Незер не подозревала, что в тот день была всего в шаге от гибели. Он мог растерзать ее, задушить, утопить, отдать на поругание всем своим охранникам… Мог, но ничего этого не сделал. Разум и гордость взяли верх. Он, бог тьмы, будет мстить женщине из-за того, что предпочла другого? Нет! Пусть идет на все четыре стороны, она недостойна быть супругой бога Сета!
А чтобы никто не посмел даже коснуться этой женщины, появились тавро и цепочка. Теперь Незер не могла провести ночь ни с одним мужчиной, поскольку не заметить знака принадлежности ее Сету невозможно. Она не могла даже надеть калазирис, чтобы не показать всем странное украшение на груди и не объяснять, откуда оно.
Сет не мог быть с этой юной женщиной, но сделал все, чтобы не смог никто другой. Она чувственная и неистовая? Вот пусть теперь побудет одна.
Сет понимал, что и это недостойно его, но поделать с собой ничего не мог. Беспомощность усиливала ярость, а в ярости Сет страшен. На Египет одна за другой накатывали песчаные бури, буря превратила в бархан одну из кузниц в Эдфу вместе с работавшими в ней людьми, другая занесла песком протоку, существовавшую между Нилом-Хапи и озером Миур в Шедете. Было еще много занесенных песком каналов и построек — когда сердится Сет, даже если сердится на себя, красные глаза пустыни смотрят в глаза всем живущим в Египте.
— Куда теперь? — на этот вопрос, озвученный Хекет, Незер не раз пыталась ответить сама. Конечно, ей хотелось посмотреть, добрался ли до Эдфу Нармер, но она понимала, что делать этого не стоит.
— Сначала в Шедет, а там посмотрим.
— Что такое Шедет?
— Это недалеко от Города Мертвых. Там еще оставалась вода. Там мои мать, сын и сестры. Надеюсь, живы и здоровы. А ты?
Хекет пожала плечами:
— Не знаю. От Сета сбежала, а куда — неизвестно.
— Поехали со мной? Если будет совсем плохо, отправимся дальше.
Но все оказалось не так просто — один из прибывших с севера болтунов сказал, что протока, которая связывала озеро Миур в Файюмском оазисе с Хапи, больше не существует! Сет занес песком земли до самого Нила.
Незер ужаснулась:
— Если не будет протоки, Шедет погибнет, как поместье Антефа, если уже не погиб.
Она не стала говорить, что тревожится больше всего о Ману, но Хекет поняла и без слов.
Нет, связь с богом пустыни опасна, даже то, что он спас тебя от убийцы, не означает, что не погубит, когда будет зол.
Ани замер, не дописав очередную табличку. Он мог бы еще многое поведать о том, что нет больше покоя и безопасности, потому что голодные, нищие люди способны на все — они разоряют лавки, едят траву, отнимают еду даже у свиней, только чтобы насытиться самим. Женщины больше не хотят рожать детей, а рожденных не кормят, чтобы те поскорей отправились в лучший мир.
Но чем больше писец размышлял над ужасом нынешнего положения, тем ясней понимал, что просто рассказать потомкам мало, нужно объяснить, почему это произошло, чтобы не повторилось такое же в будущем.
Только ли пески виноваты в гибели Египта? Что сделали люди, поняв, что их дома гибнут? Большинство просто сбежали на восток к Нилу, надеясь там переждать ужас. Конечно, гнев богов страшен, а их помощь неоценима, но разве можно надеяться только на богов? Не в том ли дело, что египтяне уповали на могущество и помощь Осириса и, получив от него все, не сумели дары даже защитить?
Научились у бога возделывать землю, но стоило измениться условиям, как поспешили эту землю покинуть. Сет превратил цветущую равнину в безжизненную пустыню, но люди не попытались этому воспротивиться, а сбежали на восток в надежде, что сын Осириса защитит их.
Песок заносил русла рек, но люди и не старались их расчищать, они оставляли родные места и устремлялись туда, где песка еще не было. А пустыня наступала все дальше и дальше. Египет гиб на глазах. Нельзя же назвать цветущей страной узкую полоску земли вдоль Нила-Хапи?
Глава 10
К счастью, рассказы о занесенной песком протоке оказались пустой болтовней. Конечно, она обмельчала и требовала углубления и очистки, но воду пока несла исправно.
Незер с Хекет прибыли в Шедет в самом конце периода ахет, когда заканчивалось половодье, и на полях подальше от Нила уже начиналась пахота. Крестьяне торопились поскорей вспахать и засеять поля, посадить новые виноградные лозы, заполнить огородные грядки. Нужно успеть, пока земля не высохла, пока еще стояли пеху — лужи после разлива.
В поместье Незер Рамес вывел в поля всех работников, нанятых заранее. Пахарей хватало, недоставало коров, которые могли бы тянуть плуг. Предстояло выбирать — поставить под плуг и дойных финикийских коров или использовать для этого быков. Незер была за второе, но Рамес твердил, что быки слишком тяжелы для мокрого еще поля, они не столько вспашут почву, сколько затопчут посеянные семена. Было решено просто пахать и сеять поскорей, чтобы успеть сделать все и в поместье Шеритры.
Глядя на то, как женщина разбрасывает семена, а следом ее муж запахивает посеянное в землю, Рамес сообщил:
— За морем на севере все наоборот — там сначала пашут, а потом бросают в землю семена. И пашут не на коровах.
— Но ведь семена высохнут или все склюют птицы! — изумилась Незер.
— Потому семена приходится снова присыпать землей. Но у них нет божественного Нила и милости наших богов.
— Ты бывал по ту сторону моря?
— Нет, но отец моего хозяина бывал. Там холодно, там в самое жаркое время, как у нас зимой.
— Как же они живут?
— Не знаю.
Но долго жалеть несчастных людей, живущих по другую сторону Великой Зелени, не пришлось, у них хватало своих забот.
Хекет пришлась к месту, она не сидела без дел, находя себе работу то тут, то там. Настороженно к девушке отнеслась только Бина, младшая сестра, как ее называла после Харги Незер, просто ревновала. Бина чувствовала, что у Незер и Хекет есть какая-то общая тайна, недоступная ей самой.
После возвращения из поездки, ни о цели, ни о смысле которой Незер никому ничего не рассказывала, она не позволяла себя мыть и одевать никому, кроме Хекет. Это неприятно поразило Бину, тогда и зародилась ревность. Хекет больше подходила Незер по возрасту, она была на год старше подруги, а Бина на четыре года младше. Это не могло не сказаться. Но главное — Хекет знала о Сете.
Сама Хекет была изумлена организацией жизни вне Запретных владений Сета. Однажды Шеритра даже поинтересовалась у Незер:
— Откуда ты ее привезла? Словно из другого мира. Задает странные вопросы и без конца удивляется.
Незер попросила подругу никого ни о чем не спрашивать.
— Если что-то непонятно, я объясню. Не привлекай внимания.
Они часто уходили куда-то вдвоем, стараясь, чтобы не слышал никто, и беседовали. Незер объясняла, как устроена жизнь в Верхнем и Нижнем Египте, а Хекет рассказывала об особенностях во владениях Сета. Она прекрасно понимала уловку Незер, той хотелось услышать о самом Сете, но Хекет знала о боге не так много.
Она категорически отвергала любые россказни о его оргиях и распутстве, о том, что Сет отдает предпочтение юношам или развращает молоденьких девушек.
— Если он и делает это, то не в своем дворце. Наверное, бывает в храме богини Хатхор. Говорят, там есть жрицы, которые дарят свою любовь гостям.
Незер советовала подруге никому о таких догадках не рассказывать. Вот и получалось, что с Хекет у нее одни секреты, а с Биной совсем другие.
Незер тосковала по Сету. По его рукам, по губам, по всему его сильному телу. По любовному неистовству, даже по причиняемой боли.
Незер нагружала себя делами от рассвета до заката, но наступала ночь, и вместе с ней накатывала тоска. Их сын Нармер тренировал и тренировал воинов, чтобы те потом погибли, сражаясь с бессмертными воинами Сета. Отец ее младшего сына Менес ее знать не желал. А Сет… Он ни за что не простит измены, и больше не будет тех сладостных часов любви.
Незер жила только ради маленького Ману, чтобы создать оазис, в котором ему будет возможно пережить предстоящий кошмар. Ему и многим людям, которые доверили ей свои судьбы, собравшись вместе в Шедете. Она старалась не думать о том, что будет потом, жила одним днем, доводя себя работой до полного бессилия.
— Незер, там пришла странная женщина. Говорит, что может быть тебе полезной.
— Что за женщина? — Незер удивилась волнению Хекет.
— Старуха. Мне кажется, ты когда-то спрашивала меня о такой — худой и страшной.
— Где Ману?! — Незер бегом бросилась к дому.
— Ману с бабушкой. А старуха там, — Хекет показала совсем в другую сторону, где женщины делали сыр.
— Ты уверена, что Ману с бабушкой?
Ребенок действительно был с ее матерью, а женщинами под большой сикоморой командовала Сети.
— Что за женщина? — Незер удивилась волнению Хекет.
— Старуха. Мне кажется, ты когда-то спрашивала меня о такой — худой и страшной.
— Где Ману?! — Незер бегом бросилась к дому.
— Ману с бабушкой. А старуха там, — Хекет показала совсем в другую сторону, где женщины делали сыр.
— Ты уверена, что Ману с бабушкой?
Ребенок действительно был с ее матерью, а женщинами под большой сикоморой командовала Сети.
— Незер, я показала, как скорей взбить масло. Так меня учили давным-давно.
— Откуда ты здесь?
— Не бойся, я не шпионю для Сета, ему это не нужно.
— За чем здесь шпионить? Ты хочешь остаться с нами?
— Если позволите. Я многое умею и многому могу научить.
Это была правда, Сети знала много лечебных заговоров, умела вправлять суставы, сращивать кости, лечить язвы, знала множество рецептов приготовления вкусной еды… А еще… она знала о Сете.
— Конечно, оставайся.
Незер очень хотелось спросить, не знает ли старуха чего-то о боге тьмы, но она сдержалась.
Сети быстро подружилась с Ренутет, организовала ежедневные купания для женщин, заставила всех вспомнить об ароматических маслах и притираниях, подновить одежду, делать массажи. Удивительно, но время для этого нашлось даже у очень занятой Незер.
Незер часто заставала Сети за обучением женской половины поместья, старуха не делала разницы между хозяйками и слугами, всем оказывалась помощь, но всем и доставалось за неловкость или нерадивость. Даже самым строптивым и заносчивым приходилось терпеть — в косметических рецептах Сети и ее снадобьях нуждались все.
Незер тихонько рассмеялась, услышав, как Сети наставляет девушек, готовящих мазь для волос. Она помнила этот рецепт: одну часть собачьей лапы, одну часть косточек фиников и одну часть копыта осла тщательно перемешать в глиняном горшочке вместе с маслом и этой смесью мазать голову, чтобы волосы не выпадали.
Рядом Хекет растирала смесь из ягод можжевельника, сосновой смолы и ягод лавра, чтобы получить мазь от мигрени.
Немного погодя, наблюдая за тем, как Сети наносит татуировку на ягодицу Бины, Незер только головой покачала:
— Бина, зачем тебе это?
— Сети сказала, что это возбуждает мужчин.
Старуха метнула в сторону Незер быстрый и чуть лукавый взгляд, которого та не заметила.
У Незер тоже имелась татуировка на ягодицах, ее нанесли еще в храме. Девочка не видела, что именно выжигала жрица, а потом страшно удивилась, услышав, что там знаки, значившие «Двигайся медленней».
Знаки в темноте ночи увидел Сет, ему очень понравилось, и тогда Незер узнала, к чему может привести совет. Сет двигался не просто медленно, а подчеркнуто замедленно, вынудив девушку извиваться от желания и умолять:
— Быстрей! Еще быстрей!
Удовольствие получили оба.
Эти знаки выдавали посвященному жрицу храма Хатхор, к счастью Незер, их мало кто видел.
А другие, полученные в подземелье Упуата, она и вовсе скрывала ото всех, никто не должен видеть на ее ягодицах клейма Сета! Это все, что осталось от сумасшедшей связи с богом тьмы, который больше не приходил ни наяву, ни во снах.
Воспоминание о страстных ночах с Сетом невольно заставило Незер вздохнуть. В ее жизни больше никогда не будет такой неистовой страсти. Она готова терпеть любые синяки, любую боль, только бы еще почувствовать на своем теле его руки и утонуть в волне немыслимого наслаждения. Даже почувствовать плетку на своей коже согласна, даже еще одно тавро получить.
Незер поспешила уйти, чтобы не выдать себя окружающим.
— Нужно посмотреть, как идет чистка канала…
Сети только кивнула, хотя слова Незер были сказаны просто так, безо всякого обращения. Когда старуха смотрела вслед своей подопечной, ее узкие темные губы тронула улыбка.
В тот же день Сети неожиданно попросила:
— Ну-ка, покажи, что у тебя на ягодицах?
— Ничего!
Но старуху не проведешь, она ловко задрала Незер платье, хмыкнула:
— Хорошо он тебя пометил, ни один мужчина не подойдет. Сет ревнивый, учти.
— Если бы только это, — вздохнула Незер.
— А где еще?
Цепочка на груди Сети понравилась не меньше.
— Хозяин, он и есть Хозяин.
А вечером она вдруг позвала Незер:
— Мне кажется, ты зря забыла о себе. Разве может красивая молодая женщина так мало заботиться о своей внешности?
— Мне некогда. Да и к чему?
Сети, сосредоточенно глядя куда-то в сторону, заметила:
— Красивая женщина непременно должна позаботиться о теле. Пойдем-ка, я помогу тебе привести себя в порядок.
— Ты… что-то знаешь?
Старуха недоуменно пожала плечами:
— Я многое знаю. Тебе не душно в доме? По-моему, вон там, — она кивнула на отдельно стоящую каморку, где жила сама, — гораздо прохладней ночью.
Сколько Незер ни пыталась расспрашивать, старуха словно оглохла, лишь недоуменно пожимая плечами и переводя разговор на другое. Незер поняла, что предстоит встреча с Сетом…
Он появился, когда поместье заснуло. Даже ничего не видя в темноте, Незер кожей ощутила присутствие Сета в комнате.
— Сет?
— Иди ко мне.
Они не разговаривали, не вспоминали прежние встречи, не так много минут в короткой летней ночи. Эти минуты оказались наполнены страстью, как и раньше, сумасшедшей, на грани боли и страдания.
К утру Незер едва держалась на ногах, но когда Сет спросил, будет ли ждать, ответила:
— Да.
Она любила того, кого должна бы ненавидеть, кто уничтожил не только ее прежнюю жизнь, но жизни тысяч людей. Сета ненавидел их сын Нармер, отец ее младшего сына Менес, ненавидели все вокруг. А Незер любила и страстно желала.
И что делать с этой любовью, не знала.
Визиты Сета были смертельно опасны для нее, никто не поймет такой страсти, решат, что она заодно со смертельным врагом Гора, тогда ей и, главное, Ману несдобровать. Но отказаться от возможности снова почувствовать любовь бога тьмы Незер не могла.
— Сети, как мне быть?
— Ты не сможешь без него, как и он без тебя. Нужно было давно потребовать от Сета уйти в Нубию и оставить даже Верхний Египет, он послушал бы. Но ты цеплялась за Нармера и Менеса. Сет твоя судьба, а не Менес, никуда от него не денешься.
— Какая судьба?! Скоро предстоит решающая битва, в которой сойдутся мой сын и его отец! И я виной тому, что это случится?!
— Ты могла остановить противостояние Сета и Гора.
Незер не в силах в это поверить:
— Я, простая земная женщина, могла повлиять на одного из самых сильных и грозных богов?! Неужели из-за простой страсти к моему телу Сет мог бы измениться? А когда оно перестанет быть столь совершенным, когда я состарюсь?
Сети проворчала:
— Мало я сил в тебя вложила? Никакая ты не простая, ты давно бессмертная…
— Что?!
— Не веришь, спроси у Сета.
Незер спросила. Сет согласился:
— Старуха права, я давным-давно даровал тебе бессмертие, еще после первой ночи любви в храме Хатхор. Разве я мог допустить, чтобы это сладостное безумие когда-то закончилось? — Он поиграл цепочкой, заставив ее грудь возбужденно подняться.
Это очень нравилось Сету, он при любой возможности старался привести Незер в сильнейшее возбуждение, а потом еще и подразнить, вынуждая просить о продолжении. Вот и сейчас она взмолилась:
— Сет!
— Чего ты хочешь? — Одна рука продолжила играть ее грудью, вторая пробиралась в другое место. — Ну, отвечай.
— Хочу, чтобы ты взял меня.
— Всего-то раз?
— Много раз. Сет!
— Твое желание для меня закон, тем более оно совпадает с моим собственным.
Утолив страсть, они обычно беседовали, прежде чем начать сначала.
— Сет, тебя не зря называют распутником.
Он смеялся:
— Ты можешь назвать хоть одну женщину, которая подтвердила бы это?
— Но ведь зря говорить не будут.
— Ты ревнуешь?
— Вот еще!
Сет заглянул Незер в глаза:
— Хочешь, чтобы я никогда не изменял тебе? — Она в ответ лишь поджала губы. — Есть простой способ заставить меня не смотреть ни на кого из женщин, простых или даже богинь.
— Какой?
— Тебе же все равно?
— Просто интересно, что может заставить самого большого распутника Сета стать верным.
— Будь такой же ненасытной, и я даже не вспомню о существовании других. Ты для меня желанней всех остальных вместе взятых. И только твоя измена сможет заставить меня изменить в ответ.
Незер фыркнула, но сказанное ей понравилось.
— Ты здорово просчиталась, не попытавшись убить меня еще в моем дворце. Не хочешь сделать это сейчас?
Незер отрицательно покачала головой, глядя в эти необычные глаза с красными точками в глубине:
— Неужели ты думаешь, что я хочу конца этому безумию? Но я боюсь, чтобы тебя не убил Гор.
— Гор мальчишка. Иногда я так жалею, что он не мой сын! Если бы он мог сделать это, то давно сделал. Нет, он способен нанести мне вред, но не убить. Мы как свет и тень, без света нельзя, но и без тени тоже. Иначе Ра давно испепелил бы своего внука в угоду правнуку.