— Может, это ты его стер? — прищурившись, поинтересовался Морозов.
— Нет, не я. Но это сделал один из нас. Про ноутбук знали только мы. И про чердак, где хранятся все доказательства. В общем, как ни печально, предатель среди нас… И это Даша.
— Нет! Это не она! — Максим вскочил.
— Макс, я тоже хочу, чтобы это был кто-то другой. Но от моего желания мало что зависит.
— Егорушка, что же ты натворил? Тебя по всему лесу ищут!
Этот ласковый голос прорвался в его темную бездну. Он поднял голову, слушая женщину. Он давно, с самого детства, знал этот голос. Только этот голос и приносил облегчение.
Он замычал, преданно заглядывая в, казалось бы, строгие, но такие добрые глаза. Неужели она Его ругает? Но ведь Он же не сделал ничего плохого! Он был очень, очень хорошим! Он так старался!..
— Ну хорошо, хорошо, я знаю, что это не ты, — она погладила его по голове. — Ты должен спрятаться, Егорушка, понимаешь? Не бойся, я приду завтра. Что бы ни случилось, не выходи отсюда.
Она ушла, и Ему снова стало грустно. Почти так же грустно, как было, когда мама отворачивалась от Него…
Лена вошла в землянку сразу же после того, как Галина Васильевна удалилась.
Поломанная мебель, заросший паутиной трехколесный велосипед, везде развешаны детские игрушки — грязные куклы, потертые плюшевые мишки… Все это производило совершенно дикое впечатление. Лена даже подумывала повернуть обратно, но нет, не для того она проделала такой долгий путь…
В углу сырой землянки нашелся и ее хозяин — огромный, с большой головой, он сидел к ней спиной.
— Егор! — негромко позвала его Лена.
Он медленно оглянулся и протянул к ней руки.
Лена потянулась к нему в ответ, но в этот момент лицо брата оказалось на свету. Сказать, что оно было чудовищно, — слишком слабо. Ужас, который внушало это лицо с двойным кривым носом, огромным шишковатым лбом и крохотными глазками, выходил за пределы разумного. Такое чудовище могло родиться только в самом ужасном из кошмаров.
Лена отдернула руку и, застонав, рухнула на пол землянки, ударившись головой о стоящую в углу железную бочку.
Он хорошо знал этот ужас, что вспыхивает в глазах людей при виде Его лица.
«Урод! Лучше бы ты умер! Ненавижу тебя! Ненавижу!» — кричала та, благодаря которой Он появился на свет.
Тот день Егор запомнил очень хорошо, потому что это был самый страшный день в Его жизни. Тогда Он плакал от страха, мать кричала на Него, а потом подскочила и замахнулась, чтобы ударить. Испуганный мальчик оттолкнул ее, но, увы, не рассчитал силы. Она упала и ударилась головой о край стола. И затихла. И не вставала, как бы Он ее ни звал. Уже позже Егор понял, что именно тогда впервые встретил смерть. В тот день та, которая заботилась о Нем, взяла Его за руку и привела сюда, в землянку, долго утешала и говорила что-то ласковое…
И теперь… Неужели Он несет всем смерть? Неужели Он — чудовище?!
Егор страшно застонал, заскрежетал зубами, а из горла вырвался слабый вскрик:
— Ле-ноч-ка…
Надо отнести ее к людям. Может быть, они еще сумеют помочь. Скорее! Скорее!
Он подхватил безвольное тело и, подняв, словно пушинку, понес к выходу из землянки.
* * *«Встречаемся в 22.00 у часовни. Принеси ключ», — было написано на запотевшем зеркале.
Не помня себя от ужаса, Даша быстро стерла надпись и оглянулась на Вику: не заметила ли?.. Похоже, нет. До чего же тяжело! Последние дни превратились в сплошной кошмар. Врать, изворачиваться, отводить глаза, встречаясь взглядом с кем-либо из друзей… и врагу не пожелаешь! А ведь приходится терпеть. Сцепить зубы — и терпеть.
Черт с ними, она отнесет им ключ, но что они могут потребовать потом?.. Какую цену еще придется заплатить?..
— Даш, с тобой все в порядке? — озабоченно спросила Вика, выглядывая из душевой кабинки.
— Да… просто голова закружилась. Но уже все прошло, — с напускной веселостью ответила она.
Врать своим друзьям — нет ничего хуже!
Когда назначенное время приблизилось, Даша взяла куртку и заглянула в комнату парней. Никого. Похоже, ей везет. Под матрасом кровати Темы теперь хранился ключ от комнаты с сейфом. Девушка взяла его, спрятала в карман и пошла было к двери, когда на пороге появился Макс.
— Картина Репина «Не ждали»! — как всегда, шутливо заявил он.
— А кто уверял, будто скучает без меня? — Даша вложила в улыбку все возможное кокетство. — Кто говорил, что всегда хочет видеть, что сохнет без поцелуев?..
Она прижалась губами к его губам. Макс крепко обнял девушку, но она осторожно высвободилась и, обогнув его, направилась к двери.
— Ты куда? — удивился Морозов.
— Я скоро вернусь! — она снова улыбнулась, сама прекрасно чувствуя фальшь и ничтожество своей улыбки.
А потом она шла по темному лесу. Совсем одна. Насколько же легче ощущать поддержку друзей. Насколько легче быть с кем-то. Теперь она осталась одна. Только она, и темнота вокруг, темнота, которая, казалось, просочилась даже в душу, заполнив собой все внутреннее пространство. Темнота и безнадежность. Выхода нет.
Даша дошла до часовни и остановилась. Дверь была заперта на навесной замок.
— Эй, здесь кто-нибудь есть? — тихо позвала девушка.
— Есть, — откликнулась темнота знакомым голосом Андрея Авдеева. Голосом, ножом резанувшим прямо по сердцу.
Андрей, Вика, Макс и Ромка — все они были здесь и, направив на нее свет своих фонариков, смотрели уничтожающе и презрительно.
— А ты ждала кого-то другого? — безжалостно продолжал Андрей. — Интересно кого? И что у тебя в руке?
— Даш, покажи, пожалуйста, что ты прячешь, — попросил Макс.
Все уже давно потеряло смысл. Девушка разжала руку. Ключ впечатался в ладонь, оставив на ней оттиск, подобный тому клейму, что оставляли на лбах каторжников — предателей, воров, убийц…
— С каких пор ты с ними заодно? — закричал Ромыч. По его щекам бежали слезы, но парень даже не замечал этого. — Когда Темку убивали, ты тоже… С ними вместе… Ты все знала?!
— Нет! Конечно, нет! — в отчаянии возразила Даша.
— Дрянь! Гадина! — выкрикнул ей в лицо Рома. Словно ударил.
— Я думала, я тебя знаю, — горько произнесла Вика, — думала, ты моя лучшая подруга… Как ты могла!
Даша опустила глаза. Сказать ей было нечего.
— И все-таки у тебя ведь была причина. Ведь так? Я уверен в этом! — неожиданно заявил Макс. Он отделился от товарищей и шагнул к ней, словно принимая ее сторону.
— Пойдемте, — вздохнула Даша.
Она привела молчаливых друзей в свою комнату, загрузила ноутбук и, зайдя в почту, открыла одно из верхних писем. Там был файл — в больничной палате под капельницей лежала женщина с лицом, скрытым кислородной маской.
— Это твоя мама? — догадалась Вика.
Даша кивнула и заплакала.
— Да, я уничтожила доказательства. Мне угрожали… А вы, что бы вы сделали на моем месте? — спросила она, не вытирая мокрых щек. — Я осталась совсем одна! Мне было так страшно!..
Максим подошел к девушке, обнял, принялся гладить по голове, по плечам…
— Все, все прошло, — как маленькую, пытался успокоить ее он.
И как раз в этот миг раздался звуковой сигнал, оповещающий о получении нового письма. Даша вытерла слезы и открыла послание. Там содержался еще один видеофайл.
На фоне кафельной стены лицо судьи Савкиной казалось белым, белее бумаги.
— Ребята! Прекратите ваше расследование! — взволнованно говорила женщина. Было заметно, что она на самом деле испугана. — Не нужно ворошить прошлое. Остановитесь, пока не поздно!
* * *Библиотека требовала серьезной работы, и Маша, засучив рукава, взялась за дело. Она уже домывала пол, скатав в рулон большой ковер, когда вдруг обратила внимание на ранее скрытые планки паркета. Они складывались в очень странный узор. Да что там, это вовсе не узор, а такой же символ, какой она видела на бумажке у Володи.
Отыскав в своей тележке металлическую пластину, Маша поддела ею одну из планок паркета. Вслед за первой вынулись и другие планки, составляющие узор, а под ними… под ними обнаружился холст. Еще одна часть триптиха.
Девушка улыбнулась и, скатав картину в трубочку, направилась к комнате Володи.
— Да? — тревожно отозвался он, едва женщина успела постучать в дверь.
— Ты случайно не это ищешь? — Маша шагнула через порог и протянула повару картину.
— Где ты взяла? — потрясенно спросил Володя.
— Нашла в библиотеке, под паркетом. Не бойся, никто не видел. Кстати, Володя, и все-таки почему ты не хочешь ничего говорить про себя? — напирала она.
— Нашла в библиотеке, под паркетом. Не бойся, никто не видел. Кстати, Володя, и все-таки почему ты не хочешь ничего говорить про себя? — напирала она.
Повар задумчиво погладил ладонью шероховатую поверхность картины.
— А почему ты не признаешься Максиму, что ты его мать? — парировал Володя вопрос.
— Я боюсь его потерять… — призналась Маша.
— Вот и я боюсь потерять тебя, — по глазам Володи было заметно, что он не врет. Мужчина сделал круг по комнате, на его лице читалась борьба. — Иди, — сказал он неожиданно мягко. — Иди и забудь обо мне, держись от меня как можно дальше!
— Я не хочу уходить от тебя… — сказала Маша и сама, первая, его поцеловала.
* * *— Паш, ты не видел Лену? — окликнул друга Поляков.
Тот пожал плечами:
— Сам ищу, уже всю школу обегал.
— С ней что-то случилось… — Виктор сжал пальцы. Неужели Лена в беде?.. Да, он не любил ее так, как она заслуживает, но он никогда не простит себе, если с женщиной что-то случится.
— Виктор Николаевич! — послышался снизу голос, и на второй этаж вбежал уже знакомый участковый. — Мы нашли тело Валентины Савкиной в лесу. Очень странно, с утра его еще не было, мы прочесывали то место. А шарф вообще лежал в другой стороне, — мужчина кивнул на прозрачный пакет.
Поляков взглянул и почувствовал, как замирает в груди сердце. Этот леопардовый шарф он знал слишком хорошо!
— Такой шарф у Лены… У Елены Сергеевны, директора школы, — пробормотал он. — Мы нигде не можем ее найти…
Оперативник кивнул и включил рацию.
— Пропала еще одна женщина, — доложил он. — Нам нужно подкрепление. Напоминаю приметы подозреваемого: рост около двух метров, телосложение крепкое, похоже, великан.
— Это мой Гномик! — воскликнула вдруг Надя. Они с Алисой играли под лестницей и сейчас живо вслушивались в беседу взрослых.
— Я же говорила, что он плохой! — торжествовала Алиса. — Полицейский хочет поймать его и посадить в тюрьму.
Надя пулей выскочила из-под лестницы.
— Дяденька-милиционер, Гномик хороший! Не надо его ловить!
Виктор и оперативник переглянулись.
— Ты видела кого-то в лесу? Кого-то большого? — спросил мужчина, присаживаясь на корточки перед девочкой.
— Да! Мой Гномик хороший. Он принес мне конфеты. Хотите? — она протянула на испачканной шоколадом ладошке большую конфету.
Оперативник резко встал и оглянулся на Полякова.
— Это конфеты Савкиной. Мы нашли такие в ее машине, — он снова посмотрел на Надю. — Ну-ка, девочка, проводи нас к своему Гному. Нам очень-очень нужно его найти!
Поляков отправился на место вместе с оперативниками. Взошла луна, ночь была звездная и светлая, поэтому Виктор сразу заметил огромный уродливый силуэт. Некто шел сквозь лес, неся на руках хрупкую женскую фигурку.
— Стоять! Не двигаться! — закричал оперативник, целясь в чудовище из пистолета.
Надя, шедшая за руку с Поляковым, вырвала у него свою руку и вдруг отчаянно закричала:
— Не стреляйте! Гном! Беги! Беги!
Он медленно положил свою ношу на снег.
— Стоять на месте! — снова рявкнул оперативник.
А Надя все так же испуганно кричала:
— Беги, беги!
Похоже, чудовище было в замешательстве. Какое-то время монстр смотрел то на девочку, то на представителя власти, и вдруг побежал к лесу, неуклюже подволакивая ногу.
Грохнул выстрел. Неожиданно громкий, и Надя завизжала, бросилась к рухнувшей на снег гигантской фигуре.
— Гномик, миленький, прости меня! Только не умирай! — рыдала она.
Луна равнодушно смотрела на все это с неба, безучастная и к виду алой крови, обильно обагрившей снег, и к плачу маленькой девочки…
Лес зашумел, почуяв свежую кровь. Закивал кронами, зашелестел листьями, словно умоляя: «Еще! Еще!»
— На-дю-ша… — хрипло пробормотало поверженное чудовище, протянуло к девочке руку, но жизнь стремительно утекала из его тела, как вытекает вода из треснувшей чашки — не остановить… И вот уже бессильная рука упала в расплавившийся от горячей крови снег. Гном затих, уже навсегда.
Глава 32. Подземелье Петрушки
Солнце заливало комнату ярким утренним светом.
— Просыпайся, красавица, пора! — Володя коснулся поцелуем губ лежащей рядом Маши, та распахнула глаза и улыбнулась.
— Какие у тебя руки… — Маша поймала руку Володи, — чистые — ни ожогов, ни шрамов… Не похожи на руки повара. И пальцы длинные… как у музыканта или художника.
— Я вообще натура артистическая, — засмеялся мужчина. — Но теперь, чувствую, у меня все будет валиться из рук. Сразу и ожоги появятся, и шрамы… как ты хотела. И вся кухня узнает, что их шеф влюбился.
— Главное, суп не пересоли — тогда вся школа узнает!
Маша сладко потянулась и взяла со спинки стула свое форменное платье.
Володя подошел к ней, прижался, вдыхая запах ее волос.
— Ну и пусть завидуют, — сказал он, улыбаясь. — Смотри, солнце какое… Скоро весна.
* * *Подготовка к Масленице кипела вовсю. Ярко сияло солнце. На улице возились учителя, сооружая чучело Зимы, работники кухни носили во двор столы, устанавливали самовары… Было весело и оживленно.
Правда, не все ребята увидят основное празднование, ведь большинство из них отправляются домой. В «Логосе» как раз пришло время каникул.
А в комнате старших мальчиков опять собралась неизменная пятерка. Ребята напряженно молчали. Кто-то успел взломать Дашину почту и уничтожил запись из больницы и то, что говорила ребятам Валентина Савкина.
— Ну вот, опять мы ни с чем, — сказал Рома. Он стоял у окна и отстраненно смотрел на веселую суету во дворе.
— Придется начинать все сначала, — вздохнула Вика.
— Знаете, — Макс подошел к Даше и обнял ее, — мы с Дашей выходим из игры. Я сыт всем этим по горло. В общем, мы сваливаем.
— Даш, ты что, бросаешь школу? — удивилась Вика.
Подруга кивнула.
— А мы… Как мы? — растерянно спросил Ромыч.
— Помашите школе ручкой и заживете спокойно, — отмахнулся Макс.
— И вправду, — Вика задумчиво теребила прядь своих волос, — может, ну его, этот «Логос»? Вернусь в старую школу. Там, конечно, полно придурков, но хотя бы нет убийц.
— Андрюх, — обратился Ромка к до сих пор молчаливому Андрею, — и ты бери сестру и вали отсюда.
— Интересно, куда? У меня ни мамы, ни папы, ни дома, ни денег, — отрезал Авдеев, уставившись себе под ноги.
— Андрей, вам нельзя здесь оставаться. Надо что-то придумать… — Даша, как всегда, искала компромиссы, желая для всех быть хорошей девочкой.
— Если придумаешь, не сочти за труд, пришли письмишко, поделись идейкой. В общем, удачно вам свалить, дорогие друзья!
Сказав это, Андрей поднялся со своего места и ушел, на прощание отвесив всей честной компании шутовской поклон.
* * *Привычная комната казалась теперь больничной палатой. Пузырьки, стаканчики батареей встали на прикроватной тумбочке.
Лена закрыла глаза: только бы не видеть всего этого.
— Жень, можно я уже встану? — попросила она врача.
Заскрипел пол. Мужчина подошел ближе, взял ее за руку, заодно прощупывая пульс.
— Лен, у тебя был выкидыш, ты потеряла много крови… Пойми, это не просто недомогание, а серьезный стресс для организма. Ближайшие несколько дней тебе лучше себя не напрягать. К тому же я хочу дождаться результатов анализов.
— Каких анализов? — насторожилась Крылова и даже открыла глаза, пытаясь поймать взгляд доктора.
— Понимаешь… — семейный врач замялся. — У одного из близнецов была задержка в развитии. Я хочу понять, в чем причина. У тебя в роду не было генетических заболеваний?
Лена до крови прикусила губу, но тут же взяла себя в руки.
— Нет, Жень, — сказала она твердо, — не было. И не надо никаких исследований… Разве что… — она просительно взглянула на врача, — я не хочу, чтобы Виктор об этом знал, но, пожалуйста, сделай тест на отцовство.
— О чем речь, Лена. Ты — моя пациентка, я — твой врач, и я умею хранить врачебную тайну, — ответил он без колебаний.
А в окно светило яркое солнце, ослепляя привыкшие к полумраку глаза.
— Спасибо, — обессилено произнесла женщина. — И, пожалуйста, прикрой занавески.
* * *— Все готовы встречать весну? — Анна Михайловна оглядела свой класс.
— Готовы! — загалдели дети, в нетерпении топтавшиеся на пороге класса.
— Ну молодцы, — продолжала учительница. — Теперь одеваемся и идем во двор, а то блины остынут. Сейчас придет Петрушка, будет водить с вами хоровод.
Приглашать дважды не было необходимости, вскоре в классе не осталось никого, кроме Алисы и Нади.
— Как ты думаешь, Петрушка — он волшебный? — задумчиво спросила Надя.