— Ну, коли так… — Он забрал деньги и сунул их в карман кофты. — Чистую простынку найдешь в комоде. Там же и наволочка. Дырявая, наверное, но зато тоже чистая. Ну, а я, пожалуй, пойду. Камин выключить или выключишь попозже сама?
— Выключу сама.
— Ну, тогда до завтра.
Он поднялся со стула, кряжистый, сухой, сгорбленный годами, улыбнулся Насте на прощание и вышел из сторожки.
Настя не стала выключать камин. И чистую постель доставать не стала. Выпила таблетку, которую прописал ей доктор Макарский, запив ее остатками чая. Подумала — и выпила еще одну. Потом легла на диван, прямо на одеяло, и накрылась сверху своим плащом.
Во рту появился неприятный привкус. А потом Настя буквально почувствовала, как действует лекарство — оно распалось на молекулы, и те растеклись, разбежались по ее телу, подобно кругам на воде от брошенного камня, обволакивая каждый нейрон, каждое нервное окончание. Голова Насти налилась свинцом, и казалось, что теперь она никогда не сможет поднять ее с подушки. Не сможет… Да и не надо. Организм впал в оцепенение, а затем тяжелые, тягучие волны подхватили Настю и понесли ее прочь — в таинственную область сна.
Она не удивилась, увидев перед собой Алексея. Он отпихнул ногой в сторону сваленную на полу одежду, поднял Настю и аккуратно положил спиной на кровать. Почти задыхаясь от желания, она подняла колени и развела их в стороны. Но он не овладел ею сразу, сначала он долго ласкал ее грудь, заставляя ее изгибаться и вздрагивать в сладкой истоме, и лишь потом она почувствовала легкий толчок у себя между ног.
Он двигался ритмично и плавно, входя в нее на всю глубину. Настя тяжело задышала открытым ртом. Дыхание ее становилось все сбивчивее и громче, и вскоре переросло в стоны. Желание разрядки нарастало с каждым толчком и наконец стало нестерпимым. Настя громко вскрикнула, и он заглушил ее крик своим горячим поцелуем. Их тела обмякли.
— Тебе хорошо? — спросил он хриплым шепотом.
— Да, — тихо ответила она, удивляясь, что еще может говорить.
— А теперь спи, — сказал он. — Утро будет хорошим.
— А ты не уйдешь? — спросила она с тревогой.
Он улыбнулся и качнул головой:
— Нет. Все будет хорошо. Спи, любимая. И ни о чем не беспокойся.
Его слова заставили ее расслабиться и снова пуститься в плавание по волнам сна. Она закрыла глаза и погрузилась во тьму.
Глава 5 Странный сон
1
Когда она в следующий раз открыла глаза — за окном уже рассвело. Она лежала в своей спальне, на широченной кровати с великолепным матрасом, которую они выбирали и покупали вместе с Алексеем.
До ее ноздрей донесся запах свежесваренного кофе.
— Что происходит? — произнесла Настя вслух, понимая, что в квартире (и в ее жизни) произошло что-то необычное, неправильное, чувствуя смутное беспокойство, но еще не понимая, что именно ее растревожило.
— Эй, мамочка-лежебока! — донесся из кухни громкий веселый голос. — Хватит спать! Поднимайся!
Настя, по-прежнему чувствуя что-то вроде душевного и эмоционального оцепенения, которое настигает людей после испытанного шока, встала с кровати и машинально надела халат. Что-то было не так с халатом… Или — не с халатом?
И вдруг Настя поняла, что было не так.
Живот. Тяжелый, округлый живот, пристанище и колыбель новой жизни.
— Господи… — тихо пробормотала Настя.
Затем запахнула халат, на негнущихся ногах двинулась по квартире и подошла к приоткрытой двери кухни.
Алексей стоял у плиты и переворачивал деревянной лопаткой фаршированные блинчики. Он был в одних шортах и фартуке, мускулистый, взъерошенный. Глянув на нее через плечо, муж весело проговорил:
— А, проснулась! Между прочим ты продрыхла одиннадцать часов. Что будешь делать следующей ночью, а? Иди умывайся, сейчас будем завтракать!
— Ты… — Голос ее сорвался. — …Ты жив?
Алексей повернул голову и посмотрел на нее удивленно-веселым взглядом.
— Ну, ты, мать, даешь! Мы с Саней, конечно, мешали вчера вино с коньяком, но не до такой же степени. Да и не так уж много мы выпили.
Ноги Насти подкосились, и она непременно упала бы, не окажись рядом стула. Она тяжело опустилась на него.
Во взгляде мужа появилась тревога. Он выключил плиту, отложил лопатку и быстро подошел к ней, вытирая по пути руки о фартук. Присел перед Настей на корточки и заглянул ей в глаза.
— Что с тобой, Асюш? Тебе плохо?
Она подняла руку и провела пальцами по глазам, словно смахивала с них паутинку.
— Кажется, — пробормотала она, глядя на Алексея, — мне снился кошмарный сон.
— Бывает. — Алексей мягко улыбнулся. — Но сон остался в прошлом. А сегодня у нас с тобой будет прекрасный день. На улице солнце. Сейчас навернем блинчиков и отправимся в парк, на прогулку. Как тебе мой план?
— Какой сегодня день? — спросила вдруг с испугом Настя.
— Пятница, — ответил Алексей. — Самый клевый день в неделе. Кстати, как насчет того, чтобы сегодня вечером…
— С четверга на пятницу снятся вещие сны, — перебила Настя.
Алексей небрежно дернул щекой.
— Да ерунда. Слушай, Аськин, не забивай себе голову всякой мурой.
— Что-то не так… — с нарастающей тревогой пробормотала она.
— О чем ты?
— Это все… невозможно. — Последнее словно вырвалось у нее само собой, и Настя удивилась тому, что его произнесла.
По лицу Алексея пробежала легкая тень.
— Не пойму, о чем ты говоришь? — сказал он.
Настя наморщила лоб, припоминая.
— Два месяца назад, — проговорила она после паузы, продолжая напрягать память (что давалось ей довольно трудно), — мы с тобой сидели в кафе. Я попросила тебя купить мороженое.
— Мороженое? — рассеянно переспросил Алексей. — Какое мороженое?
— Ты вышел из кафе, и тебя… — Внезапно Настя побледнела. — Тебя сбила машина! — сорвавшимся голосом закончила она.
— Ужас, — сказал Алексей с легкой иронией. — Хорошо, что это всего лишь сон.
Настя несколько секунд пристально его разглядывала, а потом сбивчиво произнесла:
— Значит… ничего этого не было?
— Милая, это ведь твой сон, тебе виднее.
— Я имела в виду — в реальности. Тебя не сбивала машина?
Он протянул руку и ласково погладил ее огромной ладонью по щеке.
— Аська, пора проснуться, — сказал он нежным голосом. — Я жив и здоров, и никакая машина меня не сбивала. Тьфу-тьфу-тьфу, — насмешливо сплюнул он через левое плечо. — Закрой глаза и досчитай до десяти. А когда снова их отроешь, все страхи уйдут. Ну, давай, попробуй.
— Хорошо.
Настя сделала, как он велел. Крепко зажмурившись, она принялась считать:
— Раз… Два…
— Так какое мороженое вам принести?
Настя изумленно моргнула.
— Что?
— Какое мороженое принести тебе и нашему парню? — весело уточнил Алексей.
— Три… Четыре…
— Нашей дочери, ты хотел сказать, — машинально проговорила она, все еще находясь в шоке.
Алексей улыбнулся:
— Нет, парню. Потому что он — парень!
— Ладно. Принеси нам ванильного с шоколадом.
— Договорились!
Алексей повернулся и зашагал к выходу.
— Пять… Шесть…
— Подожди! — крикнула Настя и вскочила со стула.
Он быстро обернулся.
— Что-то случилось?
— Это все… уже было, — выдавила Настя, чувствуя, что сходит с ума. — Ты пошел за мороженым, а я… я попросила тебя остаться.
— Это называется дежавю, — мягко проговорил Алексей. — Такое у всех бывает. Я быстро!
— Семь… Восемь…
Настя быстро догнала мужа и схватила его за руку.
— Ты никуда не пойдешь! — выпалила она.
Алексей посмотрел на нее удивленно.
— Милая, «Баскин-Роббинс» тут, за углом. Я обернусь за пару минут. Ты даже соскучиться не успеешь.
— Говорю тебе — ты никуда не пойдешь! — повторила она.
— Ладно, ладно, — успокаивающе произнес Леша. — Присядь. Ну же — садись.
Он провел ее к столу и, нежно придерживая за руку, усадил на стул. Затем опустился рядом.
— Ну, что с тобой? — мягко проговорил он. — Снова резкая перемена настроения?
— Я не хочу мороженого, — замотала головой Настя. — Не хочу мороженого!
— Ну, и ладно, — тем же мягким голосом сказал Алексей. — Купим тебе что-нибудь другое. Хочешь чизкейк?
— Девять…
Настя обняла мужа рукой за талию и прижалась к его плечу щекой.
— Ты настоящий, — пробормотала она, вдыхая его запах. — Настоящий! Ты настоящий!
— Боже, Аська, да что с тобой? Конечно, я настоящий. Был, есть и буду!
— Закажи мне чизкейк. И никуда от меня не отходи.
— Ладно.
— Не оставляй меня одну!
— Ладно.
— Не оставляй меня одну!
— Хорошо, хорошо. Ты только не волнуйся. Я всегда буду рядом с тобой. Клянусь!
— Десять.
Настя открыла глаза. В воздухе вкусно пахло блинчиками, а муж сидел перед ней на корточках, в шортах и фартуке, внимательно и нежно всматриваясь в ее лицо.
— Ну? — спросил он. — Теперь все в порядке?
— Ты не пошел за мороженым, — пробормотала она.
— Что?
— Ты не пошел за мороженым! Я тебя не пустила!
Она наклонилась вперед, порывисто схватила ладонями его лицо, притянула к себе и принялась целовать.
— Да что с тобой, сумасшедшая! — засмеялся Алексей. — Гормоны заиграли?
— Да! Наверное! — Она засмеялась. — Накорми меня блинчиками! Я умираю с голоду!
— Вот это уже другой разговор.
Алексей выпрямился и снова пошел к плите.
— Слушай, — снова заговорила она, — а давай пригласим на завтрак Светку!
— Светку? На завтрак?
— Ага! Давай, а?
— Да ради бога, — пожал он плечами. И добавил с улыбкой: — Но, судя по объемистым формам, твоя подруга очень любит покушать. Так что блинчиков нам понадобится в два раза больше.
— Ну, так принимайся за работу! А я пока позвоню Светке!
2
Не прошло и получаса, как обе подруги уже сидели в гостиной и, пока Алексей накрывал на стол (Настя потребовала, чтобы все было «как надо, по-праздничному»), тихо беседовали.
— Хочу тебе кое-что сказать, — почти шептала Настя, глядя на подругу широко раскрытыми, полными тайны и скрытой тревоги глазами. — Только поклянись, что не станешь называть меня сумасшедшей.
— Клянусь, — пообещала Светлана. — А что стряслось-то?
— Со мной что-то произошло. Что-то… страшное и странное.
Тревога Насти передалась и Светлане.
— Ты меня пугаешь, — тихо сказала она.
— Я сама напугана. Но уже не так, как полчаса назад.
— Так, — негромко, но веско проговорила Светлана. — А теперь рассказывай, что стряслось.
Настя несколько секунд собиралась с мыслями, а затем начала:
— Мне приснился сон. Но такой, что… В общем, такой, что я даже не могу назвать его сном.
— И что тебе снилось?
— Что Алешка погиб. Попал под машину. А у меня случился выкидыш.
— Боже! — вырвалось у Светы. — Это просто ужасно! Могу себе представить, как ты себя чувствуешь.
Настя болезненно поморщилась.
— Это все неправильно, — сказала она.
— Конечно, неправильно. И перестань об этом думать.
— Нет, ты не поняла. Этот сон… Он был слишком реален. Слишком, понимаешь? И он… он так долго длился… так долго…
Настя заплакала. Света обняла ее и прижала к себе.
— Бедная моя подружка, — произнесла она. — Это у тебя из-за беременности. Помню, со мной было такое же. Частая смена настроения и все такое. — Она погладила Настю по волосам. — Ну, все. Все, Ася, перестань. Просто не думай об этих гадостях.
— Да. — Настя шмыгнула носом. — Ты права. Не буду об этом думать.
Света протянула руку, вынула из сумки пакетик салфеток, достала одну и вcучила подруге.
— Высморкайся.
Настя сделала, как она велела.
— Молодчина, — похвалила Светлана. — И пообещай мне, что больше не будешь об этом думать.
— Обещаю.
— А теперь пошли к Алешке. Я с ума схожу от этих вкусных запахов!
Светлана не ошиблась, у Алексея уже все было готово. Белая скатерть на столе, ароматный кофе в чашках, посреди стола — блюдо с горой блинчиков.
— Боже, — выдохнула Светка, — они у тебя еще и фаршированные. Что за начинка?
— Фарш, — сказал Алексей торжественно. — И не какой-нибудь, а самодельный! Я вчера полдня на мясорубке крутил.
— Ты уверен, что это съедобно?
— Я уверен, что вкуснее ты ничего не ела.
— Да ты просто шеф-повар!
— Приходится им быть, — хмыкнул Алексей. — Пока Аська беременна, я на все руки мастер. И швец, и жнец, и на дуде игрец.
— Я от твоих блинчиков совсем растолстею!
— От моих не потолстеешь, — заверил ее Алексей. — Они у меня низкокалорийные.
Светлана вздохнула и напустила на себя обреченный вид. Впрочем, возражать не стала.
Завтрак начался. Блинчики оказались просто божественными.
— Ну? — спросил Алексей у жены. — Что скажешь? Если хочешь похвалить — хвали. Если не хочешь — все равно хвали, иначе завтра будешь готовить завтрак сама.
— Лешка, это очень вкусно, — искренне сказала Настя.
Муж подозрительно прищурился:
— Не врешь?
Настя сунула в рот очередной кусочек блинчика, покачала головой и проговорила с набитым ртом:
— Нет. Ты — гений!
— Чего?
— Ты гений!
— Повтори еще раз.
Настя хотела повторить, но, поскольку рот ее был снова набит, махнула на него рукой. Алексей засмеялся.
— Но имей в виду — это явление временное, — смешливо предупредил он. — Как только родишь, будешь стоять у плиты круглые сутки!
После третьего блинчика, сияя от сытости и удовольствия, Светлана вдруг снова озаботилась начинкой.
— Лешка, а из какого она мяса?
— Из свиньи, — спокойно ответил Алексей, ловко орудуя вилкой.
Светлана округлила глаза.
— Ты же сказал, что они низкокалорийные.
— Конечно. Они из очень стройной, низкокалорийной свинки.
Настя засмеялась. Светлана попыталась сделать строгое, недовольное лицо, но не сдержалась и тоже фыркнула от смеха.
А потом Алексей рассказал анекдот, и они снова смеялись. И Настя чувствовала себя самой счастливой женщиной на свете.
После завтрака воспоминания о страшном сне почти полностью стерлись у нее из памяти. Проводив Светлану, супруги вернулись в гостиную и сели на диван. Алексей нежно обнял жену за плечи и спросил:
— Ты как?
— Нормально, — ответила Настя. — Только меня немного знобит.
Алексей потрогал ладонью ее лоб.
— Лоб не горячий, — сказал он. — Температуры точно нет.
— Вероятно, это просто нервы. Я чувствую себя усталой.
— Хочешь прилечь?
— Да.
Муж помог ей лечь на диван, заботливо укрыл ее пледом.
— Я не буду спать, — произнесла Настя. — Просто немного полежу.
— Как скажешь, — улыбнулся он.
Настя закрыла глаза. Она слышала, как Алексей выходит из комнаты. Потом ее окутала дрема, и Настя не смогла ей противостоять.
Глава 6 Пробуждение от сна
1
Пробуждение было внезапным. Настя открыла глаза и уставилась в потолок. Несколько секунд она пребывала как бы в прострации, не до конца осознавая, кто она и где находится. И лишь затем сознание прояснилось. Она вспомнила, что видела сон. Сон… Да-да, приятный сон. Кажется, в этом сне был Алексей — живой и невредимый. И он жарил блинчики.
Настя улыбнулась, не замечая, что по щекам ее стекают слезы. Потом огляделась. Она не сразу вспомнила, что находится в домике кладбищенского сторожа.
Полежав еще немного, но так и не сумев восстановить в памяти подробности сна, Настя поднялась с дивана, надела плащ, обулась и вышла на улицу.
Было утро. Настя несколько секунд постояла, вдыхая свежий утренний воздух. Заметно похолодало. Изо рта шел пар. Женщина поежилась.
«Холод, — подумала она. — Опять этот проклятый холод».
Шагая к метро, Настя никак не могла избавиться от ощущения, что в мире, пока она спала, случилось что-то страшное. Но что тут еще могло случиться? Алексей почти два месяца как мертв, лежит в мерзлой земле на глубине двух метров. Разве может быть что-то страшнее?
«Нет, — сказала сама себе Настя. — Не может».
А значит, и беспокоиться не о чем.
Однако беспокойство не проходило. Напротив, с каждым шагом оно все нарастало. Откуда-то появилось гнетущее ощущение недавней и очень большой утраты. И это ощущение было как-то связано со сном, который видела Настя, пока спала в сторожке Николая Кузьмича. Она плохо помнила сон, но знала, что в этом сне она снова была с Алешкой. И он жарил блинчики. И… что-то было еще?
* * *Настя тихонько постучала в кабинет доктора Макарского и тут же, не дождавшись ответа, открыла дверь. За столом, спиной к ней, повернувшись на крутящемся кресле в окну, сидел мужчина.
— Доктор, — неуверенно окликнула она.
Мужчина развернулся вместе с креслом к ней. Худощавый, темноволосый, лет тридцати пяти-сорока на вид. Нос с горбинкой и мефистофельский излом бровей придавали его лицу оттенок насмешливой иронии, хотя карие глаза смотрели задумчиво, почти рассеянно, словно мыслями он был совсем не здесь. Он был похож на поэта или актера, которому суждено играть поэтов.
Незнакомец окинул ее любопытным взглядом.
— Я буду рад с вами поговорить, — сказал он. — Хоть я и не доктор.
— Простите, — произнесла Настя. — Я приняла вас за доктора Макарского. — Она чуть прищурилась. — А вы…