— Да, знаю.
Гленна переводила взгляд с одного на другого. Она в ловушке, зажатая между двумя вампирами. Киан знал — теперь это было уже очевидно. Знал, в кого превратился Кинг, еще до того, как впустил его в дом.
— Остановись. Неужели ты можешь так поступить? Со своим братом?
— Я не могу получить его, — сказал Кинг Киану. — И ты тоже. Ей самой нужен Хойт. Его кровь, кровь мага. Тогда она поднимется еще выше. И все миры будут нашими.
Меч был далеко, а рука больше не сжимала дротик. Она была безоружна.
— Мы должны доставить ей Хойта и маленькую королеву живыми. Эта женщина и парень? Они наши, если пожелаем.
— Я давно не пробовал человеческой крови. — Киан протянул руку и провел кончиками пальцев по шее Гленны. — Думаю, ее кровь должна опьянять.
— Мы можем поделить ее. — Кинг облизнулся.
— Почему бы и нет? — Он крепче сжал горло Гленны и, услышав ее вскрик, рассмеялся. — Да, конечно, зови на помощь. Пусть остальные прибегут спасать тебя. Это избавит нас от необходимости идти наверх.
— Будешь гореть в аду. Мне жаль, что с тобой это случилось. — Теперь она обращалась к Кингу, который шагнул к ней. — Прости, что стала невольной причиной этой беды. Но облегчать тебе задачу я не собираюсь.
Повиснув на Киане, она ударила Кинга обеими ногами. Тот отлетел на несколько шагов, но, рассмеявшись, снова двинулся на нее.
— Они позволяют людям бегать по пещерам. Чтобы мы преследовали их. Мне нравится, когда люди бегают. Когда они кричат.
— Я не закричу. — Гленна выставила локти и ударом ноги снова отбросила Кинга.
С лестницы послышался топот ног. Нет! И все-таки она закричала, отчаянно пытаясь освободиться.
— Крест. Меня не пускает этот проклятый крест. Отключи ее, — потребовал Кинг. — Сорви крест. Я голоден!
— Не волнуйся. — Киан отшвырнул Гленну, и в этот момент в комнату вбежали остальные.
Глядя прямо в глаза Кинга, Киан вонзил в сердце друга дротик, который все это время держал за спиной.
— Это все, что я могу для тебя сделать, — произнес он и отвернулся.
— Кинг. Нет, это не Кинг. — Мойра опустилась на колени возле кучки пепла. Затем накрыла пепел ладонями и звенящим от слез голосом сказала: — Пусть тот, кем он был, его душа и сердце, вернутся в этот мир. Демон, поработивший его, мертв. Пусть он увидит свет, чтобы найти путь назад.
— Невозможно воскресить человека из кучки праха.
— Нет. — Она подняла голову и посмотрела на Киана. — Но можно освободить его душу для новой жизни. Ты не убивал своего друга, Киан.
— Нет. Его убила Лилит.
— Я думала… — Гленна дрожала, опираясь на Хойта, который помог ей подняться.
— Я знаю, о чем ты думала. Это вполне естественно.
— Нет, я должна была верить тебе. Я говорила, что мы не стали командой, но не понимала, что сама виновата не меньше, чем другие. Я тебе не верила. Думала, ты меня убьешь, но ты спас.
— Ошибаешься. Я спас его.
— Киан. — Она шагнула к нему. — Я виновата во всем. Я не могу…
— Нет. Не ты его убила, и не ты превратила в вампира. Это сделала Лилит. И она послала его сюда, чтобы он умер еще раз. Он был новичком, еще не привыкшим к своей сущности. И к тому же раненным. Он не мог расправиться со всеми нами, и Лилит это знала.
— Она знала, как ты поступишь. — Хойт подошел к брату и положил руку ему на плечо. — И чего это тебе будет стоить.
— В каком-то смысле — беспроигрышный вариант. Она рассуждала так: если я не убью его, он доберется до одного из вас — или нескольких, с моей помощью. Если же я приму другое решение и уничтожу его, это обойдется мне… дорого, очень дорого.
— Смерть друга, — вздохнул Ларкин, — тяжело пережить. Мы все переживаем.
— Надеюсь. — Киан посмотрел на Мойру, все еще стоявшую на коленях. — Мне тяжелее, потому что он в первую очередь был моим другом. Лилит так поступила не из-за тебя, — он повернулся к Гленне, — из-за меня. Убей она Кинга, я винил бы тебя. Но теперь ты ни при чем. Это наше с ней дело.
Он подобрал дротик, которым пронзил Кинга, и внимательно осмотрел острие.
— Когда придет время, и мы схватимся с ней лицом к лицу, она моя. Я остановлю любого, кто захочет нанести ей смертельный удар. Так что Лилит просчиталась. Я в долгу у нее за то, кем стал, и расплатой станет смерть.
Он поднял меч.
— Сегодня будем тренироваться.
Гленна скрестила меч в поединке с Ларкином, Мойру Киан поставил в пару к Хойту, а сам стоял рядом или ходил вокруг, подначивая состязающихся своими едкими комментариями. Наверное, такой у него способ мотивации, подумала Гленна.
Рука ныла, еще не зажившие ребра пульсировали болью. Пот заливал глаза, струйкой стекал по спине, но Гленна не сдавалась. Боль и усталость помогали прогнать жуткую картину: Кинг, оскалившись, наступает на нее.
— Руку выше! — крикнул ей Киан. — Не сможешь правильно держать этот долбаный меч, не проживешь и пяти минут. А ты, Ларкин, перестань танцевать перед ней. Тут не ночной клуб, черт бы тебя побрал!
— Она еще не выздоровела, — возразил Ларкин. — И что такое ночной клуб?
— Перерыв. — Мойра опустила меч и тыльной стороной ладони вытерла вспотевший лоб. — Мне нужно отдохнуть, хотя бы минуту.
— И не думай. — Киан повернулся к ней. — Рассчитываешь оказать ей услугу, требуя отдыха? Полагаешь, они согласятся сделать перерыв толь ко потому, что твоей подруге нужно перевести дух?
— Со мной все в порядке. Не кричи на нее. — Гленна пыталась отдышаться и унять дрожь в ногах. — Все нормально. Дерись в полную силу, — сказала она Ларкину. — Я не нуждаюсь в поблажках.
— С ней нужно поаккуратнее. — Хойт махнул рукой, останавливая Ларкина. — Ей еще рано так тренироваться.
— Не тебе решать, — заметил Киан.
— Я настаиваю. Она устала, и ей больно. Этого достаточно.
— Я же сказала, что все в порядке. И нечего за меня решать. Хотя твой брат, как он сам признался, любит издеваться над людьми. Я не нуждаюсь в защитниках — сама могу ответить.
— Тебе придется привыкнуть, потому что я буду говорить за тебя, если нужно.
— Мне лучше знать, что мне нужно и когда.
— Может, вы двое собираетесь убалтывать врага до смерти? — сухо заметил Киан.
Разозлившись, Гленна ткнула мечом в сторону Клана:
— Давай. Только ты и я. Ты-то уж не будешь сдерживать себя.
— Нет. — Киан поднял меч. — Не буду.
— Я сказал, хватит. — Хойт встал между ними и взмахнул мечом. По клинку пробежала змейка огня.
— Так который из вас? — Голос Киана звучал вкрадчиво. Хойт повернулся к нему, и глаза вампира потемнели от мрачного удовольствия.
— Интересно, — произнес Ларкин, но тут вмешалась Мойра:
— Подождите. Остановитесь. Мы все расстроены. Устали и возбуждены, как лошади, которых слишком долго заставляли мчаться галопом. Нет смысла набрасываться друг на друга. Если не будем делать перерыв, то давайте хотя бы откроем двери. Нам нужен свежий воздух.
— Хотите открыть двери? — Внезапно повеселев, Киан вскинул голову. — Свежий воздух, говорите? Пожалуйста — сколько угодно.
Он подошел к дверям террасы и распахнул ее. Затем молниеносным движением протянул руку в темноту.
— Что же вы не заходите? — спросил он и втащил в комнату двух вампиров. — Тут столько еды.
Он неспешно подошел к столу. Вампиры выпрямились и вытащили мечи. Острием своего меча Киан подцепил яблоко из вазы. Затем прислонился к стене и взял яблоко в руку, намереваясь откусить.
— Посмотрим, как вы с ними справитесь, — предложил он. — В конце концов, вас по двое против каждого из них. Есть шанс остаться в живых.
Хойт повернулся, инстинктивно закрыв собой Гленну. Ларкин уже бросился вперед, размахивая мечом. Его противник без труда отразил удар и свободной рукой толкнул Ларкина, так что тот отлетел на середину комнаты.
Гленна подавила страх и дала волю ярости. Призвав на помощь свой дар, она направила во врага огненный шар. Вампир вспыхнул прямо в воздухе.
— Молодец, рыжая, — прокомментировал Киан и стал наблюдать, как борется за жизнь его брат.
— Помоги ему. Помоги мне.
— А почему не ты?
— Они слишком близко, чтобы применить огонь.
— Попробуй вот это. — Киан кинул ей дротик и снова откусил яблоко.
Не раздумывая — она просто была не в состоянии думать, — Гленна бросилась вперед и вонзила дротик в спину вампира.
И не попала в сердце.
Вампир взвыл — казалось, не от боли, а от удовольствия, — повернулся и занес меч над головой Гленны. Мойра и Ларкин бросились на него, но они были слишком далеко. Гленна поняла, что сейчас умрет.
Меч Хойта вонзился в шею вампира. Кровь брызнула в лицо Гленны, тут же превратившись в пепел.
— Слабовато, но в конечном счете эффективно. — Киан вытер руки. — Разбейтесь на пары. Развлечение закончено.
— Ты знал, что они там. — Рука Мойры, все еще сжимавшая дротик, дрожала. — Знал.
— Ты знал, что они там. — Рука Мойры, все еще сжимавшая дротик, дрожала. — Знал.
— Конечно. Включили бы вы мозги или хотя бы чувства — тоже бы знали.
— Ты позволил бы им убить нас.
— Скорее вы сами едва не позволили убить себя. Ты. — Он повернулся к Мойре. — Застыла, как истукан, парализованная страхом. А ты, — Киан обращался к Ларкину. — Бросился вперед сломя голову и чуть не лишился ее. Хойт! Разумеется, защищать женщину — рыцарский жест, но вас обоих ждала смерть. Хотя твоя честь осталась бы незапятнанной. Рыжая по крайней мере использовала голову — и силу, которой ее одарили проклятые боги, — но потом растерялась и стала смиренно ждать смерти.
Он шагнул вперед.
— Так что будем работать над вашими слабостями. Имя которым — легион.
— С меня хватит, — едва слышным шепотом произнесла Гленна. — Слишком много крови и смерти для одной ночи. — Она уронила дротик на пол и вышла.
— Оставь ее, — махнул рукой Киан, увидев, что Хойт двинулся за ней. — Ради всего святого. Если у тебя есть хоть капля мозгов, ты должен понять, что ей сейчас никто не нужен. И какой драматический уход — ну просто театр!
— Он прав, — вмешалась Мойра. — Как ни тяжело мне это признавать. Ей нужен покой. — Она подняла меч, выбитый у нее из рук. — Слабости, говоришь. — Кивнув, она повернулась к Киану. — Ну, что ж, показывай.
18
Входя в комнату, Хойт ожидал увидеть Гленну в постели. Он надеялся, что девушка спит, и хотел погрузить ее в еще более глубокий сон и полечить.
Но она в полной темноте стояла у окна.
— Не зажигай свет, — не оборачиваясь, произнесла Гленна. — Киан прав: снаружи есть еще вампиры. Если сосредоточиться, можно их почувствовать. Движутся словно тени — скорее ощущение движения, чем само движение. Думаю, они скоро уйдут. В нору, где прячутся днем.
— Тебе нужно отдохнуть.
— Я знаю: ты говоришь это, потому что волнуешься за меня. И уже достаточно успокоилась, чтобы не отрывать тебе голову. Я вела себя недостойно — там, наверху. Но мне все равно.
— Ты устала, и я тоже. Я хочу вымыться и лечь спать.
— У тебя есть своя комната. И сюда тебя никто не звал, — продолжила она, не дав ему вставить и слова. Гленна повернулась к нему. Ее бледное лицо светилось в темноте, выделяясь на фоне темной рубашки. — Нет, я не настолько успокоилась. У тебя нет никакого права тут распоряжаться.
— Нет, есть. Любовь дала мне это право. Но и без нее мужчина должен защищать женщину от…
— Остановись. — Она подняла руку и выставила вперед ладонь, словно отстраняясь от его слов. — Речь идет не о мужчинах и женщинах. О людях. Секунды, которые ты потратил на мысли обо мне, на заботу обо мне, могли стоить тебе жизни. Мы не вправе так рисковать. Никто. Если ты не веришь, что я… все мы способны себя защитить, то ничего у нас не выйдет.
Справедливость упреков не имела никакого значения, потому что речь шла о нем лично. У него перед глазами еще стояла ужасная картина: набрасывающееся на Гленну чудовище.
— Где бы ты была, не уничтожь я того вампира?
— Это другое. Совсем. — Она подошла ближе, так что он почувствовал ее запах — аромат притираний, которые она наносила на кожу. Очень женственный.
— Все это глупость и пустая трата времени.
— Для меня не глупость. Придется тебе послушать. Одно дело — сражаться бок о бок и защищать товарища. Это важно. Мы должны рассчитывать друг на друга. Но не давать мне сражаться — совсем другое. Ты должен понять и признать разницу.
— Но ведь речь идет о тебе, Гленна. Если я тебя потеряю…
— Хойт. — Она взяла его за руки, словно торопилась успокоить. — Любой из нас может погибнуть. Я пытаюсь осознать этот факт и смириться с ним. Но если ты умрешь, я не буду всю оставшуюся жизнь винить себя в твоей смерти. Не буду.
Она присела на край кровати.
— Сегодня я снова убивала. Я знаю, что чувствуешь, когда лишаешь жизни. Никогда не думала, что буду так использовать свой дар, что возникнет такая необходимость. — Она вытянула руки и принялась разглядывать их. — Но я сделала это ради спасения другого человеческого существа. Воспользуйся я мечом или дротиком, мне было бы легче. Но я обратилась к магии, чтобы убивать.
Гленна подняла голову, и он увидел, что ее глаза полны печали.
— Мой дар всегда был светлым, а теперь у него появилась темная сторона. Мне нужно это принять. А ты не должен мешать мне.
— Я признаю и принимаю твой дар, а также и то, как ты им распоряжаешься. Я думаю, что всем нам будет лучше, если ты сосредоточишься исключительно на магии.
— А грязную работу оставлю тебе? Уйду с передовой, спрячусь от опасности, чтобы мирно помешивать зелье в котелке?
— Дважды за эту ночь я чуть не потерял тебя. Теперь будешь делать то, что я скажу.
На секунду Гленна лишилась дара речи.
— Черта с два! Дважды за эту ночь я смотрела в лицо смерти. И осталась жива.
— Послушай, давай продолжим разговор завтра.
— Ну нет! Ни за что. — Она взмахнула рукой, и дверь ванной захлопнулась перед носом Хойта.
Он резко обернулся — терпение его было на пределе.
— Не демонстрируй мне свою силу.
— А ты не демонстрируй свою мужественность. Ты проявляешь ее не так, как мне хотелось бы. — Почувствовав, что сквозь раздражение пробивается смех, Гленна сбавила тон. — Но подчиняться твоим распоряжениям, Хойт, я тоже не буду — по крайней мере, не больше, чем ты моим. Ты испугался за меня, и я, клянусь, это понимаю, потому что сама боялась. И за тебя, и за всех нас. Но мы должны преодолеть страх.
— Как? — спросил Хойт. — Как это сделать? Такая любовь для меня внове — постоянная потребность в тебе, ужас от осознания того, что я могу потерять тебя. Когда нас призвали на битву со злом, я подумал, что это самое тяжелое испытание. Но ошибся. Любить тебя труднее. Любить и понимать, что могу лишиться тебя.
Всю жизнь, подумала Гленна, она ждала именно такой любви. Впрочем, как и все люди.
— И я никогда не думала, что могу испытывать к кому-нибудь такие глубокие чувства. Для меня все это тоже впервые — тяжело, страшно, непривычно. Мне очень хочется пообещать, что ты меня не потеряешь. Очень. Но я точно знаю: чем сильнее я становлюсь, тем больше у меня шансов остаться в живых. Чем сильнее каждый из нас, тем выше наши шансы выжить. Победить.
Она снова встала.
— Сегодня я смотрела на Кинга — человека, которого успела полюбить. Смотрела на то, что они с ним сделали. Существо, в которое он превратился, жаждало моей крови, оно обрадовалось бы моей смерти. Видеть и осознавать это невыносимо. Кинг был другом. Мы так быстро подружились.
Ее голос задрожал; она отвернулась и подошла к окну, спрятавшись в темноте.
— Даже когда я пыталась спастись, какая-то часть меня видела перед собой того, кем он был прежде. Человека, с которым мы вместе готовили, разговаривали, смеялись. Я не могла применить против него свой дар, не могла себя заставить. Если бы Киан не…
Гленна вновь повернулась к нему и выпрямилась, хрупкая и решительная.
— Все! Со слабостью покончено. Я больше не буду колебаться, ни секунды. Можешь мне поверить.
— Но во время стычки ты крикнула, чтобы я бежал. Не значит ли это, что ты хотела заслонить меня в бою?
Гленна открыла было рот, собираясь возразить, но сдержалась. Потом откашлялась.
— Похоже, так оно и было. Ладно, ладно. Принимаю упрек. Нам обоим нужно следить за собой. У меня появились идеи насчет средства, которое нам поможет. Но прежде чем мы его испробуем, я хочу прояснить еще одну вещь.
— Не скажу, что очень удивлен.
— Твои ссоры с братом из-за меня мне совсем не нравятся, и я не чувствую себя польщенной вашими склоками.
— Но мы ссоримся не только из-за тебя.
— Знаю. Но я почти всегда служу поводом. Нужно поговорить об этом и с Мойрой. Ее идея отвлечь Киана от нас здорово разрядила ситуацию.
— Да это было просто безумие с его стороны: впустить в дом этих тварей! Его дурной нрав и высокомерие могли дорого нам стоить.
— Нет. — Голос Гленны теперь звучал спокойно и уверенно. — Он правильно сделал.
— Как ты можешь такое говорить? — Хойт в изумлении смотрел на нее. — Почему ты его защищаешь?
— Киан преподнес нам очень важный урок, которого мы уже не забудем. Мы не в состоянии всегда предвидеть нападение и поэтому должны быть готовы убить или умереть — каждую минуту, каждый день. А мы растерялись. Даже после случая с Кингом. Будь вампиров больше, все могло бы обернуться совсем иначе.
— Но он просто стоял, ничего не предпринимая.
— Он преподал нам еще один важный урок. В этих обстоятельствах он самый сильный и самый умный из всех нас. И мы должны догонять его. У меня есть кое-какие мысли на этот счет — по крайней мере, для нас двоих.
Гленна подошла к нему, приподнялась на цыпочки и губами коснулась его щеки.