Само собой, он увидел меня ещё издали, но прыти не поубавил, а круто осадил коня, не доезжая футов двадцати.
— Привет, Джек, — сказал Джесси и смерил меня взглядом. Если кто заглядывал в дуло кольта, тот имеет представление о зрачке Джесси. — Собрался сделать на мне бизнес?
— Привет, — ответил я, — И в мыслях не было. Твоим лошадям понадобится водопой, а я, наверное, мешаю, Джесс, стою на дороге. Но ты ведь можешь поехать и в объезд, не правда ли, хотя это крюк с милю.
— Угу, — кивнул Джесс, оглядывая окрестности. Он уже заметил блеснувший ствол винчестера Билла, на верхушке скалы. Парни из банды не заметили и были расслаблены. Они только поглядывали назад, зная, что скоро за ними соберут погоню. А какую опасность может представлять из себя невооружённый юнец?
— Свали с дороги! — грубо прикрикнул один из них, косоглазый, держа винтовку стволом вверх. На месте Джеймса я бы не оставлял такого парня у себя за спиной. Кто знает, куда он попадёт, если начнёт палить.
— Заткнись, Шон, — прошипел Джесс.
Однажды в Тумбстоне к моему папаше придрался некто Хартли, парень с репутацией быстрого стрелка. В баре тогда приутихло, все знали, что дело папаши гиблое. Тогда я попросил Хартли катиться подальше. Тот рассмеялся — мальчишка в шестнадцать лет даже без пояса с револьвером стоит руки в боки!
Только эта позиция была придумана мной, чтобы быстро выхватить шестизарядник из заднего кармана. Одним словом, Хартли вытащил свою пушку, я выстрелил, а потом нам с папашей пришлось поживей возвращаться в Техас. Джесс знал эту историю, а его люди нет. И Джесс знал, что если дойдёт до стрельбы, то мой кольт вполне способен спасти его от виселицы.
— Слушай, Джек, если твои деньги хранились в одном из этих банков, я готов прямо сейчас выложить сумму, что ты потерял, и между джентльменами не понадобится расписок.
Джесс знал, как сыграть на самолюбии подростка.
— Нет, Джесс, не хочу тебя задерживать, думаю у тебя время дорого, но та рогатая скатка у тебя за седлом, похоже — мой знакомый китаец.
— Не знал, что ты водишь дружбу с китайцами, Джек. Зачем он тебе?
— Дорог как память.
Джесс усмехнулся.
— Твой друг назвался репортёром. Сказал, что хочет снять кинохронику, как впервые в истории кто-то грабит два банка в один день. Я ему поверил, я уважаю репортёров, но этот тип, когда мы купали лошадей, попытался спереть у меня джинсы.
Я кивнул.
— Это в его духе. Он коллекционер, Джесс, как и ты, только ты собираешь содержимое сейфов. Вы с ним два сапога пара, Джесс.
Джесси хохотнул.
— Ты прав. Но ведь и ты сделан из такого же дерева. Давай с нами, стрелок, и покрой себя славой. Чем будет известен этот городишко Розуэлл в истории? Только тем, что знаменитый Джесси Джеймс за один день ограбил сразу два банка, и больше ничем. А чем прославишься ты? Тем, что перегонишь стадо коров из Техаса?
— Спасибо, мистер Джеймс, перебьюсь без славы.
Парни из банды Джеймса начали проявлять нетерпение, не понимая, чего это Джесси со мной церемонится. Один из них держал под уздцы каурую лошадь, которую я видал запряжённой в фургон Зелёного.
— Он не репортёр, Джесс, — сказал я. — И у меня к нему дело.
— Хм, и у меня тоже. Он мне почти партнёр, — и он похлопал Зеленокожего, расположившегося на крупе. — Смотри, какими бомбочками он меня снабдил, — Джесс извлёк из седельной сумки пенал. — Твой зелёный друг назвал это темпоральной бомбой. Забросили мы эту штуковину в банковский офис, и все люди исчезли на полчаса. Просто перенеслись на полчаса вперед, никаких жертв и разрушений, а мы за это время промыли весь золотой песок из сейфа… — Говоря это Джесс, передвинул красный рычажок до упора и перестал улыбаться. — А теперь я его брошу, Джек и ты и твои друзья за скалой перенесутся лет так на пятьдесят вперёд, там и стой себе на дороге, сколько влезет… Вот чёрт…
Джесси что-то увидел за моей спиной.
— Ну и дружки у тебя, Джек. Где ты только выкопал таких уродов.
— Можно подумать, у тебя в банде одни красавчики. Спокойно, Билл.
На его банду Билл, видимо, произвёл сильное впечатление, потому как их лица стали почти серыми. То есть, если бы не загар.
А Джесси тихо так и говорит:
— Это не Билл, Джек.
Только я знаю такие прихваты и не оборачиваюсь.
А за спиной у меня раздаётся резкий писклявый голос:
— Развяжите пленника!
Билл в жизни бы таким голосом не пропищал. Но оборачиваться мне никак нельзя, поэтому я смотрю на Джесси.
А Джесси делает такое каменное лицо, что будто и не удивлён. Он же главарь, должен заботиться о своей репутации.
— Уолш.
Один из парней принялся отвязывать Зелёного от седла Джеймса. Наш мистер Смит приземлился на тонкие ноги, мельком взглянул на меня, а потом мне за спину, и в его невыразительных глазах появилось тоскливое выражение.
— Не отдавайте меня им, мистер Джеймс, пожалуйста…
Я немного сдвинулся вбок, чтобы хоть краем глаза посмотреть, что там сзади творится… Ну и дела! Шесть карликов, похожих на нашего зелёного, только без рожек, да и кожа серого цвета, а глаза у них, как у мистера Смита, большие и раскосые. Жуть.
А Джесси так картинно достаёт сигару и прикуривает, будто ни в чём ни бывало.
Серые промаршировали мимо меня и остановились шагах в трёх от Смита. Тот стоял с подавленным видом. На нас набежала тень от облака, под ногами закружился песок, вытягиваясь в струйку маленького вихря.
Я посмотрел наверх. В роли облака сегодня был огромный, парящий в воздухе шатёр, навроде такого, как был у мистера Смита, но раза в три поменьше. В днище летающего шатра открылся люк, и из тёмного проёма появился синий луч, он не торопясь дотянулся до группы серых и стал втягивать их одного вслед за другим внутрь, последним луч поднимал нашего зелёнокожего. Джесси, не торопясь, примотал к той бомбочке шашку динамита, поджёг от сигары фитиль и аккуратно подбросил во внутрь луча. Шашка динамита стала подниматься наверх вместе со всей честной кампанией, когда я услышал над ухом свист, что-то мелькнуло, как гремучая змея в броске, и вокруг лодыжки мистера Смита обвилось лассо.
Смит упал на песок, связку с фитилем втянуло внутрь шатра, Джесси спрыгнул с коня и пригнулся, раздался хлопок…
Летучий шатёр исчез! На его месте на секунду только появилось тёмное пятно, потом сильный порыв ветра повалил людей и лошадей на землю. Когда я поднялся на ноги, отплёвывая пыль, Билли уже стоял рядом с Джессом и упирался стволом винчестера прямо в его висок. Мистер Смит трепыхался в пыли, пытаясь освободить ногу от верёвки, конец которой был привязан к луке седла Биллова мустанга. Я живо забросил Зелёного поперек коня и свистнул гнедого. Билл отступал к своему мустангу, волоча с собой Джеймса. Поставив ногу в стремя, он отбросил Джесса и взлетел в седло. Я придержал Джеймса на мушке шестизарядного, но он не проявлял желания соревноваться в стрельбе.
Тогда я подхватил под уздцы каурую лошадку, и мы с Биллом двинули коней к выходу из каньона, держась в седлах в пол-оборота, чтобы не упустить людей Джеймса с линии огня. Когда расстояние увеличилось, мы помчали во весь опор, да и люди Джеймса тоже. Только в другую сторону.
— Вам надо было снять с него штаны, — раздался скрипучий совет мистера Смита, когда лошади перешли на рысь. — Пока держали Джесси Джеймса на мушке. Я бы хорошо заплатил.
Билл натянул поводья.
— Может быть, Джесси и достоин, чтобы его повесили, но вот позора не заслужил.
Он аккуратно опустил зелёного Смита на песок. Тот принялся отматывать лассо с ноги.
— Как насчёт благодарности, мистер Смит?
— Какая ещё… благодарность?!
Билл тихонько дёрнул за верёвку и Смит повалился.
— Что вы скажете, если мы запросим премиальные?
Взгляд у мистера Смита и так странный, стал и вовсе, каким-то нехорошим.
— Сколько? — Зеленокожий даже не поднялся.
— Как насчёт вашей э… русалки?
— Она не продаётся.
— Может быть, мы у неё самой спросим? — вмешался я.
Билли улыбнулся извиняющейся улыбкой.
— Мой юный друг неправильно выразился. У леди об этом не спрашивают. Мы хотим у неё спросить, не будет ли она против, если мы дадим ей свободу.
— Я не согласен.
— Что ж. Отвезём его к шерифу, Джек. Всё же соучастник ограбления, пусть с ним власти разбираются, нам какое дело?
— Нет, нет, я согласен насчёт русалки!
— Так, где сейчас твой летающий шатёр, гоблин?
— Го-у-блин? — как-то задумчиво переспросил Смит, будто кто ему на ухо переводил смысл. — Сам ты гоблин! Они вернутся. — Он взглянул на горизонт, видимо, ожидая чьего — то появления. — И тогда мне точно конец. Я, как это у вас называется…. Влип в историю. А у этого вашего глагола нет возвратной формы. Потому что история такая штука необратимая, если кто влип в неё, обратно вылипнуть никому не удаётся.
— Нет такого слова — «вылипнуть», — сказал Билли и закусил новую сигару. — Есть слово «выкрутиться».
— Ладно, — согласился Смит и продолжил, медленно расставляя слова. — Сам говори с русалкой. Сам и выкручивайся. Поехали.
Зелёный влез на свою каурую лошадь, и мы тронулись с места.
— Зачем вам джинсы, Смит? Вы коллекционер?
— Вроде того, — Лошади шли рысью, и Зелёного безжалостно трясло, как кусок говяжьего студня на подносе подвыпившей официантки. Но когда он ответил, его голос прозвучал ровно, хотя должен был бы дрожать от тряски. — Леви Страус великий философ. Он говорил о том, что мир вовсе не таков, каким он нам кажется на первый взгляд. Вы не читали его книжку? Впрочем, его книжка появится позже.
— Сомневаюсь, я сэр, что этот Леви Страус — тот самый что шьёт «ливайзы».
— А разве бывают у вас разные люди с одинаковыми именами?
— Да сколько угодно.
— Портной тоже может быть философом. Джесси Джеймс тоже философ.
— Джесси тоже написал книжку? — удивился я.
— Нет, но его мысли витают в воздухе. И вы когда-нибудь сможете их прочесть. Я имею в виду, что не вы лично, но ваши потомки научатся читать мысли, который витают в воздухе. Видите ли, мысли не исчезают, а скапливаются в верхних слоях атмосферы, там за облаками.
— Ну и что за мысли родились в протухшей башке Джесси Джеймса? — вяло поинтересовался Билл.
— Ужасные мысли. Но они представляют собой целую концепцию, и как концепция она записана там, за облаками.
— Не знаю. Что вы интересного можете найти в мыслях Джеймса?
— Нас интересует философия движения. Почему разумные существа не живут на одном месте, а переселяются. Из обжитых мест в дикие. С востока на запад.
— Потому что Земля вращается, сэр.
Я покосился на Билла, он усмехался.
— Поэтому и правый берег реки всегда круче левого, сэр. Его вода подмывает, движется с востока на запад, вслед за вращением Земли.
— Да, но русские, например, движутся на восток, в Сибирь. А норвежцы — к полюсам. Может они как-то стрелку от компаса проглотили?
— Стрелка от компаса показывает на север, сэр, не на запад.
— Я имею в виду стрелку, которая указывает на цель. В вас сидит какой-то инстинкт движения. Далеко, в стране, где я живу, тоже двигаются на необжитые пространства, но у нас это происходит от ума, а у вас на уровне чувств, от какого-то инстинкта.
В голосе мистера Смита мне послышалась зависть, впрочем, голос у него странный вообще, как будто над ухом звучит и не дрожит от шага коня, так что могло и показаться…
— А что эти ваши друзья, ну которые серого оттенка, они могут сюда вернуться? — Билл посмотрел на небо, видимо, в самом деле высматривал в облаках какой парящий шатёр.
Зелёный помолчал и сказал:
— Нет, не вернутся. Если бы они вернулись, то сделали бы это за пять минут до того, как ваш Джесси забросил им динамитную шашку в трюм.
— Ваш Джесси, — поправил его Билл и улыбнулся, как будто понимал, что мистер Смит имеет в виду.
— Значит, они погибли. Или от взрыва или пятьдесят лет тому вперёд, кто-то не дал им вернуться в прошлое. Я рад этому.
— Ещё бы, — согласился Билл. — Судя по всему, они собирались, э… ограничить вашу свободу?
— Не только поэтому. Это, как принято у вас выражаться — нехорошие парни. Они только разведчики, скауты, и лет через десять тогда ваша планета бы подверглась колонизации. С вами бы поступили так, как вы поступаете с индейцами.
— Лично мы индейцев не обижали, — встрял я в беседу. И в самом деле, для ковбоя, когда он перегоняет скот, лучше дружить с местными племенами, что нам всегда и удавалось.
— Мистер Смит имеет в виду правительство. Как бы там не было, сэр, я обещаю вам перенестись в будущее на пятьдесят лет вперед и, в тот момент, когда они вынырнут из сегодняшнего времени в будущее, рассчитаться с ними на месте. Так сказать, авансом.
— Как, вы тоже умеете перемещаться во времени?! — изумился Зелёный.
— Конечно. Своим ходом. Я доберусь туда через пятьдесят лет. Думаю и тогда смогу попасть в серую обезьяну с расстояния в десять футов.
— Удивительно, как я об этом сразу не подумал.
Мы вернулись к месту, в миле от того, где ловили рогатого конягу. Зелёный слез с лошади и нажал пальчиком красный камешек на одном из своих наручников. Шатёр свалился откуда ни возьмись. Дверь отворилась и из него вышла, держа в поводу единорога, Та Девушка.
Смит что-то запричитал, показывая на рогоносного коня, но девушка коротко ответила, и Смит замолк.
Девица приблизилась к Биллу и улыбнувшись, что-то зачирикала к нему обращаясь. И она посмотрела на Билла так, как на меня никогда не смотрели девушки, даже тогда, когда я больше девяти секунд продержался на быке во время родео в Личфилде.
Смит хмыкнул.
— Хочешь узнать, что она тебе говорит? Она говорит, что благодарна смелому рыцарю, который её освободил. Говорит, что она из очень далёкого времени, много сотен лет тому назад. Единорог может вернуть ей домой в прежнее время и предлагает вам, мистер Билл, последовать вместе с ней, и там вы будете прославленным рыцарем и королём.
— Переведите даме, что это очень мило, но что у меня в патронташе только двадцать пять патронов, и что эти патроны быстро кончатся, если я последую за ней.
Мистер Смит что-то промурлыкал.
Тогда девушка лишь приподняла бровь и ловко впрыгнула на Биллова мустанга и обхватила шею Билла руками.
— Она говорит, что тогда останется здесь… — неохотно перевел Зелёный.
Билл тоже выглядел смущенным. Девушка не выглядела смущённой. Красивая, светлые волосы распущенны по плечам, мягкий выговор.
Одно мне в ней показалось странным: жестко поджатые губы.
И тут рогатый конь оскалил зубы и раздался приятный баритон:
Я посмотрел на девушку, губы у нее по-прежнему были плотно сжаты. Здорово! Я видел такое на представлении цирка в Омахе, — говорящая лошадь! На самом-то деле говорил за неё один человек, не раскрывая рта, это называется чревовещание.
— Я вернусь за вами ровно через год, если вы передумаете, — повторил баритон.
Я посмотрел на мистера Смита, но тот сам стоял, выпучив и блеклые глазищи.
— Не туда смотрите. Поверните головы налево.
Я взглянул влево, но кроме рогоносца там никого не было.
— Это я.
Чревовещатель, наверное, этот мистер Смит!
Но единорог только издал короткое ржание и умчался, как будто его и не было. Вот такие дела.
— Куда ты теперь, Джек? — спросил Билл.
Я чуть в седле качнулся, так просто и немногословно Билл поставил точку. Вот так вот глотаешь фунты пыли с человеком, вместе с ребятами укрываешься с ним ночью вместо одеяла звёздным небом, думаешь, знаешь его, а он оказывается — с двойным дном.
— Я в Орегон, — пояснил Билл. — Хочу прикупить землю у Волчьего ручья, разобью ранчо.
— Волков не сожри, — я тронул поля шляпы и повернул на юг. Билл направил мустанга на север.
Примерно год после, мы снова оказались в этих краях, перегоняя скот. Когда закончились дела, я направил коня в Орегон, поискать в районе Волчьего ручья ранчо. Я вовсе не соскучился по Биллу Джонсону, но была пара новостей, о которых он должен был узнать.
Ранчо стояло у самого леса, ковбой-индеец провёл меня в гостиную.
Билл показал, что он очень мне обрадовался, и его белокурая леди тоже, только у неё это не очень похоже получалось.
— Какие новости, Джек? — спросил Билл, когда я прикончил уничтожать стряпню.
— Да вот мы тут с ребятами навострили лошадей на Индейский ручей, на северо-западе. Роджер говорил, что видел там песок с золотыми крупинками…
У Билла глаза не зажглись.
— Валяйте, ребята.
— Ну ладно, Билл, это не новость. Я тут познакомился в Уичито-Фоллз с одной учительницей…
— Поздравляю. Джек.
— Так вот, Билл, она жутко начитанная, я слушал, как она учила уму-разуму детишек в классе, и узнал кое-что новое.
Я взял кружку с кофе и принялся неторопливо его потягивать.
— Ну же, Джек, не дразни аппетит.
— На одном уроке она рассказывала про Вильгельма Завоевателя. Он жил в одиннадцатом веке и завоевал всю Англию. Я знаю, Билл, ты всегда не любил англичан.
Леди Джонсон уронила на пол вилку, но так и не стала её подбирать.
— Ну и что, Джек?
— Так вот, Билл, этот Билли Завоеватель получил прозвище Плантагенет — потому что любил прикалывать веточку за тулью своей шляпы. Совсем, как ты, Билли.