— А потом поцеловать ей ноги.
— Лучше зад. Традиция целования зада никогда не выйдет из моды. Тебе потребуется терпение, Гленна. Хойт еще не прошел курс обучения.
Она поставила чай на стол и вдруг погладила Клана по щеке, удивив обоих братьев.
— Ты собираешь учить его обращению с современными женщинами?
— Он выглядит довольно жалко.
Усмехнувшись, она наклонилась и коснулась губами губ Клана.
— Ты прощен. Пей чай.
— Вот как? — изумился Хойт. — Его погладили по щеке и одарили поцелуем. А ведь это не в него ты чуть не всадила стрелу.
— Женщины — непостижимые существа, — тихо произнес Киан. — И одна из самых больших загадок в мире. Я возьму чай с собой. — Он поднялся. — Хочу переодеться в сухое.
— Выпей все, — не оборачиваясь, сказала Гленна. Она взяла другую бутылочку. — Это поможет.
— Хорошо, выпью. Дай мне знать, если он будет плохо усваивать уроки. Я не прочь его заменить.
— Он всегда был таким, — сказал Хойт, когда Киан удалился. — Подначивает.
— Знаю. Выходит, стоило вам отколошматить друг друга, как вы снова стали друзьями.
— Не спорю — я первый его ударил. Говорил с ним о нашей матери, об огороде, а он оставался холоден. Я понимал, что его безразличие — лишь маска, но все равно я… не сдержался, и… Потом он привел меня туда, где похоронена наша семья. Вот и все.
Гленна повернулась к нему — в ее глазах светилась жалость.
— Наверное, вам обоим было тяжело там находиться.
— Теперь я наконец осознал, что они умерли. Раньше мне это казалось нереальным.
Гленна подошла вплотную, кончиками пальцев принялась наносить мазь на ссадины на лице Хойта.
— А он столько лет жил вообще без семьи. Еще одна жестокость по отношению к нему. Ко всем им. Мы ведь не вспоминаем об этом, когда говорим о войне с ними, об их уничтожении? А ведь когда-то они были людьми, как и Киан.
— Они хотят нас убить, Гленна. Всех, у кого бьется сердце.
— Знаю. Знаю. Их лишили человеческой сущности. Но когда-то они были людьми, Хойт, — с семьями, любовью, надеждами. Мы об этом не думаем. Наверное, не можем.
Она убрала прядь волос с его лица. Бухгалтер, вновь мелькнуло у нее в голове, или биржевой маклер. Смехотворно и банально. По сравнению с тем чудом, которое сейчас рядом с ней.
— Мне кажется, Киана привела к нам сама судьба, чтобы мы осознали всю важность нашей миссии. А когда все закончится, мы должны понимать, что исполняли свой долг. И заплатили за это приличную цену.
— Вот и хорошо. Только постарайся уберечь свое лицо от кулаков.
Она хотела отвернуться, но Хойт взял ее за руку, встал, притянул к себе и нежно коснулся губами ее губ.
— Та же судьба привела сюда и тебя. Гленна, я должен был понять, что в мире есть не только смерть, кровь и жестокость. В нем есть место для красоты и доброты. И они тут. — Он обнял девушку. — Со мной.
Она позволила себе на секунду расслабиться и склонила голову ему на плечо. Ей хотелось спросить, что будет с ними, когда все закончится, но Гленна понимала, как важно не торопиться. Всему свое время.
— Пора за работу. — Она отстранилась. — У меня появилась парочка идей, как создать зону безопасности вокруг дома. Защищенное пространство, в котором мы могли бы свободно передвигаться. И мне кажется, Ларкин прав насчет разведки. Если получится за день добраться до пещер, мы можем кое-что выяснить и даже расставить ловушки.
— Ты никогда не успокаиваешься.
— Мне так легче. Когда я размышляю или чем-то занята, мне не страшно.
— Тогда за дело.
— Потом нам поможет Мойра, — прибавила Гленна, когда они вышли из кухни. — Она читает все, что только может найти, и будет нашим главным источником информации… то есть сведений о вампирах. Кроме того, у нее есть способности к магии. Зачатки, неразвитые, но есть.
Гленна с Хойтом заперлись в башне, и дом погрузился в тишину. В библиотеке Мойра склонилась над фолиантом, в котором были собраны легенды о демонах. Просто удивительно, думала она. Столько разнообразных теорий и преданий. Мойра считала своим долгом проверить их.
Кое-что может знать Киан. За сотни лет у него было достаточно времени. Тот, кто заполнил такую комнату книгами, не может не уважать знания и не стремиться к ним. Но Мойра не могла себя заставить обратиться к нему с вопросами. И вряд ли когда-нибудь сможет.
Если он не похож на описанных в книге существ, — которые по ночам охотятся за человеческой кровью и жаждут не только крови, но и убийства, — тогда кто он? Теперь Киан готов сражаться с себе подобными, и она не могла этого понять.
Ей требовалось больше узнать о враге, о Киане, обо всех остальных. Разве можно понять то, чего не знаешь, разве можно доверять ему?
Она вела записи — подробные — на листах бумаги, которые нашла в ящике большого письменного стола. Ей нравилось иметь дело с бумагой и пишущим инструментом. Ручкой — поправила она себя, — внутри которой есть баллончик с чернилами. Интересно, удастся ли ей прихватить с собой в Гилл ручки и чернила?
Мойра закрыла глаза. Она скучала по дому, и эта тоска походила на ноющую боль в животе. Нужно написать завещание, запечатать и оставить среди своих вещей — Ларкин найдет его, если ей суждено погибнуть.
Даже если она умрет тут, ей хотелось, чтобы ее тело похоронили в Гилле.
Она писала, не переставая размышлять. Одна мысль все время крутилась у нее в голове, не давала покоя. Нужно улучить момент и расспросить Гленну, как это сделать — если остальные согласятся. И если это вообще возможно.
Существует ли способ закрыть или запечатать ворота, ведущие в Гилл?
Вздохнув, она посмотрела в окно. Интересно, в Гилле теперь тоже дождь или над могилой матери светит солнце?
Услышав приближающиеся шаги, Мойра провела пальцами по рукоятке кинжала. В комнату вошел Кинг, и она опустила руку. С ним она почему-то чувствовала себя свободнее, чем с остальными.
— Ты что-то имеешь против стульев, Малявка?
Губы девушки растянулись в улыбке. Ей нравился рокот его голоса — словно камни катились по скалистому склону.
— Нет, но я люблю сидеть на полу. Пора на тренировку?
— Перерыв. — Он уселся в широкое кресло, обхватив ладонью огромную кружку с кофе. — Ларкин готов тренироваться весь день. Сейчас отрабатывает ката[23].
— Мне нравится ката. Похоже на танец.
— Только когда танцуешь с вампиром, вести должен ты.
Мойра неспешно перевернула страницу книги.
— Хойт с Кианом подрались.
— Да? — Кинг отхлебнул из кружки. — И кто победил?
— Да никто. Я видела, как они возвращались. Судя по лицам обоих — ничья.
— Откуда ты знаешь, что они дрались друг с другом? Может, на них напали?
— Нет. — Она вела пальцем по строкам. — Я кое-что слышала.
— Любишь подслушивать.
— Мне мама тоже так говорила. Они помирились — Хойт с братом.
— Это избавит нас от лишних сложностей, хотя бы на какое-то время. — Учитывая характеры братьев, Кинг предполагал, что полное согласие между ними просуществует не дольше плодовой мушки. — Что ты хочешь найти в этих книгах?
— Все. Знаешь, как появился первый вампир? Существует несколько версий.
— Никогда об том не думал.
— А я думала… и думаю. Одна из них похожа на любовную историю. Давным-давно, когда мир был еще юн, демоны начали вымирать. А еще раньше, задолго до этого, они главенствовали на земле. Мир населяли целые полчища демонов. Но люди становились сильнее, умнее, и эпоха демонов подходила к концу.
Кинг, любивший всякие истории, откинулся на спинку кресла.
— Что-то вроде эволюции.
— Да, назревали перемены. Многие демоны спустились под землю — спрятались или впали в спячку. Тогда в мире было больше магии, потому что люди не отвергали ее. Люди и эльфы заключили союз, чтобы начать войну с демонами и избавиться от них раз и навсегда. Один из демонов был отравлен и медленно умирал. Он любил женщину из числа смертных, что считалось у них непростительным грехом.
— Значит, фанатизм не является исключительно людской привилегией. Продолжай, — добавил Кинг, когда Мойра умолкла.
— Тогда умирающий демон похитил эту женщину. Он буквально сходил по ней с ума, и его последним желанием было соединиться с возлюбленной перед смертью.
— Примерно так же люди ведут себя и в наши дни.
— Думаю, все живые существа жаждут любви и наслаждения. Соитие олицетворяет жизнь.
— А парни просто хотят оттянуться.
Мойра умолкла.
— Что?
Кинг поперхнулся, едва не расплескав кофе. Рассмеявшись, он махнул рукой.
— Не обращай на меня внимания. Рассказывай дальше.
— Так вот… Он увел ее в лесную чащу и овладел ею, а женщина, словно под действием чар, не могла расстаться с ним. Пытаясь спасти демону жизнь, она предложила ему свою кровь. Он напился ее крови, а она попробовала его — тоже соитие, только другого рода. Женщина умерла вместе с ним, но не совсем. Она превратилась в существо, которое мы теперь называем вампиром.
— Так вот… Он увел ее в лесную чащу и овладел ею, а женщина, словно под действием чар, не могла расстаться с ним. Пытаясь спасти демону жизнь, она предложила ему свою кровь. Он напился ее крови, а она попробовала его — тоже соитие, только другого рода. Женщина умерла вместе с ним, но не совсем. Она превратилась в существо, которое мы теперь называем вампиром.
— Демон любви.
— Да, похоже. Она стала мстить людям — охотилась на них, питалась ими, изменяла их сущность, порождая себе подобных. Но все равно тосковала по возлюбленному и в конце концов убила себя с помощью солнечных лучей.
— Похоже на «Ромео и Джульетту», правда?
— А, это пьеса! Я видела эту книгу здесь, на полке. Но еще не добралась до нее. — Потребуется не один год, чтобы прочитать все книги в этой комнате, подумала она, задумчиво теребя кончик косы.
— А в другой книге о вампирах рассказывается о демоне, который сходил с ума и погибал от чар, еще более злых, чем он сам. Демон жаждал человеческой крови. Но чем больше он ее пил, тем безумнее становился. И умер, смешав свою кровь с кровью обычного человека, который превратился в вампира. Первого из такого рода существ.
— Кажется, первая версия тебе нравится больше.
— Нет, я предпочитаю правду, а вторая как раз больше на нее похожа. Разве может смертная женщина полюбить демона?
— Беззаботная у тебя была жизнь, да? Там, откуда я пришел, люди все время влюбляются в чудовищ — или в тех, кого считают чудовищами. У любви нет логики, Малявка. Любовь просто существует, вот и все.
Мойра отбросила косу за спину, пожав плечами.
— Если я полюблю, то не лишусь разума.
— Надеюсь дождаться того момента, когда ты возьмешь свои слова обратно.
Девушка захлопнула книгу, вытянула ноги.
— А ты кого-нибудь любил?
— Женщину? Пару раз был близок к этому, но, насколько я понимаю, не попал в яблочко.
— А откуда ты знаешь?
— Когда попадаешь в цель, Малявка, оказываешься в нокдауне. Но сам процесс доставляет удовольствие. Не каждая женщина способна забыть об этом. — При этом он ткнул пальцем себе в лицо.
— Мне нравится твое лицо. Большое и черное.
Кинг зашелся в приступе хохота, снова едва не пролив кофе.
— Прямо в точку!
— Ты сильный. Умеешь говорить и хорошо готовишь. Верен друзьям.
Большое черное лицо смягчилось.
— Претендуешь на любовь всей моей жизни?
Мойра непринужденно улыбнулась.
— Думаю, я не предназначена для тебя. Если стану королевой Гилла, то должна буду выйти замуж. Иметь детей. Надеюсь, это будет не только обязанность, и я найду в своем муже то, что моя мать нашла в отце. То, что они нашли друг в друге. Я хочу, чтобы он был сильным и верным.
— И красивым.
Мойра неопределенно повела плечами — разумеется, она надеялась и на это.
— Неужели здесь женщинам нужна только красота?
— Точно не знаю, но она явно не помешает. К примеру, парни с внешностью Киана производят на них неизгладимое впечатление.
— Тогда почему он одинок?
Кинг внимательно посмотрел на нее поверх кружки.
— Хороший вопрос.
— Как ты с ним познакомился?
— Он спас мне жизнь.
Мойра обхватила руками ноги и устроилась поудобнее. Такие истории она очень любила.
— Расскажешь?
— Однажды я оказался в одном из опасных районов восточного Лос-Анджелеса. — Он снова отхлебнул из кружки и приподнял одно плечо, словно собирался пожать плечами, но потом передумал. — Понимаешь, мой папаша откинулся еще до моего рождения, а у мамаши случилась — если можно так выразиться — небольшая проблема с наркотиками. Передозировка. Приняла слишком много какой-то дряни.
— Она умерла. — Мойра была полна сочувствия. — Очень печально.
— Судьба, невезение. Ты должна понять — некоторые люди приходят в мир для того, чтобы спустить свою жизнь в сортир. Она была из таких. В общем, я остался на улице, занимался всем, чем придется, и старался не связываться с властями. В тот день я шел в одно знакомое место: надо сказать, то еще местечко! Темное, жаркое. Искал место для ночлега.
— У тебя не было дома?
— Улица заменяла мне дом… На крыльце маячили двое парней; наверное, хотели раздобыть наркотики. И тут я вляпался. Хотел пройти мимо них, чтобы попасть туда, куда нужно. И в этот момент подъезжает машина, и из нее начинают стрелять. Вооруженное нападение. Вроде засады, — пояснил он. — Я оказался прямо между ними. Пуля попадает мне в голову. Еще выстрелы, и я понимаю, что пришла моя смерть. Вдруг кто-то хватает меня и отшвыривает назад. Перед глазами все плывет, и мне кажется, что я лечу. А потом прихожу в себя в совершенно другом месте.
— Где?
— В шикарном номере отеля. Такие я только в кино видел. — Кинг скрестил огромные ноги, обутые в ботинки. — Широченная кровать, на которой хватило бы места для десятерых, и я лежу на ней. Голова жутко болит — я понял, что не умер и не в раю. Из ванной выходит он. Рубашку снял, а на плече свежая повязка. Поймал пулю, вытаскивая меня из-под перекрестного огня.
— И что ты сделал?
— Ничего. Я был в шоке. Он сел и стал внимательно рассматривать меня, будто какой-то занимательный предмет. «Счастливчик, — говорит. — И дурак». У него был странный акцент. Я принял его за рок-звезду или что-то в этом роде. Потрясающая внешность, властный голос, шикарный номер. По правде говоря, я подумал, что он извращенец и хочет… Ну, в общем, я до смерти испугался. Ведь мне было только восемь лет.
— Такой маленький? — Глаза Мойры широко раскрылись. — Ты был еще ребенком?
— Восемь лет, — повторил Кинг. — В таких условиях дети быстро взрослеют. Он спросил меня, какого черта я там делал, а я ему в ответ нагрубил. Пытался что-то там из себя изображать. Он поинтересовался, голоден ли я, а я огрызнулся, что, мол, не намерен… удовлетворять его сексуальные желания за какой-то проклятый обед. Он заказал стейк, бутылку вина, содовую. И заявил мне, что не интересуется маленькими мальчиками. Если у меня есть куда идти, то я свободен. В противном случае могу подождать, пока принесут стейк.
— Ты подождал.
— Точно. — Кинг подмигнул. — Это было начало. Он дал мне еды и право выбора. Я мог вернуться к прежней жизни — ему было до лампочки — или работать на него. Я выбрал работу. Не знал, что он имеет в виду школу. Он дал мне одежду, дом, образование. Я начал уважать себя.
— Киан признался, кто он?
— Тогда нет. Но через какое-то время сказал. Я подумал, он чокнутый, но мне было все равно. К тому моменту, когда я понял, что он говорит правду — в буквальном смысле, — я был готов ради него на все. Если бы не он, я бы умер в ту ночь на улице. Он не превратил меня в вампира, — тихо сказал Кинг. — Но изменил.
— Зачем? Ты спрашивал его, зачем он это сделал?
— Да. Только пусть об этом он расскажет сам.
Мойра кивнула. Тут есть о чем подумать.
— Перерыв заканчивается, — объявил он. — Теперь час тренировки в помещении. Будем закалять твою тощую задницу.
— А можно пострелять из лука. Научим тебя целиться, как следует.
— Пойдем, нахалка. — Нахмурившись, он посмотрел в сторону двери. — Что-нибудь слышишь?
— Стучат? — Мойра пожала плечами, поставила на место книги и вышла из комнаты, отстав от Кинга на несколько шагов.
Гленна спускалась по лестнице. Они хорошо поработали, и теперь можно на время оставить Хойта одного, чтобы приготовить ужин. Она внесла себя в списки дежурных, и сегодня была ее очередь. Замаринует цыплят, а потом поработает еще часок.
Вкусная еда будет способствовать созданию благоприятной атмосферы для вечернего совещания.
Нужно только заглянуть в библиотеку, чтобы оторвать Мойру от книг и преподать ей урок кулинарии. Возможно, это дискриминация — обе женщины вместе отправятся на кухню, но надо же с чего-то начинать.
Стук в дверь заставил ее вздрогнуть и нервно провести ладонью по волосам.
Первым ее желанием было позвать Ларкина или Кинга, но, подумав, она покачала головой. Кто тут говорит о дискриминации? Как она сможет принять участие в битве, если боится открыть дверь в дождливый полдень?
Может, это сосед с визитом вежливости. Или нанятый Кланом сторож заехал осведомиться, не нужно ли чего.
Кроме того, вампир не может переступить порог и войти в дом без приглашения.
А вероятность того, что его кто-то пригласил (это мог быть только Киан!), крайне мала.
Как бы то ни было, Гленна сначала выглянула в окно. И увидела молодую женщину лет двадцати — хорошенькую блондинку в джинсах и ярко-красном свитере. Волосы собраны в хвост, пропущенный в отверстие красной кепки. Она рассматривала карту, задумчиво грызя ноготь большого пальца.
Заблудилась, подумала Гленна. Чем скорее девушка окажется как можно дальше от этого дома, тем лучше.
Стук повторился, и Гленна отвернулась от окна.