– А как же фото в «Элитаре»?
– Всего лишь совпадение и неудачный ракурс, – пояснила я, поморщившись. – Не было никакого поцелуя и уж тем более никакой помолвки.
Ответ декану понравился.
– Это радует. Значит, ты умнее многих глупышек, которые купились на фальшивый блеск Роберта Тунгорма.
В ответ только и смогла, что вежливо улыбнуться. И, еще раз поблагодарив декана за неожиданную поддержку, направилась в свою комнату.
Всю дорогу в ушах звучал противный голос Галитара и его обвинения в адрес отца. Я знала, конечно, что папа Себастьяна недолюбливает, но зависть как мотив исключала напрочь. Отец бы никогда не стал вредить общему делу и, как выразился Галитар, ставить палки в колеса из-за такого мелочного чувства. Нет, там что-то куда более серьезное. Что-то… о чем я пока не имела понятия.
Глава 6
Несмотря на то, что заснуть я не могла долго, утром встала рано и решительно отмела все мрачные мысли. Сегодня – день церемонии Юной Госпожи! Мой первый официальный выход в свет. Этого момента я ждала слишком долго, чтобы позволить чему-либо или кому-либо его испортить.
Проявив предусмотрительность, в Республиканский Дворец Церемоний я приехала за несколько часов до начала торжества. Очень уж не хотелось впоследствии стоять в пробке у входа и метаться в поисках выделенных апартаментов.
Со мной прибыли две работницы модного дома «Аггучини», где я еще летом заказала платье для церемонии Юной Госпожи. Или, как неофициально называли это мероприятие, – бала дебютанток. Девушкам предстояло проследить за нарядом, чтобы каждая складочка выглядела безупречно.
Почти следом прибыл и магистр красоты Августин Олоридж. Он должен был помочь мне с прической и макияжем.
– О Кара, моя прелестная бабочка, клянусь своим дипломом академии Красоты и Моды, ты сегодня засверкаешь как никогда! – с порога торжественно пообещал он.
От решительного блеска глаз мужчины сердце тотчас на мгновение сжалось, а память услужливо напомнила о некоторых из творений мастера. Не зря магистр Олоридж был известен и как любитель эпатажа.
– Не переживай, – кажется, мои сомнения уловили. – Все будет и-де-аль-но!
– Что ж, доверюсь профессионалу, – с улыбкой кивнула я.
И начались мучения.
Как любил говорить магистр, истинную красоту надо выстрадать. Вот я и страдала. От горячих заклинаний, завивающих мои волосы в тугие струящиеся локоны. От бесконечных зажимов и шпилек, которыми мастер создавал очередной шедевр на моей голове. Чихала от пудры, секретный состав которой конкуренты магистра Олориджа пытались выведать уже на протяжении очень долгого времени.
Зачарованные кисточки, повинуясь приказам мастера, порхали вокруг моего лица, словно быстрокрылые бабочки. Под конец у меня даже тело затекло от долгого сидения, а кожа от тоников и кремов пылала жаром.
– С макияжем все, моя прелесть!
Едва услышав эти слова, я подскочила, но сразу была удержана за локоть.
– Потерпи еще немного, дорогая, – проворковал магистр Олоридж, а потом зычно крикнул в смежную комнату: – Несите платье!
Его зова, видимо, ждали уже давно. Не прошло и пары мгновений, как на пороге показались две модистки с моим нарядом в руках. А я в очередной раз убедилась, что сделала правильный выбор.
Ткань, лаская, скользнула по телу, после чего девушки быстро закрепили невидимые застежки и расправили ткань. И, взглянув в зеркало, я счастливо улыбнулась.
По неустановленным традициям бала Юной Госпожи дебютантки надевали платья светлых тонов. Но я решила, что глупо отказаться от цвета, который всегда считала своим коронным. Платье было сшито из алого атласа. Прямое, обманчиво строгое, с кружевной отделкой декольте и узкой юбкой в пол, оно подчеркивало все достоинства моей фигуры.
Макияж на лице казался удивительно прозрачным и незаметным, выделяя лишь глаза и контур губ. На щеках играл легкий румянец. Часть волос была собрана на затылке, несколько прядей спускались от висков, но основная масса тугих локонов струилась по спине.
– Вот теперь ты настоящая юная госпожа, Кара, – с какой-то сентиментальной ноткой в голосе, произнес магистр Олоридж. Но потом вдруг нахмурился и уточнил: – А где украшения?
– Отец должен принести, сказал, это сюрприз, – успокоила я, крутнувшись перед зеркалом.
– Что ж, в таком случае, надеюсь, он поторопится, потому что выходить уже скоро…
Прерывая магистра, раздался стук в дверь.
– Могу я войти? – послышался голос папы.
– Конечно, конечно! – тут же откликнулся Олоридж. – Только вас и ждем!
Отец шагнул в комнату и замер, глядя на меня.
– Вот моя девочка и выросла. Ты настоящая красавица. И очень похожа на свою маму, – тихо произнес он.
Глаза предательски защипало.
– Макияж, Кара! – тут же вполголоса напомнил магистр Олоридж. – От воды он становится плотнее.
Папа подошел ко мне, неся в руках большую шкатулку. А когда открыл, я тихонько ахнула. На золотистой подушечке лежал гарнитур, выполненный из «кровавых слез» – одних из самых дорогих камней в мире. Они светились даже в темноте, словно бы в каждом камне был заключен язычок неяркого пламени.
Подрагивающими пальцами я застегнула на шее колье из цепочки камней в почти незаметной оправе, с более крупным камнем, скользнувшим в декольте. Нежные капельки украсили уши. Маленькая тиара идеально дополнила прическу.
– Спасибо! – выдохнула я, обнимая отца.
Раздался переливчатый звон, возвещавший время сбора дебютанток с сопровождающими в главном зале.
– Ну что, пошли? – отец подал мне руку, и мы двинулись навстречу сегодняшнему волнительному вечеру.
– А ты участвовал в таком бале? – чувствуя, что начинаю нервничать, попыталась отвлечься я.
– Да. – С улыбкой ответил он.
– И кого сопровождал?
– Твою маму, – улыбка отца стала грустной. – За три дня до этого родители объявили о нашей помолвке, так что сопровождение мне полагалось по этикету.
– Ого! Вы уже тогда были знакомы? – удивилась я, замедляя шаг.
Очень уж хотелось послушать историю из молодости родителей. Отец говорил о прошлом очень редко и неохотно. Понимая, что ему больно вспоминать о маме, я обычно не решалась проявлять любопытство.
– Что ты, нет, конечно. – Папа отрицательно качнул головой. – Когда я закончил академию, твоя мама, как и ты сейчас, училась на четвертом курсе. Так что мы практически не общались до того момента. Я лишь мельком видел ее на приемах, которые изредка организовывали наши родители.
– Но при этом вот так вот взял и согласился жениться? – я недоверчиво посмотрела на него. – Зачем? Ты ведь уже имел право отказаться.
– Твоя мама была красавицей, детка. От таких не отказываются, – чуть прищурив глаза, словно вспоминая, сказал отец. – Так что против воли родителей я идти не стал. Хотя… признаюсь, вскоре ненадолго об этом пожалел.
– Почему? – интерес во мне все возрастал.
– Потому что уже через час знакомства мы разругались вдрызг, – папа хмыкнул. – А на балу шипели друг на друга все два первых танца.
– И что было дальше? – я уже сгорала от любопытства.
– Дальше? Дальше я пару раз съездил по физиономии Самоэлю Аттертоуну. – Лицо отца осветила поистине хулиганская улыбка.
– Отцу Вальтана? – я поперхнулась. – За что?!
– За то, что он приглашал Иритин на три танца подряд и демонстрировал слишком сильное восхищение.
– Но вы ведь поругались?
– И что? Она же была моей невестой. Неужели я мог позволить кому-то так откровенно с ней флиртовать?
– А что мама?
– Обозвала меня неуравновешенным и невоспитанным чудовищем и сказала, чтобы я держался от нее подальше.
Я хихикнула.
– Ты послушался?
– Вот еще, – отец фыркнул. – Уже через четверть часа нас застукали за поцелуями на террасе.
– Так страсть к нарушению правил мне передалась по наследству, – уже откровенно смеясь, констатировала я.
– Ну что ты, это просто недостатки слишком мягкого воспитания, – шутливо парировал отец.
В просторном холле второго этажа, откуда дебютантки должны были спускаться по широкой лестнице в главный зал, уже собрались все участницы в сопровождении женихов, братьев или отцов. Я в очередной раз поздравила себя с удачной идеей выбора цвета платья. Среди девушек, одетых во все оттенки кремового и бледно-розового, я смотрелась как яркая птичка, случайно залетевшая в одноцветную стаю.
Девушки встретили меня не самыми ласковыми взглядами. По крайней мере, Дейдра, стоявшая в компании Вальтана и Микаэлы, точно была готова испепелить меня на месте. Но какое это имело значение? Ведь мне предстояло открывать парад дебютанток и первой спуститься по лестнице к гостям бала. Так что ядовитые стрелы бывшей подруги больше не способны были меня задеть или ранить.
– Прошу занять места согласно очередности, – раздался голос распорядителя.
– Прошу занять места согласно очередности, – раздался голос распорядителя.
И когда мы с отцом подошли к верхней площадке лестницы, по залу разнеслось громкое, торжественное:
– Александр Дамиан Торн имеет честь представить свою дочь – Юную Госпожу Карину Анабеллу Торн!
Зазвучала негромкая величественная музыка, и мы плавно двинулись вниз по широким беломраморным ступеням. На меня обрушилась лавина света, блеска и негромких разговоров, сливающихся в один непрерывный гул. В зале собрался, кажется, весь высший свет Латгардийской Республики. И сейчас взгляды присутствующих были устремлены только в мою сторону.
Включая и Себастьяна Брока.
Его я увидела сразу. Верховный судья был одет в черный парадный костюм с золотой вышивкой, подобной той, которая украшала его мантию. На лице Себастьяна застыло привычное ледяное выражение, смешанное со скукой. Под руку с ним стояла Ардения.
Когда мы на мгновение встретились с ней взглядами, на лице женщины проскользнула торжествующая улыбка.
Сердце болезненно сжалось, но я тут же взяла себя в руки. Я – Кара Торн! И пусть где-то там, в глубине души, мне больно и обидно, но даже не надейтесь, что я себя выдам.
К Хаосу тебя, Себастьян Брок! К Хаосу всех!
Никто, слышите, никто не испортит мне этот бал! Он мой!
На лице заиграла легкая улыбка. Я заскользила взглядом по залу, выискивая знакомых и одаривая приветственными кивками. Среди них, кстати, совершенно неожиданно оказался и Сайрус. Причем отсалютовавший мне бокалом с игристым вином парень был в парадном мундире, выполненном в цветах клана Дантерри.
Затем обнаружился Андре Травесси. Поймав мой взгляд, Старший следователь повторил жест Сайруса.
Но без ложки дегтя эта церемония обойтись, конечно, не могла. Это я отчетливо поняла, когда буквально кожей почувствовала собственнические флюиды Роберта Тунгорма, стоявшего в компании своих родителей. А вот Джеральда не было, хотя именно его как раз очень хотелось видеть.
Я изнывала без новостей о Лилиан и планировала сегодня расспросить о ней Джеральда Тунгорма. И теперь с некоторым разочарованием оглядывала зал, в надежде, что мужчина просто отошел от своей семьи.
После того, как по лестнице сошли все участницы сегодняшнего вечера, распорядитель объявил начало танцев.
Первый танец по традиции дебютантки танцевали с сопровождающими. Кружась в медленном вальсе, я отметила, что отец, оказывается, еще и танцует прекрасно, двигаясь легко и изящно.
Даже жаль стало, что мелодия так быстро стихла. Тем более по традиции следом шло интервью с дебютантками. А уж на такое мероприятие, как церемония Юной Госпожи, старались попасть журналисты всех известных изданий.
– М-да, – отец удивленно изогнул брови, глядя мне за спину. – Что-то их многовато.
В недоумении я обернулась и узрела застывшую в нетерпении толпу людей с микрофонами и магокамерами в руках. Человек десять, а то и пятнадцать, смотрели на меня с видом стервятников, готовых при первой же возможности наброситься на потенциальный обед. И, судя по эмблемам, приколотым к лацканам костюмов и вечерних платьев, на меня «слетелись» все скандальные издания, да и не скандальные, впрочем, тоже.
Впереди всех, гордо растолкав коллег, стоял худощавый мужчина с пухлыми губами и разноцветными прядками волос. Одет он был в костюм из последней элитной коллекции Аггучини: укороченные брючки с золотой вышивкой и суперприталенный пиджачок, усыпанный кристаллами Островски. На ногах у мужчины сияли остроносые золотистые туфли без задников, но с меховой отделкой.
– Сержио Звездошоков! – манерно протянул мужчина, едва мы приблизились.
И вокруг тут же раздались аплодисменты небольшой группы сопровождающих его сияющих юношей. Как я понимала, сия «группа поддержки» находилась рядом только для того, чтобы восторженно взирать на кумира. Ибо в представлении этот самый пронырливый журналист скандального канала «Звездошок» уж точно не нуждался.
Сержио был звездой первой величины, а его протяжное «Я в шо-о-оке», знала вся Республика. Статьи и клипы, которые создавались с участием, так сказать, звезды «Звездошока», по популярности сразу становились новостями номер один. Любое мероприятие с его участием было обречено на успех. Заманить к себе мастера сплетен и интриг жаждал каждый организатор любого светского мероприятия.
Стать объектом внимания эпатажного журналиста все светское сообщество и мечтало, и опасалось одновременно, ибо Сержио не щадил никого. А вот удостаивались такой чести немногие.
И среди этих немногих «повезло» оказаться мне.
Бросив быстрый, осторожный взгляд по сторонам, я отметила, что другим дебютанткам было намного легче. Их, за редким исключением, опрашивали один-два журналиста, не больше.
– Какая долгожданная встреча, Великолепная Кара! – тем временем пропел Сержио. После чего меня тут же подхватили под локоть, буквально втащив в плотно сомкнувшиеся журналистские ряды.
От почти синхронных вспышек магокамер зарябило в глазах.
– Разве я мог пропустить дебют неофициальной музы Островски?! Ну разве она не пре-елесть! – протянул Сержио, покрутив меня на месте. – Ты меня не разочаровала, девочка! Я так и думал, что не зря появлюсь на этой скучной до зубовного скрежета церемонии. Одно твое появление в этом платье с лихвой окупило кислые вино и лица присутствующих. А теперь, моя дорогая, ты меня порадуешь парой пикантных рассказов! Не так ли?
Перед моим лицом, как по мановению волшебной палочки, возник микрофон.
– О чем? – я даже сама удивилась своему голосу, который звучал, как у той, прежней Кары. Чуть манерно, слегка игриво и с явной капризной ноткой.
«Н-да, старые привычки так быстро не забываются», – подумала про себя я.
– У-у-у, она еще и кокетничает! – жеманно всплеснул руками мужчина. – Ну же, милая, расскажи мне секрет. Как тебе удается притягивать к себе таких потрясающих мужчин? Подумать только – Андре Травесси! Это же хрустальная мечта всех хвостатых, и не только, дам Республики. А ты, добившись объявления о помолвке, просто ее расторгла! Я в шо-о-оке!
Сержио восхищенно закатил глаза.
– Мы просто… – я сделала небольшую паузу, а вокруг мгновенно возникло с десяток микрофонов. – Просто не сошлись характерами!
– О Создатель! Вы это слышали?! Не сошлись характерами?! После суток помолвки? О-о-о! – восторженно простонал Сержио. – Кара, ты великолепна!
– А как вы объясните дальнейшее тесное общение с тем, чей характер вам не подошел? – влез с вопросом журналист от «Скандал 24».
– Очень просто! Всего лишь хотела убедиться в правильности принятого решения, – с улыбкой выпалила я первое, что пришло в голову.
Впрочем, журналистам ответ понравился.
– То есть у господина Старшего следователя есть шанс? – раздался вопрос за спиной.
– Не готова ответить что-то определенное, – даже не поворачиваясь, откликнулась я и с деланым равнодушием пожала плечами.
– Да-а-а! – протянул довольный Сержио. – Она еще не готова открыть нам все секреты. Но, Кара, дорогая, как же Роберт Тунгорм? И ваша помолвка? Опять несовпадение характеров?
– Скорее, неудачный ракурс на фото, – спокойно ответила я.
– Звучит весьма многообещающе! Значит, есть шанс, что, хм-м, ракурсы могут и совпасть? А возможно, счастливый претендент определится на сегодняшней церемонии? Стоит обратить внимание на то, кому вы подарите следующий танец?
– На сегодняшнем мероприятии я не планирую делать никакого выбора, – я отрицательно качнула головой. – Хочу просто наслаждаться вечером и танцевать.
– Конечно, моя дорогая, понимаю, ты присматриваешься! Охота еще не завершена! Но все же поведай мне, хотя бы по секрету, кто будет следующим? – доверительно спросил Сержио. – На кого можно делать ставки? Какие у тебя планы?
– Уверяю, в планах у меня только учиться и снова учиться, – сообщила я.
На лицах журналистской братии возникли понимающие улыбки. А Сержио и вовсе хихикнул.
– Да Создатель с тобой, Кара! Чему тебе учиться? Ты все умеешь! Впору у тебя брать уроки обаяния и мастер-класс по покорению самых завидных женихов. Даже я в шо-о-оке!
Мои дальнейшие мучения прервал отец, твердым голосом объявив журналистам о том, что интервью окончено. И, выдернув из плотного кольца людей, повел меня в другой конец зала, в надежде, что приставучие акулы пера переключатся на кого-то еще.
– Успехов, Великолепная Кара! – кричал мне вслед Сержио. – Я буду за тобой следить! Надеюсь, ты еще не раз меня порадуешь! Может быть, даже за сегодняшний вечер!
– Надеюсь, что нет, – пробормотал отец, протягивая мне бокал холодного сока.
– Я тоже, – тихо согласилась я.
Уж что-что, а радовать «желтую» прессу – весьма сомнительное удовольствие.
Я успела сделать лишь пару глотков, как рядом оказался вихрь по имени Сайрус с приглашением на новый танец. Узнав оборотня, отец хмыкнул, но возражать не стал. Я же с удовольствием отметила, как остановился приближавшийся к нам Роберт. Судя по всему, он тоже намеревался меня пригласить.