Колесница парила в воздухе, не касаясь пола. Ее украшали сделанные из самоцветов механические птички, которые махали крыльями, а также золотые и серебряные змеи. Внутри стояли статуи слонов с красивыми хоботами, из которых била ароматная вода. Она омывала изваяние богини процветания, Лакшми, которая держала в четырех своих изящных руках по цветку лотоса. Колесница Пушпака походила на парящую в воздухе гору. Она была снабжена золотыми лестницами, хрустальным полом и сапфировыми балконами.
Чтобы лучше разглядеть внутренние покои Раваны, Хануман взобрался на колесницу. Оттуда он увидел огромный зал с хрустальным полом, инкрустированным жемчугом, бриллиантами и золотом. На полу лежал ковер, узор которого представлял собой карту Земли. Наверх вели ажурные лестницы, украшенные самоцветами. В бесчисленных драгоценных камнях отражался мягкий свет золотых светильников. Великолепное убранство зала захватывало дух и поражало воображение. «Где я? - подумал Хануман. - Быть может, это райская планета или обитель самого Господа Брахмы?»
Проникнув во внутренние покои, Хануман увидел тысячи прекрасных, нарядно одетых женщин, лежавших на огромном ковре. Они спали, опьяненные вином и утомленные любовными утехами. Их умолкнувшие браслеты, пояса и ножные колокольчики сияли, напоминая поросшие лотосами озера с бесшумно плавающими лебедями и спящими пчелами.
Хануман смотрел на женщин, чьи глаза и рот были закрыты, подобно ароматным лотосам, которые с наступлением вечера свертывают свои лепестки. Их волосы и украшения пришли в беспорядок. Пока они танцевали и наслаждались вином, их ножные колокольчики сместились, тилака стерлась, а бусы рассыпались. Их пояса ослабли, одежды помялись, а гирлянды порвались. Жены Раваны походили на цветущие лианы, вырванные из земли слоном.
Некоторые из них спали, положив под голову украшенную браслетами руку, другие лежали на груди друг у друга, третьи почивали, положив голову на живот, колени или зад своей подруги. Были и такие, кто спал, крепко обнявшись.
- Чьи это руки, чьи это ноги? - недоумевал Хануман, глядя на женщин. - Чьи это гирлянды? Кому принадлежат эти одежды? Чьи это украшения? Супруги Раваны спали в такой близости, что трудно было определить, кто есть кто. Однако то, кому они служили, не вызывало никаких сомнений.
Под влиянием вожделения женами Раваны стали многочисленные дочери царей, брахманов, дайтьев и гандхарвов. Некоторых Равана похитил, сокрушив их родственников. Но все они стали его женами добровольно, поддавшись страсти. Среди них не было низкорожденных, уродливых, дурно воспитанных или глупых. Ни одну из них Равана, повелитель Ланки, не обходил своим вниманием.
Посреди женщин Хануман заметил Равану. Он спал на изысканном ложе, обтянутом шелком, которое возвышалось на хрустальном пьедестале. Над ним висел белый балдахин, украшенный цветами. У Раваны была одна голова и две руки - свой устрашающий облик с десятью головами и двадцатью руками он принимал только во время сражения. На его теле виднелись многочисленные шрамы от молнии Индры, бивней Айраваты и чакры Господа Вишну.
Темное тело Раваны было умащено сандаловой пастой. В его ушах, словно огонь, сверкали серьги. Проведя ночь в наслаждениях едой, вином и женщинами, он крепко спал. Хануман смотрел на него с благоговением, восхищаясь его мощью и величавостью. Затем он вновь обратил свой взор на жен Раваны, которые окружали его подобно бесчисленным мерцающим звездам, окружающим луну. Несколько женщин спали в объятиях своего любимого супруга, другие почивали, обняв музыкальный инструмент, на котором они играли накануне вечером. Подобно цветку лотоса, прильнувшему к плавающей на поверхности ветви дерева, одна стройная красавица прижимала к себе вину. Другая держала на коленях барабан, как будто это был грудной ребенок. Третья пышногрудая красавица крепко обнимала тамбурин, словно это был ее возлюбленный, которого она повстречала после долгой разлуки.
Отдельно от остальных женщин, на богато убранном ложе возлежала светлокожая Мандодари, любимая царица Раваны. Увидев, как она была молода, прекрасна и величава, Хануман подумал: «Должно быть, это Сита».
Обрадовавшись своей находке, Хануман стал хлопать в ладоши, прыгать, целовать свой хвост, карабкаться на колонны, - словом, радоваться так, как радуются обезьяны. Однако, подумав, он решил: «Это не Сита. Сита не смогла бы ни есть, ни спать в разлуке с Рамой. Она не стала бы наряжаться и проводить время с другим мужчиной, будь он даже царем небес. Ни один полубог не сравнится с Рамой, что говорить о таком мерзком ракшасе, как Равана».
Хануман продолжил свои поиски, осматривая одну комнату за другой. Его взору предстали тысячи прекрасных женщин, спящих посреди огромных емкостей, наполненных мясом и вином. Повсюду были разбросаны бокалы и кубки для вина. Поскольку, чтобы найти Ситу, Хануман был вынужден рассматривать женщин с близкого расстояния, в его сердце стало закрадываться опасение: «Быть может, я нарушаю религиозные принципы, смотря на обнаженные тела чужих жен. Что ожидает меня за это?»
Но, немного поразмыслив, он решил: «Греховность или праведность любого поступка определяется мотивами того, кто его совершает. Глядя на этих обнаженных женщин, я сохранил чистоту, поскольку делал это только для того, чтобы найти Ситу. Поскольку мне поручили найти женщину, где же мне искать ее, как не среди женщин? Таково мое служение Господу Раме. Поэтому мои действия не являются грехом».
Осмотрев весь дворец Раваны и не обнаружив в нем Ситы, Хануман решил, что она мертва. Эта мысль привела его в уныние. Он стал думать над тем, что он скажет обезьянам, которые с нетерпением ожидали его возвращения. Хотя Сампати утверждал, что Сита находится на Ланке, Хануману нигде не удалось ее найти. Он стал размышлять, что могло случиться с ней: «Быть может, Сита умерла от страха по дороге на Ланку? Возможно, в страхе перед Рамой Равана сбросил ее с колесницы? Может быть, она вырвалась из его рук и кинулась в океан? А может, Равана проглотил ее, когда она отказалась стать его женой?»
Хануман стал размышлять, что произойдет, если он вернется, не обнаружив Ситы: «Лишившись Ситы, Рама покончит с Собой, Его примеру последует Лакшман. Когда весть о смерти Рамы и Лакшмана дойдет до Бхараты и Шатругхны, Они также лишат Себя жизни. Потеряв своих сыновей, царицы не переживут подобного удара. Не вынеся позора, с жизнью расстанутся Сугрива, Ангада и другие обезьяны. Я не должен возвращаться в Кишкиндхью. Либо я покончу с собой, либо проведу остаток своих дней, живя в лесу, как отшельник».
Пытаясь отогнать от себя эти мрачные мысли, Хануман подумал: «Быть может, мне стоит убить Равану или притащить его к Раме, чтобы Он предложил его в качестве жертвы Господу Шиве?»
Сидя на высокой крепостной стене, Хануман неожиданно заметил на окраине города большую рощу деревьев ашока, которую он еще не осматривал. Решив продолжить поиски, он выразил почтение Раме, Лакшману, главным полубогам и прыгнул со стены прямо в рощу. Сначала он бродил по ней, а затем, чтобы лучше осмотреться вокруг, забрался на высокое дерево.
Оттуда он заметил горный ручей, впадающий в поросшее лотосами озеро. Озеро окружали цветущие деревья. Казалось, это живописное место как нельзя лучше подходило для Ситы. Хануман решил остаться на дереве и дождаться, когда Сита придет к озеру, чтобы принять омовение и совершить утреннее поклонение.
Посмотрев в другую сторону, Хануман заметил величественный храм, поддерживаемый тысячью колонн, вокруг которого был разбит парк. Перед храмом сидела женщина, скрывавшая свое тело под грязной, поношенной, желтой, тонкой материей. Она была истощена постом и все время тяжело вздыхала. В ее глазах стояли слезы, а лицо выражало тревогу и измождение. Тем не менее она излучала божественное сияние. В окружении многочисленных ракшаси она походила на пламя огня, покрытое дымом.
Ханумал узнал в ней женщину, которую уносил Равана. Он также заметил, что ее украшения соответствуют описаниям, данным Рамой. Взглянув на ее луноподобный лик, изящные брови, полные груди, алые губы, тонкий стан, лотосные глаза и грациозную фигуру, Хануман заключил, что это Сита. Прекрасная, словно богиня любви, Сита сидела на голой земле, подобно отшельнице, совершающей аскезы. Несмотря на свое величие, она испытывала невыносимые страдания и походила на неверно истолкованный священный текст, растраченное состояние, подорванную веру, неоправданную надежду, поверженный идеал, оскверненный разум или запятнанную репутацию.
- Это возлюбленная Рамы, - подумал Хануман. - Из-за нее Он испытывает сожаление, нежность и скорбь. Он сожалеет о том, что Ему не удалось защитить ее, чувствует нежность, поскольку она во всем зависит от Него, и скорбит в разлуке с ней. Сита грациозна и прекрасна, как Сам Рама. Она заслуживает того, чтобы Ланка пала, а все ракшасы были уничтожены. Власть над тремя мирами не стоит и толики ее красоты. Как больно видеть, что она вынуждена страдать от рук Раваны. Однако из-за того, что она поглощена размышлениями о Раме, она не замечает выпавших на ее долю лишений.
Взошла луна, и Хануман смог лучше разглядеть Ситу и охранявших ее ракшаси. У одной из них был только один глаз, у другой - одно ухо, у третьей ушами было покрыто все тело, у четвертой нос торчал посреди лба. Некоторые ракшаси не имели волос на голове, другие были карликового роста, третьи были горбуньями, а четвертые имели отвисшие губы. У некоторых была голова кабана, у других - голова оленя, у третьих - верблюда. Там также были ракшаси с головой тигра и лошади. У одних была только одна нога, у других - одна рука. Головы некоторых ракшаси были погружены в тело, как у Кабандхи. Тела многих ракшаси были вымазаны кровью и мясом.
Слезы радости появились в глазах Ханумана, когда он нашел Ситу. Оставаясь на верхушке дерева, он продолжал наблюдать за ней. Между тем ночь подошла к концу.
Равана проснулся до рассвета. Он был разбужен певцами, которые прославляли его под аккомпанемент музыкальных инструментов. Как только он пробудился, все его мысли устремились к Сите. Не способный сдержать своего желания насладиться Вайдехи, Равана отправился в ашоковую рощу в сопровождении ста красавиц, которые несли золотые лампады, чамары, подушки, воду и другие принадлежности. Вчерашний хмель его еще не рассеялся, и потому он шел, покачиваясь. За ним, следовали красавицы, походившие на вспышки молнии, мелькающие за облаком. Увидев Равану, Хануман укрылся в листве. Когда Сита заметила приближающегося царя ракшасов, она полностью покрыла все свое тело. Дрожа от страха, она села на землю и зарыдала. Сидя на голой земле, Сита качалась взад и вперед, подобно лодке, раскачиваемой волнами. Она напоминала помутненный рассудок, неоправданную надежду, попранный закон или оскверненный алтарь. Она была словно луна во время лунного затмения, словно разбитая наголову армия, словно пересохший ручей. Она походила на пруд, из которого вырвали все лотосы; на огонь, который затушили; на уносящихся прочь птиц, которых напугали.
Пост и душевные муки истощили ее тело и ум. Подойдя к ней, Равана, в надежде соблазнить ее, сказал: «О прекрасная, зачем ты скрываешь свою красивую грудь и тонкую талию? О красавица, я страдаю от любви к тебе, не будь такой застенчивой. Любовь моя, прояви благосклонность и стань моею. Испокон веку ракшасы похищали и насиловали чужих жен, я же не прикоснусь к тебе до тех пор, пока ты не дашь своего согласия.
О богиня, почему ты сидишь на голой земле? Зачем носишь грязную одежду и постишься? Почему заплетаешь свои волосы в косу? О чем ты постоянно размышляешь? Не пристало такой красавице, как ты, вести себя так. Стань моей царицей, и ты будешь наслаждаться богатством трех миров. У тебя будут лучшие гирлянды, лучшая сандаловая паста, лучшая косметика и лучшие украшения. Ты станешь вкушать самые изысканные блюда, пить божественные напитки, отдыхать на самых роскошных ложах. Тебя постоянно будут развлекать музыкой, пением и танцами.
О красавица, молодость скоротечна, поэтому не упрямствуй. Твое лицо сияет, словно луна, а тело являет собой совершенство красоты. Стань моей возлюбленной, и я сделаю для тебя все, что пожелаешь. Если хочешь, я покорю всю Землю и подарю ее твоему отцу, Джанаке. Кто устоит против меня? О Сита, с тех пор как я увидел тебя, мне не мила ни одна из моих жен, даже Мандодари. Оставь Раму, простого смертного. По сравнению со мной Он словно пучок сухой травы. Возможно, Он уже мертв. Если же Он все-таки жив, будь уверена, ты никогда не увидишь Его».
Положив между собой и Раваной соломину, Сита показала свое нежелание общаться с ним. «Ты должен забыть меня, - мягко ответила она. - Довольствуйся своими собственными женами. Я никогда не стану твоей, так же как грешник никогда не достигнет совершенства. Я рождена в знатной семье и связана священными узами брака. Ничто не заставит меня сойти с праведного пути. Тебе не удастся обрести мою благосклонность».
Повернувшись спиной к Раване, Сита продолжала: «Своими действиями ты попираешь добродетель. Твое упорство приведет к гибели всё твое царство. Почему ты не следуешь примеру праведных мужей, которые защищают своих и чужих жен? Глупец, ищущий наслаждений с чужой женой, обречен. Почему ты не прислушиваешься к доброму совету? Зачем ты так настойчиво стремишься погубить всех ракшасов? Разве ты не знаешь, что смерть нечестивца приносит радость праведникам?
Тебе не соблазнить меня ничтожной роскошью и удобствами. Я неразлучна с Рамой, так же как солнечный свет неотделим от солнца. Ты избежишь гнева Рамы, только если вернешь меня Ему. Тебе следует стать Его другом, ибо Он очень милостив к тем, кто предается Ему. Иначе пройдет совсем немного времени, и Рама с Лакшманом придут сюда и пронзят тебя Своими стрелами. Тебе не удастся избежать возмездия, даже если ты способен спастись от молнии Индры. Очень скоро за свои грехи ты расстанешься с жизнью».
- Чем больше обходительности проявляет мужчина в отношении какой-либо женщины, тем больше он располагает ее к себе, - сказал Равана. - Ты, однако, - исключение из этого правила. За твои дерзкие слова мне следовало бы убить тебя! Но на твое счастье моя любовь к тебе сильнее моего гнева. Она обуздывает его, подобно колесничему, сдерживающему непокорных жеребцов. Любовь противоречива: чем хуже возлюбленная обходится с возлюбленным, тем больше привязанности он испытывает к ней. Только поэтому я до сих пор не лишил тебя жизни, хотя бесчестие и смерть - это то, чего ты заслуживаешь. Прошло уже десять месяцев. У тебя осталось еще два. Если через два месяца ты откажешься ответить взаимностью на мою любовь, я прикажу разрубить тебя на куски и приготовить мне на завтрак!
Некоторые жены Раваны тоже были когда-то похищены им. Услышав угрозы своего супруга, они почувствовали сострадание к Сите. Когда Равана собрался уходить, они успокоили ее ласковыми словами. Вновь обретя небольшую уверенность, Сита сказала Раване: «В твоем царстве нет ни единого доброжелателя, поскольку никто не попытался удержать тебя от столь низкого поступка, который приведет тебя к гибели. Рама подобен могучему слону, а ты - жалкий кролик. Ты можешь угрожать мне, пока Рамы нет рядом. Я могла бы сама уничтожить тебя своей мистической силой, но я не сделала этого, поскольку не получила подобного указания от моего супруга. Ты - глупец, потому что решил, что можешь украсть жену Господа Рамы. Тебе удалось сделать это только потому, что волею Провидения мне суждено стать причиной твоей смерти».
Слова Ситы, словно острые стрелы, пронзили сердце Раваны. Шипя от ярости, он метнул на нее гневный взгляд. «Сегодня же я убью тебя», - прорычал он. «Она должна покориться мне, - сказал он охранявшим Ситу ракшаси, - используйте любые средства: уговоры, дары, угрозы».
Равана угрожающе повернулся к Сите. Казалось, он вот-вот бросится на нее. Однако Мандодари, стоявшая рядом с Дханьямалини, младшей женой Раваны, обняла своего супруга и сказала: «Давай вернемся во дворец и продолжим веселье. Забудь об этой чахлой Сите. Если мужчина хочет наслаждаться с женщиной, которая не отвечает ему взаимностью, его ждет разочарование. Однако с той, которая отвечает ему взаимностью, он изведает райских наслаждений».
Равана воздержался от жестокости. Смеясь, он вернулся к себе во дворец. Тем временем ужасные ракшаси, охранявшие Ситу, обступили ее и стали ей угрожать. «Оставь свою гордость и стань женой Раваны, - сказала одна ракшаси. - Он - великая личность. Он - сын Вишравы Риши, порожденного умом Пуластьи, который появился на свет из ума Господа Брахмы. Не думай, что царь ракшасов не достоин стать твоим мужем. Если будешь противиться, тебя ждет смерть».
- Ты не ведаешь, какую ошибку совершаешь, отвергая Равану, - сказала другая ракшаси. - Разве ты не знаешь, что, повинуясь его воле, распускаются цветы и идет дождь? В страхе перед ним перестает светить солнце и стихает ветер. О прекрасная богиня, внемли нашим словам или приготовься умереть.
- Можете проглотить меня, - спокойно отвечала Сита, - но я никогда не покорюсь Раване.
Видя упорство Ситы, ракшаси схватили свои копья, топоры и ножи и обступили ее. «Ты молода, - воскликнула одна ракшаси, - и у тебя нежное мясо. Если не уступишь Раване, я тотчас съем твое сердце, печень и селезенку». «Я съем твои розовые щечки! - закричали другие. - Я проглочу твои мясистые бедра! Я напьюсь твоей крови!»
- Не будем ссориться, - вмешалась другая ракшаси. - Давайте разрубим ее на куски и поделим поровну. Пусть принесут вина. Насладимся плотью Ситы и вознесем хвалу богине Бхадракали.
Не в силах более вынести подобных угроз, Сита разразилась рыданиями. Дрожа от страха, она восклицала: «О Рама! О Лакшман!»
- Почему Рама не приходит ко мне на помощь? - сокрушалась она. - Быть может, Он не знает, где я. Возможно, не вынеся разлуки, Он лишился жизни и вознесся на небеса. А может, Раване хитростью удалось одолеть Его? Когда же Рама сокрушит всех ракшасов и заберет меня обратно в Айодхью? Почему жизнь не оставляет меня? Лучше умереть, чем испытывать такие муки.