- Почему Рама не приходит ко мне на помощь? - сокрушалась она. - Быть может, Он не знает, где я. Возможно, не вынеся разлуки, Он лишился жизни и вознесся на небеса. А может, Раване хитростью удалось одолеть Его? Когда же Рама сокрушит всех ракшасов и заберет меня обратно в Айодхью? Почему жизнь не оставляет меня? Лучше умереть, чем испытывать такие муки.
Пока ракшаси пытались запугать Ситу, проснулась старуха Триджата. «Эй, негодные, - сказала она, - как смеете вы мучить Ситу? Вам никогда не удастся съесть ее. Я расскажу вам, почему. Только что я видела сон, как Рама пришел сюда, чтобы спасти Ситу, и сокрушил всех ракшасов».
Ракшаси попросили рассказать об этом подробнее, и Триджата продолжала: «Я видела Раму и Лакшмана. На Них были белые одежды и белые гирлянды. Они плыли по небу на белой колеснице, запряженной тысячью белых коней. Потом я увидела Раму, восседающего на огромном белом слоне с четырьмя бивнями. Царевич был одет во все белое. Сита тоже была во всем белом. Она стояла на вершине белой горы посреди моря. Когда Рама приблизился к ней, она взошла на белого слона и воссоединилась со своим возлюбленным супругом. Затем я увидела, как Рама, Сита и Лакшман улетают на север на колеснице Пушпака.
Потом я увидела Равану. Голова его была обрита, а тело умащено красной сандаловой пастой. Его уносила колесница, запряженная ослами. По дороге он пил масло и безумно хохотал. Колесница пропала в преисподней, откуда доносился отвратительный запах. За Раваной последовали его сыновья, а также Кумбхакарна. Вибхашана, однако, восседал верхом на слоне с четырьмя бивнями. Над ним был белый балдахин. В его честь били барабаны и трубили раковины. Наконец, я увидела, как вся Ланка рухнула и погрузилась в морскую пучину. Из этого я заключила, что скоро Рама уничтожит всех ракшасов и освободит Ситу. Поэтому перестаньте мучить ее и попросите у нее прощения».
Между тем, подобно слугам, ожидающим распоряжений своего господина, в совершенном теле Ситы стали проявляться благоприятные знаки. У нее начал подергиваться левый глаз, стала вздрагивать левая рука и левое бедро. Увидев это, Триджата сказала: «Эти благоприятные знаки говорят о том, что скоро Сита получит добрую весть».
Слова Триджаты ободрили Ситу. «Если то, о чем ты говорила, правда, - сказала она, - я спасу тебя от гнева моего супруга».
Вскоре, однако, Сита вновь впала в отчаяние. Глядя на окружавших ее ракшаси, она подумала: «А что, если Равана убьет меня прежде, чем Рама сможет меня спасти? Нет, это невыносимо».
Решив покончить с собой, Сита взяла веревку, которая связывала ее волосы, и завязала ее вокруг шеи. Но когда она стала привязывать другой конец к ветви дерева, она вновь увидела благоприятные знаки, и ее тревога рассеялась.
Все это время Хануман наблюдал за Ситой и ракшаси, оставаясь невидимым. «Я должен успокоить Ситу, - думал он. - Из-за глубокой скорби разум ее помутился. Мне нужно рассеять ее тревогу и поддержать ее. Отчаяние может в любой миг толкнуть ее на самоубийство. Но как мне заговорить с ней, ведь ее охраняют? Ничего, я должен это сделать. Рама обязательно спросит меня, что просила передать Ему Сита. Если я не принесу Ему от нее какое-нибудь послание, Он может в гневе испепелить меня Своим взглядом. Весть о Сите успокоит Его.
Я предстану перед Ситой, когда стража на время утратит бдительность. Чтобы она поверила мне, я заговорю с ней на санскрите. Но если я буду говорить, как брахман, она может подумать, что Равана пришел к ней в облике отшельника. Быть может, мне стоит обратиться к ней на языке жителей Айодхьи? Однако, увидев обезьяну, говорящую человеческим голосом, она все равно примет меня за Равану. Что же мне делать, ведь Равана способен принять любой облик? Нужно быть крайне осмотрительным, ибо стоит ей вскрикнуть от испуга, как сбежится стража. Когда стража увидит меня, она испугается моих гигантских размеров и станет звать на помощь. Тогда меня могут схватить. Даже если мне удастся одолеть всех ракшасов, у меня, скорее всего, уже не будет сил, чтобы прыгнуть обратно на материк. Я должен все хорошенько продумать, ибо неосторожный посланник может разрушить самый совершенный план».
Обдумав все, как следует, Хануман решил: «Чтобы завоевать доверие Ситы, я сначала прославлю Раму. Затем я передам ей Его послание».
Из-за ветвей дерева ашока Хануман начал декламировать:
Славный потомок Икшваку,
Доблестный царь Дашаратха
Айодхьей правил великой -
Царством несметно богатым.
Четверых могучих сыновей
Бог ему даровал,
Средь них любимый Рама был,
Он силой Вишну обладал.
Когда исполнить волю Кайкейи,
Неумолимый срок пришел,
С Лакшманом, братом, и Ситой, супругой,
Рама в изгнанье ушел.
От полчищ ракшасов свирепых
Избавил Он отшельников лесных.
Но Равана коварный Ситу возжелал
И с помощью Маричи ловко ее украл.
Когда царь Сугрива другом Раме стал,
Меня, Ханумана, на юг Он послал.
Прыгнув через океан,
Высоких гор преодолев венец,
На Ланке оказался я,
Здесь и нашел тебя наконец.
Рама спасет тебя, Сита,
Ты мне поверь,
Посланья ждет Он от тебя,
Ты мне его доверь.
Когда Хануман замолчал, Сита подняла голову и посмотрела на дерево. Увидев Ханумана, она решила, что это сон. «Видеть во сне обезьяну - не к добру», - прошептала она. Не вынеся мук, она разразилась рыданиями и неожиданно лишилась чувств.
Придя в себя, Сита подумала: «Какой ужасный кошмар! Нужно помолиться о благополучии Рамы и Лакшмана. Но разве я спала? Страдая от разлуки с Рамой, я ни на мгновенье не могу сомкнуть глаз. Стало быть, это был не сон, а галлюцинация. Обезьяна привиделась мне. Куда бы я не бросила свой взгляд, я вижу Раму. В ушах моих звучит Его голос, к Нему устремлены все мои мысли. Но обезьяна не могла быть призраком, она показалась мне такой реальной. О Брахма, Индра, Сурья и Ваю, пусть эта обезьяна будет реальностью, и пусть ее слова принесут мне благо».
Хануман спустился с дерева и, почтительно сложив ладони, спросил: «Кто ты? Ты прекрасна, как богиня. Должно быть, ты супруга Рамы».
Услышав имя Рамы, Сита обрадовалась и рассказала Хануману историю всей своей жизни. «Мне осталось жить еще два месяца, - заключила она свой рассказ. - Если Рама не спасет меня, я покончу с собой».
- Я - посланник Рамы, - уверенно сказал Хануман. - С Ним все в порядке. Он поручил мне найти тебя. Он тоскует по тебе.
Сита была вне себя от радости. Она стала оживленно беседовать с Хануманом. Во время разговора Хануман стал потихоньку приближаться к ней. Заметив это, Сита решила, что перед ней Равана, принявший облик обезьяны. «Как ужасно, - воскликнула она, - что ты обманул меня и заставил меня говорить».
Опустившись на землю, измученная Сита упрекнула Ханумана: «Как отвратительно, что ты пришел, сменив обличье». Но затем она подумала: «Глядя на эту обезьяну, я почему-то чувствую радость. Быть может, мои подозрения напрасны. Возможно, это и в правду посланник Рамы». Успокоившись, Сита молвила: «Прошу тебя, расскажи мне о Раме. Твои речи о Нем услаждают слух и радуют сердце».
В разлуке с Рамой Сита испытывала экстатические эмоции. Ее речь была проявлением трансцендентного безумия. В безумии своем она вновь стала думать: «Может быть, обезьяна - это привидение. Возможно, от нестерпимых мучений я сошла с ума, и это просто призрак. Нет! Что со мной? Я не должна идти на поводу у своего возбужденного ума. По словам обезьяны, она исполняет поручение Рамы. Но как обезьяна могла перепрыгнуть через океан и оказаться на Ланке? Стало быть, это Равана, сменивший свой облик».
Видя, что Сита сомневается, Хануман вновь стал прославлять Раму и пытаться убедить ее в истинности своих слов. Чтобы испытать его, Сита сказала: «Расскажи, как ты повстречал Раму. Опиши мне также, как выглядят Рама и Лакшман».
- О Вайдехи, - начал Хануман, - глаза Рамы подобны лепесткам лотоса. У него широкие плечи и могучие руки. Шея Его словно раковина. Глаза Его красноваты, а голос низок, словно звуки литавр. У Него твердые грудь, запястье и кулаки. Его грудь, пупок и живот немного выдаются вперед. У Него красноватые глаза, ногти, ладони и ступни, глубокий пупок и низкий голос. Походка Его легка и стремительна. Его шея и живот отмечены тремя линиями. Его икры, шея, детородный орган и ягодицы небольшие. Он ходит поступью льва, тигра, слона и быка. Десять частей Его тела - лицо, рот, глаза, язык, губы, нёбо, грудь, ногти, ладони и стопы - подобны лотосу. У него тонкие волосы, кожа и суставы пальцев. Он необычайно проницателен. Это лишь некоторые Его черты.
Лакшман тоже отличается необычайной красотой. Тело Его золотистого цвета, в отличие от Рамы, Чье тело имеет зеленоватый оттенок. Я повстречал братьев на горе Ришьямука. Когда Рама увидел драгоценности, которые ты бросила обезьянам, когда тебя уносил Равана, Он был вне себя от радости, и у Него на глазах выступили слезы. Чтобы сделать Сугриву Своим союзником, Рама убил Вали. В ответ Сугрива начал искать тебя, отправив во все стороны света миллионы обезьян. Наконец, удача улыбнулась мне, и я нашел тебя здесь.
Я - сын могучего Кесари. Мой отец жил в горах Малая, а затем перебрался на гору Гокарна. Когда Самбасадна стал беспокоить небесных риши, мой отец по их просьбе убил могучего демона. Я был зачат Ваю, богом ветра, в лоне жены Кесари.
Когда Сита выслушала Ханумана, она поняла, что перед ней посланник ее мужа. Слезы радости выступили у нее на глазах. Хануман вручил ей тогда кольцо Рамы. Увидев на нем имя своего возлюбленного супруга, она узнала кольцо, и лицо ее просветлело от счастья, как будто она увидела Самого Раму. «О Хануман, - сказала она, - я в вечном долгу перед тобой. Ты так милостив, что пришел сюда ради меня. Пожалуйста, расскажи мне еще что-нибудь о Раме».
- Рама не пришел сюда и не спас тебя только потому, что пока не ведает, где ты находишься, - отвечал Хануман, смиренно сложив ладони. - Без тебя Он не знает ни минуты покоя. Как только я вернусь и расскажу Ему о тебе, Он тотчас придет сюда и сокрушит Равану.
- Ты должен поторопить Его, - сказала Сита, - ибо через два месяца Равана убьет меня. Младший брат Раваны, Вибхишана, неоднократно просил его вернуть меня Раме. Кроме того, старшая дочь Вибхишаны сказала мне, что старый и мудрый советник Раваны, Авиндхья, предрек гибель всех ракшасов от рук Рамы. Но Равана остался глух к их советам.
- Если хочешь, - предложил Хануман, - я тотчас отнесу тебя на своей спине к Раме в Кишкиндхью. Я уверен, ракшасы не смогут нас догнать.
Предложение Ханумана взволновало Ситу, однако, она ответила: «Только обезьяна могла предложить такое. Как ты собираешься перенести меня через океан?»
Слова Ситы немного обидели Ханумана. «Она невысокого мнения обо мне», - подумал он.
Чтобы продемонстрировать свое могущество, Хануман принял гигантский облик. «Я могу вырвать из земли всю Ланку, - воскликнул он, - и вместе с Раваной принести ее Раме! Не сомневайся в моей силе».
- Тебе, и в правду, хватит сил перенести меня через океан, - сказала Сита, - но мне не нравится эта идея. Что если я лишусь чувств, когда ты взмоешь ввысь, и упаду в кишащий акулами и другими хищными рыбами океан? Кроме того, когда на тебя нападут ракшасы и ты станешь сражаться с ними, что будет со мной? Даже если тебе удастся сокрушить всех ракшасов, это лишь умалит величие Рамы.
О Хануман, я всецело предана своему мужу и не хочу прикасаться к другому мужчине. Когда Равана похитил меня, я была беспомощна и у меня не было выбора. Пусть Рама Сам придет и спасет меня, сокрушив нечестивого Равану. Этот подвиг увековечит Его доброе имя.
- Твои слова достойны целомудренной супруги Рамы, - отвечал Хануман. - Мне пора уходить, но прежде дай мне какой-нибудь залог. Он поможет мне убедить Раму в том, что я действительно нашел тебя.
С глазами, полными слез, Сита тихо отвечала: «О Хануман, ты убедишь Раму, что нашел меня, рассказав Ему такую историю. Однажды, когда мы жили на Читракуте, Рама, приняв омовение в реке, сел на берегу. Между тем ко мне подошел ворон и стал клевать меня, как будто желая насладиться моей плотью. Я подняла с земли камень, чтобы отогнать его, но настойчивый ворон спрятался неподалеку. Рассердившись, я нечаянно потянула за веревку, которая держала мою юбку, и она упала на землю. Увидев это, Рама от души рассмеялся. Тем временем ворон вновь стал клевать меня. Тогда я села к Раме на колени. Он успокоил меня и вытер мои слезы.
Почувствовав усталость, я быстро заснула у Него на руках. Вскоре Он тоже задремал. Воспользовавшись этим, ворон бросился на меня и стал когтями царапать мне грудь. Рама проснулся и увидел, что на Него капает моя кровь.
Заметив царапины на моей груди, Он разгневался и спросил, кто это сделал. Прежде чем я успела ответить, Он увидел сидящего невдалеке ворона, когти которого были запачканы кровью. В гневе Рама взял травинку куша из циновки, на которой сидел, и наделил ее силой брахмастры. Соломина вспыхнула, и Рама запустил ее в ворона. Птица взмыла в небо, но травинка последовала за ней.
Ворон оказался сыном Индры. Пытаясь спастись от брахмастры, он облетел всю вселенную, но даже его отец не смог помочь ему. В конце концов, он вернулся обратно и предался Раме. Из сострадания Рама простил измученную птицу. Однако Он сказал: «Брахмастра приведена в действие. Она должна поразить какую-нибудь цель».
С этими словами Рама направил оружие в правый глаз ворона. Поклонившись, сын Индры удалился».
Пока Сита рассказывала эту историю, ее охватила глубокая печаль. Со слезами на глазах она сказала: «О Хануман, прежде Рама метнул брахмастру в какую-то ворону. Почему же теперь Он не хочет сразиться с Раваной? Неужели Он больше не любит меня? Наверное, в прошлой жизни я совершила тяжкий грех, и теперь мой муж отверг меня».
Пытаясь успокоить отчаявшуюся Ситу, Хануман сказал: «Рама скорбит в разлуке с тобой. Горе Его безгранично. Прошу тебя, дай мне какую-нибудь вещь, которую я смогу показать Ему».
- Наконец у меня появилась надежда на спасение, - вздохнув, сказала Сита. - Пожалуйста, поторопи Раму, или через месяц я умру от горя.
Сита сорвала с накидки сверкающий драгоценный камень и дала его Хануману. «Когда Рама увидит этот камень, - сказала она, - Он вспомнит меня, мою мать и Своего отца, поскольку моя мать дала мне это украшение в качестве приданого во время свадьбы в присутствии Махараджа Дашаратхи. О Хануман, возвращайся скорее. Пусть Рама положит конец моим мукам».
Хануман почтительно обошел вокруг Ситы и уже собирался удалиться, когда Сита, глотая слезы, сказала: «Пусть Рама поспешит».
- Не тревожься, - отвечал Хануман. - Скоро ты увидишь Раму, Лакшмана и отважных обезьян. Они придут на Ланку и сокрушат Равану и всех ракшасов.
- Прошу тебя, останься еще на один день, - взмолилась Сита. - Общение с тобой облегчило мои невыносимые муки. О, зачем я лелею эту надежду? Как обезьяны смогут пересечь океан? Я думаю, даже Рама и Лакшман не способны на это. Это по силам только Гаруде, Ваю и тебе. Я знаю, Хануман, что ты мог бы спасти меня в одиночку, но я хочу, чтобы это сделал Рама, ибо такой подвиг прославит Его.
- Все воины армии Сугривы по силе равны мне или превосходят меня, - отвечал Хануман. - Для них не составит труда добраться до Ланки. Я - всего лишь посыльный. Отбрось все свои сомнения. Если потребуется, я перенесу Раму и Лакшмана через океан на своей спине.
- О Хануман, - сказала Сита, - прошу тебя, передай Раме, пусть Он поспешит. Я не знаю, сколько еще смогу выносить эти мучения. Передай Раме, пусть Он вспомнит, как Он разукрасил мои щеки бурым минералом, когда украшавшие их рисунки, выцвели и стерлись.
Перед уходом Ханумана Сита вновь попросила его ускорить ее освобождение. «Моя миссия будет незавершенной, - подумал Хануман, - если я не выясню силу ракшасов. Чтобы разозлить Равану, я разрушу ашоковую рощу. Когда царь ракшасов бросит на меня свою армию, я сокрушу ее и после этого вернусь к Раме».
Хануман стал ломать и вырывать из земли деревья, волновать воду в прудах и крушить скалы. Разрушив почти все сады, он встал у входа.
От криков испуганных животных и птиц, а также шума, поднятого Хануманом, ракшаси очнулись после сна. Увидев огромного Ханумана у парковых ворот, они пришли в ужас. Окружив Ситу, ракшаси спросили: «Кто это? О чем вы говорили друг с другом?»
Сита ответила, что не знает Ханумана: «Наверное, это ракшас, один из ваших собратьев. Его грозный вид страшит меня не меньше, чем вас».
Некоторые ракшаси остались охранять Ситу, а другие отправились к Раване доложить о случившемся. Почтительно поклонившись своему повелителю, они сказали: «Огромная могучая обезьяна, поговорив с Ситой, разрушила всю ашоковую рощу, не тронув лишь то место, где находится пленница. Сита говорит, что не знает, кто это». Разневанный Равана тут же отправил восьмидесятитысячную армию ракшасов, приказав схватить Ханумана.
Когда вооруженные ракшасы приблизились к Хануману, он вырос еще больше и стал дико бить хвостом о землю, оглушая грохотом всю Ланку. «Я - слуга Господа Рамы, - взревел он. - Если захочу, я могу сокрушить сотню Раван».
Рев Ханумана привел ракшасов в ужас, тем не менее, они со всех сторон бросились на него. Схватив железный прут, лежавший возле парковых ворот, Хануман взмыл ввысь и на лету сокрушил всю армию ракшасов. Несколько уцелевших воинов поспешили доложить Раване о жестокой бойне. Узнав об этом, Равана пришел в ярость. Он приказал сразиться с Хануманом Джамбумали, могучему сыну Прахастхи.
Тем временем Хануман решил разрушить расположенный в ашоковой роще храм божества, покровительствующего Ланке. Взобравшись на огромное, словно гора, святилище, Хануман стал рвать его на части своими лапами. Грохот рушащегося храма разнесся по всей Ланке. «Слава Раме и Лакшману! - ревел Хануман. - Победа будет за Ними. Я - Хануман. Сейчас на ваших глазах я сотру Ланку с лица земли».
Несмотря на то что рев Ханумана до смерти напугал стражу, охранявшую храм, она схватилась за оружие и окружила его. Разъяренный Хануман вырвал одну из храмовых колонн и стал вращать ее с такой силой, что искры посыпались во все стороны, когда она ударялась о другие столпы. После того, как Хануман уничтожил стражу, храм загорелся. «Победа будет за Рамой, Лакшманом и обезьянами!» - вновь проревел Хануман.