– Хм. Могу предложить колу со льдом и долькой лимона.
– Роскошно. Но только двойную.
– Двойную, сэр?
– С ДВУМЯ дольками лимона, шляпа ты этакая! – сказал Булле, развернулся на крутящемся стуле, внимательно осмотрел бар, посетителей, уставившихся на него, и добавил негромко, но так, что все услышали: – И не вздумай подсунуть диетическую колу, а не то я одним махом собью с тебя шапку, ясно?
Бармен наполнил стакан и поставил его прямо перед Булле. Мальчик схватил стакан, откинул голову, широко открыл рот, вылил туда содержимое и стукнул пустым стаканом по стойке.
– Повторить, – выпучив глаза, простонал он голосом, охрипшим от углекислоты, и показал на стакан.
Бармен наполнил стакан, и Булле тут же выплеснул содержимое в рот.
Мужчина в вязаной шапочке с надписью «Миллуолл» подошел к стойке и сел рядом с Булле.
– Ну ты даешь, незнакомец! – сказал он сиплым голосом.
Взгляды Булле и мужчины пересеклись в зеркале над полками с бутылками.
– Я по-другому не умею.
– Что ты тут делаешь? Непохоже, чтобы ты был нашенский.
Булле пожал плечами:
– Ходят слухи, что здесь можно встретить самого лучшего метателя дротиков на этом берегу Темзы.
– А если так оно и есть, то что?
Булле взял зубочистку и стал жевать ее.
– А то, что я самый лучший метатель дротиков на том берегу Темзы. Я пришел бросить ему вызов.
Мужчина хихикнул:
– Вот как, малышок. И насколько метко ты бросаешь?
Булле выплюнул зубочистку в пустой стакан.
– Хочешь посоревноваться?
– Нет, не очень, малышок, – сказал мужчина и снял шапку. – Чарли Хруст не отнимает мелкие деньги у младенцев.
Булле внимательно посмотрел на бритую голову. На сросшиеся брови. На татуировку с буквой «Ч» на лбу.
– Попробую угадать. Тебя зовут Чарли Хруст.
– Может быть.
– А что, если я скажу, что у меня в кармане пятидесятифунтовая бумажка с портретом королевы?
Они продолжали смотреть друг на друга. Не изменив направление взгляда ни на один миллиметр, Булле выловил из стакана, стоящего на стойке, арахисовый орех, подбросил его, молниеносно откинул голову и зевнул так сильно, что раздался треск челюстей. Арахисовый орех достиг верхней точки полета и перешел в падение. Взгляд выпученных глаз Булле стал перемещаться вслед за падающим орехом. Все остальные люди в баре следили за орехом, который падал… падал… падал… пока не оказался на самом кончике курносого носа Булле и не отскочил от него.
– Ха! – воскликнул Булле и выпрямился. – Видели? Прямое попадание каждый раз! – Он с триумфом показал на кончик носа.
По бару пролетел шепот изумления.
Чарли Хруст громко засмеялся:
– Покажи свои деньги, козявка.
Булле вынул из кармана большую новенькую купюру и хлопнул ею по стойке.
Чарли Хруст пожал плечами:
– И все-таки придется отнять деньги у младенца. Давай сыграем.
Булле и Чарли Хруст встали на расстоянии чуть более двух метров от мишени для дротиков (если очень точно, то на расстоянии двух метров тридцати шести сантиметров и восьми целых шести десятых миллиметра, как предписывают – сам понимаешь – правила метания дротиков). Собравшиеся вокруг посетители бара наблюдали, как Чарли, прищурив глаз, прицелился дротиком, зажатым между указательным и большим пальцем, и метнул его.
ХЛОП!
Зрители восторженно завопили. Дротик воткнулся в сектор с надписью «двадцать».
Булле занял место для метания.
– Ты собираешься метать в ПЕРЧАТКЕ? – засмеялся Чарли.
Булле не ответил. Нашел красную точку в центре мишени. Откинул руку назад. И метнул.
ХЛОП!
Дротик подрагивал в центре, ближе к центру не бывает.
– Ха-ха! – крикнул Булле. – Иди и ешь грязь, Чарли Хруст! СЕРЕБРЯНЫЙ ПРИЗЕР по игре в дротики на этом берегу Темзы!
Чарли поднял брови:
– Ты что, не знаешь правил, козявка? Твое попадание дает тебе только пятьдесят очков, а мой дротик попал в ту часть сектора «двадцать», где число надо утроить, что дает мне шестьдесят очков.
– Как? Ах да. Конечно, я это знаю. Я… э-э… всего лишь хотел дать тебе фору, чтобы всем было интереснее.
– Спасибо тебе, – сказал Чарли, встал на место для метания и бросил.
ХЛОП! Сектор «двадцать», число надо утроить.
Булле наклонился к одному из зрителей, в кепке, но без передних зубов, и прошептал:
– Чур, никто не подслушивает. Какое самое большое количество очков можно тут получить?
– Двадцать, умноженное на три, – сказал беззубый.
– Ну конечно.
Булле прицелился. Бросил. ХЛОП! Дротик встал рядом со вторым дротиком Чарли Хруста.
– Трижды двадцать! – с восторгом закричали зрители.
Не успели затихнуть крики, как Чарли тоже метнул, и дротик вонзился так близко от его первых двух, что все три некоторое время дрожали.
– Трижды двадцать!
Чарли поднял руки над головой и поблагодарил публику.
Булле подошел и прицелился.
– Можешь не метать, – сказал беззубый. – У тебя все равно не получится заработать столько очков, сколько…
Но Булле все-таки бросил. Дротик попал в сектор «двадцать», на этот раз совсем близко от других, и один из дротиков свалился на пол.
Публика заволновалась.
– Да-да, – сказал Булле, вынул из кармана купюру и протянул ее Чарли.
Тот уставился на него, покраснев как рак.
– Издеваешься надо мной, козявка? – прошипел он.
– Что? – Булле непонимающе взглянул на Чарли, который, казалось, был готов задушить его прямо при всех.
– Ты же выиграл! – прошептал беззубый в ухо Булле. – Это его дротик упал на пол. Значит, он потерял все деньги. Ты что, на самом деле не знаешь правил?
– Послушай, Чарли, – сказал Булле. – Я хотел всего-навсего попросить тебя разменять мою купюру. Чтобы я мог угостить тебя выпивкой.
Чарли Хруст наклонил голову:
– Здесь какое-то жульничество. Парень не знаком с правилами и все равно бросает дротики, как чемпион мира. Нет, лучше чемпиона мира. При помощи перчатки! Он шулер! – Чарли схватил Булле за волосы и поднял его перед собой на вытянутой руке. – Что ты за птица? Откуда ты знаешь, что я тут бываю? Может быть, ты…
Его прервал голос, донесшийся из-за стола в самом дальнем углу бара:
– Эге, да это же Торден-Шерл! Всемирно известный грабитель банков, объявленный в розыск!
Все в баре обернулись. За столом сидел высокий худой мужчина с бородой. На голове у него было что-то подозрительно напоминающее парик, а на носу – что-то еще более подозрительно напоминающее очки для плавания. Рядом с ним сидела девочка с огромным носом, явно приклеенным. Вдобавок ко всему у нее под носом были маленькие, но густые пушистые усы, а такие усы не каждый день увидишь у маленьких девочек.
– Эй, вы там, замолчите! – крикнул Булле. – Не говорите, кто я.
– А вот это-то мы как раз и сделаем! – закричала девочка. – Мы тебя РАЗОБЛАЧИМ!
– Э-э… – сказал Булле. – Э-э… – Он наклонился к беззубому: – Чур, никто не подслушивает. Как мне им ответить?
– Чего-чего? – спросил беззубый.
Худой человек поднялся из-за стола.
– Вижу, что ты… э-э… не знаешь, что тебе делать, Торден-Шерл. Но я-то зна-аю, я позвоню в Скотленд-Ярд, оттуда приедут и арестуют тебя. Обязательно позвоню. Если только кто-нибудь не остановит меня ударом или пинком. По-настоящему сильным ударом. Но кто тут способен на такое?
– Я знаю, что надо делать! – прошептал Булле.
Он прорвался через людскую массу, запрыгнул на стол, за которым сидели двое, поднял ногу и ударил каблуком по столу.
Новый шелест прошел по бару с длинным названием, когда стол с грохотом развалился пополам. И еще раз, когда после второго удара каблуком появилось четыре части. Потом восемь. Потом шестнадцать. Потом… ну как ты думаешь, сколько?
После этого Булле принялся пинать обломки стола, и те очень быстро превратились в кучу дров у стойки бара. Тогда он повернулся в сторону шотландца и девочки с бородой, которые, дрожа, прижимались к стене, и погрозил указательным пальцем:
– Вы раздумали звонить в полицию, потому что хотите себе добра, не так ли?
– Да-да, Торден-Шерл, – пропищала девочка таким жалобным голосом, что сразу стало видно: она притворяется. – Ты – жуткий бандит, и мы так тебя испугались, что чуть не описались, а поскольку мы хотим себе добра, то… то… – Девочка несколько раз подула в свою бороду, как будто никак не могла вспомнить остальное, но потом продолжила: – То мы исчезнем и никуда не будем звонить.
– Хорошо! – сказал Булле. – И по той причине, что у меня сегодня хорошее настроение, я разрешаю вам уйти и не сброшу с вас ваши шапки. Вон отсюда!
– Хорошо! – сказал Булле. – И по той причине, что у меня сегодня хорошее настроение, я разрешаю вам уйти и не сброшу с вас ваши шапки. Вон отсюда!
И точно (а может, приблизительно) через две секунды их уже не было в баре.
Булле обернулся к изумленной публике и взмахнул руками:
– Всем по порции самой крепкой газировки! Бармен, я плачу! Стол включи в счет! И самую лучшую газировку моему новому другу Чарли!
– Но… – начал Чарли.
– Нет, мне НЕ НУЖНЫ твои деньги, Чарли. У меня слишком много своих!
Чарли Хруст неуверенно посмотрел на Булле. Лицо его осветилось широкой улыбкой.
– Позволь мне хотя бы угостить тебя пивом «Гиннес», Торден-Шерл.
– Спасибо, но я пью… э-э… только безалкогольное пиво, Чарли.
Они устроились за столом и получили свои порции колы и пива.
– Так, значит, ты тоже в бандитском секторе, – сказал Чарли и стер пивную пену с верхней губы.
– Вот именно, – сказал Булле. – Я ищу других бандитов, которые захотят пригласить такого хорошего бандита, как я, для участия в бандитских проделках.
Чарли пожал плечами:
– Жаль. Мы сотрудничаем только с людьми, доказавшими, что они настоящие бандиты.
– Вот как? – сказал Булле и отставил стакан. – И как они это сделали?
– Они пригласили нас для участия в проделках, которые ОНИ запланировали, а не наоборот.
– Ах вот оно что, – сказал Булле и громко рыгнул. – Но у меня, конечно, запланированы проделки.
– Запланированы?
– Ясное дело, я же бандит.
– Например, какие?
– Например… Самые легкие деньги, какие можно представить. Обирать старушек и детей.
– ЧТО ДЕЛАТЬ, спрашиваю я!
– Отнимать деньги у старушек и детей, я же сказал!
– Поконкретнее, козявка.
– Ну, есть тут одна… э-э… старушка, вот. И еще ребенок, понятно?
Чарли наклонился над столом, так что буква «Ч», вытатуированная у него на лбу, почти коснулась рыжего чуба Булле.
– Ну?
– Так вот, значит, она… э-э… бабушка ребенка, она обычно катает его в коляске по Гайд-парку каждый день около четырех часов.
– А где же тут деньги?
– В детской коляске.
– В детской коляске?
– Да. Понимаешь, бабушка невероятно богата, но она ужасно боится взломов. Поэтому она берет с собой все деньги, когда катает коляску с младенцем. – Булле проглотил большую порцию колы и откинулся на стуле. – Бабушка рассуждает так: мол, кому придет в голову грабить пожилую женщину с ребенком среди бела дня. И ведь верно, кому придет в голову?
Чарли расцвел в улыбке.
– Хе-хе-хе. Я знаю кое-кого из таких людей. Ладно, выкладывай подробности, козявка.
– Мне пришлось придумывать какие-то подробности, – сказал Булле, лежа на диване в гостиничном номере в присутствии доктора Проктора, который снял парик, и Лисе, которая сняла нос с усами. – Поэтому я сказал, что эта бабушка будет гулять по Гайд-парку завтра в девять часов утра.
– И ты хочешь сказать, что МЫ должны изображать бабушку и ребенка? – простонала Лисе и пошла в ванную чистить зубы, потому что напряженно работающим секретным агентам пришло время укладываться спать.
– Значит, детская коляска, битком набитая деньгами? – вздохнул доктор Проктор и надел ночной колпак.
– Послушайте, что-то надо было придумать! – сказал Булле и снял носки. – Если этот номер пройдет, он обещал взять меня с собой на их следующую операцию. И тогда я стану членом их банды и буду получать информацию, ведь правда? – Он понюхал свои носки и скривился.
– А где мы достанем деньги, которыми набьем коляску завтра утром? – спросила Лисе. – В девять часов даже банки закрыты!
Булле наклонил голову и стал изучать пальцы своих ног.
– Спокойствие, у меня есть решение. Доверьтесь Торден-Шерлу, люди.
– Вот как? – крикнула из ванной Лисе, шумно орудуя зубной щеткой во рту. – Единственное, во что мы можем поверить, так это в то, что по твоему плану ТЫ будешь развлекаться и станешь героем!
– Послушай, Лисе, – сказал Булле. – Конечно, ты тоже будешь развлекаться. Потому что именно ты завтра будешь играть главную роль.
– Я? – вскрикнула Лисе. В ванной комнате стало тихо. Потом Лисе закричала: – А если завтра что-то сорвется?
– Спокойствие, это безупречный и непогрешимый план, – пропел Булле. – Он не может сорваться! Ничто НЕ МОЖЕТ сорваться!
И после этого Булле показалось, что говорить больше не о чем. Биг-Бену, по-видимому, тоже так показалось, потому что он пробил одиннадцать раз. Четверть часа спустя все лежали в своих постелях. Правда, не факт, что они сразу заснули. Но уж когда Биг-Бен пробил двенадцать раз, они точно спали.
Глава 9 Совсем маленькое ограбление
УТРЕННЕЕ СОЛНЦЕ ОСВЕЩАЛО БОЛЬШОЙ парк в центре Лондона, который носит название Гайд-парк. Было ровно, нет, не ровно, а ПРИБЛИЗИТЕЛЬНО девять часов. По дорожке, пересекающей весь парк, пожилая женщина катила детскую коляску.
На скамейке сидел человек и читал газету. Странным (если внимательно посмотреть) было то, что рука, державшая левую половину газеты, была большой и волосатой, а рука, державшая правую, – маленькой, безволосой и очень бледной. Газета называлась «Дейли обсервер оф таймс» – это самая толстая и самая широкая газета западного мира. И если бы наши глаза были как рентгеновский аппарат и мы могли бы посмотреть сквозь все страницы, пестрящие указаниями на ошибки, совершенные членами английского парламента, рассказами о цветочной выставке в Харрогейте и о тренере «Роттен Хэма», который раньше занимался ловлей криля [21]и никогда не играл в футбол, – если бы мы могли так посмотреть, то увидели бы, что за газетой спрятались не один и не два, а целых ЧЕТЫРЕ человека.
Они сидели почти по алфавиту. Альфи. Бетти. Чарли. И Максимус Рублёв. Минуточку! Рублёв здесь? Ну, вообще-то, это был крохотный мальчик, похожий на Рублёва, как две капли воды.
– Это они, Шерл? – прошептал Альфи.
Ответа не последовало.
– Шерл!
– Ах да, это же я, – сказал крохотный мальчик, похожий на Рублёва, и поправил на голове маску.
– Я спросил о странной женщине с коляской вон там вдали!
Рублёв (который в действительности был Шерл (который в действительности был Булле)) выглянул из-за газеты.
– Да, это они. Сверим часы!
– Это еще зачем?
– Затем, что… э-э… всегда полагается сверять часы…
– Приступай к делу, козявка!
– Да-да, конечно.
Булле выпустил газету из руки, спрыгнул со скамейки и побежал к детской коляске, выкрикивая громко и отчетливо, чтобы все вокруг могли услышать:
– Это нападение грабителей в масках среди бела дня! Отдай мне эту детскую коляску, иначе тебе будет плохо! И твоему внуку!
Странная женщина поправила платье, чепчик и очки для плавания. И закричала в ответ так же громко и отчетливо:
– Ужасно! Чудовищно! Не стреляй в меня из твоего… э-э, пистолета! – И добавила негромко: – Где же он, пистолет, который ты должен был принести?
– Я собирался взять его напрокат, но у них не оказалось пистолетов, – прошептал в ответ Булле. – Сделай вид, будто падаешь в обморок!
Странная женщина тут же упала на траву, юбка задралась и обнаружила пару невероятно тощих и волосатых ног.
Булле наклонился над детской коляской и увидел Лисе в детской шапочке, с большой розовой соской во рту. Вид у девочки был свирепый.
– Ты называешь это главной ролью? – прошипела она.
Булле схватил ее и попытался поднять.
– Немножко сопротивляйся! – прошептал он.
Лисе стукнула его по голове и завопила.
– Не так сильно сопротивляйся! – простонал Булле. – И помоги мне вытащить тебя из коляски, ты весишь полтонны!
При этих словах оба рухнули назад, и Лисе с жуткими воплями покатилась по траве подальше от коляски.
– Эй, вы там! – услышали они вдруг чей-то голос. – Что у вас происходит?
Булле вскочил с земли, схватил коляску и двинулся вперед.
– Стоять!
Булле обернулся. Увидев человека с черным шлемом на голове и хлыстом в руке, он сначала подумал, что это всадник, спрыгнувший с лошади. Но потом понял, что дело куда серьезнее, и побежал.
– Именем закона, остановитесь!
Это был полицейский!
И тогда сердце Булле забилось с той же бешеной скоростью, с какой коротенькие ножки несли его по земле вслед за коляской.
– Полиция! – прошептал он, пробегая мимо скамейки.
«Дейли обсервер оф таймс» взлетела в воздух, а троица в джинсах с подтяжками побежала рядом с Булле за коляской.
Сзади зазвучали свистки.
– У него подкрепление, – сообщил запыхавшийся Чарли.
Булле обернулся. И действительно, теперь за ними бежали трое полицейских. И уже настигали их. Тем не менее братья Хруст заметно сбавили скорость.