Оби-Ван в изнеможении покачал головою.
- Но тогда где вы, учитель? Если не там и не там, то где?
- Не знаю, - Куай-Гон опять засмеялся. - Я в месте, где мне хорошо. Кажется, не такой дурной выбор, а, Оби?
-Вы вечно так, - почти в отчаянии покрутил головой Оби-Ван. - Все говорят: только так и не иначе. А вы их просто не слышите и идёте куда-то совсем в другое место…
- Не так это плохо, - заметил Сайрин. - Наоборот, даже очень хорошо.
- А мне-то что делать?!
- Оби, - спросил Куай-Гон с состраданием, - тебе вечно надо искать во всём смысл?
- Да.
- Честный ответ, - усмехнулся забрак.
- И совсем не плохой, - Куай-Гон накрыл стриженую башку ученика своей ладонью. - Ты же видишь, что творится там, - сказал он серьёзно. - Там, в мире обычной и совершенно безжалостной силы… - он вздохнул. - Анакину надо помочь, - сказал он.
- И моему учителю - тоже, - добавил Сайрин.
Оби-Ван закрыл глаза. Мир сошёл с ума. Но в этом мире был его учитель. И Оби-Ван неожиданно понял, что при таком раскладе событий ему нет дела до безумия мира.
- Но что нам делать? - спросил он и открыл глаза. - Они там, а мы здесь. И я… - он покраснел и затеребил вновь возникшую ученическую косичку. - И я сделал всё, чтобы…
Забрак с усмешкой наблюдал за ним. Куай-Гон вновь погладил его по причёске. Оби-Ван вздохнул и закрыл глаза снова.
- Они там, мы здесь, - задумчиво повторил рыцарь. - Да нет. Уже нет. Барьер исчез. Анакин его убрал…
- Но это-то как возможно?!
- Знаешь, - улыбнулся ему Куай-Гон, - наверное, очень просто. Он тоже захотел остаться живым. И выбрался из судьбы, как из перчатки. И вытащил из неё всех нас. Так мы поможем ему, ребята?
КАРТИНА ЧЕТВЕРТАЯ
Колода на столе.
Сердце брызнет то ли кровью,
То ли тёртою морковью -
Ах, поверьте, всё равно…
Конференц-зал.
К девяти собрались все. Главный зал для заседаний на станции уничтожения был заполнен. Прибыли те, кто должен был прибыть. Капитаны кораблей находящегося возле Звезды Смерти флота, старпомы, офицеры-главы боевых частей. Навигационной, наблюдения, огневой, санитарной, техобеспечения. Также командиры прикомандированных к каждому из кораблей лётных частей. И соответствующие представители боевых подразделений станции. Это было большое собрание. Самое большое за последние годы.
Зал был заполнен креслами с алой обивкой, которые были расставлены в относительно свободном порядке. Люди сидели, группируясь по кораблям, кто-то держал на коленях деки. Слышен был тихий гул голосов. Многие из тех, кто присутствовал, негромко переговаривались друг с другом.
Тишина провела ладонью по рядам. От главного входа и до стены. Гвардейцы бесшумно вступили в зал. Двое остановились по бокам двери, двое продвинулись дальше и остановились тоже. Офицеры вскочили. В зал вошёл император.
Присутствующие были предупреждены о том, что встреча никоим образом не является военным парадом перед лицом императора. Их вызвали на совещание. Военное. Но не более. Им было предложено вести себя соответственно тому, что намечалось. Деловое собрание. Координация действий. Конференц-зал.
Вслед за императором шла юная женщина с рыжими волосами. Ни у кого язык не повернулся бы назвать её девчонкой. Даже девушкой. У неё были холодные глаза. Оценивающий взгляд. Движения бойца. Тело смертельно опасного воина. Пол значения не имел. Как и возраст.
- Можете сесть, - спокойно сказал император, продолжая идти к столу на возвышении, за которым тоже стояло несколько кресел. Два гвардейца продолжили своё движение вместе с ним по обеим сторонам. Раздался сдержанный шум множества людей, которые стараются сесть как можно бесшумней. Было переглядывание украдкой с соседом. Было нервное сжимание дек. Император будет вести собрание. Беспрецедентно. Крупные собрания военных всегда вёл лорд Вейдер. Когда вёл. Это было давно. И где он сам?
Вслед за императором и женщиной в дверях появились адмирал Пиетт и командующий Джерджеррод. У каждого за плечами по адъютанту. У адмирала Пиетта был бледное и невыспавшееся лицо. Но глаза спокойны. Глубоко спрятанная затравленность взгляда, которая была неизменна для нового ставленника Вейдера на протяжении последнего года, исчезла. И движения его стали бессознательно властны, как то и положено адмиралу. Адмиралу. А не очередной игрушке Тёмного лорда.
У командующего станцией Джерджеррода, как всегда, был вид озабоченного своими обязанностями человека. Вчерашний бой оставил вмятину на его уверенности в себе. Но так и не дал понять, что могла произойти катастрофа. Его предупредили, что будет бой-ловушка, он и счёл, что так и произошло. Он был уверен в императоре. Каждый в имперском флоте знал, что ум его императорского величества способен на сверхсложные комбинации. И любая так называемая опасность во время их осуществления иллюзорна.
Джерджеррод не знал, что эта комбинация была подготовлена умом безумца.
Его счастье.
Так подумал Вейдер, входя за ними вслед.
Мерным шагом и один. Многие отметили, что он пришёл последним. Не вместе с императором и не вслед за ним. Последним. За императором шла эта женщина. Кто она? Не военная. Может, личный телохранитель?
Император медленно поднялся на возвышение. Кресло ему отодвинула женщина. Гвардейцы встали по обе стороны от него. Император сел. Женщина рядом с ним тоже села. Почтительно устроились в своих креслах командующий и адмирал. Адъютантам были предложены кресла за ними на манер охраны. Но вместо оружия они держали в руках деки.
Тёмный лорд не последовал туда. Он до возвышения не дошёл. Он остановился перед рядами красных кресел и повернулся маской к собравшимся.
- Рад вас всех видеть, - произнёс он тяжеловесно. Возможно, немного более тяжеловесно, чем обычно. - Здесь присутствуют команды лучших имперских кораблей. Вы показали себя с самой лучшей стороны во вчерашнем сражении. Тем более, что бой был приманкой. Благодарю всех за проявленную выдержку и хладнокровие. Особая моя благодарность адмиралу Пиетту, - Вейдер повернулся на полкорпуса и кивнул своему адмиралу. Тот склонил голову в ответ.
- Перейдём к делу, - продолжил Вейдер, повернув маску обратно. - Этот бой был не последним. Не стоит питать иллюзии относительно того, что вся повстанческая армия разгромлена. Террористические банды Альянса живучи потому, что занимаются паразитированием и партизанщиной. Единственный способ их уничтожить - приманкой вынудить на открытый бой, как это произошло вчера возле станции. Но это не окончательная победа. Терроризм в открытом бою победить почти невозможно. Однако императором и мною разработана серия карательных рейдов, которые будут направлены против тех группировок, местоположение которых было вычислено нашей разведкой. Эту операцию следует провести быстро и скоординировано. Итак…
Мара Джейд сидела очень прямо. Все её чувства были обострены и одновременно отпущены на волю. Расслабленная концентрация.
- Не напрягайся сверх меры, - сказал Палпатин. - Лучше сравним наши ощущения.
- Навигатор с “Осуждающего”, - произнесла Мара. - Артиллерист со “Мстителя”. Техник со “Звезды”.
- Да, - ответил император.
- Плохо, - отметила Мара.
- Ты думаешь?
Они вдвоём представляли сложный и органичный симбиоз. Он начал формироваться ещё в её детстве. С четырёх лет. Личность Палпатина вростала в личность ребёнка по мере его обучения. Когда Мара стала взрослой, симбиоз был закончен. Она не представляла себя без своего учителя. Без их связи. Вросло корнями внутри. Было всегда открытым каналом. Через него она черпала силу. Через него Сила учителя вливалась в неё. Трансформировалась, направлялась. Она обладала способностью преображать силу своего повелителя внутри себя. Рассеивать или, напротив, концентрировать. Придавать иную направленность. Делать с ней всё, что угодно. Без императора она была почти глухой. С ним она могла всё, что угодно. Ещё одной стороной такого симбиоза было распределение усилий. Мара брала на себя часть работы. Палпатину оставалась другая часть.
И качество тоже менялось. Они по отдельности и они вместе представляли собой совершенно иной ментальный организм. Менялись способности. Возникали нюансы.
Палпатин весьма ценил свою девочку за это. Изо всех, обученных им, она одна оказалась способна вступить с ним в такую сцепку. И в ней он не сомневался никогда. Продолжение его воли. Рука Императора.
Глава его тайной группы агентов. Таких же, как она, воспринимающих Силу. Но не столь крепко подчинённых ему.
Теперь они сидели на возвышении и, замкнутые друг на друге, занимались проверкой информации о находящихся в среде собравшихся агентов Альянса. Пользуясь тем, что всеобщее внимание было обращено на речь главнокомандующего.
Так было задумано. Операция, о которой информировал командный состав лорд Вейдер, была реальна. Но это была лишь одна из операций. И одна из других разворачивалась прямо здесь, в зале. Лорд Вейдер неторопливо и тяжеловесно говорил. Всё внимание было обращено на него. На руку двоим, которые из-за его спины прощупывали зал.
- Больше нет, - сказала Мара. - Поэтому считаю, что плохо. Мы уже знали о них.
- Да, - поджал губы Палпатин.
Плохо, но предсказуемо. Если бы он не обнаружил никого, это б его насторожило. Мягко сказать.
А теперь ему подсовывают то, что он хочет увидеть.
Маре не требовалось поворачиваться к своему учителю. Как не требовалось что-то ему говорить. Но сейчас она взглянула на него, ловя подтверждение своему ощущению.
Игра начата, не к месту проскользнуло в уме Палпатина. Кем из сторон?
Вейдер отвратительно спал в эту ночь. Отнюдь не из-за кошмаров.
Удушье и боль в дыхательной системе. Её короткая остановка не прошла даром. Механическая система восстановилась. Но его лёгкие, которые могли воспалиться всего лишь от того, что внутрь попадал миллиграмм пыли, от слишком большого холода или жары, отреагировали на отсутствие кислорода и последующие перебои в механизме его подачи. Ночью. Он проснулся от ощущения, что задыхается, горит и умирает. И воздух с клёкотом вырывается из не принимающих его искалеченных мешочков плоти.
И там скапливалась всякая дрянь. А система вывода её из лёгких не могла справиться с этой дрянью.
Он не испугался. Ощущение было обычным. Оно настигало его регулярно два-три раза в год. И всегда не вовремя. К этому он тоже привык.
Пришлось вставать. Вызывать квалифицированную команду дроидов. Задействовать всё медицинское оборудование.
Приступ удалось погасить где-то к началу шестого. Потом был короткий сумрачный сон. Задыхался он всё равно. Приступ был снят, но лёгкие болели. Жгли изнутри. Вдуваемый воздух скрёбся о них, как наждак. Это было глубоко неприятно. Но терпимо. Это должно было пройти через пару дней. Пока всё, что можно было с этим сделать - жить.
Этим объяснялась его чрезмерно медлительная речь. Даже на руку. Лучше поймут и услышат. Сосредотачиваться на словах ему не было нужды. Он мог говорить, не думая. Всё было продумано вперёд. Выучено наизусть. И главное, эта тема была ему хорошо знакома.
Не мешала думать. Не мешала вспоминать. Если б не удушье - ему бы снились странные сны. Это он знал точно. Сны-предупреждения, сны-опасность. Откуда-то изнутри.
Иногда его нездоровье шло только на пользу его мыслительным способностям.
И это следовало обдумать.
Вместе с императором.
Снова Дом-2.
- Что ты об этом думаешь, мой мягонький?
Это обращение высокой рыжеволосой женщины было адресовано не маленькому домашнему зверьку. Тот, кого она так назвала, был размером со взрослого ботана, и им и являлся. Он сидел перед ней, небрежно развалясь в кресле. Поза готового к бою хищника, который ради исключения решил притвориться, что греется на солнышке. Пышная, плотной укладки шерсть кремового цвета. Глаза, которые напоминали Мон Мотме моря её родины в самую лучшую погоду. Фиолетовый кристалл чистой воды с узкими полосками зрачков посередине.
В каюте было слишком много света.
Ботан небрежно поигрывал хрупким инфокристаллом. Мягкие лапки-коготки не выронили бы его ни в коем случае. И не повредили. Мон Мотма была совершенно спокойна на этот счёт.
Борск Фей'лиа приехал около десяти минут назад по стандартному времени. Отмахнулся от ритуальных предложений помыться, поесть, освежиться, отдохнуть с дороги, и сразу проследовал в каюту. Куда две минуты назад вошла и Мон Мотма.
Телохранителей сюда не пускали. Двое слишком доверяли друг другу и не доверяли другим.
Она стояла, он сидел. Она была в традиционном белом, он, пренебрегая обычаями знати своей родины, которые предпочитали пышную одежду, в чём-то немарком и тёмном. Она с гладкой бледной кожей, он в плотно прижатой шерсти. Она человек, он ботан. Тем не менее, эти двое были не контрастом, а идеальным дополнением друг друга. Их пара как сложилась, так не разрывалась никогда.
Она была официальной главой Альянса. Он - неофициальным.
Борск отмерянным движением отослал инфокристалл на середину стола.
- Наши знакомые незнакомцы, моя рыжеволосая любовь, - ответил он, - представляются мне существами ранга господина Палпатина. А мне это не нравится.
- Мне тоже, - согласно кивнула Мотма.
- Слишком много тайн, - пояснил Борск. - Слишком много информации. Слишком много заявлений о том, что их единственная цель - устранить двух ситхов. Слишком личная вражда. Это наталкивает меня на мысль, - он презрительно чихнул и пригладил усы, - что мы имеем дело с группой невыявленных одарённых. Если это так, мы - потенциальные пешки в их игре. Так было всегда, - снова раздался его презрительный фырк-чих. - С начала существования галактики форсьюзеры никак не могли поделить в ней место. Джедаи убивали ситхов, ситхи уничтожали джедаев… В своей борьбе они использовали политические группы, доверчивых идиотов и прямой шантаж власть имущих. Поскольку у наших знакомых незнакомцев враг - два ситха, осмелюсь предположить, что это кто-то из недорубленных джедаев. Надеюсь, моя рыжеволосая госпожа, вам не надо освежать память вашей молодости и говорить, что нынешние легенды про джедаев отдают детскими сказками и нашей собственной пропагандой?
- Да, - ответила Мотма и поморщилась. - Веришь ли, пушистик, я тогда была почти благодарна Палпатину и его выученику. Штурм джедаями Сенатского комплекса мог быть ужасен.
В ответ раздалось фырчание. Борск таким образом выражал одновременно презрение и веселье. Зрачки его, недавно суженые в две полоски, теперь растеклись округлыми ромбиками и пульсировали, выдавая настроение.
- И сейчас будет не лучше, - фырчание плавно перетекло в слова. - Я не склонен верить людям, которые уверяют, будто после смерти врага будут полностью удовлетворены и навсегда исчезнут с политического горизонта. Вы станете главой Республики, и мы не будем вам мешать! - фырк перерос в агрессивную вибрацию в горле, предшествующую рыку. - Кому они сказки рассказывают? Если они существа ранга Палпатина, что им мешает после его смерти захватить власть и править галактикой? Или набиться к тебе в советники, моя рыжеволосая ведьма?
- Всё так, - кивнула Мотма, - но меня настораживает то, что они, похоже, сами свалить Палпатина не могут. Они прикрываются нами…
- Именно. Прикрываются. Если старый хрыч пронюхает про то, что кто-то выжил, он их накроет только так…
- Борск, но их поистине бесценная информация, она говорит о том, что они очень легко могут внедрять агентурную сеть в недра властных структур, - Мотма покачала головой. - И тем не менее, они используют её не для себя, а делятся с нами…
- Моя рыжеволосая любовь, - раздалось новое фырчание. Борск выпустил и спрятал когти. На полировке стола это не сказалось. Зато в когтях у него снова оказался инфокристалл. Он подержал его и снова пустил на волю. - Кто тебе говорит, что они не используют её для себя? Используют. Так же, как они использовали информацию о нас, чтобы выйти с нами на связь и подчинить своим целям. Всё очень мило, моя любовь, - он вскинул голову и вздыбил шерсть. Глаза его горели мрачной иронией. - Но если они полагают, что вечно будет таскать нас за шкирку, то ошибаются крупно.
- Они могут предполагать, что мы захотим вести свою игру.
- Конечно, - презрительный чих. - Но они считают, что мы не сможем отказаться от их воистину бесценной информации, - чих новый. - И ещё они будут считать, что мы поведём игру параллельно с ними и пользуясь их подачками. Моя рыжеволосая любовь, - глаза его прищурились, зрачки, соответственно, растеклись ещё шире. - Почему я считаю, что это ранг форсьюзеров. Потому что они во все времена и в любой ипостаси были уверены, будто их владение Силой делает их в три раза умней любого существа, которое такого навыка не имеет. Они ошибаются. Сила - не мозги. У господина Палпатина именно с черепушкой всё в порядке.