Войдя в покои царя, Сумантра увидел Дашаратху и Кайкейи. Не ведая о том, что произошло ночью между супругами, он был весел. Однако неожиданный возглас убитого горем царя: «О Сумантра, ты разрываешь мне сердце», после которого царь упал без чувств, немало удивил его.
- Царь не сомкнул глаз всю ночь, предвкушая радостный момент коронации Рамы, - пояснила Кайкейи. Придя в себя, Дашаратха приказал Сумантре позвать Рамачандру. Оказавшись во дворце Рамы, Сумантра увидел Ситу и Раму. Господа украшала гирлянда из белых лотосов и золотые ожерелья. Окруженный слугами, которые обмахивали Его чамарами и с великой преданностью подносили Ему разные дары, Рама походил на Верховного Господа Вишну, которым Он и был.
Узнав, что отец хочет Его видеть, Рама сказал Сите: «Отец наверняка зовет Меня, чтобы сообщить благую весть о начале коронации».
У ворот дворца Раму со сложенными ладонями ожидал Лакшман. Вдвоем Они взошли на колесницу и отправились по улицам Айодхьи во дворец Своего отца.
На протяжении всего пути Раму приветствовали городские жители, славя Его под аккомпанемент музыкальных инструментов. Где бы Он ни появлялся, люди не в силах были оторвать от Него свои взоры. Такова естественная привлекательность Господа Рамы.
Достигнув ворот царского дворца, Рама сошел с колесницы и отпустил тех, кто Его сопровождал. Войдя в покои отца, Рама увидел Махараджа Дашаратху и Кайкейи, восседающих на ложе. Изможденное лицо царя было унылым и тревожным.
Не в силах даже взглянуть на своего сына, с глазами, полными слез, Дашаратха тихо повторял: «Рама, Рама». Увидев мучения Своего отца, Рама почувствовал боль и тревогу. «Что так сильно гнетет отца? - подумал Он. - Отчего он не рад Меня видеть?»
- Что терзает Моего отца? - спросил Рама у Кайкейи. - Я чем-то оскорбил его?
- Царь не расстроен и не оскорблен, - отвечала Кайкейи. - Он хочет сказать Тебе кое о чем, но боится огорчить Тебя. Поэтому, позволь, я все объясню. В прошлом, после того как я спасла ему жизнь, Твой отец пообещал исполнить два моих желания. Однако теперь, поддавшись слабости, он не спешит сдержать свое слово. Рама, не дай Своему отцу попрать закон. Если Ты готов исполнить волю царя, Ты узнаешь, о чем я попросила его.
Глубоко задетый словами Кайкейи, Рама отвечал: «Дорогая мать, не сомневайся в том, что Я без промедления исполню волю Своего отца, даже если он прикажет Мне войти в огонь. Скажи, что Я должен сделать. Клянусь, Я исполню любое его желание».
Заручившись обещанием Рамы, жестокая Кайкейи продолжала: «Когда твой отец был тяжело ранен, сражаясь на стороне полубогов против демона Шамбары, я выходила его и вернула к жизни. За это он пообещал исполнить два моих желания. Я сказала, что сообщу о них позднее. Теперь он должен их исполнить. Я попросила царя: во-первых, короновать на царство Бхарату, а во-вторых, изгнать Тебя в лес на четырнадцать лет, в течение которых Ты должен будешь носить одежды из оленьей шкуры и древесной коры и жить как отшельник. Не позволь Своему отцу нарушить данное слово и встать на стезю греха».
Слова Кайкейи нисколько не огорчили Раму. Он бодро отвечал ей: «Дорогая мать, Я без промедления отправлюсь в лес, как ты того хочешь. Пошли гонцов за Бхаратой. Безо всяких сожалений Я исполню твою волю. Мое единственное желание - чтобы ты и отец были довольны Мною. Пожалуйста, не держи на Меня зла».
Обрадованная Кайкейи воскликнула: «Быть посему! Пусть гонцы отправятся за Бхаратой в дом моего брата. Ты же должен без промедления уйти в лес. Не беспокойся об отце. После Твоего ухода он придет в себя».
- Жаль, что отец сам не приказал Мне отправиться в лес, - молвил Рама, - но Я все равно исполню твою волю.
Слушая их разговор, Махарадж Дашаратха лишь тихо повторял: «Горе мне! Какая беда!»
После того как Кайкейи умолкла, царь вновь лишился чувств. Рама нежно поднял Своего отца и сказал Кайкейи: «Мне не по душе мирская жизнь, полная страстей и алчности. Подобно риши, я предан стезе добродетели. Я не оставлю ее ради какого-то царства. Дорогая мать, не нужно было тревожить царя. Ты могла сама попросить Меня уйти в лес, и Я без промедления сделал бы это».
Поклонившись Дашаратхе и Кайкейи, Рама отправился сообщить новость Своей матери. Лакшман, стоявший у дверей и слышавший весь разговор, последовал за Ним. С большим трудом Он сдерживал Свой гнев.
После того как братья покинули царский дворец, люди, узнавшие о грядущем изгнании Рамы, стали причитать от горя. Услышав скорбные возгласы своих подданных, Махарадж Дашаратха, сгорая от стыда, спрятался в своей спальне.
Во дворце Каушальи Раму радостно поприветствовали и провели в покои царицы. Увидев сына, Каушалья обняла Его со словами: «Я так счастлива, Рама. Сегодня Ты будешь коронован на царство».
- Дорогая мать, - смиренно отвечал Рама, - не расстраивайся из-за того, что Я сейчас скажу тебе. Поскольку некогда царь обещал исполнить два желания Кайкейи, трон унаследует Бхарата, а Я сегодня же покину Айодхью и проведу четырнадцать лет в лесном изгнании.
Услышав эти слова, царица без чувств рухнула на пол. Рама нежно помог ей подняться. Убитая горем Каушалья воскликнула: «Какая беда постигла меня! Уж лучше бы я осталась бездетной. Почему эта новость не лишила меня жизни? Младшие жены царя станут теперь смеяться надо мною. Их язвительные речи отравят мою и без того несчастную жизнь».
Лакшман с трудом сдерживал Свой гнев. Наконец, не выдержав, Он воскликнул: «О Рама, Наш отец выжил из ума и, одолеваемый страстью, стал игрушкой в руках злонравной Кайкейи. Почему Мы должны мириться с этим? Если отец, царь или духовный учитель не способен отличить истину от лжи, его следует отвергнуть. Ты должен занять трон, прежде чем царь сообщит о своем решении короновать Бхарату. Если министры царя и горожане воспротивятся этому, Я сотру с лица земли всю Айодхью. Дорогая мать, знай, что Я на стороне Рамы. И для того, чтобы Он занял царский трон, Я готов даже убить старого Дашаратху».
Но Каушалье не было дела до царства. Единственное, что тревожило ее, - это разлука с любимым сыном. «О Рама, - молвила Она, - прошу Тебя, останься. Исполнение воли матери - бoльшая добродетель, чем следование указанию отца. Если Ты покинешь Айодхью, я буду поститься, пока не умру, ибо жизнь моя станет невыносима».
- Я не могу пренебречь волей отца, - отвечал Рама. - Ты должна позволить Мне удалиться в лес. Исполнять волю отца - священный долг каждого. Вспомни, как по приказу своего отца, Джамадагни, Парашурама обезглавил собственную мать, Ренуку, а мудрец Канду, следуя указанию отца, убил корову. Я тоже не ослушаюсь отца.
Затем Рама обратился к Лакшману: «Дорогой брат, не будь рабом всепоглощающего гнева. Откажись от Своего замысла захватить власть силой и смирись с волей Нашего отца».
После этого Рама вновь обратился к Каушалье: «Дорогая мать, не мучай себя и не говори, что покончишь с собой. Спустя четырнадцать лет Я вернусь к тебе. Позволь же Мне уйти в лес и благослови Меня».
В ответ, однако, Он услышал лишь ее рыдания. Решительный Рама сказал Лакшману: «Вы оба причиняете Мне боль, стремясь помешать Мне исполнить волю отца. Но знайте: Я не могу пренебречь Своим долгом».
Стремясь успокоить Лакшмана, Рама сказал: «Дорогой брат, как только Бхарата будет коронован, все забудут о том, что произошло, и вы избавитесь от скорби. Не вини Кайкейи. Она - всего лишь орудие в руках Провидения, которое вершит нашими судьбами».
Однако Лакшман никак не унимался. Он резко отвечал: «О Рама, похоже, Ты утратил мужество и отвагу кшатрия и готов смириться с судьбой. Но Я не стану сидеть, сложа руки. Я заставлю судьбу склониться пред Моею доблестью. Сегодня же Я короную Тебя на царство».
Видя непреклонность Рамы, Каушалья сказала: «Если Ты все-таки решил исполнить волю отца, прошу, позволь мне отправиться в лес с Тобою».
- Дорогая мать, - отвечал Рама, - если ты оставишь обманутого Кайкейей отца, он не переживет такого удара. Верная и целомудренная жена никогда и ни при каких обстоятельствах не должна покидать мужа. Он - ее бог до конца ее жизни. Какой бы знатной и набожной ни была женщина, перестав служить мужу, она совершает грех. Долг жены - удовлетворять своего мужа и повиноваться ему. Таково заключение всех писаний. Пожалуйста, останься с отцом и жди Меня - спустя четырнадцать лет Я обязательно вернусь.
Каушалья поняла, что ей не удастся отправиться в лес вместе с сыном, и, в конце концов, благословила Его. Позволив Раме удалиться в лес, Каушалья попросила брахманов провести жертвоприношения, призванные даровать Раме благополучие. «Возвращайся скорей, - молвила она, - и вновь сделай меня счастливой. Да защитит Тебя добродетель! Да защитят Тебя полубоги и небесное оружие! Да сохранят Тебя небо и земля, ветер, воздух, суша и океан, все подвижные и недвижимые существа! Да защитят Тебя день и ночь, Солнце и Луна! Будь счастлив, Рама, я благословляю Тебя!»
Сита еще ничего не знала об изгнании Рамы. Уже несколько долгих часов она ожидала Его в радостном волнении. Когда Рама вошел в ее покои, она сразу заметила, что на лбу у Него выступила испарина, что Он бледен и чем-то сильно обеспокоен. Кроме того, с Ним не было Его царской свиты. «Дорогой, что случилось?» - спросила Сита.
Не раздумывая, Рама отвечал: «Отец приказал Мне оставить царство и удалиться в лес. Вместо Меня трон унаследует Бхарата. Некогда царь пообещал Кайкейи исполнить два ее желания. Теперь она хочет, чтобы короновали Бхарату, а Меня изгнали в лес.
Дорогая, Я вынужден исполнить волю отца. Но Я хочу, чтобы ты осталась в Айодхье. Каждый день приходи к Моему отцу выразить почтение и во всем слушайся Бхарату. Любимая, Я пришел лишь для того, чтобы попрощаться с тобой».
Слова Рамы поразили Ситу в самое сердце. Любовь к мужу разожгла в ней гнев, и она отвечала: «О Рама, супруг мой, лучший из людей, о чем Ты говоришь? Жена во всем разделяет судьбу мужа. Я обязана отправиться в лес вместе с Тобой.
Отец, мать, брат, сын и невестка живут собственной жизнью, но жена всегда следует за мужем. Кроме Тебя у меня нет иного прибежища. Поэтому, не сомневайся - я последую за Тобой. Я буду идти за Тобой следом и есть лишь тогда, когда Ты закончишь Свою трапезу. Я ничем не буду досаждать Тебе. С великой радостью я стану наслаждаться красотой гор, озер и рек. Я никогда не буду чувствовать усталости. Рядом с Тобой я буду в полной безопасности. Без Тебя мне не нужно даже райское царство. Рама, Ты единственный, кого я люблю. Без Тебя мне не жить».
Рама не хотел брать Ситу с Собой - уж очень хрупкой она была. Пытаясь отговорить ее, Он молвил: «О нежная Сита, жизнь в лесу полна трудностей и неудобств. Там нет мягких постелей и негде укрыться от жары, холода и проливного дождя. В лесу нет другой пищи, кроме плодов и кореньев. Повсюду в поисках добычи рыщут хищные звери. Я не могу позволить тебе идти со Мною».
Слова Рамы и возможная разлука испугали Ситу. Со слезами, которые, подобно жемчужинам, катились по ее щекам, словно капельки воды по лепестку лотоса, она молвила: «Пока я с Тобой, мне не страшны никакие опасности и испытания. О Рама, без мужа жене нет жизни. Если Ты не позволишь мне отправиться с Тобой, я приму яд, войду в огонь или утоплюсь.
Еще до свадьбы астролог предсказал мне, что часть своей жизни я проведу в лесу, поэтому, дорогой, идти с Тобой - моя судьба. Когда Ты рядом, я испытываю райское наслаждение, когда Тебя нет - адские муки. Ты должен взять меня с Собой».
Рама, тем не менее, не хотел делать этого. Сите вдруг показалось, что она падает в бездонную бездну. Обезумев от страха разлучиться со своим мужем, не способная более выносить Его упорства, Сита стала упрекать Его: «Как ошибся мой отец, выбрав Тебя своим зятем! Как можешь Ты бросить Свою жену, отданную Тебе еще ребенком? Как смеешь Ты лишать ее защиты и покровительства? Как заблуждаются жители Айодхьи, говоря: «Несравненно величие Рамы. Он великолепен, словно солнце». Я не останусь здесь одна. Либо Ты возьмешь меня с Собой, либо я приму яд и покончу с собой!»
Горько плача, измученная Сита готова была лишиться чувств. Рама не смог вынести этого зрелища. Сердце Его смягчилось, Он обнял ее, сказав, что она может идти вместе с Ним.*
- Дорогая Сита, - начал Он, - Я хотел уговорить тебя остаться в Айодхье, поскольку не был до конца уверен в твоей решимости. О Сита, знай, Я никогда не оставлю тебя, также как мудрец никогда не откажется от сострадания. Разве могу Я быть счастлив, зная, что ты страдаешь? Иди и раздай брахманам все свои драгоценности, наряды и другое имущество.
После того, как обрадованная Сита ушла, Лакшман, стоявший рядом, подошел к Раме и пал к Его лотосным стопам. В Его глазах стояли слезы. Он стал просить Раму: «Позволь и Мне сопровождать Тебя в лесу».
Желая воспрепятствовать Ему, Рама отвечал: «Дорогой брат, Ты должен остаться в Айодхье и заботиться о Наших матерях, Каушалье и Сумитре. Иначе им придется натерпеться от Кайкейи».
- Бхарата обо всем позаботится, - отвечал Лакшман. - Мы можем быть спокойны за Своих матерей. О Рама, когда вы с Ситой будете идти по лесу, Я пойду перед вами, держа наготове лук. Вы сможете спокойно любоваться живописными пейзажами. Я буду собирать для вас фрукты и коренья и охранять ваш сон.
В конце концов, Рама согласился. «Будь по-Твоему, - сказал Он, - но прежде иди и простись со Своей матерью. Затем возьми два могучих лука, что были дарованы Варуной Махараджу Джанаке, неуязвимые доспехи, два колчана с неиссякаемыми стрелами и пару могучих мечей. Выразив почтение Васиштхе, возвращайся с оружием сюда, и Мы отправимся в путь.
Выполнив указания Рамы, Лакшман вернулся. Тогда Рама попросил Его созвать лучших из брахманов, чтобы раздать им все Свое имущество. Вскоре во дворец прибыл Суягья, сын Васиштхи, а также сыновья Агастьи и Вишвамитры.
Оказав гостям достойный прием, Рама попросил слуг присматривать за дворцами в Его отсутствие. Затем Он приказал казначею принести все сокровища. Слуги сложили к ногам Рамы целую гору золота, драгоценностей и дорогих одежд. Кроме этого было множество колесниц и домашнего скота.
В те дни в лесу неподалеку от Айодхьи жил брахман по имени Триджата. В силу своей бедности, он был слаб и немощен. Его жена стала умолять его отправиться в Айодхью просить милостыню у Рамы. Вняв ее мольбам, он отправился в город и пришел во дворец как раз тогда, когда Рама раздавал Свои богатства. В ответ на просьбу нищего брахмана Рама шутливо отвечал: «Возьми свой посох и метни его как можно дальше. Ты получишь столько коров, сколько окажется меж тобой и твоим посохом».
Триджата покрепче затянул пояс, взял посох и изо всех сил метнул его. Ко всеобщему удивлению, посох перелетел через реку Сараю и, пролетев над многотысячным стадом, что паслось на пойменных лугах, упал на землю. Обняв брахмана, Рама молвил: «Не сердись, что Я пошутил с тобой. Я хотел лишь увидеть твою брахманскую силу».
Рама продолжал раздавать Свои богатства. Ни один брахман, родственник, слуга или нищий не остался в тот день без даров.
Затем Рама, Сита и Лакшман пешком направились во дворец Махараджа Дашаратхи. Видя эту картину, горожане, вышедшие на крыши своих домов или прямо на улицу, чувствовали нестерпимую боль. «Как жаль, - восклицали они, - что теперь каждый может смотреть на Ситу, прежде недоступную взорам простых людей. Вместе со своими семьями мы оставим Айодхью и уйдем в лес вслед за Рамой».
Во дворце Кайкейи Рама повстречал Сумантру и попросил сообщить царю о Своем приходе. Махарадж Дашаратха приказал Сумантре пригласить своих жен - он хотел принять сына в их присутствии. Скоро пришла Каушалья в окружении трехсот пятидесяти молодых служанок. Когда Рама, сопровождаемый Ситой и Лакшманом, вошел в покои царя, Дашаратха бросился Ему навстречу, чтобы обнять Его, однако, сделав всего несколько шагов, лишился чувств и рухнул на пол. Рама ринулся к отцу и поднял его на руки. Дворец огласился горьким плачем и стенаниями.
Дашаратха пришел в себя лишь после того, как его уложили на ложе. «Дорогой отец, - молвил Рама, - Я пришел проститься с тобой. Позволь Мне отправиться в лес с Ситой и Лакшманом».
- Рама, послушай меня, - отвечал царь. - Брось меня в темницу и займи царский трон. Кто станет препятствовать Тебе?
- Отец, - сказал Рама, - ни царство, ни богатства не прельщают Меня.
- Будь благословен! - молвил Махарадж Дашаратха. - Отправляйся в лес, но прошу, останься в Айодхье хотя бы на один день. Не лишай меня последней возможности лицезреть Тебя.
- Я должен уйти немедленно, - отвечал Рама. - Мой долг - исполнить обещание, которое ты дал Кайкейи. Я обязан сегодня же удалиться в лес.
Обняв сына, Махарадж Дашаратха вновь потерял сознание. Обливающийся слезами Сумантра тоже лишился чувств. Все, кроме Кайкейи, громко рыдали от горя.
Сумантра был близким другом царской семьи, поэтому он, как никто другой, страдал от происходящего. Подойдя к Кайкейи, он стал отчитывать ее: «Низкая женщина! Изгнав Раму, ты погубишь собственного мужа. Корысть заставила тебя попрать религиозные принципы, согласно которым престол наследует старший сын. Ты еще вкусишь горьких плодов своих злодеяний. Если Рама уйдет, все брахманы последуют за Ним. После ухода брахманов в твоем царстве не будет благополучия. Послушай, что я расскажу тебе.
Однажды твой отец, Кекайя, получил от риши благословение, благодаря которому он стал понимать все языки, даже язык животных. Однако мудрец поставил одно условие: если Кекайя раскроет кому-нибудь смысл речи животных, он тотчас умрет.
Однажды, услышав пронзительный крик птицы и поняв его смысл, царь от души рассмеялся. Царице же, твоей матери, показалось, что он смеется над ней, и она потребовала, чтобы он раскрыл ей причину своего веселья. Тогда царь поведал жене о полученном благословении и сказал, что если он раскроет смысл слов птицы, то умрет в тот же миг. Упрямая и ревнивая царица отвечала: «Мне все равно, будешь ли ты жить или умрешь. Я хочу знать, что рассмешило тебя».