– Надо будет предупредить остальных, чтобы тоже держали Кару под присмотром, – спохватился отец.
Однако Андре внезапно отрицательно покачал головой и попросил:
– Повремените, Александр.
– Почему? – и папа, и Себастьян с недоумением посмотрели на него.
Даже меня такая реакция удивила. В чем смысл теперь-то меня скрывать? Если даже Хаос знает?
– Мне надо подготовить орден, – объяснил Андре, помрачнев. – Нивергаты не настолько сдержанны, как судьи. Особенно в том, что касается наших прямых обязанностей. И решение оставить Видящую в академии они могут… не одобрить.
– Так ты им что, тоже ничего не сказал, что ли? – в глазах Себастьяна промелькнуло искреннее удивление.
– Давно ли глава ордена нивергатов перестал доверять собственному ордену? – отец нахмурился.
– Доверять и снабжать информацией – разные вещи, – огрызнулся Андре.
– Хм, да, пожалуй. Судя по нашему общению, – вполголоса, словно размышляя вслух, произнес отец.
– У вас есть сомнения в отношении меня или Старшего следователя? – лицо и тон голоса Верховного судьи мгновенно заледенели.
– Кажется, мы отклонились от темы, – ушел от ответа отец. – Да и вообще, предлагаю завершить разговор. Наше отсутствие может стать слишком заметным, а повышенное внимание теперь ни к чему. Мне лучше официально сослаться на плохое самочувствие Кары и увезти ее отсюда.
Я с трудом сдержала нервный смешок. Что-что, а внимание мне и без того теперь обеспечено. Сержио Звездошоков обещал за мной проследить, и материала, наверное, набрал на неделю вперед. Да и остальные репортеры, в отличие от отца, вряд ли пропустили аваленту и момент, когда Андре и Ян тянули меня каждый в свою сторону.
Судя по нахмурившимся лицам мужчин, им в голову пришла аналогичная мысль. Впрочем, это не помешало обоим согласно кивнуть.
– Пары недель для подготовки вам хватит? – уточнил папа у Андре.
– Да, вполне.
– В таком случае, ждем две недели. И если это все, я схожу попрощаться. Присмотрите за Карой?
– Конечно, – раздался слаженный ответ, и отец покинул балкон.
После его ухода Ян и Андре сели на свободные диваны. Я последовала их примеру, снимая Щит и чувствуя, как энергия вновь заполняет магический резерв.
Неожиданно на террасе, находившейся этажом ниже, раздался женский смех. Как оказалось, защитный барьер балкона скрывал лишь то, что происходило внутри, а звуки извне пропускал.
– А я еще не хотела ехать на этот бал! Ты только представь, пропустила бы такое шоу, – весело произнесла какая-то женщина.
– И не говори! – раздался голос ее собеседницы. – Ты видела выражение лица Ардении? Это было незабываемо! Какой удар по самолюбию заносчивой стервы, которая уже спит и видит себя госпожой Брок! Думаю, она не ожидала такого сюрприза от своего ледяного красавчика!
При этих словах Себастьян так скривился, словно у него разболелись все зубы разом. Я же закусила щеку, пытаясь сдержать язвительный смешок.
– На что она только надеется, не понимаю? Неужели думает, что Себастьян женится на той, кто и без этого согревает его постель?
– Ну, – мечтательно протянула первая, – его постель я бы тоже согрела, и без всяких свадебных церемоний.
Сплетницы вновь рассмеялись.
– Да, девчонка Торн далеко пойдет, такой дебют бывает не у каждой. Сначала Тунгорм кружил вокруг нее, а потом еще и эти двое не смогли поделить. Собрать за один вечер тройку самых завидных холостяков – дорогого стоит.
– Думаю, Ардения не зря изводится, намеки в «Элитаре» появились не просто так. Эмми говорит, что с ней в последнее время вообще говорить невозможно, она просто вне себя от повышенного внимания Брока к девчонке Торн. И я думаю…
Голоса начали удаляться и наконец смолкли. А я сидела и кусала губы, изо всех сил стараясь не встретиться взглядом с Себастьяном.
– Женщины, – сквозь зубы процедил он. – Что за манера выдумывать друг о друге всякие глупости.
– Ну, тут они не так уж далеки от истины, – машинально откликнулась я. – Ваша Ардения даже на меня шипела, чтобы не мешалась.
– Кара, хватит придумывать, – в голосе Яна послышалось раздражение.
Это что же, он мне не верит? Все еще считает лгуньей?
– Придумываю? – оскорбленно вспылила я. – Ха! Да у нас толпа свидетелей была в Золотой галерее! Мне четко было сказано, что вы скоро поженитесь, а я должна подвинуться и не мешаться под ногами!
Выпалила и, только когда глаза Себастьяна Брока сердито вспыхнули, опомнилась. И поняла, что и кому сказала. Ой, кажется, кто-то недоволен. Сильно…
Хвала Создателю, от дальнейших вопросов избавил появившийся на балконе отец.
– Идем, Кара, – он протянул мне руку. – Перенесу тебя порталом. Остальные вещи в академию доставят завтра флайвером.
Щелкнула сфера нонгата, и через несколько мгновений мы оказались в комнате общежития.
– Уверена, что не хочешь домой? – уточнил отец.
– А ты со мной останешься? – я с надеждой посмотрела на него.
– Ненадолго, – папа замялся. – Прости, детка, но у меня дела.
– Как всегда в последнее время. – Горечь в голосе я скрыть не могла, да и не пыталась, собственно говоря. – В одиночестве я могу и в академии посидеть.
– Детка, – отец устало вздохнул. – Я действительно должен быть в другом месте. И я не стал любить тебя меньше, просто…
– Просто теперь, когда у тебя появились таинственные дела, на меня стало меньше времени, – с обидой завершила я. – Даже несмотря на все случившееся и мое желание побыть с тобой рядом.
– Зачем ты так? – мягко укорил папа. – Если бы мне были безразличны твои желания, ты бы уже сидела под защитой в поместье.
– Под чьей защитой, если ты всегда занят? И кстати, куда ты пропадал на церемонии? Я тебя искала! Ты бросил меня одну и умчался по своим делам? Они важнее меня?
Бросая обвинения ему в лицо, я подспудно понимала, что такое поведение выглядело по-детски. Но ничего с собой поделать не могла. Ведь ближе отца в моей жизни никого не было, а со всеми этими тайнами я стала его терять.
– Мне действительно надо было отлучиться, но я просил Роберта, Эрика и Летицию присмотреть за тобой. Детка, прошу, хоть ты не заставляй меня чувствовать себя виноватым, – все-таки ушел от ответа отец.
– Не заставляю. Просто не удивляйся, что в минуту опасности меня защищаешь не ты, а чужие люди. Ведь у тебя нет на это времени.
Я попыталась было отвернуться, но папа, подойдя, с силой прижал меня к груди.
– Пока жив, я всегда буду тебя защищать. Даже если ты обижаешься и злишься на меня. Просто иногда обстоятельства сильнее нас. Ты – моя дочь, и я всегда буду любить тебя, независимо от того, есть у меня время сказать об этом лично или нет. Помни об этом, детка.
Несмотря на злость, глаза защипало от навернувшихся слез.
– Прости, что обидела. Просто сегодня день такой, и я…
– Тебе было страшно, – мягко закончил он.
Я кивнула и, отступив, добавила:
– Ладно, иди по своим делам. Обещаю к ним не ревновать. Только обо мне не забывай.
– Когда у тебя будут дети, ты поймешь, что это в принципе невозможно, – отец улыбнулся. – Я постараюсь приходить чаще. Но в самом крайнем случае ты смело можешь рассчитывать на любого из Тунгормов, особенно на Роберта.
– Папа! – простонала я. – А можно я понадеюсь на его родителей или на господина Травесси и Верховного судью?
Взгляд отца моментально стал жестким.
– На Андре – да. Но к помощи Брока я прошу тебя прибегать только в крайней, безвыходной ситуации. Все остальное время старайся держаться от него подальше.
– Почему? – удивилась я. – В чем причина такого недоверия? Он же Верховный судья. Или это очередная тайна?
– Можно и так сказать. Не забивай этим голову, детка. Просто, прошу тебя, сделай, как я говорю, – назидательно сказал папа и посмотрел на часы. Вздохнул и, извиняясь, добавил: – Мне и впрямь пора. Будь умницей, хорошо?
После чего на прощание поцеловал меня в щеку и исчез в портале.
Глава 8
После шумного и насыщенного событиями вечера, на минуту показалось, что в ушах звенит от тишины в комнате. Я расстроенно вздохнула. Несмотря на внешнюю браваду, все же было обидно оттого, что отец так и не рассказал о своих делах.
А вдруг это опасно?
Пытаясь успокоиться, я стянула с себя платье и, с трудом подавив желание закинуть его подальше, направилась в ванную. Не терпелось отмыться от прикосновений монстра.
После горячего душа сразу начало клонить в сон, видимо, по-иному с такими переживаниями организм справиться не мог. Противиться желанию не стала и, едва упав на кровать, погрузилась в темное забытье.
Правда, окончательным оно не было. Казалось, что я бреду сквозь душную, плотную темноту. Лишь где-то вдали виднелось мерцание одинокой серебристой точки. Во мраке было неуютно, и я поспешила навстречу спасительному свету.
По мере приближения я смогла различить очертания странной поляны, освещаемой огромной луной, до которой, казалось, можно было достать руками. Со всех сторон поляну, словно стеной, окружал непроглядный мрак. Оставался только узкий проход, к которому меня вели лунные лучи. В центре поляны, отбрасывая густую тень, стояла беседка, увитая темными листьями плюща.
По мере приближения я смогла различить очертания странной поляны, освещаемой огромной луной, до которой, казалось, можно было достать руками. Со всех сторон поляну, словно стеной, окружал непроглядный мрак. Оставался только узкий проход, к которому меня вели лунные лучи. В центре поляны, отбрасывая густую тень, стояла беседка, увитая темными листьями плюща.
– Совсем как в парке академии, – пробормотала я, разглядывая знакомый рисунок шпалер.
– Возможно. Я надеялся, что тебе будет удобно, – раздался позади меня вкрадчивый, знакомый голос.
До дрожи знакомый!
– О нет, – простонала я, оборачиваясь. – Мало мне было тебя в реальности, так ты еще и сон мне испортить пришел.
Передо мной стоял Хаос, улыбаясь своей клыкастой улыбочкой, от которой кровь стыла в жилах. И хотя я понимала, что мне снится обычный кошмар, все равно было жутко и неуютно стоять перед ним на тускло освещенном пятачке земли, в окружении сплошной темноты.
На этот раз Хаос был одет в какой-то странный дымчатый костюм, сквозь который я не видела черный скелет. Лучше, конечно, но морда…
– Лучше бы маску на лицо надел, – храбро заметила я.
Почему бы и нет, собственно? Это хоть и кошмар, но все же мой сон. Пусть уж хотя бы во сне коленки не будут трястись при одном упоминании о главном кошмаре.
– Не нравлюсь? – саркастически спросил Хаос.
– А должен? – парировала я.
– Было бы неплохо и существенно облегчило наше с тобой общение.
– Какое общение? Это сон. Сейчас проснусь, и все, – уверенно отрезала я и нахмурилась, желая перестать видеть этот кошмар прямо сейчас.
– Не торопись, – успокаивающим тоном остановил Хаос. – Это ведь сон. Ничего плохого я тебе не сделаю. Почему бы все-таки просто со мной не поговорить?
– О чем? – я поморщилась.
– Может, присядем? – монстр кивнул на стоящую позади нас беседку.
Первым желанием было отказаться. А потом подумалось: почему бы и нет, собственно? Разговор подсознания с собственным страхом вполне может помочь с ним справиться.
Поэтому я кивнула и опустилась на краешек скамьи. Монстр устроился напротив, и какое-то время мы сидели молча, разглядывая друг друга.
– Ты красивая, – спокойно заметил Хаос, словно констатируя факт.
Занятное начало разговора. Хотя чему я удивляюсь? Я себе действительно нравлюсь, и подсознание не может этого не отметить.
– Если честно, рад, что твою родословную пропустили и ты осталась жива.
– А по поводу тех, кого убивали твои подручные, ты так же сожалеешь? – не удержалась я.
– В какой-то мере, – ответил монстр. – Мне стоило хорошо подумать, прежде чем уничтожать ваш вид. Хотя на тот момент это было необходимо.
«Ну надо же, какие сны мне снятся, – отметила я про себя. – Сам Хаос сожалеет об истреблении Видящих».
И словно бы подтверждая нереальность всего происходящего, в руке монстра из сгустившегося на мгновение черного тумана возникла кроваво-красная роза на длинном стебле.
– Возьми, – он протянул мне цветок.
Я была так ошарашена, что даже не стала отказываться, а просто взяла розу в руки. Но чудеса на этом не закончились. По новому жесту Хаоса перед нами появился металлический поднос с двумя бокалами игристого вина.
Вот теперь я с трудом удержалась от смеха, принимая играющий гранями в лунном свете бокал.
Хаос угощает меня вином и дарит розы? Кошмар перестает быть кошмарным. Даже не знаю, что могут означать такие сны. Неужели я настолько заучилась, что организм подобным образом требует хоть какой-нибудь романтики?
– Ты улыбаешься. Мне приятно, что тебе хорошо в моей компании, – удовлетворенно заметил монстр.
– Мне просто смешно, – сделав глоток, ответила я. – Беседка, вино, цветок – уже почти свидание.
– А почему бы и нет? – пожал плечами Хаос. – Мне хочется узнать тебя поближе и получше.
– Надеюсь, не как моих предков, предварительно выкачав кровь? – не удержалась я от шпильки.
– Ну что ты, напротив, теперь о твоей безопасности я буду заботиться лично. И, поверь, тебе больше ничего не угрожает, – проникновенным тоном заверил собеседник.
– Точно сон, – я окончательно расслабилась и, откинувшись на спинку скамьи, вытянула ноги. – Меня собирается защищать мой главный кошмар. Потрясающе!
– Ничего, скоро ты поверишь, что я не обманываю тебя. И все, кем я повелеваю в этом мире, теперь будут защищать тебя.
– По эту сторону Щита меня защищает Верховный судья, а по ту – Хаос, – я хихикнула. – Могу жить где хочу.
– Именно, – с усмешкой поддержал меня монстр. – Если изъявишь такое желание, в моем мире ты встанешь рядом со мной.
– О? Предлагаешь мне стать повелительницей мира за Щитом? – мой сон нравился мне все больше. Теперь я не только была в безопасности, но и повелевала сущностями, которые наводили на меня ужас.
– Можно и так сказать, – Хаос кивнул. – Тебе всего лишь надо разделить эту власть и жизнь со мной. Вечную жизнь, кстати.
– Заманчиво, – допив вино, я поставила пустой бокал на поднос. – Но что интересного в том, чтобы быть повелительницей выжженной пустыни?
– Поверь, так будет не всегда, – он в предвкушении улыбнулся. – Мир я объединю.
– И пустыня будет уже во всем мире? – продолжала я смеяться над монстром.
– Нет. Ты будешь повелительницей цветущей планеты. Идеальной, совершенной…
– Угу, вот как все подготовишь, так и зови, – перебила я. – Глупо делать предложение, имея только половину мира, да еще и не самую интересную. А верить на слово тому, кто за тысячу лет ничего не добился, – увы, не могу.
– Хорошо, – улыбка Хаоса стала какой-то странной, более жесткой. – Я повторю предложение, когда придет время. А придет оно скоро… Впрочем, ладно. Может, я что-то могу сделать для тебя сейчас? Возможно, у тебя есть недруги или даже враги?
– Прости, но из врагов у меня только ты. А вот недоброжелателей – целая академия и репортеры «Элитара» в придачу, – чуть помрачнев, ответила я. – Так что со всеми не справишься. Да и не надо этого. Я почти смирилась с неизбежным. В принципе, вот бы еще этот урод Галитар перестал нести бред о моем отце, совсем было бы хорошо.
– Как скажешь, – кивнул Хаос. – Буду рад тебе помочь.
– Если бы и вправду рад, – я вздохнула и поднялась. – Знаешь, пойду я. Хорошего понемножку, а то завтра будет обидно проснуться и осознать, что я снова пленница в академии. И мой главный враг если и хочет напоить меня вином, то только сыпанув туда от души яду.
Хаос рассмеялся.
– Ну что же, иди, моя маленькая Видящая. До скорой встречи.
Картинка начала расплываться, а я стремительно удалялась от лунной поляны. Последнее, что запомнилось, – роза, кровавым пятном выделявшаяся в черном тумане.
* * *Вынырнув из странного сна, я увидела, что за окном уже почти рассвело.
«Надо же, – мелькнула мысль. – Прошла целая ночь, а показалось, что не больше получаса».
И как я ни пыталась отвлечься на утренние сборы, память снова и снова прокручивала разговор с Хаосом. Особенно его обещание объединить весь мир под своим господством.
– Не приведи Создатель, – пробормотала я. – И приснится же такое.
Размышления прервал звук магофона, возвещавший о том, что настал час приобщиться к сплетням и слухам. Вот только каким был процент того, что эти сплетни не коснулись вчерашнего бала дебютанток?
Правильно, нулевым. Ведь я еще вчера убедилась, что все светские издания костьми легли, но добыли приглашения на церемонию для своих репортеров. А поскольку наша с Андре и Яном троица вчера стала гвоздем программы, я открывала сообщение в твердой уверенности, что увижу свое лицо.
И, конечно, не ошиблась. Хотя статей было сразу две, первая и основная касалась именно моей многострадальной персоны.
«Скандал! Скандал! СКАНДАЛ!!!» – гласил заголовок.
«Скандал среди сотен благородных и влиятельных глаз, которые собрались вчера в Республиканском Дворце Церемоний, чтобы в очередной раз увидеть, как богатые и влиятельные семейства выводят в свет прекрасных дебютанток!
И нашим дорогим читателям не стоит большого труда догадаться, кто же обеспечил всем незабываемый вечер. Конечно, Великолепная Кара!
Согласитесь, разве мог ее дебют пройти так скучно и обыденно, как это бывает на ежегодной церемонии Юной Госпожи?
Бесспорно нет!
Все начиналось, казалось бы, банально и ожидаемо: танец с сопровождавшим ее отцом. А потом Великолепная Кара решила не скучать и собрала целый букет самых завидных женихов Республики.
Роберт Тунгорм – друг семьи Торн, после очередного танца не просто расточал любезности нашей Каре, а делал это в компании своих уважаемых родителей. Выводы напрашиваются сами собой.
Однако кульминация разыгралась чуть позже, когда Великолепная Кара, с блеском и без стеснения станцевавшая аваленту с неизвестным кавалером, стала целью сразу двоих мужчин. Да-да, нашего неотразимого господина Старшего следователя и блистательного Верховного судьи.