На завтрак она съела два хлебца и выпила чашку кофе. Потом решила совершить длительную прогулку и дать мыслям немного свободы.
Вокруг никого. Только серое недружелюбное побережье. Прибой разбивался о клочки суши и подводные рифы. На сером горизонте грузовой корабль держал курс на запад.
Одинокий крик чайки прозвучал на ветру как дразнящий смех. Чайки были прекрасны на расстоянии. На них было здорово смотреть, когда они скользили по воздуху, но она знала, что жрут они все подряд, и это заставляло ее думать о них как о грязных падальщиках, кишащих паразитами.
Ландшафт менялся: от пляжей с галькой – к гладким скалам и потрепанным ветром лесным зарослям. Лине следовала по тропинке, виляющей между дикими розами и кустами терновника, пока та не уперлась в голую скалу.
В глубине бухты над покинутой вёсельной лодкой кружилась стая чаек.
Они падали вниз, сражаясь за добычу внутри лодки. Били крыльями и вырывали друг у друга куски. Те, кто не получил ничего, преследовали тех, у кого в клювах что-то оставалось. Слишком маленькие или слабые выпускали то, что им удавалось заполучить. Достаточно сильные проглатывали отобранное и становились еще сильнее.
Тропинка вела девушку вниз к лодке. Приближение Лине разогнало чаек.
Место было не самым подходящим, чтобы причалить. Маленькая лодка, должно быть, сорвалась с привязи, и ее пригнало к берегу. Теперь она билась о круглые камни.
Внезапно Лине застыла. На борту был человек. Мужчина сидел на дне лодки, прислонившись к задней банке, с запрокинутой назад головой. Глаза были выклеваны. Рот открыт. Смерть покрыла пятнами узкое бледное лицо.
21
В первый раз телефон зазвонил, когда Вистинг стоял возле кухонного островка в переговорной и наполнял чашку кофе.
Звонившего звали Лейф Мальм, и он был главой органов внутренней безопасности в полицейском округе Осло.
– Вероятно, у нас есть интересные для вас сведения, – начал он беседу.
Вистинг зашел в свой кабинет с прижатой к уху трубкой.
– Наш осведомитель сообщил о партии наркотиков, которая должна была прибыть морем из Дании в пятницу вечером, – продолжил коллега из Осло хриплым голосом. – Товар должен был быть выгружен возле Хельгероа, но что-то пошло не так. Главарь, вероятно, лишился миллиона, кроме того потерял одного из своих людей в перестрелке.
Вистинг присел. Сказанное придавало делу новый оборот.
– Мы знаем, кто главарь?
– Да, это парень, которого зовут Руди Мюллер. Одна из крупных рыбин в относительно большой сети, которая занимается торговлей оружием, наркотиками и проституцией.
Вистинг кивнул. Это ему было известно из многочисленных отчетов органов внутренней безопасности об оперативно-розыскных мероприятиях.
– Он был здесь лично?
– Нет, мы полагаем, что двое мужчин приезжали сюда за партией. Мы пока не смогли их идентифицировать.
– А мы знаем, что пошло не так? Отчего все так закончилось?
– Вообще-то нет. Вот уже полгода поставка была регулярной. Десять килограммов кокаина раз в три недели. Говорят, что кто-то пронюхал о поставке, что это ограбление.
Вистинг нацарапал ключевое слово в своем блокноте.
– Мы можем провести встречу на эту тему? – спросил он.
– Я думаю, что нам обязательно следует это сделать, – ответил Лейф Мальм. – У нас будет встреча с нашим источником в одиннадцать часов. После нее можем приехать к вам. Будем надеяться, что у нас появится больше информации.
Они закончили беседу. Вистинг не знал, что все это значит, но чувствовал, как в животе нарастает напряжение, щекочущее чувство. Они встали на какой-то след.
До утреннего совещания оставалось полчаса. Он уже слышал, как следователи собирались в коридоре, и ждал момента, когда расскажет им о новом повороте событий.
Телефон зазвонил снова. Лине. Еще до того, как она успела что-то сказать, он почувствовал неладное. Она, дрожа, вдохнула воздух и отрывисто проговорила:
– Я нашла мертвого мужчину.
Вистинг расслышал, что она сказала, но все равно попросил повторить.
– Я вышла прогуляться, – объяснила она, – наткнулась на лодку, в ней увидела мертвого мужчину. Я думаю, что его прибило к берегу.
– Ты уверена, что он мертв?
– Чайки выклевали ему глаза.
Вистингу пришлось постараться, чтобы сохранить спокойствие в голосе.
– Расскажи мне точно, где ты находишься.
Перед ним лежала карта, на которой был отмечен дом Томаса Рённингена. Он притянул ее поближе и изучал, пока Лине объясняла. Это место находилось прямо к западу от кемпинга возле Оддане Санд. Только бухта Хавне, остров Рохольмен и шхеры к юго-западу отделяли новый труп от пятничного.
– Хорошо. Оставайся на месте, – попросил он. – Мы скоро приедем.
Он почувствовал себя дурно. Лине совсем одна. А там сейчас совсем не безопасно.
22
Им пришлось несколько сотен метров следовать по густым зарослям ольхи, чтобы добраться до места. Вистинг шел первым. Его сопровождали Торунн Борг и Беньямин Фьелль. Он также предупредил Эспена Мортенсена, который должен был приехать следом за ними на служебном автомобиле.
Лине стояла, скрестив руки на груди. Порыв ветра растрепал ее волосы, и они неопрятно обрамляли ее худое лицо. Под легким дождем девушка промокла. Вистинг видел, что она мерзла.
Он обнял ее, какое-то время они стояли молча. Потом он сделал шаг назад и несколько раз быстро провел вверх-вниз по ее рукам, чтобы согреть.
– С тобой все в порядке? – спросил он.
Она кивнула, – и он понял, что это правда. Она бывала в подобных ситуациях и раньше.
Вистинг еще немного отступил назад и обратил взгляд к лодке. Она терлась о скользкие прибрежные камни, беспокойно раскачиваясь из стороны в сторону на волнах, бивших о берег. На корме лодки сидел мертвый мужчина. После атаки чаек на его лице были большие, похожие на гнойники, раны.
Лодка была наполнена водой, которая доставала мертвецу до бедер. На нем была расстегнутая черная куртка. Под ней был серый свитер, пропитанный засохшей кровью.
Вистинг снова повернулся к дочери. Он хотел бы, чтобы она этого не видела. Конечно, она была выносливой девушкой, но он отлично знал, как таким картинам удавалось всплыть в памяти даже годы спустя. Он не мог сосчитать, как много раз он просыпался в поту, с жестокими образами перед глазами. Образами, взятыми из реальности. Лине не подозревала, как сильно на нее может повлиять непредсказуемость этих событий. Когда темнота вдруг становится угрожающей, увиденные некогда вещи получают второе рождение и вырастают внутри сознания. Вистинг знал это слишком хорошо.
Он прочистил горло и взял профессиональный тон.
– Мы должны получить от тебя официальное заявление, – сказал он и повернулся к Беньямину Фьеллю: – Ты не мог бы пойти с ней в дом?
Молодой полицейский кивнул.
– Разумеется.
Вистинг снова встретился взглядом с Лине.
– Все в порядке?
Она смущенно улыбнулась.
– Вполне.
– А потом что ты собираешься делать?
– Что ты имеешь в виду?
– Хочешь поехать домой? Я должен быть на работе, но Сюзанне на месте.
Лине отрицательно покачала головой.
– Я останусь здесь.
Вистинг закрыл глаза и встряхнул головой. Ему не нравилась мысль, что Лине останется здесь одна, после того, что случилось. Физической опасности, вероятно, не было, однако он слишком хорошо знал, как умеют подкрадываться мысли, когда спускается темнота. Он понимал, что Лине требуется время, чтобы пережить расставание с Томми, но сидеть тут в одиночестве, наедине со всеми этими мыслями и чувствами, было не самым лучшим решением.
– Тогда приезжай вечером, ты сможешь переночевать в своей комнате, – предложил он.
– Мне здесь нравится, – она показала взглядом, что пытаться ее переубедить бесполезно.
«Еще одно качество, унаследованное от матери», – подумал Вистинг и слегка покачал головой. Он пристально посмотрел на Лине и уверил в том, что она когда угодно может передумать и что можно звонить в любое время. Лине улыбнулась ему, приобняла и плотнее запахнула куртку. Она выглядела уверенной в себе и благодарной.
Беньямин Фьелль пропустил ее вперед. Вистинг остался и провожал их взглядом, пока они не исчезли за мысом. Потом повернулся в сторону моря. Резкие порывы ветра заставляли лодку раскачиваться. Застывший в лодке мужчина раскачивался вместе с судном.
– Что ты думаешь? – спросила Торунн Борг.
– Здесь есть связь, – сказал он. – Иначе и быть не может.
Эспен Мортенсен спустился по тропе с рюкзаком. Не говоря ни слова, кинул его на землю и принялся разглядывать мертвеца.
– Думаю, я узнаю ботинки. Рисунок подошвы такой же, как в доме, где мы нашли труп.
Вистинг подошел поближе и, балансируя, встал на скользком валуне. Ботинки мертвого мужчины торчали из мутной воды на дне лодки. Он не изучал фотографии с места преступления так подробно, но узор подошвы был грубым и вполне узнаваемым.
Вистинг подошел поближе и, балансируя, встал на скользком валуне. Ботинки мертвого мужчины торчали из мутной воды на дне лодки. Он не изучал фотографии с места преступления так подробно, но узор подошвы был грубым и вполне узнаваемым.
– Следы в крови? – уточнил он.
– Нет, только внутри в гостиной. Отпечатки в крови от кроссовок или вроде того. Я, наверное, узнаю, что это за обувь, в течение дня.
Торунн Борг ступила на скользкие камни возле Вистинга.
– Откуда вся эта кровь? – спросила она и указала на пропитавшийся бурым свитер.
Эспен Мортенсен был обут в высокие резиновые сапоги, он зашел в воду и перемещался вдоль борта лодки.
– Повреждения на лице от чаек, – рассудил он. – Еще большая рана в области брюшины.
Торунн Борг сделала шаг по направлению к лодке и оперлась на Вистинга.
– Это пистолет? – спросила она и указала на что-то лежащее под водой на дне лодки.
Мортенсен оперся на планшир, наклонился вперед, всмотрелся в грязную воду и подтвердил, что в лодке лежит оружие.
– Пустые гильзы, которые мы нашли в округе, были тридцать восьмого калибра. Это меньшее оружие. Двадцать второй, я полагаю.
Он снова выбрался на берег, открыл рюкзак и достал камеру. Вистинг и Торунн Борг отступили назад, чтобы не мешать.
Лодка не зарегистрирована. Нет навесного мотора или вёсел. Интересно, как она оказалась на воде.
Вистинг поднял взгляд. Чайки низко кружили над ними. Море сливалось с серым небом. Горизонт был размыт.
– Как поступим с лодкой? – продолжил он.
– Попросим спасательный катер отбуксировать ее в ближайший порт. Там поднимем краном и заберем.
– С мужчиной на борту?
– Я думаю, что так проще всего. Кое-какую работу проведу здесь. Он пролежал тут всю ночь, так что такая операция, полагаю, не пойдет во вред.
Вистинг согласился. Поднял воротник куртки, повернулся спиной к морю и пошел к машине.
23
Лине открыла дверь в дом.
– Я только переоденусь, – сказала она и направилась в сторону спальни.
Беньямин Фьелль закрыл за собой дверь и огляделся.
– Здесь холодно. Мило, но холодно.
Лине зашла в большую спальню и стащила с себя мокрую одежду. Ее грудь и руки покрылись гусиной кожей.
Она подняла сумку на кровать и поискала смену одежды. Достала спортивный костюм, натянула на себя и вернулась в гостиную.
Беньямин Фьелль сидел на корточках перед камином и закладывал в него дрова.
– Можно? – спросил он и взял коробок спичек, лежащий на каминной полке.
– Да, конечно, здорово. Я его пока не зажигала, так что проверь заслонку и все такое.
– Как долго ты здесь пробыла? – спросил он и чиркнул спичкой.
– Я приехала вчера.
– Это твой дом?
– Папин, – улыбнулась она. – Он только-только получил его от дяди.
– Ты живешь тут одна?
– Я живу в Осло, приехала сюда на несколько дней, чтобы отдохнуть.
Пламя охватило сухие поленья. Беньямин Фьелль доложил еще пару поленьев сверху из дровяной корзины и сел на стул возле окна.
Лине подошла к кухонному уголку.
– Мне нужно выпить чего-нибудь горячего. Хочешь чашку чая?
– Да, спасибо.
Лине украдкой изучила молодого человека, пока наливала воду в кастрюлю-ковш. Он был ее ровесник. Высокий и широкоплечий. Темные волосы, возможно, были коротковаты на ее вкус, зато подчеркивали чисто вырезанные черты лица. Она подловила себя на мысли, что не красилась, не прихорашивалась и даже не принимала душ, перед тем как отправиться на прогулку.
– Откуда ты родом? – спросила она.
– Бьоркеланген. Небольшое место на самом востоке Акерсхуса.
Лине знала, где это. Год назад она была там в связи с делом об исчезновении. Чудесная маленькая коммуна в лесу.
– Давно здесь работаешь?
– Скоро два года. Я начал в Осло после полицейской школы, но потом подал заявление на перевод сюда. Моя семья все годы отдыхала здесь в кемпере.
– Тебе нравится?
– Мне нравятся открытые пейзажи. Там, откуда я родом, в основном лес.
– Я скучаю по этому, – улыбнулась Лине. – Осло стал таким большим и чужим, тебе не кажется?
Он подтвердил и улыбнулся.
– Между прочим, это я должен здесь задавать вопросы.
Она коротко рассмеялась и села напротив него. Тепло камина согревало спину.
– Извини. Старая привычка. Задавать вопросы – это и моя работа тоже. Я журналист.
Он кивнул, и она поняла, что он в курсе, где работает дочка шефа. В то же время ее осенило, что нужно оповестить редакцию о найденном трупе. Новость еще не просочилась в эфир. Ее газета могла первой сообщить о находке. Нужно вернуться на место с камерой, прежде чем будет слишком поздно.
– Я боюсь, что не смогу рассказать много, – продолжила она. – Я нашла мертвого мужчину в лодке, это всё.
Беньямин Фьелль достал маленький блокнот и раскрыл чистый лист.
– Ты кого-нибудь видела?
Она покачала головой.
– Здесь многие прогуливаются, но было очень рано, к тому же сегодня слишком плохая погода.
– А сразу после того, как приехала сюда?
Лине совсем позабыла про мужчину с биноклем, которого видела накануне, так что активно закивала, когда сейчас вспомнила о нем.
– Он выглядел необычно, – закончила она свой рассказ. – Я не знаю, что он высматривал.
Беньямин Фьелль зафиксировал сведения, поднял взгляд и посмотрел за нее.
– Кипит, – он указал в сторону кухонного стола.
– Точно.
Лине поднялась, наполнила чашки наполовину и принесла их на стол в гостиной. Беньямин Фьелль взял чашку и осторожно пригубил. Жилистое горло задвигалось, когда он сделал глоток. Молодой человек встал, прошел мимо нее и подбросил еще одно полено в камин. Пламя разгорелось. Отсвет пламени играл в его глазах, когда он садился. Глаза были карими, совсем темными возле зрачков.
Он моргнул и вернулся к своему блокноту.
– Как он выглядел?
– Кто?
– Мужчина с биноклем. Как он выглядел?
– Я видела его издалека. На нем был черный плащ-дождевик, большой, доставал ему до колен, и резиновые сапоги.
– А на голове у него что-то было?
– Старая зюйдвестка.
Она вспомнила еще кое-что.
– Его машина наверняка стояла на площадке, – Лине показала в направлении собственной припаркованной машины. – В любом случае там стоял грязный автофургон. Транспортер или что-то похожее.
Беньямин Фьелль задал еще несколько вопросов и попросил ее описать машину. Потом отложил блокнот.
– Сколько ты еще пробудешь здесь, в доме?
– Около недели.
Он поднялся с места.
– Хорошо, я еще вернусь. Позвони мне или своему отцу, если еще что-нибудь вспомнишь. – Он дал ей свою визитную карточку с именем и телефонным номером. – Или если мужчина с биноклем снова объявится.
Визитку Лине оставила лежать на столе, собрала чашки, из которых они пили, отнесла к чану, служившему раковиной.
– Я могу тебя проводить.
– Это совсем не обязательно, – сказал он и надел куртку.
Лине взяла сумку с камерой, висевшую на крюке возле двери.
– Я думаю, мой новостной редактор считает иначе, – улыбнулась она.
24
Совещание было отложено на время, когда все вернутся. Не хватало только Эспена Мортенсена.
Вистинг уже проинформировал Кристине Тиис об обращении из полицейского округа Осло. Сейчас он начинал общую встречу с той же информации.
– Лейф Мальм из органов внутренней безопасности приедет сегодня чуть позже вместе с коллегой, работающим с осведомителем, – подытожил Вистинг. – Я хочу, чтобы Кристине Тиис и Нильс Хаммер присутствовали на этой встрече.
Настроение за круглым столом сразу улучшилось. Следователи высказывали идеи и давали комментарии по поводу того, как провалившаяся наркосделка могла вплестись в уже сотканную канву расследования.
– А теперь событие дня, – продолжил Вистинг и перевернул страницу в блокноте. – Новый труп.
Беньямин Фьелль помог Вистингу включить проектор. Место находки было отмечено на карте.
– По воздуху менее трех километров от того дома, где в пятницу было найдено первое тело. Время и место дают основание думать, что здесь есть связь. К тому же узор подошвы обуви совпадает со следами внутри дома.
– Мы знаем, кто это? – задал вопрос один из следователей.
Эспен Мортенсен зашел в переговорную, и Вистинг переадресовал вопрос ему.
– Нет, – ответил тот и встал возле края стола, – я просмотрел его карманы, но не нашел ничего, что могло бы нам помочь. У него с собой была только одна вещь.
Эксперт-криминалист вышел вперед и положил перед ними прозрачный пакет для вещественных доказательств.
– Фотография, – пояснил он.
Вистинг наклонился вперед и подтянул пакет к себе. Женщина. Покрытый влажными пятнами снимок был чуть больше стандартной фотографии на паспорт. Женщина улыбалась кривоватыми зубами. Ей было лет двадцать пять, округлые щеки и излишки помады на губах. Светлые волосы свободными завитками лежали на плечах.