Она попыталась изучить лицо мужчины за штурвалом, но на маленьком экране деталей было не различить.
– Я не думаю, что это полицейский или вроде того, – сказала она.
– Нет? А кто же тогда?
Лине пожала плечами.
– Мой отец работает в полиции, – сказала она. – Я могу отправить ему фотографии.
Мужчина взял фотоаппарат, будто он едва ли был готов расстаться с тем, что было ему так дорого.
– Можете пойти со мной в дом, – предложила Лине. – Вы выпьете чашку горячего кофе, пока я загружу фотографии в свой компьютер.
Мужчина снова погладил бороду, улыбнулся и кивнул.
49
– В Дании это называют черным солнцем, – сказал Гуннар Б., стоя у окна.
Лине отсчитала пять ложек в фильтр для кофе.
– Что именно? – спросила она и наполнила колбу водой.
– Когда тысячи птиц летят, сбившись в стаю так, что закрывают небо и солнце меркнет. В Западной Ютландии каждую осень и весну проходят туристические мероприятия.
– Вы бывали там?
– Много раз.
Кофеварка начала работать. Лине подошла к ноутбуку, стоявшему на низком столике в гостиной, и открыла его.
– Можно одолжить карту памяти? – спросила она.
– Ну конечно!
Гуннар Б. открыл камеру, достал карту памяти и протянул ее Лине. Она вставила карту в ноутбук, и потребовалось совсем немного времени, чтобы на экране появилось превью фотографий. Тогда она выбрала одиннадцать фотографий с лодкой и скопировала их на диск ноутбука. Когда она вытащила карту памяти, кофе был готов.
Она наполнила две чашки и протянула одну сидевшему на диване гостю.
– Что вы думаете о мертвых птицах? – спросила она и обхватила пальцами собственную кружку.
Гуннар Б. изучал пар над напитком.
– Мертвые птицы падут с неба, – произнес он, будто цитировал книгу. Затем рассмеялся: – Разве не об этом говорят предсказывающие апокалипсис? Что это первый знак того, что конец близок?
Он покачал головой.
– В стае, которую мы сегодня видели, было сто тысяч птиц. Несколько сотен дохлых – это капля в море. Птицы умирают постоянно.
– Что же может их убить? – поинтересовалась Лине.
– Если орлан врежется в стаю в поисках добычи, он прикончит дюжину птиц, только взмахнув крыльями. Другие могут испугаться и влететь в дерево или просто-напросто умереть от истощения. Стресс у птиц – дело обычное.
– Я нашла двоих на крыльце, на лестнице, – пояснила Лине и кивнула на дверь. – До этого, думаю, я находила мертвую птицу лет десять назад, тогда она влетела в оконное стекло дома.
– Это ведь может быть какая-то болезнь или что-то вроде отравления, – протянул орнитолог. – Группа птиц могла съесть что-то неподходящее. Люди такие беспечные. Многое из того, что оказывается в кормушках, представляет прямую угрозу для птиц. Остатки жирной пищи вызывают у них диарею, они не могут больше есть. Тогда они умирают в течение одного-двух дней.
Они еще полчаса сидели и беседовали о птицах, прежде чем Гуннар Б. встал с дивана и поблагодарил за кофе. Как только он вышел за дверь, Лине села за компьютер и развернула на полный экран одну из фотографий орнитолога.
Разрешение было хорошим. Она могла максимально приблизить лицо мужчины за штурвалом, при этом качество не становилось хуже. Он стоял, чуть наклонившись вперед, с угрюмым выражением на лице. Глаза были спрятаны за темными авиационными очками. Волосы были взъерошены соленой водой и ветром.
На нем не было никакой формы, он не походил на полицейского или представителя спасательных служб. К тому же полицейские всегда действовали в паре.
Она чуть-чуть уменьшила фотографию, чтобы видеть фигуру мужчины целиком и поискать детали, которые могли бы ей рассказать о том, кто он такой. На нем была темная ветровка, на груди красовалась большая буква R и надпись Sailwear[30]. Она поискала марку в Сети и обнаружила, что это датский производитель одежды.
То же самое она сделала с лодкой. На одном из понтонов белыми буквами было напечатано Rave Rib. Поиск снова привел ее к датскому производителю.
Она максимально отдалила лодку и откинулась назад. Лодка была достаточно большой, чтобы приплыть из Дании, но что ей тут было делать?
Лине почувствовала, что проголодалась. Она встала с места и подошла к холодильнику. Масло и сыр. Больше ничего. Прежде чем вернуться на место, она снова наполнила кофейную кружку.
Независимо от того, что мужчина на фотографии искал вдоль берега, это должно было быть связано с убийством.
Лине включила почтовую программу, в поле «Кому» написала имя отца, в поле «Тема» указала «Видели подозрительную лодку».
Затем девушка кратко пересказала ситуации, указала имя, адрес и телефонные номера Гуннара Б. Хюстада и приложила три фотографии.
Когда она собиралась отправить письмо, она вспомнила, что отец в отъезде. Она удалила его адрес, взяла визитку полицейского, который ее допрашивал, и вбила его адрес. Нажала «Отправить», встала с места и уехала за покупками.
50
Вистинг вышел из душа в гостинице как раз тогда, когда зазвонил телефон. Мужчина обернул полотенце вокруг талии и вышел из ванной комнаты. Входящий номер на экране не отображался. Следователь приложил телефон к уху, назвал свое имя и узнал резкий голос Лейфа Мальма.
– Есть какие-нибудь новости? – спросил Вистинг.
– Несколько, но я не стал звонить сразу. Думаю, у вас было сегодня предостаточно дел.
Вистинг провел рукой по мокрым волосам.
– Ну-ка, рассказывайте, – попросил он и вернулся в ванную комнату.
– Руди Мюллер был ночью в Ларвике.
– В Ларвике?
– Мы следовали за ним из Осло вчера вечером. Он поселился в новой гостинице, «Фаррис[31] Бад».
– Один?
– Да.
– Что он там делал?
– Мы не знаем. Из известных нам лиц никто не входил и не выходил из гостиницы, на том телефонном номере, который мы контролируем, тоже ничего интересного.
– Он все еще там?
– Нет, утром вернулся.
Вистинг протер запотевшее стекло и прислонился к своему отражению. Рана после нападения на прошлой неделе заросла и превратилась в светло-красный шрам. Мужчина провел рукой по подбородку и почувствовал, что ему следовало побриться перед душем.
– Что это должно значить? – спросил он.
– Вероятно, речь идет о рекогносцировке. Он выехал ночью и почти три часа колесил по проселочным дорогам области. Бесполезно было за ним следить, так что нам пришлось отпустить его и ждать, пока он вернется в гостиницу.
– Он мог с кем-то встречаться?
– Нет, после того как он заселился в гостиницу, мы прикрепли к его машине следящее устройство. Мюллер не останавливался.
– Вы говорите, что речь может идти о рекогносцировке. Вы считаете, что объект ограбления может находиться в Ларвике?
Ответ был быстрее и гораздо более решительным, чем ожидал Вистинг:
– Да.
Он промолчал, рассчитывая на продолжение.
– Норвежская инкассаторская служба имеет пять расчетно-кассовых центров. Один из них находится в Ларвике. Мы знаем, что планы ограбления сочинялись уже давно. Все продумано до мельчайших деталей, но пока что никто ничего не предпринимал, так как риски слишком высоки. Но с нового года центр в Ларвике будет перемещен в Осло. Если планам суждено осуществиться, то сейчас, в течение осени.
Вистинг кивнул. Он знал, что некоторое время назад составлялись планы ограбления Банка Норвегии, здания которого также были расположены в городе, но это было до того, как Ставангере ограбили отделение. В то же время его не удивило, что существовали планы о нападении на расчетно-кассовый центр компании, отвечавшей за пересчёт и транспортировку наличных.
– Думаете, Руди Мюллер выкупил планы?
– В любом случае есть вещи, указывающие на то, что он заинтересован в том, чтобы принять их в обмен на часть куша. Час назад мы получили список гостей, проживавших в гостинице. Имя одного из постояльцев – Свейн Брандт.
Имя показалось Вистингу знакомым, но он позволил главе органов внутренней безопасности продолжить.
– Свейн Брандт – центральная фигура в преступном сообществе Эстланна, однако он всегда действует в тени других. Его имя упоминается в старых материалах расследования, в которых речь идет о возможных планах ограбления инкассаторской службы в Ларвике. Брандт живет в Испании, но тут решил навестить Норвегию.
Вистинг обдумывал полученную информацию.
– Что говорит осведомитель?
– Они не контактировали, но мы надеемся, что в течение вечера они встретятся.
– Как скоро ожидается нападение?
– Скорее всего, счет идет не на недели, а на дни. На Руди давят.
Вистинг провел рукой по щетине.
– Послезавтра у меня обратный рейс, но я не уверен, что улечу. Нам не удается ничего здесь разузнать.
– Спокойно занимайтесь своим расследованием столько, сколько нужно. Этим делом займемся мы.
– Какие планы?
– Будем наблюдать за средой. Руди нужно минимум трое-четверо, чтобы провернуть дело. К тому же ему потребуется оборудование. Автомобили и оружие. Обычно мы получаем сигналы, когда что-то подобное затевается. К тому же мы надеемся на то, что наш источник останется в нашем распоряжении.
– Что говорит осведомитель?
– Они не контактировали, но мы надеемся, что в течение вечера они встретятся.
– Как скоро ожидается нападение?
– Скорее всего, счет идет не на недели, а на дни. На Руди давят.
Вистинг провел рукой по щетине.
– Послезавтра у меня обратный рейс, но я не уверен, что улечу. Нам не удается ничего здесь разузнать.
– Спокойно занимайтесь своим расследованием столько, сколько нужно. Этим делом займемся мы.
– Какие планы?
– Будем наблюдать за средой. Руди нужно минимум трое-четверо, чтобы провернуть дело. К тому же ему потребуется оборудование. Автомобили и оружие. Обычно мы получаем сигналы, когда что-то подобное затевается. К тому же мы надеемся на то, что наш источник останется в нашем распоряжении.
– Что мы будем делать, если узнаем, когда и где они ударят?
– Это решение, конечно, будет приниматься не полицией, но я бы рекомендовал оказать им сопротивление. Взять их на месте преступления. Разумеется, есть альтернатива, мы можем провести работу по предотвращению преступления, мы можем оказаться в их поле зрения или намекнуть, что следим за ними, но это только отсрочит ограбление до того момента, когда мы, возможно, уже не будем располагать необходимой информацией.
Вистинг согласился с оценкой. К тому же все, что последует за ограблением, станет рычагом воздействия при раскрытии убийства.
– Кстати, вы нашли Тронда Хольмберга? – поинтересовался Вистинг.
– Его тело увезли с места пожара четыре часа назад, вернее, то, что осталось от тела. У нас есть череп и информация о зубах. Судебный одонтолог без труда подтвердил, что это Хольмберг. Чуть больше времени займет выяснение, есть ли у нас следы ДНК, но эксперты-криминалисты настроены оптимистично.
Вистинг зажал телефон подбородком и нашел новую смену белья в чемодане.
– Причина пожара?
– Тут все хуже. Этот идиот увлекался мотокроссом, и в гостиной у него стояло два мотоцикла и бензиновые канистры. Повсюду следы горючих жидкостей, но сложно однозначно сказать, есть ли тут связь с возгоранием.
Они обменялись еще парой слов, и Лейф Мальм пообещал держать Вистинга в курсе дела.
Вистинг оделся, вышел в коридор гостиницы и постучал в дверь номера Мартина Алберга. Им нужно было поговорить о возвращении домой. Там, где он находился сейчас, Вистинг чувствовал себя слишком далеко от центра предстоящих в ближайшее время событий.
51
Гостиничный номер Мартина Алберга был чуть меньше, чем у Вистинга, но так же элегантно обставлен, на полу лежали бордовые ковры, на стенах висели картины с мотивами старого города.
– Личность установлена, – сказал Алберг и сел перед компьютером за широкий стол. – Интерпол подтвердил, что внутри вёсельной лодки был найден Дариус Платер.
Вистинг наклонился к экрану, на котором было открыто электронное письмо с логотипом Международной организации уголовной полиции.
– Наконец-то, – сказал он. – Тогда начнем завтра утром. Дома происходят события, из-за которых мы не можем отложить возвращение домой.
Алберг взял шариковую ручку, развернулся к Вистингу и прикусил колпачок зубами, вопросительно глядя на коллегу.
Вистинг сообщил в общих чертах о том, как разворачивается расследование дома.
– Я могу одолжить твой ноутбук?
– Разумеется.
Мартин Алберг вышел из своей учетной записи и уступил стул Вистингу. Компьютер коллеги был оснащен программой доступа ко всем системам полиции через зашифрованную мобильную широкополосную связь. Это было дорогое удовольствие, о котором сам Вистинг не просил. Все равно, когда что-то происходило, он, как правило, находился в кабинете, и ему не хотелось иметь электронную часть работы дома.
Письма начали загружаться, как только он вошел в систему. Он сортировал их по важности для дела и быстро прочитал. Большая часть касалась формальностей и очевидных фактов.
– Ты готов к ужину? – спросил Алберг. – Нам ведь нужно попробовать новое место?
Вистинг заявил о своем согласии одновременно с тем, как в программу упало новое сообщение. Отправителем был Беньямин Фьелль. Тема: «Датский наркодилер в норвежских водах». Письмо было помечено как важное.
– Пытался тебе дозвониться, – начинал молодой полицейский письмо.
Вистинг похлопал себя по задним карманам брюк и понял, что оставил свой мобильный телефон в номере.
Стал читать дальше. Письмо было коротким изложением истории того, как на следующий день после обнаружения первого трупа пожилой орнитолог сфотографировал быстроходную лодку, которая плавала туда-обратно вдоль берега в Гюсланнфьорде, будто искала что-то. Расследование показало, что лодка была произведена в Дании, и фотографию отправили в Королевскую полицию Копенгагена. Мужчина на борту лодки был идентифицирован как Клаус Банг, известный датской полиции в связи с неоднократными фактами перевозки наркотиков.
Вистинг кликнул на вложенный файл и открыл фотографию лодки с вглядывавшимся в сушу мужчиной. Хотя глаза скрывались за темными очками, для тех, кто знал этого человека, проблемы узнать его не существовало.
Он написал быстрый ответ, в котором подтвердил, что электронное письмо получено, и что Беньямин Фьелль должен оповестить остальных членов следственной группы. Потом он переслал письмо Лейфу Мальму и попросил его оценить содержание с точки зрения информации, которой тот располагал.
Новые сведения были большим шагом вперед для дела и помогали получить общую картину произошедшего. Они очень хорошо дополняли рассказ источника органов внутренней безопасности Осло о том, что дело касалось доставки наркотиков Руди Мюллеру, во время которой что-то пошло не так. Вместе с тем кое-что в этой картине не сходилось. Осведомитель сообщил полиции о том, что один из курьеров, переплывших через Скагеррак, был предположительно убит в случившейся разборке, и человек из окружения Руди Мюллера полагал, что убитым как раз был мужчина из вёсельной лодки. Теперь его идентифицировали как Дариуса Платера из Литвы. Не было оснований полагать, что он прибыл морем из Дании. Что же высматривал мужчина в большой резиновой лодке?
Фотография на экране ноутбука не отвечала на этот вопрос. Вистинг вышел из системы и встал из-за стола.
Алберг стоял и перелистывал телевизионные каналы.
– Пойдем поужинаем? – спросил он.
Вистинг не посчитал нужным сообщить Мартину Албергу о развитии событий. Эта информация предназначалась только для узкого круга лиц.
– Мне нужно будет сначала позвонить, – ответил он и пошел к двери. – Давай встретимся в лобби через четверть часа.
52
Вистинг набрал номер Нильса Хаммера. Тот ответил сразу.
– Ты говорил с Беньямином Фьеллем? – спросил опытный коллега.
– Получил от него письмо, – ответил Вистинг. – Это очень интересно, отличная работа. Как, кстати, он вышел на этого свидетеля?
– Лине встретила его возле вашего летнего дома.
Вистинг нахмурился и выглянул в окно, уже опускались сумерки.
– Лине?
Ему показалось странным, что она решила поделиться сведениями с Беньямином Фьеллем, а не связалась с отцом.
– Да, он ведь допрашивал ее, – объяснил Хаммер, будто читая мысли Вистинга. – Она видела мужчину и фургон в тот день, когда приехала в дом, и оказалось, что этим мужчиной был орнитолог.
Вистинг не стал развивать тему.
– Ты говорил с Лейфом Мальмом? – вместо этого спросил следователь.
– Меньше пяти минут назад, – ответил Хаммер. – Наши догадки о планах ограбить Норвежскую инкассаторскую службу на улице Эльвевейен соотносятся с рапортами инкассаторов о том, что за их машинами следят. Полгода назад также приходило сообщение о машине, которая несколько раз останавливалась прямо напротив въезда в центр, там, где хороший обзор. Номерной знак оказался ворованным. Что-то явно затевалось.
– Я вернусь домой самое раннее в среду, – сообщил Вистинг.
– Кажется, что у Осло все под контролем, – продолжил Хаммер. – Мы займемся местными делами. У расчетно-кассового пункта есть несколько слабостей, делающих его уязвимым объектом. В основном речь идет о том, что дом был построен не для хранения денег. В том же здании есть и другие арендаторы, не самое оптимальное решение. Вероятно, это одна из причин, по которой они проводят централизацию и переносят всю деятельность в столицу.
– О каком количестве денег идет речь?
– У них семь инкассаторских машин, которые привозят и забирают деньги по всему Эстланну. В каждой машине обычно оказывается около пятнадцати миллионов крон, но эти суммы постоянно превышаются. Чаще всего у них остается порядка восьмидесяти миллионов на ночь, однако на текущий момент едва ли речь идет о таких суммах. Все зависит от оборота наличных средств в торговых точках.
– Когда мы предупредим руководство инкассаторской службы?