовать при этом букв a и n. Чтобы понять, насколько эта версия задания сложнее, попытайтесь коротко изложить содержание одного из своих любимых фильмов, не используя при этом букв «а» и «н».
Как вы наверняка понимаете и сами, попытка рассказать историю без букв a и n требовала от наших рассказчиков постоянно и сознательно подавлять желание употреблять слова, естественным образом приходившие им на ум. Вы не вправе писать такие простые фразы, как went for a walk in a park («ходил гулять в парк») или ran at one another at a restaurant («натолкнулись друг на друга в ресторане»).
И все эти небольшие акты подавления, накапливаясь, приводят к огромному истощению.
Как только наши участники сдали свои эссе, мы попросили их выполнить еще одну задачу для другого исследования (которое, собственно, и было основной целью этого эксперимента). Другая задача заключалась в нашем стандартном матричном тесте.
Что же выяснилось в итоге? В обоих экспериментах в контролируемых условиях мы обнаружили, что оба типа участников (как подвергшихся, так и не подвергшихся истощению) продемонстрировали одинаковые способности к решению математических задач. Это означает, что истощение не уменьшило их прежних способностей к математическим вычислениям. Однако в двух экспериментах с уничтожением (тех, где была возможность мошенничать) дела пошли по-разному. Те, кто писал эссе без букв x и z, а затем уничтожал свои ответы, позволили себе небольшое мошенничество, заявив об одной лишней решенной матрице. Однако участники эксперимента с уничтожением, которым перед этим нужно было написать эссе без букв a и n, поддались искушению и заявили, что решили в среднем на три дополнительные матрицы больше. Как оказалось, чем сложнее задание, чем большее истощение оно вызывает, тем чаще участники склонны к обману.
Какие же выводы мы можем извлечь? Если говорить общими словами, то в случае, когда ваша сила воли изнашивается донельзя, у вас будет гораздо больше трудностей с регулированием своих желаний, а наличие внешних проблем может привести к снижению степени вашей честности.
Умершие бабушки
За годы преподавательской деятельности я заметил, что ближе к концу семестра у многих студентов начинает умирать значительно больше родственников. Пик этого явления – за неделю до финальных экзаменов и сдачи дипломных работ. В ходе обычного семестра, как правило, ко мне подходит и просит о переносе сроков сдачи работ (из-за смерти родственника – чаще всего бабушки) около 10 процентов студентов. Разумеется, я всегда расстраиваюсь из-за таких новостей и готов пойти навстречу студентам, дав им больше времени на подготовку. Однако мне не дает покоя вопрос: что же такое опасное для родственников студентов происходит в последние недели перед финальными экзаменами?
Эту тенденцию наблюдало большинство других преподавателей, и мы начали подозревать, что между экзаменами и внезапной смертью бабушек существует какая-то причинно-следственная связь. Одному исследователю удалось это доказать. После сбора данных за несколько лет Майк Адамс (преподаватель биологии в Университете Восточного Коннектикута) рассчитал, что бабушки имеют в 10 раз больше шансов умереть перед началом экзаменов, приходящихся на середину года, и в 18 раз больше – перед окончательными экзаменами в конце года. Более того, бабушки не особо успешных студентов рискуют еще больше – у таких студентов шансы потерять бабушку в 50 раз больше, чем у успешных.
В работе, посвященной этой печальной связи, Адамс предположил, что это явление связано с внутрисемейной динамикой. Иными словами, бабушки студентов настолько сильно беспокоятся о своих внуках, что доводят себя до смерти во время сессии. Это могло бы объяснить, почему смертельные случаи учащаются в случаях, когда научное будущее студента в опасности. Помня об этом, стоит обращать особое внимание на состояние здоровья бабушек – особенно бабушек не самых хороших студентов – в течение нескольких недель перед экзаменами и во время сессии. Вторая рекомендация состоит в том, что внуки (особенно не слишком преуспевающие в учебе) не должны рассказывать своим бабушкам ни о том, когда конкретно состоятся экзамены, ни о том, какие им ставят оценки.
И хотя вполне возможно, что столь трагический поворот событий действительно вызывается внутрисемейной динамикой, существует и другое возможное объяснение для этого бедствия, настигающего студентов два раза в год. Возможно, это каким-то образом связано с недостатком подготовки у студентов и их желанием выкроить себе еще немного времени. И если это так, то нам интересно понять, почему студенты становятся столь восприимчивы к «потере» своих бабушек (если судить по письмам, которые они пишут преподавателям) в конце каждого семестра.
Не исключено, что ближе к концу семестра студенты настолько истощены месяцами учебы, что отчасти теряют представление о нормах морали и в ходе этого также демонстрируют неуважение к жизни своих бабушек. Если такое отчасти простое занятие, как запоминание нескольких цифр, заставляет людей делать выбор в пользу не самого полезного продукта (шоколадного торта), то несложно представить себе, как могут повлиять несколько месяцев изучения огромной массы учебных материалов на желание студентов снизить напряжение и немного пофантазировать насчет смерти бабушки.
Тем не менее я обращаюсь ко всем бабушкам мира: берегите себя во время выпускных экзаменов.
Красный, зеленый и синий
Мы поняли, что истощение забирает у нас часть рационального мышления, а вместе с ней и способность к действиям с учетом морали. Тем не менее в реальной жизни мы можем делать выбор и выходить из ситуаций, способных подтолкнуть нас к аморальным действиям. Если мы хотя бы немного осозна́ем свою склонность действовать нечестно в моменты истощения, то сможем принять это во внимание и полностью избежать искушения (например, в области диеты это могло бы заключаться в том, что мы не заходим в магазины, когда испытываем резкое чувство голода).
В рамках следующего эксперимента наши участники могли прежде всего выбрать, стоит ли им оказываться в положении, допускающем возможность мошенничать. Как и прежде, мы хотели создать две группы (одну подверженную истощению, а вторую – нет). Однако на этот раз мы использовали иной метод умственного истощения, носящий название «эффект Струпа».
В этом задании мы вручили участникам таблицу с названиями цветов, состоявшую из пяти колонок и пятнадцати рядов (составлявших семьдесят пять слов). Слова в таблице представляли собой названия цветов: красный, зеленый и синий – напечатанные каким-то из цветов и организованных вне четкой последовательности. Как только лист оказывался перед участниками, мы просили их произнести вслух цвет каждого слова на листе. Их инструкции были крайне простыми: «Если слово напечатано красным шрифтом, то (вне зависимости от того, какое слово написано) вы должны сказать “красный”. Если слово написано зелеными буквами, то вне зависимости от самого слова вы должны сказать “зеленый” и так далее. Делайте это так быстро, как только сможете. Если в какой-то момент вы допустите ошибку, повторяйте слово до тех пор, пока не назовете его правильно».
Для участников, находящихся в ситуации «без истощения», список цветов был организован так, что название каждого цвета (например, зеленого) было напечатано буквами того же цвета (зеленого). Участники, находившиеся в ситуации «с истощением», получали те же самые инструкции, но у списка слов было одно ключевое отличие – цвет шрифта не совпадал с названием цвета (например, слово «синий» было напечатано зеленым цветом, и участник должен был при этом сказать «зеленый»).
Чтение первого списка (условие «без истощения») занимало около 60 секунд, а чтение второго (условие «с истощением») оказалось в 3–4 раза более сложным и более затратным с точки зрения времени.
По иронии судьбы проблема с обозначением цвета во втором списке напрямую связана с читательскими качествами испыту-емых. Для опытных читателей значение каждого слова довольно быстро оценивается мозгом, что приводит почти к автоматической реакции: произносится слово, а не цвет букв, которыми оно написано. Участник видит написанное зеленым цветом слово «красный» и хочет сказать «красный»! Но в этом задании нужно сделать кое-что другое, поэтому он заставлят себя отказаться от изначального ответа и вместо него назвать цвет шрифта. При выполнении этого задания он испытывает некоторую степень умственного истощения, возникающую из-за постоянного подавления быстрых автоматических ответов в пользу более контролируемых (и правильных).