– Оставайтесь здесь и не уходите, – распорядился Джо и повернул к гольфклубу.
Ральфа Фрейзера он увидел сразу, как только свернул за угол, – тот шел ему навстречу.
Вот черт!
Фрейзер отреагировал моментально – остановился, развернулся и метнулся в здание гольф-клуба.
Джо бросился за ним, но не напрямик, а в обход, через бассейн. В тот же миг пуля расщепила дверную ручку, за которую он не успел взяться.
– Оружие на землю! Ты арестован.
– Черта с два! – Вторая пуля просвистела ближе.
Но теперь Джо знал, откуда ведется огонь. Фрейзер спрятался за стойкой бара. Он прицелился и выстрелил.
– Сдавайся. У тебя последний шанс. Иначе убью. Имей в виду, жалеть не буду. По крайней мере, деньги налогоплательщиков не пойдут на такое дерьмо.
– Ты меня не убьешь. Вы, придурки, столько лет не могли ко мне приблизиться. Я и сейчас вывернусь и подстрелю тебя, а потом твою шлюшку. – Еще один выстрел. – Как того репортеришку.
– Но по-настоящему ты ведь хочешь убить меня, так, Фрейзер?
Боже. Ева!
Она стояла у двери. Но недолго, лишь миг. А уже в следующую секунду нырнула вправо, за диван перед огромным камином.
Пуля зарылась в мягкие подушки.
– Промахнулся! – крикнула Ева. – Ты глуп, Фрейзер. Тупой, неумелый и…
Пользуйся моментом, пока она отвлекает его.
Следующий кусок свинца ввинтился в кофейный столик.
– Дрянь! – взвизгнул Фрейзер. – Я тебе мозги…
Договорить он не успел – Джо перелетел через бар, выхватил у маньяка пистолет и отшвырнул в сторону.
– Нет! – взвыл Фрейзер.
Сдаваться без сопротивления он не собирался, а сил ему было не занимать. Значит, вырубать надо поскорее.
Сцепившись, они покатились по полу. В какой-то момент Фрейзер оказался сверху, и Джо увидел его злобное, искаженное ненавистью лицо.
– Ты помогал ей… помогал этой сучке… Я тебе башку…
Джо врезал ему коленом в пах, и Фрейзер зашипел от боли.
Джо сбросил его с себя и отправил в нокаут коротким ударом по шее.
Фрейзер моментально обмяк, глаза его закатились.
Тяжело отдуваясь, Джо поднялся и прислонился к стойке бара.
Ева тут же оказалась рядом.
– Это он, – сказала она, – глядя на лежавшего на полу мужчину. – Зевс.
– Ральф Фрейзер. – Джо достал из кармана пиджака наручники. – Мы ведь договорились, что вы останетесь в машине.
– А вы обещали вызвать полицию, как только узнаете, где Фрейзер, – парировала она. – Я бы осталась, но увидела, как вы гонитесь за ним. Что мне оставалось делать?
Надев на Фрейзера наручники, Джо опустился на корточки.
– Разумеется, вы не могли не прийти на помощь. Но я бы и сам справился.
– Я не могла рисковать. Не могла допустить, чтобы вы убили его, – добавила она после паузы.
– Я действовал по инструкции.
– Мне показалось, что вы хотите его убить. А разве нет?
– Вы не хуже меня знаете, как у нас бывает. Не хотелось бы, чтобы какой-нибудь проныра-адвокат вытащил его под залог.
– Это еще не все. Мы – друзья. Думаю, вы хотели, чтобы для меня все кончилось.
– Может быть. А теперь придется ждать, пока жюри присяжных не отправит его на электрический стул. – Джо покачал головой. – И мне придется смотреть, как вы мучаетесь. Вам это нужно?
– Я должна поговорить с ним. Хочу узнать, лгал он или нет насчет Бонни.
Все развивалось именно так, как он и предвидел. Джо уже почти видел нависшую над ней темную тень.
– Может, Фрейзер солгал, – дрожащим голосом добавила Ева. – Может, он скажет правду, если будет думать, что это ему поможет.
– А может, снова солжет. – Джо устало выпрямился. – Идемте. Я провожу вас до машины.
Она не двинулась с места.
– Мне нужно спросить его.
– Вы ничего от него не услышите, кроме проклятий. Да и неизвестно, когда он придет в сознание. – Джо взял ее локоть. – Нам еще нужно вызвать Слиндака и патрульных.
– Они должны быть здесь с минуты на минуту. Я сказала тому мужчине в грузовичке, чтобы встретил их на въезде.
– Хорошо. – Джо снова взглянул на Фрейзера. Тот по-прежнему не шевелился. – Не думаю, что прикидывается, но мне все же лучше подождать Слиндака здесь.
– Думаете, ему хватит сил удрать в наручниках? Мне и в голову не приходило, что зло может быть таким же сильным, как добро. – Она зябко поежилась. – Но это было до того, как я потеряла Бонни.
Джо прислушался – вдалеке уже выли сирены.
– Теперь ему не уйти. – Он взял Еву за локоть и повел к двери. – Обещаю вам.
– Когда я смогу с ним поговорить? – спросила она. – Мне нужно его увидеть. Он должен рассказать мне о Бонни.
– Обсудим это позже, ладно? – Гораздо позже, мысленно добавил он. Когда она наберется сил. Когда он придумает, как смягчить удар. Как будто такой удар можно смягчить. – Позвольте мне отвезти вас домой.
Двумя неделями позже
«Ох уж эта бумажная работа», – вздохнул про себя Квинн, заканчивая третью страницу отчета. Проклятие для каждого служителя закона. Особенно когда рапорт требуется не один, а два – для местного управления полиции и для Бюро.
– Что такой мрачный? – поинтересовался, остановившись у его стола, Слиндак. – Не стесняйся, распиши свои подвиги. Ты же теперь восходящая звезда. В Бюро тебя наверняка ждет повышение.
– Отвали.
– Как Ева Дункан? – спросил после небольшой паузы Слиндак.
– В порядке.
– Видел ее сегодня?
– Вчера вечером.
– Она упоминала Фрейзера?
Джо поднял голову.
– Каждый день. Хочет с ним поговорить. Пока отказываю под разными предлогами.
– Думаю, она видит тебя насквозь. Мне только что позвонили из тюрьмы. Ева Дункан разговаривает с Фрейзером.
– Что? – Джо резко выпрямился и оттолкнул бумаги. – Как она туда попала?
– Пошла к своему адвокату, а уже он все и устроил.
Джо от души выругался и поднялся.
– Чтоб ему. Ты понимаешь, что с ней теперь будет?
– Могу себе представить. Я просто подумал, что тебе надо знать. Ей больше не нужны…
Последние слова Джо не услышал, потому что выскочил в коридор.
Через пятнадцать минут он уже мчался вверх по лестнице, на второй этаж, куда для встречи с Фрейзером пригласили Еву.
Она как раз выходила из комнаты – бледная как полотно, медленной, шаркающей походкой, словно старуха.
– Ева, что вы…
Она посмотрела на него так, будто видела в первый раз.
– Джо?
– Зачем? Зачем вам это понадобилось? – Он поддержал ее за локоть, помогая спуститься. – Я так и знал, что этот мерзавец не преминет ударить вас побольнее.
– Знали? – Ева споткнулась и едва не упала. Шла она неуклюже, волоча ноги, словно они были чужими. – Я, наверное, тоже знала, но должна была спросить. Насчет Бонни. Он сказал… сказал…
– Ш-ш-ш. Не сейчас. Сначала я отвезу вас домой.
– Если вы так хотите…
– Да, хочу.
Они вышли из здания. Джо подвел ее к машине, которую оставил у входа, и усадил на переднее сиденье.
Все двадцать минут, что ушли на дорогу до дома, Ева смотрела прямо перед собой, но, похоже, ничего не видела и не замечала. Джо лишь слышал ее частое, неглубокое дыхание.
Он остановил машину возле самого крыльца, торопливо выскочил, помог Еве и, поддерживая, повел в дом.
– Еще немного. Держитесь.
Она посмотрела туда, где еще недавно висела цветочная корзина.
– Это зверь, – прошептала Ева. – Как только бог допустил такого в мир?
– Бог здесь, может, и ни при чем. Этот ублюдок – порождение сатаны. – Джо открыл дверь, помог Еве переступить порог. – Сатана его к себе и заберет.
– Нет. Рано. Пусть сначала скажет, где найти мою Бонни. – Ева остановилась посреди комнаты и как будто оцепенела. – Он это сделал, Джо. Он ее убил. Я боялась этого, но до конца не верила. Не понимала, как кто-то мог убить мою девочку. Но он смог. Он смотрел мне в глаза и улыбался. А потом начал рассказывать, что с ней сделал. Я сидела, и мне хотелось кричать, но не получалось. Хотела закрыть уши, но не смогла шевельнуть рукой. Окаменела. И слушала… слушала…
– Не надо. – Это было невыносимо. Ее слова рвали душу. – Помолчи… – Джо подхватил ее на руки и понес наверх, в спальню. Опустил на кровать. Сам лег рядом. Обнял. Кожа ее была холодной, когда он прикоснулся к ней. – Я не хотел, чтобы ты виделась с ним. Не хотел, чтобы разговаривала с ним.
– Знаю. Ты не хотел помогать. Мне пришлось делать все самой.
– Надо было сказать. Я бы постарался что-нибудь придумать. Не оставил бы тебя одну.
– Теперь я одна. И всегда буду одна. Он убил ее.
Джо отвернулся. Слезы щипали глаза.
– Ему нельзя верить. Он солгал бы в любом случае. Ты уверена, что…
– Он знал детали. Знал, какое мороженое она купила в парке. Ее любимое. Знал, какие мягкие у нее волосы… какие нежные на ощупь… – Голос ее сорвался. – Они были такие мягкие, Джо. В последний вечер, перед тем как он забрал ее, она сидела у меня на коленях. Я пела песенку, а она прижималась к моей щеке…
Джо чувствовал боль в каждом слове, и эта боль отдавалась в нем. Он отчаянно хотел забрать у нее боль, но это было невозможно. Все, что он мог, это дать ей свое тепло.
Джо чувствовал боль в каждом слове, и эта боль отдавалась в нем. Он отчаянно хотел забрать у нее боль, но это было невозможно. Все, что он мог, это дать ей свое тепло.
– Хочешь поговорить о ней?
– Не сейчас. Сейчас все мои мысли только о нем, о Фрейзере. И о том, что он говорил о ней. Мне так больно, Джо. Не могу даже сказать, как больно. Эта боль… она шевелится во мне… ворочается…
Он не мог ее утешить. Не мог сказать, что со временем боль ослабнет, а потом уйдет. Потеря ребенка – это боль навсегда.
– Я разделю ее с тобой. Я всегда буду рядом. Всегда.
– Нет. Ты ничего мне не должен. Уходи, Джо. Тебе не нужна моя боль. Этим нельзя делиться… несправедливо…
– Справедливо, если я так говорю. – Он гладил ее по волосам. – А для чего еще друг? – Друг. Любовник. Защитник. Я буду для тебя всем. Случилось невероятное. Ты вошла в мою жизнь, и все изменилось. – А теперь успокойся и позволь мне помогать тебе.
– Я не выдержу… не смогу…
С самого начала Джо знал, с чем ей придется столкнуться, и именно этого боялся больше всего.
– Выдержишь. Ты же сильная. Время сглаживает все. Мерзавец получит по заслугам, а потом…
– Его нельзя убивать. Мне нужно узнать, где он спрятал Бонни. Я не дам им убить его, пока не узнаю…
– Так он не сказал?
– Сказал, чтобы я пришла еще, и тогда, может быть, скажет.
– Хочет, чтобы ты пришла? Хочет снова тебя мучить? Нет. Ни в коем случае.
– Я выдержу. Должна выдержать.
– Я сказал, что ты сильная. Но я не сказал, что ты непобедимая.
– Ничего другого мне не остается. Я должна заставить его сказать.
– Ева…
– У тебя не было ребенка, Джо. Ты не понимаешь, как мне важно вернуть ее домой. Я не могу оставить ее где-то там, одну. Каждый вечер я укладывала ее в постель, поправляла одеяло, пела песенку, целовала на прощание. Она была дома, в безопасности, окруженная любовью. Теперь я должна в последний раз уложить ее в постель. Окружить любовью. Я должна… должна вернуть ее домой.
Господи. Ну что он мог сказать? Что мог сделать?
– Нам нечем надавить на Фрейзера. У нас нет никакого рычага. Он знает, что будет осужден за одно из совершенных убийств и рассчитывать ему не на что. Прокуратуре штата нужно лишь решить, по какому делу предъявить обвинение. Но у него есть оружие против тебя, и он не преминет им воспользоваться, чтобы причинить тебе боль, заставить тебя страдать.
– Я все равно должна попытаться. Дело не только в Бонни. Есть ведь и другие дети. Если я буду видеться с ним, он может проболтаться, сказать что-то лишнее.
Джо понимал, что отговорить ее не удастся, не стоит и стараться. По крайней мере, не сейчас.
Какое-то время, довольно долго, Ева лежала молча. Потом пошевелилась.
– У тебя мокрая щека. – Она протянула руку. Дотронулась до его ресниц. – Плачешь по моей Бонни?
– Да. Мне очень жаль. – Он откашлялся. – И ты тоже поплачь. Говорят, помогает.
– Не могу. У меня такое чувство, будто слезы собрались в тугой комочек где-то внутри меня, но проливаться не хотят. Может, потом… когда я верну Бонни домой.
– Тогда я поплачу за тебя.
– Правда? – Она прижалась к нему, уткнулась лицом в плечо. – Ты так добр ко мне. Может быть, Бонни это чувствует. Она была особенная, ее переполняла любовь. Я бы хотела, чтобы она знала тебя.
В какой-то момент Джо почти почувствовал, как было бы все, если бы в их жизни не случилась эта трагедия. Какой веселой и счастливой была бы Ева. Как полюбила бы его малышка Бонни. Образ возник и растаял, оставив горьковато-сладкий вкус печали. Увы, их ждало другое будущее, но довольствоваться нужно тем, что есть. Он сделает все, соберет для нее всю радость, все счастье, чтобы создать убежище и рай для них двоих.
Его губы коснулись ее лба.
– Я бы тоже хотел знать твою Бонни, Ева.
Диагностический центр
Джексон, штат Джорджия
27 января 23:55
Это все-таки случится.
Господи, не допусти этого.
– Она потеряется. Они все потеряются, – повторяла Ева.
– Идем, Ева. Тебе нечего здесь делать. – Джо попытался прикрыть ее от дождя большим черным зонтом. – Третьей отсрочки не будет. Губернатор больше не уступит. Люди и в прошлый раз выражали сильное недовольство.
– Он должен дать отсрочку. – Ее бледное лицо выражало крайнее напряжение, глаза горели отчаянием. – Я хочу поговорить с начальником тюрьмы.
Джо покачал головой.
– Он тебя не примет.
– Раньше же принимал. И губернатору звонил. Мне нужно поговорить с ним. Он понимает…
– Я провожу тебя к машине. Здесь холодно, а ты уже промокла.
Ева покачала головой. Взгляд ее как будто приклеился к воротам тюрьмы.
– Поговори с ним, Джо. Ты же работаешь на ФБР. Может, они тебя послушают.
– Поздно, Ева. Слишком поздно. – Он снова попытался затянуть ее под зонтик, но она отстранилась. – Не нужно было тебе приезжать.
– Ты же приехал. – Она кивком указала на столпившихся у ворот репортеров и операторов местных газет и телевидения. – И они тоже. У меня куда больше прав находиться здесь, чем у кого-либо другого. – Голос ее задрожал, но глаза оставались сухими. За все то время, пока проходил суд и рассматривались апелляции, она не проронила ни слезинки. Уж лучше бы поплакала, думал Джо. Может быть, ей стало бы хоть чуточку легче. Но Ева держалась, несмотря на все испытания, муки и ужасное напряжение. – Я должна остановить это. Должна открыть им глаза, заставить понять, что нельзя…
– Чокнутая сука!
Какой-то мужчина дернул Еву, разворачивая лицом к себе. Лет тридцати с небольшим, с искаженным болью лицом и красными от слез глазами. Джо узнал в нем Билла Вернера, отца одного из пропавших детей.
– Даже не пытайся им помешать! – прохрипел Вернер. Он схватил Еву за плечи и начал трясти ее. – Пусть они убьют его. От тебя и так было слишком много неприятностей, а теперь ты снова за свое. Отступись, черт тебя дери. Дай им поджарить сукиного сына.
– Не могу. Как вы не понимаете? Они же потерялись. Я должна…
– Держись-ка от нас подальше, а не то я сделаю так, что ты еще пожалеешь…
– Оставьте ее в покое. – Джо встал между Вернером и Евой. – Вы разве не видите, что ей еще хуже, чем вам. Все эти месяцы Фрейзер издевался над ней так, что другая просто сошла бы с ума. И в конце концов, он так и не сказал, где закопал Бонни.
– Да к черту ее! Фрейзер убил моего мальчика, и я не позволю ей снова стащить мерзавца с электрического стула.
– Думаете, я не хочу, чтобы его казнили? – Сжав кулаки, Ева шагнула к Вернеру. – Он – чудовище, и я готова убить его собственными руками. Но нельзя же… – Она отчаянно тряхнула головой. – Что толку спорить? Времени уже не осталось. Сейчас почти полночь. Они убьют его, и Бонни потеряется навсегда.
Она вдруг повернулась и побежала к тюремным воротам.
– Ева! – Джо бросился за ней.
Она уже стучала по воротам кулаками.
– Откройте! Впустите меня! Вы должны меня впустить. Пожалуйста, не надо…
Треск затворов… Мигание фотовспышек…
К ним уже направились охранники.
Джо попытался оттащить ее, но тут ворота открылись.
К собравшимся вышел начальник тюрьмы.
– Остановитесь, – умоляюще обратилась к нему Ева. – Вы должны отложить…
Начальник тюрьмы сочувственно посмотрел на нее и покачал головой.
– Возвращайтесь домой, мисс Дункан. Все кончено. – Он прошел мимо нее к телекамерам.
– Кончено? Нет!
Глядя прямо в направленные на него камеры, начальник тюрьмы ограничился коротким заявлением:
– Просьба об отсрочке исполнения приговора отклонена. Ральф Эндрю Фрейзер был казнен четыре минуты назад и признан мертвым в 00:07.
– Нет!
В вырвавшемся крике было столько же боли и отчаяния, как и в плаче потерявшегося и уже утратившего надежду ребенка.
У Евы подогнулись колени, она осела и упала бы, если б не Квинн.
Подхватив ее на руки и не сводя глаз с застывшего в мучительной гримасе лица, он торопливо направился к парковочной площадке.
И вдруг из-под опущенных век выкатились и поползли по бледным щекам две слезинки. Те, что она так упрямо отказывалась проливать по Бонни. «Может быть, это и есть начало исцеления», – подумал Джо.
– Сэр, – окликнул его охранник. – Я могу что-нибудь сделать? Вам помочь?
– Нет. – Джо посмотрел на Еву и внезапно ощутил могучий, неудержимый прилив любви, наполнивший его силой и новой надеждой. – Спасибо. Мы справимся сами. – Он прижал Еву к себе и ступил за границу светлого круга, на территорию погруженной в темноту парковки. – Она – моя.
Глава 9
Больница Святого Иосифа
Милуоки, штат Висконсин
Наше время
Моя…
Столько лет. Всегда моя…
Даже в той мягкой, мерцающей темноте, что пыталась забрать его у нее, Джо помнил, как все было, и ощущал рвущую душу печаль.
Ева…
Но Ева была далеко, и он уже почти не чувствовал ее.
– Ну так вернись к ней. Ты ей нужен.