Глава VIII
БУНТ НА КОРАБЛЕ
– «Байки из склепа», – в восторге прошептал Алешка. – Да, Дим?
Я его восторга не разделил. Я не такой закаленный, ужастики не смотрю. В страшилки не играю. А то, что началось в полутемном трюме, напоминало кошмарный сон какого-нибудь вампира.
Сначала откуда-то донесся бой часов. Я машинально считал эти гулкие удары, прислушиваясь к ним с замирающим сердцем. Они словно готовили нас к тому, что сейчас произойдет что-то ужасное.
Двенадцать!
Бац! И у игрушечного гроба с мерзким скрипом отлетела и закачалась на петлях крышка. Из гроба стал подниматься скелет в рваном саване. Он сел; череп его, хрустя, повернулся и уставился на нас – в черных пустых глазницах вспыхнули зловещие зеленые огоньки. Скелет клацнул челюстью с неполным комплектом зубов и сказал замогильным голосом:
– Чао, бамбино!
И тут же лопнула, как взорвалась, большая коробка, на которой было написано большими косыми буквами: «Robert», и из нее выкатился зеленый пучеглазый робот, почти с человека ростом. У него была круглая голова с лампочками вместо глаз и с носом вроде носика чайника. Ноги его не сгибались, он не шагал, а катился, потому что вместо ступней у него были гусеницы, как у трактора или танка, похожие на ботинки с высокой рифленой подошвой. Он медленно покатил между коробками, рывками поворачивая голову вправо-влево, а за ним хвостом тянулся провод с пультом дистанционного управления на конце.
Робот катил прямо на нас. А мы, пятясь, медленно от него отступали.
К счастью, он заметил по пути старую ножку от стула.
Остановился напротив нее, дергающимся движением «руки» поднял ее, поднес к своей голове. Лампочки его вспыхнули, и он произнес скрипучим механическим голосом, по складам:
– Это на-до по-чи-нить! – повернул голову к скелету и ахнул его ножкой по черепу.
Починил!
Скелет рухнул в свой гроб, успев проскрежетать: «С добрым утром!», и захлопнулся крышкой.
А робот покатился дальше, выглядывая – что бы еще такое починить? У него это хорошо получалось.
Только вот катил он прямо на нас. Такая «починка» нам не улыбалась. Я схватил Алешку за руку, мы нырнули за какую-то металлическую бочку и присели за ней.
Робот растерялся. Голова его задергалась и стала крутиться вокруг шеи.
– Я вас не ви-жу! – прокаркал он. И голова его вдруг свесилась набок. Наверное, кончился винт, на котором она сидела.
Робот покатил дальше, грустно склонив голову на плечо. Мимо нас проволочился за ним хвостатый пульт.
Ну как Алешка мог удержаться? Буратино ведь тоже не мог не схватить крысу за хвост.
Алешка выскочил из-за бочки и вцепился в пульт. Секунду изучал его и ткнул пальцем в одну из кнопок.
Робот поставил голову на место, перехватил ножку стула, как букет цветов, протянул ее вперед и проскрипел:
– По-зд-ра-вл-яю с днем рож-де-нья!
– Во дурак! – взвизгнул Алешка. – Я ведь ему «стоп» нажал! – И он ткнул другую кнопку.
Робот послушно подкатил к другой пустой бочке и стал колотить ее, приговаривая:
– По-ра вста-вать! По-ра вста-вать!
Если бы меня так поднимали по утрам, я бы, наверное, целую неделю потом встать не смог.
– Чего ты ему нажал? – спросил я Алешку. – «Будильник»?
– Не-а! «Сказку на ночь».
А робота, похоже, заклинило совсем. Он, видимо, твердо решил выполнить задание – разбудить железную бочку. Он лихо колотил по ней и без остановки бормотал свое «пора вставать». Скелет снова приподнял крышку гроба и с интересом поглядывал на робота. Но когда у того произошел очередной заскок и он вместо «пора вставать« опять выдал «это надо починить» – скелет тут же юркнул в свой гроб и хлопнул крышкой.
Лешка на всякий случай попробовал еще одну команду – «кофе в постель».
Робот вежливо наклонил голову вперед и проскрежетал: «Ме-ня зо-вут Роб-би. Те-перь я твой друг. Как дам по баш-ке!»
Мы не удержались и расхохотались. Робот повернул голову назад и сказал:
– Не раз-го-ва-ри-вать за сто-лом! Ду-ра-ки!
– Сам ты дурак! – вырвалось у Алешки.
– Вер-ное за-ме-ча-ни-е, – отозвался Робби – друг детей, покатился дальше, уперся в борт и забуксовал, приговаривая: – Не ме-шай-те мне спать!
– Теперь, пока батарейки не сядут, будет стенку лбом долбить, – сказал Алешка. – Ну его, давай еще что-нибудь посмотрим.
Мы начали копаться в коробках, выбирая что-нибудь поинтереснее. И с каждой игрушкой убеждались, что все они неисправные. Каждая с каким-нибудь «сдвигом». Красивая радиоуправляемая машина, например, сразу же перевернулась на спину и крутилась, жужжа, как жук на спине. Вертолет не летал, а только подпрыгивал, кукла с голубыми глазами вместо «мама» лаяла, как собака. А заводная собачка, очень симпатичная на вид, только и делала, что задирала на все подряд заднюю лапку.
– Слушай! – вдруг сообразил я. – А не те ли это игрушки, про которые папа говорил? Помнишь, когда билеты на пароход принес?
– Точно! – хлопнул себя по лбу Алешка. – Значит, это те самые жулики, которые эти игрушки купили! И хотят их детям продать! Вот гады!
– Не ругайся, Алексей, – строго сказал я маминым тоном.
– Не ругайся, да? Ты подумай, что такой «друг детей», – мой брат кивнул на робота, который все еще жужжал на месте, упершись в борт, – может натворить, если его ребенку подарят!
Это точно, страшно подумать.
– Ну, ладно, – Алешка прищурил глаза. – Мы им покажем!
– Алешка, – я опять взял мамин тон, – не увлекайся.
– Я придумал! Мы эти игрушки им подарим. Пусть сами в них играют, – и Лешка расхохотался. Весело, злорадно и зловеще. – Пошли домой, посоветуемся. План изобретем.
Когда мы уходили «изобретать план», скелет снова высунул в щелку свой череп и проскрипел:
– Пусть всегда будет солнце!
– И луна, – ответил ему Алешка.
А робот сидел уже на полу, держал перед собой свою круглую голову и устало долбил:
– Это на-до по-чи-нить!
Глава IX ТАК… ЕЩЕ ИНТЕРЕСНЕЕ!
Мы выбрались из трюма и прокрались в свою каюту. Свет зажигать не стали.
– Что будем делать? – деловито спросил Алешка.
– Будем делать вид, что ничего не знаем. – Правильно. А в самый момент мы им покажем!
– Кому им-то?
– Капитану. И его команде.
– Ну не вся же команда – жулики. Есть, наверное, среди них и честные люди. Только вот кто?
– Следить будем, – сказал Алешка, укладываясь на свой рундук и забираясь под одеяло.
– Постой, – остановил его я. – Ты куда собрался-то?
– Как куда? – удивился он. – Спать.
– А «робинзоны»? Их же выручать надо.
– Зачем? – Брат опять удивился. Искренне так. – Переночуют без нас, одну ночь-то. Мы ведь им не няньки.
Справедливо, конечно. Но не гуманно.
И я сказал об этом Алешке.
– Да они спят давно уже, – он взбил кулаками подушку и, отвернувшись к стенке (к переборке, как говорят моряки и речники), проворчал: – Чего и вам желаю.
Но, видно, и у него совесть не совсем была спокойна. Он опять повернулся ко мне и сказал:
– Ну, иди! Снимай «Илью Муромца» с мели.
Вообще, он прав. Пока наш пароход сидит всем брюхом в песке, мы ничем островитянам помочь все равно не можем. Надо ждать до утра.
– Слушай, – вдруг вспомнил Алешка. – Это, значит, в шлюзе, помнишь, они взвыли, да?
– А кто же еще?
– А почему?
– Волна сильно качнула пароход, вот они и включились. Они же неисправные. И сейчас тоже. Ты не заметил, пароход немного встряхнуло? Видно, близко какой-нибудь буксир прошел и развел волну.
Алешка замолчал, засопел носом.
Я тоже нырнул под одеяло и закрыл глаза…
– Слушай, Дим, а знаешь, о чем я еще догадался?
– Завтра расскажешь, – буркнул я. – Спать хочется.
– Капитан нарочно всех пассажиров с парохода разогнал – кого в город, кого на остров, чтобы без свидетелей эти вредные игрушки разгрузить, понял? Ну, я ему устрою!
«Не завидую капитану», – сквозь наступающую дрему подумал я. Перед моими глазами мягко заиграли волны, побежали по ним солнечные блики. После всех трудностей и волнений так приятно было погружаться в глубокий сон.
Но не тут-то было.
В дверь забарабанили. Похоже, ногами.
Я даже вздрогнул и заорал, как бешеные игрушки:
– Кто?
– Мы, – запищало за дверью.
Это были тети-Гелины близнецы.
– Вы спятили, друзья? – разозлился я. – Ночь на всей Волге, все спят.
– А мы не спим, – проныли они дуэтом. – Мы боимся.
– Им, наверное, страшный сон приснился, – предположил Алешка. – Впусти их, жалко.
– Чего – впусти? Пусть идут к своей иностранной тете.
– А ее нет, – заявили в два голоса близнецы. – Она исчезла. Потерялась.
Так… Еще интереснее.
Я соскочил с койки, включил свет и впустил в каюту зареванных близнецов.
Они были в одних пижамах и тут же шмыгнули к Алешке под одеяло.
– Ну, – нахмурился я. – Рассказывайте, куда тетку девали?
– Мы не девали! Она сама девалась!
– Говорите по одному, не все сразу. – Они когда вместе говорят, такое впечатление, что их не двое, а в десять раз больше.
Они были в одних пижамах и тут же шмыгнули к Алешке под одеяло.
– Ну, – нахмурился я. – Рассказывайте, куда тетку девали?
– Мы не девали! Она сама девалась!
– Говорите по одному, не все сразу. – Они когда вместе говорят, такое впечатление, что их не двое, а в десять раз больше.
Немного поспорив, кто будет рассказывать, они согласились, что старший. Который на пять минут.
– Мы спим, – начал Тедька. – А потом как проснемся! А тети Гели нигде нет!
– А когда засыпали, она была? – уточнил Алешка.
– Не совсем.
Очень понятно. Наполовину, что ли?
– Она сказала: «Спите сейчас же. Я на минутку выйду. Закат посмотреть».
Посмотрела тетя Геля вечерний закат… Уже утренний рассвет начинается, а ее нет. Странно. Не могла она близнецов одних ночью оставить. Она и днем-то их за руки держит.
Мы с Алешкой переглянулись и стали оде-ваться.
– Сидите здесь, – сказал я братьям. – Ничего не бойтесь. А мы сейчас найдем вашу тетушку. – И мы выбрались на палубу.
Начинался рассвет. Было холодно и неуютно. Даже дождик немного моросил.
Мы обшарили все палубы, даже ведра в скамейке перевернули. Прошли на нос. На корму. Спустились вниз. Опять поднялись на верхнюю палубу. Со всех шлюпок содрали брезент, хотя прекрасно понимали, что тетя Геля в шлюпку не полезет.
Нигде ее не было.
А потом Алешка сказал:
– Дим, может, она на дискотеке задержалась и теперь уже спит давно в своей каюте, а мы лазаем везде, как обезьяны.
– Если бы так… – Я вздохнул. – Она бы сейчас весь пароход разбудила – близнецов искать. Ладно, пойдем проверим.
И мы пошли в седьмую каюту. Постучали в дверь – тишина. Ни ответа ни привета. Постучали погромче. Та же реакция.
Я нажал ручку, приоткрыл дверь, просунул голову и позвал:
– Тетя Геля! Близнецы у нас. Не волнуйтесь.
Она и не волновалась. А если и волновалась, то в каком-то другом месте. Потому что в каюте ее не было. Только сочился в иллюминатор слабый утренний свет.
Мы вошли, осмотрели каюту и не обнаружили ни следов борьбы, ни следов поспешного бегства. Только разворошенная койка близнецов. А койка тети Гели аккуратно застлана и накрыта покрывалом.
Загадка века… Исчезновение человека…
Тут я немного растерялся: что делать? И куда близнецов девать? Мы ведь даже их адреса не знаем, не то что родителей.
Хочешь не хочешь, а придется идти к капитану. В конце концов, хоть он и жулик, но отвечает за все, что происходит на борту вверенного ему судна. И за каждого пассажира.
– Иди к детишкам, – сказал я Алешке, – посиди с ними, а я разбужу капитана. – И я поднялся на палубу.
Перед дверью капитана я набрался храбрости и постучал.
– В чем дело? – раздался после долгого молчания сонный бас.
– Извините, капитан, но у вас пропал один пассажир.
Опять молчание, громкий зевок, недовольный ответ:
– Он на острове, завтра заберем. И его, и всех остальных.
– Его нет на острове, – поспешно сообщил я, потому что бас капитана уже плавно переходил в храп.
– Как это нет? Кто такой?
– Ангелина Петровна.
Тяжелый вздох, кряхтенье, скрип койки – повернулся капитан на другой бок.
– Завтра, дорогой, все завтра. Ангелина Петровна наверняка племянников где-то отлавливает. Спи!
Не нравятся мне такие капитаны. Он должен был поднять тревогу, собрать весь экипаж и бросить его на поиски. А он рассуждает так, будто для него это не новость, и он прекрасно знает, где находится тетя Ланч. Только не говорит…
Я вернулся в нашу каюту. Близнецы спали на Алешкиной койке, а мой брат сидел на моей, поджав ноги.
– Я им сказку рассказал, и они вырубились, – сообщил он.
– Какую сказку?
– Про тетку Ланч. Как она один раз исчезла, а потом сразу нашлась. Утром.
Психолог! Мудрец!
– Что капитан сказал?
– Да ничего! Ему, видно, наплевать на пассажиров. Надо как-то ихним родителям сообщить.
– По телефону, – сказал Алешка. И добавил в ответ на мой вопросительный взгляд: – На столе, у них в каюте, – он кивнул на близнецов, – стоит тети-Гелина сумочка. Там наверняка записная книжка. Пойдем посмотрим. – Я в чужую сумку не полезу. Ни за какими телефонами, – наотрез отказался я.
– А я полезу, – Алешка спустил ноги на пол.
– Я тебя не пущу!
– Не пускай, – легко согласился мой брат. – Только до самой Астрахани будешь их пасти, – и он опять кивнул на спящих близнецов. – Это они сейчас смирные, когда спят. А как проснутся…
Да, это довод. Очень весомый.
И я согласился.
Мы снова пошли в каюту номер семь, подошли к столику. Совсем рассвело, и сумочка хорошо была видна на столе. Она стояла, немного накренившись, в ярких лучах солнца.
Я вздохнул и потянул «молнию».
И мы заглянули внутрь, едва не стукнувшись лбами.
Записной книжки в сумочке не было.
В ней были карманная рация и пистолет.
Глава X БЕДНАЯ ТЕТУШКА ЛАНЧ
– Ни фига себе! – не сдержался Алешка. – Мы куда попали-то? – Он выскочил в коридор, посмотрел номер каюты, вернулся с распахнутыми глазами. – Вот так тетя! А на вид такая простодушная. – Он протянул руку к сумочке: – Дай посмотрю.
– Не трогай, – сказал я. – Отпечатки оставишь. Мало ли…
Да… Ну и пароход! Чего только на нем нет. И гробы с музыкой, и сумасшедшие роботы, и настоящие пистолеты!
– Дим! – Алешка еще шире вытаращил глаза. – А я все понял!
– Что ты опять понял?
– Понял, почему тетя Геля все время такие «размахайки» носит.
Вот уж это, на фоне последних событий, мне было совсем не интересно. А напрасно.
– Чтобы пистолет под мышкой не заметили. Понял, нет? – У него это получилось совсем как у старшего механика.
– А зачем ей вообще пистолет? – сказал я задумчиво. – И рация?
– А как же! – удивился Алешка моей наивности. – У бандитов они всегда есть. Это их… эти… средства производства.
– С чего ты взял, что она бандит? Она папина знакомая! Забыл?
– Ну и что? Помнишь, мы с папой в цирк ходили? И с ним там один богатый дядька очень вежливо поздоровался? Помнишь? И мы еще спросили: кто такой? А папа сказал: крупный международный бандит.
– Это, Леха, совсем другое дело. Папа не отправил бы нас в путешествие с бандитами.
Лешка сразу же переиграл в другую сторону. Это у него очень легко получалось.
– Значит, наоборот. Она – папина сотрудница. И находится здесь на задании.
– А близнецы? – притормозил я его фантазии. – Тоже на задании? Это они по поручению руководства Интерпола чуть пароход не взорвали? И на мель его посадили?
Но с Лешкой трудно спорить. У него всегда аргументов полно.
– Близнецы для маскировки. Может, они вообще не ее племянники. А совсем чужие дети.
Ну, пошло-поехало!
– Ты, Дим, как хочешь, а я буду тете Геле помогать.
Для этого ее найти сначала надо. И я сказал об этом Алешке.
– Найдем. Она где-нибудь прячется, выслеживает.
В этом, конечно, есть здравая мысль. Я подумал о том, что тетя Геля вполне могла оказаться на пароходе, чтобы проследить за этими вредными игрушками: кто их везет, кому продает и как помешать преступникам в этом гнусном деле?
– Пошли к себе, – спохватился я. – А то вдруг опять близнята проснутся.
– А пистолет?
– Спрячем, – сказал я. Взял носовым платком пистолет и рацию, и мы пошли в свою каюту. Там я завернул наши трофеи в два полиэтиленовых пакета, туго перетянул их аптечной резинкой и засунул в бачок унитаза.
– Не уплывут? – спросил Алешка.
– Не уплывут, – усмехнулся я.
Тут проснулись близнецы и заныли:
– Где наша тетя?
Мы им наплели, что она уехала в город, заставили умыться и пошли в кают-компанию, на завтрак.
И когда мы проходили мимо окон капитанской каюты, нам опять пришлось замедлить шаг. Уж больно интересный нам послышался разговор.
Капитан сказал кому-то с тревогой в голосе:
– У меня пропал ключ от трюма.
А я только сейчас подумал с тревогой в душе, что забыл вернуть ключ на место.
– Потеряли, кэп? – спросил этот «кто-то». Тот же – по голосу, – который беседовал с капитаном ночью, старший механик.
– Ты что? Как я мог? Это Ангелина сперла!
– Как она могла? Вчера вечером ключ был на месте, а она уже…
Вот это да! Что они с ней сделали?
– Я сейчас из нее душу вытрясу вместе с ключом!
– Да не могла она взять его, кэп! Подумайте головой!
Решение созрело, план выскочил сам собой.
Я стукнул в дверь каюты и, не дожидаясь ответа, ввалился к капитану.
– Там… – запыхавшись, заорал я. – Там… на острове… это… наши «робинзоны»…
Капитан и механик сначала уставились на меня, а потом разом сказали:
– Ну и что?
– Они умирают от голода. И отчаянья. Я сюда на чужой лодке приплыл, передать сигнал бедствия.
– Плыви обратно, – мгновенно среагировал капитан. – Скажи, что помощь скоро будет.
– И зайди к коку, – добавил механик, – возьми им чего-нибудь пожрать. Кругом!
– Есть! – ответил я и вышел из каюты.