Перри Мейсон положил трубку и повернулся к Сильвии Бассет.
– Вам лучше держаться в стороне, – сказал он. Затем обратился к молодому Бассету: – Вам придется взять инициативу в свои руки. Ведь вы на стороне матери и против отца?
– Конечно, – ответила за сына миссис Бассет. – Но по ходу дела выяснится, что Хартли не отец Дика.
– То есть?
– Дик мой сын от первого брака.
– Давно вы замужем за Бассетом?
– Пять лет.
– Пять лет мучений, – жестко сказал Дик.
Женщина на кушетке снова застонала. Она пробормотала что-то неразборчивое, а затем попыталась подняться.
– Где я? – произнесла она.
– Все в порядке, Хейзл, – ответила Сильвия Бассет. – Не беспокойся. Все хорошо. Мы пригласили сюда адвоката. И скоро приедет полиция.
Женщина закрыла глаза, вздохнула и сказала:
– Дайте подумать… дайте мне подумать.
Сильвия Бассет подошла к Мейсону и вполголоса попросила:
– Отдайте мне пистолет. Я не хочу, чтобы он оставался у вас.
– Почему?
– Надо спрятать его.
– Вам не положено иметь оружие, – предупредил Мейсон.
– Пистолет не мой.
– А если его найдет полиция?
– Его не найдут, если вы отдадите его мне. Ну, пожалуйста!
Мейсон достал из кармана пистолет и протянул его Сильвии. Она положила его в глубокий вырез платья и придержала рукой.
– Вы не должны держать его при себе, – сказал Мейсон. – Если хотите его спрятать, то сделайте это побыстрее.
– Подождите, – ответила она. – Вы не понимаете. Я позабочусь…
Дик Бассет подошел к молодой девушке.
– Слава богу! – воскликнул он.
Она открыла глаза. Дик поцеловал ее, а она обняла его, и они вполголоса стали переговариваться. Через минуту или две Дик мягко отвел ее руки и повернулся к присутствующим.
– Это не Хартли ударил ее, – объявил он.
– Может быть, она бредит? – высказала предположение Сильвия Бассет. – Я вышла вместе с ней в приемную и знаю, что Хартли был там один.
– Это был не Хартли, – возбужденно сказал Дик. – Хейзл не удалось с ним поговорить. Она постучала в дверь кабинета. Никто не ответил. Она вошла. Там никого не было. Она прошла через кабинет и постучала в дверь соседней комнаты. Отец открыл дверь. Кроме него, в комнате был какой-то мужчина. Он стоял к ней спиной, и его лица она не видела. Отец сказал, что он занят, и закрыл дверь. Хейзл прождала минут десять. Затем дверь открылась, и из комнаты вышел мужчина и выключил свет. Пройдя через кабинет, он обернулся и увидел ее. Его лицо было закрыто маской, но сквозь прорези она видела, как блестит его глаз. Один глаз! Другая глазница была пуста. Он подошел и ударил Хейзл, но она успела сорвать с него маску. Перед ней был одноглазый мужчина, которого раньше она никогда не видела. Он обругал ее и ударил дубинкой. Она потеряла сознание.
– Один глаз? – воскликнула Сильвия Бассет. – Дик, это ошибка!
– Только один глаз, – повторил Дик Бассет. – Это правда, Хейзл?
Молодая женщина кивнула.
– Что случилось с маской? – спросил Мейсон.
– Маска осталась у нее в руке. Это была бумажная маска – из черной бумаги.
Мейсон опустился на колено и поднял с пола лист копировальной бумаги. В нем было два отверстия для глаз. Один угол оторван.
– Это она, – сказала молодая женщина. Она с трудом села на кушетке, потом встала. – Я видела его лицо.
Рыжая подошла к ней и снова уложила – легко, словно куклу.
– О боже! – простонала молодая женщина.
– Все в порядке? – наклонившись к ней, спросил Мейсон.
Она болезненно улыбнулась:
– Думаю, да. У меня просто закружилась голова, когда я встала, но теперь все хорошо.
– У того мужчины был один глаз? – спросил Мейсон.
– Да, – ответила она немного окрепшим голосом.
– Нет, нет! – воскликнула Сильвия Бассет, чуть не рыдая.
– Пусть она говорит, – жестко сказал Дик. – Не перебивай ее.
– И он ударил вас больше чем один раз? – снова задал вопрос Мейсон.
– Кажется, да. Я не помню.
– Вы видели, как он уходил?
– Нет.
– А шума отъезжающего автомобиля вы случайно не слышали?
– Говорю вам, я больше ничего не помню. Он ударил меня, и все.
– Оставьте ее в покое, – попросил Дик Мейсона. – Она же не свидетель на суде.
Перри Мейсон направился в кабинет. Дойдя до двери, он хотел взяться за ручку, но передумал. Достав из кармана носовой платок, он обернул им пальцы и только после этого открыл дверь. В комнате ничего не изменилось после его визита. Он подошел к двери соседней комнаты и открыл ее с теми же предосторожностями. В комнате было темно.
– Кто знает, где здесь выключатель?
– Я, – ответила Сильвия.
Она вошла вслед за ним и включила свет. На лице ее появилось выражение ужаса. Мейсон застыл в дверях.
– Боже мой! – воскликнул Дик. – Что это?
Хартли Бассет лежал на полу лицом вниз. Сложенное одеяло частично закрывало его голову. Руки были раскинуты. Правая сжата в кулак. Пятна крови виднелись на голове и одеяле. Он лежал возле столика, на котором стояла портативная пишущая машинка, а в нее был вставлен лист бумаги, наполовину заполненный текстом.
– Осторожнее, – предупредил Мейсон, – ничего не трогайте.
Он подошел, держа руки за спиной, потом перегнулся через труп и прочитал машинописный текст.
– Записка о самоубийстве, – сказал он. – Но это не самоубийство, здесь нет оружия.
– Читайте вслух, – попросил Дик Бассет. – Что там написано?
Перри Мейсон начал читать тихо и монотонно:
– «Я намерен покончить со всем этим. Я полный банкрот. Я делал деньги, но утратил уважение своих коллег. Я никогда не был способен заводить друзей и удерживать их. Теперь я обнаружил, что не в состоянии удержать уважение и любовь или даже просто дружбу своей жены. Молодой человек, который считается моим сыном и носит мое имя, люто ненавидит меня. Я внезапно осознал, что, каким бы самодостаточным ни считал себя человек, он не может жить в одиночестве. Приходит час, когда он понимает, что должен быть окружен людьми, нечто значащими для него. Я богат деньгами, но банкрот в любви. Недавно случилось такое, чего я не хочу доверить бумаге, но оно убедило меня в бесплодности усилий удержать любовь женщины, которая для меня дороже всего на свете. И я решил покончить со всем, если у меня хватит самообладания спустить курок. Если у меня хватит самообладания… Если у меня хватит самообладания…»
– У него что-то в руке, – сказал Дик.
Перри Мейсон наклонился, немного помедлил, потом разжал пальцы мертвеца.
Стеклянный глаз, немигающий, злой, смотрел на них. Миссис Бассет изумленно открыла рот. Перри Мейсон повернулся к ней.
– Что вам напоминает этот глаз? – спросил он.
– Ни-че-го.
– Говорите, говорите. Только яснее. Что он значит для вас?
– Послушайте, – сказал Дик, выступая вперед. – Вы не смеете так разговаривать с моей матерью!
Мейсон отстранил его движением руки.
– Не вмешивайтесь, – сказал он. – Так что он вам напоминает?
– Ничего! – повторила Сильвия, на этот раз уже с напором.
Мейсон направился к двери:
– Полагаю, что больше нет необходимости в моих услугах.
– Не уходите, не уходите! – умоляюще ухватилась за его рукав Сильвия Бассет. – Пожалуйста!
– А вы скажете мне правду?
– Скажу, – ответила она, – но только не здесь и не теперь.
Дик двинулся к мертвому.
– Я хочу знать, – сказал он, – что…
Но Перри Мейсон взял его за плечи, повернул кругом и выставил за дверь.
– Выключите свет, миссис Бассет, – сказал он.
Она выключила и сказала:
– Ох, я уронила носовой платок. Это имеет значение?
– Вы и сами знаете, что имеет. Возьмите ваш платок и выходите.
Она какое-то время шарила кругом. Перри Мейсон нетерпеливо ждал, стоя в дверях. Она подошла к нему.
– Нашла, – задыхаясь, произнесла она и вцепилась Мейсону в плечо. – Вы должны защитить меня, а мы оба должны защитить Дика. Скажите…
Он вырвался, рывком захлопнул дверь и через второй кабинет прошел в приемную.
Женщина, которая раньше лежала на кушетке, теперь стояла. Лицо у нее было белое как мел. Она пыталась растянуть губы в улыбку.
– Вы знаете, что там? – спросил ее Мейсон.
– Мистер Бассет? – прошептала она.
– Да, – ответил Мейсон. – Вы разглядели мужчину, который ударил вас?
– Да.
– А он хорошо видел вас? Сможет ли узнать, если увидит снова?
– Не думаю. В комнате все же было темно. Свет падал лишь через дверь соседней комнаты именно на его лицо, но мое лицо оставалось в тени.
– Он был в этой вот маске?
– Да. В этой. Она из копировальной бумаги, не так ли?
– И вы ясно видели, что одна глазница была пустой?
– Да, и это было ужасно! Черная маска, и сквозь нее блестит только один глаз.
– Послушайте меня. Сейчас сюда явится полиция, и вам станут задавать вопросы. Вас могут даже задержать как свидетеля. Хотите помочь Дику?
– Да, конечно.
– Хорошо. Я хочу проделать одну штуку, прежде чем полиция доберется до вас. Вы в состоянии сесть в машину?
– И вы ясно видели, что одна глазница была пустой?
– Да, и это было ужасно! Черная маска, и сквозь нее блестит только один глаз.
– Послушайте меня. Сейчас сюда явится полиция, и вам станут задавать вопросы. Вас могут даже задержать как свидетеля. Хотите помочь Дику?
– Да, конечно.
– Хорошо. Я хочу проделать одну штуку, прежде чем полиция доберется до вас. Вы в состоянии сесть в машину?
– Да, я уже полностью пришла в себя.
– Умеете водить машину?
– Да.
Он достал из кармана ключи зажигания, протянул ей и подошел к телефону.
– Перед домом стоит мой двухместный автомобиль, – бросил он через плечо. – Садитесь и поезжайте. Моя контора находится в Сентрал-ютилитиз-билдинг. Возле конторы вас встретит моя секретарша.
Не дожидаясь ответа, он снял трубку и, набрав номер, стал ждать, пока Делла Стрит подойдет к телефону.
– Да? – проговорила она сонным голосом.
– Это Перри Мейсон. Ты можешь быстро одеться, взять такси и приехать в контору?
– Могу, – ответила Делла. – Если вы не введете это в обыкновение.
– Ну-ну, это не мой стиль работы. Так подъезжай к конторе как можно скорее. Там тебя будет ждать женщина по имени… – Он спросил все так же через плечо: – Как зовут эту девушку?
– Хейзл Фенвик, – ответил Дик.
– Хейзл Фенвик, – повторил Мейсон. – Отведи ее в контору. Последи, чтобы она не впала в истерику. Будь приветлива. Дай немного виски, только не напои ее. Поболтайте. Главное, не отпускай ее до моего возвращения.
– А когда вы вернетесь?
– Скоро, – ответил он. – Здесь пара копов задаст мне несколько вопросов.
– Что случилось? – спросила Делла.
– Это ты узнаешь, если тебе удастся разговорить девушку.
– Хорошо, шеф. Вы закажете мне такси?
– Да.
Он повесил трубку, но сейчас же снял ее и заказал такси для Деллы.
– Кто еще знает об этом? – спросил он Сильвию Бассет.
– О чем?
Мейсон кивнул на кабинет.
– Никто. Вы же первым обнаружили тело.
– Я не про то. Кому еще известна история с молодой женщиной? Например, кому-то из слуг?
– Мистеру Коулмару.
– Это парень в очках, которого я видел сегодня у вашего мужа?
– Да.
– Как он узнал об этом?
– Он увидел, что кто-то выбежал из дома. Это его заинтересовало, и он пришел посмотреть и узнать, что случилось.
– Что вы ему сказали?
– Я сказала, чтобы он шел в свою комнату и оставался там.
– Он видел молодую женщину на кушетке?
– Нет, я не дала ему взглянуть на нее. Он очень любопытствовал. Пытался подойти посмотреть, кто там лежит. Этот человек – завзятый сплетник и готов сделать все, чтобы досадить мне. Он на стороне моего мужа.
– Куда он пошел?
– Вероятно, в свою комнату.
– Вы знаете, где его комната? – спросил Мейсон у Дика.
– Да.
– Покажите мне.
Дик вопросительно посмотрел на мать.
Мейсон схватил его за плечи.
– Быстрее, ради бога! – раздраженно сказал он. – Полиция будет здесь с минуты на минуту. Пошли. Мы можем пройти этим путем?
– Нет, – ответил Дик. – Он живет в другой части дома. Надо пройти через другой вход.
Они спустились на крыльцо, вошли в дом через другую дверь, поднялись на один пролет по лестнице, миновали коридор, и Дик Бассет, указывавший дорогу, отступил в сторону перед закрытой дверью, из-под которой пробивалась полоска света.
Мейсон взял Дика за руку повыше локтя.
– Хорошо, – сказал он. – Теперь возвращайся к матери и выгони эту рыжую. Да заодно и поболтайте обо всем с матерью.
– Что вы имеете в виду?
– Ты сам знаешь, вы должны договориться насчет этого пистолета.
– Какого пистолета?
– Не прикидывайся, я говорю о том, что был у тебя в кармане.
– А меня спросят про него?
– Могут спросить. Из него стреляли. Во что ты стрелял из него?
Дик облизал губы:
– Сегодня не стрелял, это было вчера.
– Во что?
– В консервную банку.
– Сколько выстрелов?
– Один.
– Почему только один?
– Потому что я сразу попал в банку, и моя репутация была восстановлена.
– Зачем ты стрелял в банку?
– Чтобы показать, что я умею стрелять.
– Кому?
– Моей жене. Она смеялась надо мной.
– И ты все время носил оружие с собой?
– Да.
– Почему?
– Потому что Хартли Бассет был жесток с матерью. Я знал, что рано или поздно придется ему пригрозить.
– Разрешение на оружие есть?
– Нет.
– Кто еще видел, что ты стрелял, кроме твоей жены?
– Никто. Она была единственной свидетельницей.
– Иди и договорись с матерью, что рассказывать.
Мейсон собирался было постучать, но, помедлив, просто повернул ручку и распахнул дверь. Лысый узкоплечий мужчина, которого он видел в офисе у Бассета, уставился на него со злостью сквозь большие очки. Узнав Мейсона, он сильно удивился.
– Вечером вы видели меня у Бассета, – сказал ему Мейсон. – Я Перри Мейсон, адвокат. А вы Коулмар?
На лице Коулмара вновь вспыхнуло раздражение.
– Адвокатам разрешается не стучать? – спросил он.
Мейсон оглядел стол, заметил листок бумаги с карандашной записью своего телефона. Этот листок он утром дал Берте Маклейн.
– Что это такое? – спросил он.
– Это вас касается?
– Да.
– Я подобрал это в коридоре.
– Когда?
– Только что.
– Где именно?
– В начале лестницы, справа от комнаты миссис Бассет, если вам необходимо знать. Но я не понимаю, какое право…
– Забудьте об этом, – перебил его Мейсон, пряча листок к себе в карман. – Вы будете свидетелем. Я юрист и в состоянии оказать вам помощь.
– Помощь мне?
– Да.
Брови Коулмара удивленно поползли вверх.
– Бог мой! Чему это я свидетель и в чем будет заключаться ваша помощь?
– Несколько минут назад вы видели женщину на кушетке в комнате возле кабинета мистера Бассета.
– Не могу сказать вам, была ли это женщина или мужчина. Во всяком случае, кто-то там лежал. Сначала я подумал, что это мужчина, но перед кушеткой стояла Эдит Брайт, а миссис Бассет очень старалась, чтобы я не подошел близко. Она попросту меня оттолкнула. Если это вас интересует, то имейте в виду, что завтра утром я обо всем сообщу мистеру Бассету. Миссис Бассет не имеет права распоряжаться в конторе, а я имею. Она не должна была выпроваживать меня. И оказывать на меня давление!
– Значит, она одолела вас? – с нескрываемым сарказмом спросил Мейсон.
– Вы не знаете эту Брайт, – возразил Коулмар. – Она сильна, как бык, и сделает все, что прикажет ей миссис Бассет.
– И вы ушли?
– Да, сэр.
– Когда вы возвращались к себе, вы видели кого-нибудь на улице?
Коулмар выпрямился с той степенью достоинства, какую позволяла его сутулость, приобретенная за конторским столом.
– Да, – вызывающе ответил он.
Что-то в его тоне заставило Мейсона насторожиться.
– Послушайте, Коулмар, – сказал Мейсон. – Вы узнали этого человека?
– А это не ваше дело. Об этом я скажу мистеру Бассету. Не хочу показаться неуважительным, однако я не знаю о ваших отношениях с миссис Бассет и не пойму, по какому праву вы ворвались ко мне без стука и задаете вопросы. Вы сказали, что я свидетель. Но свидетель чего?
Однако Мейсон оставил его вопрос без ответа. Он услышал вой сирены, понял, что прибыла полицейская машина, и, выбежав из комнаты, бросился к Бассетам.
Дик и его мать вполголоса о чем-то разговаривали и, когда вошел Мейсон, с виноватым видом отпрянули друг от друга.
– Приехали копы, – объявил он. – Не говорите им ничего о ваших плохих отношениях с Бассетом. В данных обстоятельствах это ни к чему хорошему не приведет. Вы поняли меня?
– Я поняла, – медленно ответила Сильвия.
За дверью послышались шаги, а затем раздался стук в дверь. Сильвия открыла, и два широкоплечих полисмена вошли в комнату.
– Что здесь случилось? – спросил один из них.
– Мой муж только что покончил с собой, – ответила миссис Бассет.
– Но нам по радио сообщили об этом иначе.
– Простите, но мой сын был расстроен и поэтому неправильно выразился. Он даже толком не знал, что случилось.
– Но что же случилось?
Она двинулась к двери.
– А откуда вы знаете, что это самоубийство? – спросил второй офицер.
– Вы можете прочесть записку, которую он оставил в пишущей машинке.
Они вошли в комнату, где лежал труп. Один из них зажег фонарь и обвел комнату лучом света. Второй нашел выключатель, нажал кнопку и остановился, созерцая сцену, открывшуюся при электрическом освещении.
– Когда вы обнаружили его? – спросил он.
– Минут пять назад, – вступил в разговор Перри Мейсон.
– Кто вы такой, приятель? – обратился к нему полицейский.
– Это Перри Мейсон, адвокат, – ответил второй офицер, узнавший Мейсона.
Перри Мейсон поклонился.
– Что вы здесь делаете? – снова задал вопрос первый.
– Жду вас, чтобы соблюсти формальности, связанные с самоубийством, – ответил Мейсон, – и поэтому могу обсуждать дела миссис Бассет…