Шесть великих идей - Мортимер Адлер 10 стр.


Собственность состоит из внешних благ, то есть таких, которые существуют отдельно от желающего их лица. Помимо богатства, в категорию собственности входят друзья или любимые, а также все внешние обстоятельства, влияющие на жизнь человека и обусловленные устройством общества, частью которого он является.

Достоинства, в отличие от собственности, представляют собой внутренние блага. Отдельно от человека они не существуют. В данном контексте слово достоинство употребляется в узком значении и обозначает благо, которое удовлетворяет стремления или возможности человека, то есть его способности к развитию в той или иной области. Исходя из такого определения, достоинствами являются здоровье, чувственные и эстетические удовольствия, а также любые формы знаний и навыков.

Блага по выбору представляют собой блага, которые мы получаем в ходе избранных нами видов деятельности. Например, некоторые привычки не только хороши сами по себе, но также являются условиями хорошей жизни, и мы можем приобрести их, руководствуясь собственным желанием или рациональным выбором. То же верно и для различного рода знаний, навыков и иных достоинств, то есть внутренних качеств человека.

Все внешние блага даются нам по воле случая. Хотя обладание ими частично обусловлено нашими действиями и выбором, само их существование никогда в полной мере не зависит от волеизъявления человека. Эти блага можно даже назвать случайными, имея в виду, что владение ими полностью или частично зависит от внешних обстоятельств и не всегда нам подконтрольно. Наличие внешних благ принято объяснять «удачей» или «улыбкой Фортуны»; в случае неблагоприятных обстоятельств мы можем их лишиться.

Блага, которыми мы хотим обладать, могут быть действительными или мнимыми. К реальным можно отнести личные достоинства, к которым мы стремимся, например здоровье, хорошие привычки, знания. Мнимыми являются блага, которые мы желаем, но в них не нуждаемся. Две другие категории: блага, связанные с нашими действиями и проистекающие из нашего существования, — включают в себя только реальные и полезные для нас свойства.

2. Блага действия включают в себя виды деятельности, приносящие нам пользу, так как позволяют приобретать необходимую собственность или внутренние достоинства. Такие действия также могут доставлять благо кому-то другому, то есть приносить этому человеку выгоду или по крайней мере уберегать его от ущерба. Если действия человека влияют на благосостояние других людей, мы обычно классифицируем их как правильные или неправильные (справедливые или несправедливые).

В главе, посвященной концепции справедливости, мы будем говорить о том, что понятия правильности или неправильности действий, влияющих на благосостояние других людей, являются производными от понятий добра и зла. Если бы мы не представляли себе, что есть добро для каждого человека, мы не смогли бы судить о правильности и неправильности действий, приносящих выгоду или ущерб.

3. Блага бытия проистекают из желания быть хорошим человеком. В данном случае хороший человек — это тот, кто сумел развить в себе определенные достоинства и реализовать свой человеческий потенциал. Основным таким достоинством является умение желать то, что нужно, а также не иметь желаний, препятствующих человеку в получении благ, необходимых для ведения достойной жизни. Как мы увидим далее, хороший человек — это тот, кто ведет себя справедливо по отношению к остальным. Тем не менее благие действия — не единственное условие хорошей жизни, хотя, без сомнения, его можно назвать одним из самых важных.

Понятие хорошей жизни подразумевает накопление человеком самых значительных и существенных благ, а также отсутствие желаний, которые препятствовали бы этому процессу. Если хорошему человеку что-то кажется благом, то оно действительно будет таковым, ведь подобные люди имеют природную склонность желать только то, что действительно необходимо, и избавляться от недостойных желаний.

Однако быть хорошим человеком само по себе не означает достижения хорошей жизни. Некоторые необходимые человеку блага, в особенности внешние, распределяются между людьми по воле случая. Более того, даже достижение некоторых внутренних достоинств частично зависит от благоприятных внешних обстоятельств.

На этом этапе рассуждений мы не можем обойтись без понятия «хорошее общество». Такое общество обеспечивает хорошие условия, которые не зависят от желаний или выбора людей. Организацию общества можно считать хорошей в той степени, в которой действующие в нем законы и институты направлены на предоставление членам общества благ, необходимых каждому человеку, но полностью или частично обусловленных обстоятельствами, находящимися вне человеческого контроля.

Хороший человек, хорошая жизнь, хорошее общество. Как эти три основные формы блага связаны между собой?

Логично предположить, что хорошее общество является внешним благом и важным фактором, необходимым каждому человеку для содействия в его усилиях обеспечить себе достойную жизнь. Также логично предположить, что внутренние достоинства человека — неотъемлемая часть хорошей жизни.

В дальнейшем мы более подробно разберем эти утверждения. На данный момент достаточно сказать, что хорошая человеческая жизнь является безусловным благом, а остальные блага — средствами ее достижения. Тем не менее хорошая жизнь не находится на высшей ступени иерархии благ.

На нижней ступени находятся блага, представляющие собой средства для достижения того, чего он хочет. Человек не желает благ из этой категории ради них самих. Они необходимы только в той степени, в которой полезны для получения других благ, удовлетворяющих потребности.

На следующем уровне находятся блага, которые одновременно можно считать конечными (то есть удовлетворяющими определенные желания) и инструментальными (то есть доступными для использования в целях получения вещей и достоинств более высокого порядка). Такие блага мы желаем и ради них самих, и для достижения цели получить большее. Примерами этого уровня являются такие блага, как здоровье и благосостояние.

Высшую ступень шкалы представляют блага, к которым мы стремимся ради них самих, а не для достижения благосостояния или достоинств. Такими благами можно назвать, например, удовольствие или мудрость. В том случае, если на шкале существует высшая точка — так называемое наивысшее благо (лат. summum bonum), — то она будет находиться именно в этой категории.

Следует отметить, что самую нижнюю ступень формируют исключительно внешние блага. На следующем уровне мы можем найти как собственность (благосостояние), так и личные достоинства (здоровье). Наконец, верхняя ступень состоит исключительно из достоинств.

Существует также еще одно благо, которое невозможно включить в рассмотренную нами систему иерархии. Оно охватывает всю шкалу целиком.

Все блага, о которых мы говорили ранее в этой главе, являются индивидуальными, то есть отличаются друг от друга и выделяются из общей массы. Но для достижения хорошей жизни человеку необходима вся совокупность благ, которую он последовательно и постепенно приобретает в течение долгих лет. Каждый рассмотренный нами пример — часть такого целого, приближающего человека к приобретению совокупности благ.

Даже удовольствие и мудрость, находящиеся на высшей ступени шкалы, не представляют собой всю полноту благ. Несмотря на то что они являются конечной целью человеческого желания, а не средством достижения дальнейших благ, ни удовольствия, ни мудрости недостаточно для удовлетворения всех потребностей человека. Мы стремимся к ним не только ради них самих, но и для достижения хорошей жизни, то есть такой совокупности, которую составляют и реальные, и частично мнимые блага.

Существует и другая иерархия, относящаяся скорее к области благ бытия, чем владения или действия. В данном случае градация благ сопоставима с классификацией самого бытия.

Небытие представляет собой абсолютное зло. Все, что существует и обладает какими бы то ни было достоинствами, имеет определенную степень благости. Соответственно, Бог описывается как Высшее существо, бытие которого бесконечно, а достоинства безграничны. Он являет собой высшее благо в иерархии всего существующего. Разумеется, вопрос о моральной благости Бога, то есть его доброта, справедливость и милосердие, при этом остается открытым.

Августин Блаженный[29], говоря об иерархии благ бытия, приводит в пример мышь и жемчужину и спрашивает читателя: «Что из них вы хотели бы иметь?» Августин предполагает, что правильным ответом будет жемчужина, так как она представляет собой вещь более ценную. Если мы имеем в виду ценность приведенных в примере объектов для процесса обмена или их привлекательность, то ответ действительно можно считать верным. Затем он задает другой вопрос: «Чем из них вы бы предпочли стать?» В данном случае верным ответом будет мышь, так как живой организм обладает собственным бытием, потенциалом для развития, возможностью действовать — всем тем, чего лишена бездушная вещь, даже очень красивая.

Как мы могли видеть, блага, которыми мы желаем обладать, представляют собой либо собственность (внешние блага), либо достоинства (личные блага). Последние раскрывают наш потенциал и способности и придают смысл нашему существованию. Когда человек приобретает столь желанные всеми личные достоинства, он становится хорошим человеком — каким стремится стать практически каждый. Читатели Августина Блаженного предпочли бы стать мышью, а не жемчужиной по той же причине, по которой любой из нас хочет быть хорошим, а не плохим человеком.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ Высшее и общее благо

Когда что-то признано самым совершенным в любой области человеческой деятельности, это означает, что превзойти данный образец невозможно. Если речь идет о благах, то какое из них занимает столь уникальное место?

Мы уже знаем, что некоторые блага никогда не становятся целью, а навсегда остаются простыми средствами для достижения чего-то большего. Другие являются одновременно и конечным объектом наших желаний, и средством достижения более высоких благ. Но существуют ли такие блага, которые мы хотели бы иметь (или должны желать) исключительно ради них самих? Если да, то можем ли мы выделить одно наибольшее благо — не просто конечную цель, не просто наилучшее, — а именно высшую точку, превзойти которую невозможно?

В античные времена таким высшим благом считалось счастье. Древние обратили внимание на очевидный факт: каждый человек воспринимает понятие «счастье» как конечную цель, а не этап на пути к чему-то большему. Фразу «я хочу быть счастливым, потому что…» невозможно закончить никакими другими словами, кроме «…я хочу быть счастливым». О любом другом человеческом желании можно сказать: «Я хочу это, потому что оно сделает меня счастливым».

Античные философы пришли к еще одному важному выводу. Несмотря на то что каждый человек использует слово счастье для обозначения конечного блага — которое желанно само по себе, а не ради достижения чего-то большего, — в понимании того, что составляет это счастье, мнения расходятся. Если на время забыть о разделении благ на реальные и мнимые, то можно заметить, что между существующими концепциями счастья столько же различий, сколько и между благами, к которым стремятся разные люди. Каждое определение счастья исключительно субъективно и связано с личными желаниями человека.

Скряга, жаждущий только денег, или царь Мидас, настолько любящий золото, что превращает в него все вокруг одним своим прикосновением, — они чувствуют себя счастливыми, когда получают то, чего хотят. Если единственное желание человека — деньги ради денег, золото ради золота, — то его цель можно считать достигнутой. То же можно сказать о человеке, который связывает счастье с получением чувственных наслаждений или достижением власти над другими людьми.

Но если вернуться к разнице между действительными и мнимыми благами, то картина резко изменится. Скряга или властолюбец, получив то, чего хотели, а не то, чего должны были желать, сумели достичь только эрзаца, а не подлинного счастья. Обретение желаемого стало препятствием на пути к другим необходимым благам: здоровью, дружбе, знаниям.

Итак, объективное счастье (то есть без учета субъективных желаний) состоит в приобретении всех благ, к которым человек должен стремиться. Такое понимание счастья едино для всех людей и является одновременно и высшим, и общим благом. Высшим потому, что после его достижения человек не испытывает других желаний.

Но как бы человек ни стремился к счастью, на его пути возникают разные препятствия, и сам он может совершить немало ошибок. Вот почему античные философы считали счастье результатом всей правильно прожитой жизни, в течение которой человек, как правило, принимал правильные решения и, что немаловажно, существовал при благоприятных внешних обстоятельствах.

Таким образом, счастье можно определить как накопление реальных и необходимых каждому человеку благ в течение жизни. Кроме того, счастливая жизнь наполнена и мнимыми благами, которые являются объектами желания человека в зависимости от его вкусов и предпочтений. Для того чтобы подтвердить это определение счастья, давайте рассмотрим его критически.

Первое несоответствие уже было упомянуто ранее. Счастье не является наилучшим реальным добром, то есть величайшим и наивысшим благом, к которому стремится каждый человек. Счастье скорее можно назвать всеобъемлющим и всеохватывающим целым, показателем, что «все хорошо» (лат. totum bonum), включающим в себя всю полноту благ.

Второе несоответствие состоит в характеристике счастья как конечного блага. Мы привыкли считать, что конец — это далекая цель, после достижения которой человек может прекратить свои усилия и отдохнуть. Конец путешествия заключается в прибытии к месту назначения, после чего путешественник останавливается и прекращает движение вперед. То же касается и любых других наших устремлений, которые заканчиваются с достижением поставленной цели. Все, кроме стремления к счастью.

Если мы принимаем за счастье хорошо прожитую человеческую жизнь, то нельзя не отметить отличие этой конечной цели человека от других целей. Счастье таковым не является в том смысле, в котором стремление к нему можно завершить, а затем отдохнуть от приложенных усилий. Невозможно в один момент прочувствовать и насладиться чередой хорошо прожитых лет. Любые другие конечные цели возникают и достигаются в ходе человеческой жизни, после чего человек может насладиться приобретенными благами. Но счастье, будучи высшим благом и высшей целью, не может быть испытано в полной мере в какой-то один момент жизни.

Мы можем оценить всю человеческую жизнь в целом только по прошествии какого-то времени после ее окончания. Нельзя сказать, что вся полнота жизни отдельного человека существует в какой-либо из моментов или периодов. Когда мы стремимся к счастью как к высшему благу, мы ставим для себя недостижимую цель и впоследствии никогда не сможем насладиться результатами такого стремления.

Но если у человеческой земной жизни и существует естественный конец, то он называется смертью, а не счастьем. Только в том случае, если жизнь после смерти действительно существует, как утверждают религии, можно говорить, что у нашей жизни и всех человеческих усилий в ней есть высшая конечная цель — рай, после которого праведника ожидает вечный отдых рядом со святыми и в присутствии Бога. Неудивительно, почему люди, стремящиеся к вечному счастью (то есть сверхъестественному высшему благу), считают временное счастье (то есть высшее благо нашей земной жизни) всего лишь его бледным подобием.

Третья оговорка вносит уточнение в приведенное ранее определение счастья как высшего блага для всех людей. Утверждение верно в той степени, в которой счастье представляет собой человеческую жизнь, посвященную приобретению благ, равноценных для каждого из нас. Однако то, что является счастьем для одного человека, вовсе не обязательно будет высшим благом для другого. В зависимости от темперамента, воспитания или внешних обстоятельств каждый человек имеет собственные желания. Соответственно, наполнение человеческой жизни индивидуально желаемыми благами в дополнение к общим ведет к счастью, но содержание его индивидуально для каждого человека.

Четвертая оговорка также связана с тем, что счастье для каждого свое, но в данном случае разница заключается в другом. Счастье как высшее благо, то есть как цель, к которой должен стремиться каждый человек, является идеалом, который лишь изредка реализуется в полной мере.

Недостижимая цель, которая стоит перед нами, сродни сказочному горшку с золотом, спрятанному на другом конце радуги. Но так как счастье не является окончательной целью, то оно и не может считаться иллюзией, даже несмотря на то что никому из нас не дано достичь его во всей полноте. Один человек может оказаться успешнее другого — либо за счет собственных усилий и правильных решений, либо благодаря удачному стечению обстоятельств. Соответственно, каким-то людям в течение жизни дается намного больше счастья, чем другим.

Остается лишь один вопрос. Мы осознаём, что счастье, понимаемое как хорошо прожитая жизнь, является недостижимой целью. Иными словами, мы не можем добиться абсолютного счастья, насладиться его достижением, а затем отдохнуть от всех жизненных усилий. Тогда на каком основании мы считаем счастье конечной, более того, наивысшей целью наших устремлений?

Ответ заключается в функции, которую несет любая цель, достижима она или нет. Когда усилиям или стремлениям задается конкретное направление, человек обязан делать все от него зависящее для достижения поставленной цели, разумеется, предпочитая наиболее эффективные из доступных ему мер. Если мы хотим, чтобы наши усилия в конце концов принесли плоды, мы должны выбирать для этого самые действенные методы.

Назад Дальше