– Зачем?
– Кому-нибудь из девчонок приспичит сбегать в кустики. Скорее всего обеим.
Ландскнехт лишь хмыкнул. До него стало лишь сейчас доходить сказанное Семеркиным. Ох, не зря держал секретаря Лузгинский, не зря.
– Тогда надо поставить в машину прослушку, – вставил свое слово Ландскнехт.
– Конечно, – кивнул Семеркин. – А мы с тобой будем следовать на расстоянии, доступном для радиосигнала. И как только услышим, что «принцесса» побежала в кусты, взорвем автомобиль.
Ландскнехт вновь хмыкнул. Как говорится, гладко только на бумаге… Тем не менее не прошло и минуты, как он вызвал двух спецов из команды технического обеспечения. Один был специалистом в области прослушивающих устройств, другой некогда служил в специальном инженерно-саперном подразделении внутренних войск.
Нокдаун не прошел для Васнецова бесследно. Голова и челюсть болели, слегка саднило колено. Если в ближайшее время ему вновь придется вступить в схватку, он вряд ли выиграет… «Даша Самойлова. Кто она? – размышлял Васнецов, не выпуская из поля зрения сгорбленной, усталой фигуры Лузгинского. – Кажется, она живет в совершенно иной реальности, нежели все остальные. Почему она так себя ведет? Мы спасаем ее, рискуем жизнью. В том числе и для того, чтобы ее папенька подписал какой-то там договор и не лишился достатка. Чтобы она купалась в бассейнах с морской водой, ездила на выходные в Париж или Альпы, встречала Рождество на Лазурном Берегу… Она точно ничего не чувствует. Ни страха, ни благодарности. Неужели такой и полагается быть дочери российского миллионера?» Даша между тем нашла какую-то газету и разгадывала кроссворд.
– Герой Отечественной войны двенадцатого года, поэт-партизан, – вслух прочитала она. – Первая буква «Д». Кто это, а?
– Ты не знаешь? – удивился Васнецов.
Вопрос был для класса пятого-шестого. Во всяком случае, в школьные годы Васнецова последний дурак вписал бы в клеточки кроссворда фамилию «Давыдов». А ведь Дашенька окончила какой-то престижный финансовый колледж. То ли в Англии, то ли в Канаде… По усмешке, появившейся на физиономии Лузгинского, Васнецов понял, что пленника посетили точно такие же мысли.
Узнать фамилию поэта-партизана Даше было не суждено. В дверь «тронного зала» постучали, а потом вошедший секретарь Семеркин произнес следующее:
– Машина у крыльца. Поторопитесь.
Глава 4
Первой в машину села Надя. Затем Даша. И только потом Васнецов с Лузгинским. Семеркин выполнил все поставленные условия. Машину предоставил повышенной проходимости, с тяжелым непростреливаемым корпусом и полным баком горючего.
– Будем надеяться на лучшее! – на прощание произнес Семеркин и тут же, почти не разжимая рта, очень тихо произнес: – Машина прослушивается, вам не дадут далеко отъехать…
Васнецов бросил на Семеркина удивленный взгляд. Секретарь провожал «процессию» в одиночестве, остальные боевики держались на расстоянии, чтобы не провоцировать боевых действий. Васнецов и Семеркин стояли у капота автомобиля, а Лузгинский вновь находился под опекой Нади.
– Под вашим сиденьем записка. Проедете минут десять, достаньте ее и прочитайте. Только ради бога не вслух.
– Понятно, – кивнул Васнецов.
Задавать иные вопросы было недосуг.
– Десять минут, не более, – очень жестко повторил Семеркин. – Салон прослушивается, помните это!
Нечто подобное Васнецов ожидал. Но осматривать машину на предмет прослушки и прочих гадостей времени не было. К тому же у них был надежный гарант безопасности – Лузгинский, да и причинять вред Дашеньке люди Ландскнехта не рискнут.
– О чем вы разговаривали? – спросил Семеркина Ландскнехт, как только секретарь вернулся.
– Ты разве не слышал? – Семеркин кивнул на радиопередатчик в его руках.
– Он берет только салон.
– Я лишний раз напомнил, что Лузгинский должен быть отпущен в целости и сохранности. А Васнецов сказал мне, чтобы мы не вздумали их преследовать.
Ландскнехт кивнул. Включил на полную мощность звук. Оба они, Семеркин и Ландскнехт, сидели в «штабном вездеходе» – крытом грузовом джипе. Здесь же находились Артем и четверо парней из охраны. За жизнь Лузгинского все они отвечали если не головой, то уж как минимум потерей работы и «волчьим билетом» на рынке охранных услуг.
– Тронемся, как только они отъедут километров на пять! – пояснил Ландскнехт, одновременно слушая незначительные фразы, бросаемые Васнецовым и девушками, и рассматривая карту местности.
Васнецов засек время. Ровно десять минут. Он интуитивно чувствовал, что указания этого худощавого неприметного человека надо выполнять с точностью. Василий остановил машину, нащупал под собственным сиденьем сложенный вдвое лист бумаги.
– Почему встали? – спросила тут же Дашенька.
– Мне не нравятся вон те деревья! – Васнецов кивнул за переднее стекло, отвлекая тем самым внимание.
– Ничего не вижу, – всмотревшись вдаль, произнесла Даша.
– Когда увидишь, может быть поздно, – отозвался Васнецов, быстро пробегая глазами записку.
– Дует на воду, – усмехнулся Ландскнехт.
Штабной автомобиль остановился почти одновременно с васнецовским. Сокращать расстояние не было смысла. Некоторое время из динамика не доносилось ни звука.
Записка имела следующее содержание:
«Машина взорвется через две минуты.
Спасайте Дашу!»
Две минуты. На раздумья времени нет, выход только один. Васнецов обернулся к сидящим на заднем сиденье девушкам и Лузгинскому, приложил палец к губам. Знаками показал, что нужно выбираться из машины. Надя и Даша не заставили себя долго ждать, а вот Лузгинский… В целях безопасности Васнецов накрепко стянул ему ноги ремнями. Василий имел намерение отпустить Лузгинского, как только они отъедут на почтительное расстояние. Пока же тот придет в себя и размотает узлы, у васнецовской команды будет приличная фора по времени.
Сейчас распутывать узлы времени уже не оставалось. Ничего не говоря, Васнецов рванул следом за девчонками. Он не знал, есть ли на самом деле под днищем бомба. Не знал ее возможной мощности.
– Ложитесь и не поднимайте головы! – крикнул он девчонкам, как только те достигли леса.
Почуявший неладное Лузгинский пытался тем временем распутать ремень на ногах.
– Лузгинский! – из укрытия окликнул его Васнецов. – Выбирайтесь из машины и ползите сюда!
Это все, что Василий мог сейчас для него сделать.
– Что происходит? Эй, Василий, или как вас там?!
Из динамика радиопрослушки слышался взволнованный, близкий к панике голос Лузгинского. Ландскнехт бросил вопросительный взгляд на Семеркина. Тот лишь пожал плечами. Дескать, сам не пойму, что там у них. Тем не менее Ландскнехт решил оставаться на месте. Раз патрон подает голос, значит, он жив. Ну а Семеркин сообразил, что Васнецов и юные дамы благополучно покинули авто, оставив Лузгинского на произвол судьбы. Крики Васнецова прослушка не фиксировала.
Прошло две минуты. Никакого взрыва. Лузгинский выкатился из машины, уперевшись в заднее колесо и сидя на асфальте, вновь безуспешно пытался освободиться от сковывающих движения пут.
– Молчат. И мотор заглушили, – констатировал Ландскнехт.
– Видимо, Васнецов решил, что впереди засада. Но вместо того, чтобы идти на прорыв, решил сделать предварительную разведку, – высказал свое мнение Семеркин.
– Похоже на то, – согласился с ним Ландскнехт.
– Скажите, Игорь… Ну вот если надо будет сделать внезапный подрыв, как будете действовать? – деловым тоном спросил Семеркин.
Ландскнехт молча взял в руки панель дистанционного управления радиоминой.
– Надо сделать так и вот так.
С этими словами Ландскнехт указал на две кнопки, которые следовало нажать, и рычажок.
– Рычажок влево или вправо? – уточнил Семеркин.
– Вправо, – ответил Ландскнехт, едва коснувшись заветного рычажка подушечкой указательного пальца.
Семеркин удовлетворенно кивнул, чему-то усмехнулся. Затем перевел взгляд на динамик прослушки.
– Такое впечатление, что Васнецов о чем-то догадался, – вдруг произнес секретарь. – Как считаешь, Игорь?
Ответить Ландскнехт не успел, так как в динамике послышался голос патрона:
– Эй, где вы там? Что происходит?
Голос патрона звучал откуда-то издалека, точно он находился не в салоне, а рядом, но кричал при этом очень громко.
– Действуем? – нетерпеливо поинтересовался молчавший до сего момента Артем.
– Пожалуй, – кивнул Семеркин.
Ландскнехт хотел было поинтересоваться, что это будут за действия и почему их не согласовали заранее с ним, как почувствовал, что его сжали с двух сторон бойцы из команды Артема и в считаные мгновения защелкнули на его запястьях наручники. Артем набирал свою гвардию преимущественно из бывших бойцов ОМОНа и групп захвата. А ребятам из этих структур по плечу заковать в браслеты любого амбала. Зажатый с двух сторон их мощными плечами, Ландскнехт не мог пошевелиться, к тому же удары, полученные от Васнецова, дали о себе знать. У Игоря сейчас была уже не та реакция и координация движений.
Панель управления радиоминой оказалась тем временем в руках секретаря. Семеркин оказался способным учеником. Он сделал именно «так и вот так». В считаные мгновения нажал обе кнопки и сдвинул вправо рычажок.
Лузгинский успел-таки отползти на пару метров от машины. Почуяв близкую беду, он перестал возиться с узлами и как мог, на четвереньках, с помощью рук рванул к лесу. И тут прогремел взрыв.
– Я решил все наши проблемы, Игорь Кимович.
Впервые Семеркин назвал Ландскнехта по имени-отчеству. И, кажется, снова перешел на «вы».
– А девушка? Дочка Самойлова? – только и смог произнести Ландскнехт.
– С девушкой все в порядке, – ответил Семеркин. – Она жива и невредима, а через пару часов будет в родительском доме.
– Зачем ты это сделал, Семеркин? – Ландскнехт отказывался верить в происходящее.
– Иногда приходится жертвовать и королем. Жизнь не шахматы, партия продолжается и после его сдачи, – ответил секретарь.
До сознания Ландскнехта медленно начинал доходить смысл происходящего. Семеркин отомстил?! Или заранее все обдумал и подстроил? Заранее, еще пару месяцев назад… Нет, Ландскнехт отказывался в это верить. Ведь тогда выходило, что его использовали точно безмозглого болвана. И никакая баба здесь ни при чем.
– Ты тварь! – выкрикнул Ландскнехт и взметнул вверх скованные наручниками руки.
Сокрушительный удар должен был перебить Семеркину кадык. Однако Артем и его подручные опередили Игоря. Один из них ударил Ландскнехта по почкам, второй перехватил его предплечья, а сам Артем ударил Игоря в уже травмированную сегодня челюсть.
– Мертв, – произнес Василий, осмотрев бездыханное тело Лузгинского.
И немудрено. Взрыв был такой силы, что разметал тяжелую, устойчивую к огню и встречным ударам машину на металлический дребезг. А ведь он, Васнецов, даже не попытался его спасти. Да, рядом были девушки, и он должен был в первую очередь думать о них… И тут не очень кстати вспомнил Васнецов страницы из досье на Лузгинского, которое предоставил ему Родыгин. Судимости, в том числе за изнасилования, длинный перечень заказных убийств, подстав, подлостей. Личная жизнь, состоящая из всех семи смертных грехов каждый день. Похищенная по его приказу Даша. Стоило пытаться спасать такого человека? Васнецов не знал ответа, у него вновь не было времени на раздумья. Что вышло, то вышло.
– Уходим через лес! – скомандовал он притихшим девчонкам.
Тем ничего другого не оставалось, как следовать за ним. Через мокрые, хлещущие по ногам и телу кусты, ломая ветки и поскальзываясь на мокрых корягах. Даша была непривычно молчалива, старалась ни на шаг не отставать от Нади. Похоже, взрыв, случившийся на ее глазах, убедил «принцессу», что все происходит всерьез.
– Вот послушай сюда, чемпион по боям без правил! – держа в руках панель дистанционного управления, продолжил Семеркин, когда Ландскнехт пришел в себя. – Нашего общего патрона взорвал ты. Все это видели и подтвердят! – Семеркин кивнул на свою свиту. – Плюс отпечатки пальцев.
Только теперь Ландскнехт обратил внимание, что на руках Семеркина тонкие телесного цвета перчатки, изготовленные на заказ и не оставляющие ни малейших следов.
– Может, конечно, ты сделал это неумышленно, – после короткой паузы произнес Семеркин. – Случайно заминировал машину, случайно перевел вправо вот этот рычажок… Ну как бы там ни было, а завтра Игоря Кимовича объявят в федеральный розыск. Так, Артем?
Недавний преданный хранитель хозяйского тела молча кивнул.
– Выход один. Сутки у тебя будут. Возьмешь деньжат, документы и двинешь как можно дальше от этих мест. Преследовать не будем, обещаю.
Семеркин закончил свою речь и кивнул амбалам. Ландскнехта дважды ударили, затем расстегнули наручники…
Когда Игорь Кимович очнулся, он обнаружил, что валяется на мокром грязном асфальте. Его вышвырнули прямо на шоссе. Мордой в грязь. Ландскнехт с трудом поднялся на ноги, шатаясь, побрел в сторону собственного замка. Не останавливаясь, он массировал челюсть и ребра. Это был специальный самомассаж, которому обучали бойцов спецназа. Он позволял за короткое время привести в норму легко травмированные части тела.
Семеркин дал ему сутки, обещая не трогать. Что ж, сутки – это не так много, но и за них можно кое-что успеть. Походка Ландскнехта стала тверже. Челюсть уже почти не болела, а голова соображала все яснее и яснее.
Глава 5
Васнецов и освобожденные им пленницы прошли километров восемь и решили устроить привал. Для этого они собрались использовать ветхую, полуразвалившуюся избушку, которая оказалась на их пути. В ней уже давно никто не жил, тем не менее она вполне годилась для временного отдыха. Уселись прямо на бревна, отдышались. Костер разводить Васнецов не стал: дым мог привлечь постороннее внимание.
– Я не понимаю… почему погиб этот толстый? – переведя дух, задала вопрос Дашенька.
– Потому что машина была заминирована, – ответил чистую правду Васнецов.
– Зачем?
– Слушай, ты прикидываешься или на самом деле дура? – встряла в беседу Надя.
Она никак не могла привыкнуть к вопросам и поведению спасенной «принцессы».
– Надя! – укоризненно покачал головой Васнецов.
Однако было поздно. Из искры возгорелось пламя.
– Слушай, ты, быдло! – поднявшись с бревна, выкрикнула Даша. – Откуда ты вообще взялась?
Надя, в свою очередь, поднялась на ноги, смерила «принцессу» взглядом, полным одновременно и сожаления, и брезгливости. Ничего не сказала, отвернулась и отошла в угол избушки. Васнецов с большим трудом сдерживал себя. Вот оно как получилось. Оба они быдло – и Васнецов, и Надя. Вроде как обязаны были спасать эту госпожу.
– Немедленно извинись перед Надей, – твердо и спокойно проговорил Васнецов, глядя в разгоряченное лицо «принцессы».
– Перед всякими извиняться… Лучше верни меня Игорю! – вызывающе отозвалась та.
«Какой-то абсурд… – молотом стучало в голове у Васнецова. – Вернуть Игорю?! Или я чего-то не понимаю, или…»
Додумать он не успел. «Принцесса» громко и внятно объяснила Васнецову и Наде, кто они такие, какого рода и племени и кто их ближайшие родственники. «Объяснение» было сделано с хорошим знанием русского языка. Что ж, у всякого терпения есть предел, лопнуло оно и у Васнецова. Он быстрым движением пребольно ухватил Дашеньку за розовое ушко.
– Ты засранка и сукина дочка! – сказал Васнецов взвизгнувшей «принцессе».
– Да как ты… – заверещала было она.
– Я тебе не Игорь и не папочка, запомни! Церемониться не буду, – продолжил Васнецов. – Быстро извинись перед Надей!
– Василий, не надо! – подала голос Надежда. – Не мучай ребенка.
«Больного, противного, избалованного!» – мысленно добавил Васнецов, но хватки не ослабил.
– Я отпущу тебя, а ты извинишься! – сказал он и отпустил Дашенькино ушко.
Даша отскочила в сторону, обвела ветхое помещение глазами, полными злых слез.
– Ты мне сделал больно! – выкрикнула она.
– А ты сделала больно Наде и мне. Какое же мы быдло? Мы же спасли тебя!
Васнецов и в самом деле заговорил с ней, как с малым неразумным дитем.
– Спасли, ну и спасли! Это же не по правде все было, сам знаешь! – шмыгнув носом, заявила Даша. – Ладно, извините уж меня. И ты, Васнецов, и ты, Надя, – смилостивилась «принцесса».
– Подожди! – воскликнула Надя, опередив Васнецова. – Что значит «не по правде»?
– А ты что, не знала? – пожала плечами Дашенька. – Ну развлечение такое новое. Нанимают каскадеров вроде Игоря и разыгрывают разные истории, как в кино. Только кино ты смотришь, а здесь сам участвуешь. Так многие теперь время проводят!
Васнецов машинально вспомнил известный фильм о том, как отец с маленьким мальчиком попадает в фашистский концлагерь. Отец начинает убеждать ребенка, что все происходящее вокруг – это игра, что-то вроде особого испытания. Если они выдержат его, то в скором времени получат приз. И мальчик верит отцу. И уже по-другому смотрит на происходящие вокруг ужасы, не принимая их всерьез. Таким образом, отец сумел на какое-то время спрятать от ребенка войну…
Но то было кино. А здесь? Неужели это Ландскнехт сумел ее так убедить?
– Это объяснил тебе Игорь? – спросил Васнецов.
– Нет! Игорь как раз вел себя как настоящий похититель. Сыграл отлично. Мне даже на какое-то время показалось, что меня и в самом деле похитили. Я устроила Игорю дикую сцену, но он успокоил меня и принес новую книгу о Гарри Поттере… Ну а я ждала, когда меня освободят…
– Почему ты решила, что это игра? Кто сказал тебе это?
– Кто-кто… Папа и Родыгин. Ну, начальник по безопасности. Еще две недели назад мы обо всем уговорились. Мне самой было жутко интересно в этом поучаствовать!
Васнецов отказывался верить своим ушам. Выходило, что господин Самойлов организовал похищение собственной дочери?! Но зачем в это впутали его, Васнецова? Зачем платили деньги?