– Возможно, это Джим. По-моему, он чуточку влюблен в тебя.
– Нет, не он. Какая я идиотка, – бормочу я, жалея, что вообще заикнулась о валентинке. – Давай выбросим это из головы.
– Если хочешь, я пришлю тебе валентинку на будущий год, а? – Бен подталкивает меня локтем. – Но при условии, что ты тоже пришлешь мне. Договорились?
– Договорились.
Мы долго молчим, потом я понимаю, что мне хочется надеть пижаму и лечь. Я говорю, что устала.
Всего девять часов.
– Полли, в один из этих дней нам надо пойти на танцы. Тряхнем стариной.
– Зачем нам ждать? – Я хватаю его за руку и тащу из палатки.
– Что ты делаешь? – улыбается он.
– Танцую, – отвечаю я. – С тобой.
– Полли? – Бен гладит меня по плечу. – Все нормально?
Я сажусь, еще не опомнившись от сна. Где я? Вижу его лицо.
– Бен? Что такое?
Он говорит, что я кричала во сне.
Я дышу ровнее и постепенно вспоминаю, что я в палатке.
– Плохой сон приснился.
– Вот, попей. – Он протягивает мне стакан воды.
Я признаюсь ему, что мне часто снится Мэтью:
– Он ушел, но всегда где-то близко.
– Если хочешь, я побуду у тебя.
Я невольно киваю.
Бен тащит свой спальник и устраивается рядом со мной.
– Если хочешь, давай поговорим об этом, – шепотом предлагает он.
Лежа в темноте, я переношу Бена и себя в то холодное декабрьское утро, когда у меня наконец хватило мужества уйти от Мэтта. Разве могу я забыть дату? 8 декабря. Это мой день рождения.
29 2008
Я просыпаюсь. Рядом со мной пусто.
Мэтт не спит. Он знает, что не может выплачивать залог. Дом не продан, так что, вероятно, остается только один выход – вернуть недвижимость банку. Я знаю, что он места себе не находит, но мое отвращение к нему нарастает. Он не делает ничего, чтобы меня поддержать, но, самое главное, он плохой отец для Луи. Я встаю с постели и иду на кухню, сунув мобильный в карман халата, и надеюсь, что Луи пока не проснется.
Наливаю себе водки и слышу, как в замке скрежещет ключ. Мэтт входит на кухню, лицо небритое, от одежды несет парфюмом и лондонской ночной жизнью. Бросает на диван куртку.
– Опять этот ребенок, – говорит он, когда слышится плач Луи.
– Этот ребенок наш сын. – Я выхожу из комнаты, возвращаюсь с Луи на руках и вижу, как Мэтт выгребает на пол содержимое холодильника.
– Проклятье, в этом доме даже поесть нечего.
– Это к моему дню рождения, – говорю я.
– Ох ты, подумаешь! Мне насрать!
– Ублюдок.
– Что ты сказала? – Он отшвыривает стул у себя на пути. Хватает бутылку и разбивает ее о стену; сыпется стекло. Я пячусь от него, прижимая к себе Луи, но он надвигается на меня. Хватает ребенка, но я ухитряюсь вырвать его.
– Не смей его трогать! – кричу я.
– Мне грозит банкротство, а ты думаешь только о своем дне рождения? – Он смеется мне в лицо. – Вот почему я всю ночь болтаюсь, где попало. Я видеть тебя не могу. Что такое? Еще хочешь выпить?
– Ублюдок.
Он бьет меня – так сильно, что я чувствую кровь на губах.
Я отхожу, в таком бешенстве, что даже не могу плакать.
– Все хорошо, Луи, все хорошо, мой милый, – бормочу я, качая его.
– Прости, Полли, прости. Я не хотел, я не…
Стук в дверь.
– Не открывай! – кричит мне Мэтт.
Никогда еще я не испытывала такого облегчения при виде Фреда, нашего рыжеволосого соседа, с его вечным вопросом, все ли в порядке.
Я яростно трясу головой.
– Нет. – Вытаскиваю мобильный и прокручиваю список телефонов. – Подожди.
Мэтт подходит к двери.
– Маленькое недоразумение. Все в порядке, – говорит он Фреду, а на телефоне тети Вив включается голосовая почта. – Нам всем надо успокоиться. – Он пытается забрать у меня телефон.
– Если ты снова хоть пальцем тронешь меня или Луи, клянусь, я вызову полицию. Фред знает, что тут творится, правда, Фред?
Сосед кивает, стараясь не встречаться взглядом с Мэттом.
– Тетя Вив, – говорю я дрожащим голосом после сигнала. – Я ухожу от него. Мне нужна твоя помощь.
30
– Джейни, что у тебя за ошеломляющая новость? – спрашиваю я, когда мы встречаемся на ланче в пивном ресторане на Чизуик-Хай-роуд. Она позвонила мне вечером в воскресенье, когда мы с Беном вернулись из кемпинга, и спросила, можем ли мы встретиться сегодня, в мой свободный день. «Это важно, – ответила она. – Я сообщу тебе с глазу на глаз». Луи сейчас с Беном и Эмили. Бен сказал, что они пойдут в зоопарк.
– Ну, выкладывай, что у тебя?
Джейни почему-то колеблется.
– Ты поступила в цирк? – предполагаю я.
Она качает головой.
– Ты выиграла в лотерею крупную сумму?
– Тогда мы гуляли бы с тобой в «Ритце».
– Но ведь ты не уезжаешь из Лондона, нет?
– Нет.
– Ну, скажи. Ты беременная?
– Теплей.
– Ты помолвлена?
Ее улыбка говорит мне все.
По-моему, я визжу от радости, потому что на нас оборачиваются сидящие за соседним столиком.
Я хватаю ее левую руку, но кольца на пальце не вижу.
– Пришлось его переделывать, – говорит она, потом добавляет, что она выбрала сапфир. – Ты рада за меня, Полли?
– Ой, я слов не нахожу! Я счастлива!
Официантка замечает наше настроение и предлагает шампанское.
– Ты выпей, это нормально, – настаиваю я. – А калории, которые в нем есть, я компенсирую чипсами.
– Тогда ладно, – смеется Джейни.
За салатом «Цезарь» и вазочкой с чипсами я расспрашиваю ее, где и как Пол сделал ей предложение.
– На бензозаправке. Мы покупали воскресные газеты. Кто говорит, что романтика умерла?
– Ах, Джейни, это невероятно здорово! Все так быстро случилось…
Свадьба, говорит она, в сентябре. Пол уже был один раз женат, поэтому они не хотят ни белого платья, ни венчания в церкви.
– Мы не хотим всяких там пышных торжеств. Все будет скромно. Лучше сэкономим, чтобы потом купить дом.
Они заключат брак в регистрационном офисе на Мэрилебон-Хай-стрит, а вечером устроят для друзей вечеринку.
– И все же мне до сих пор кажется, что это сон, – вздыхает она со счастливой улыбкой.
Я напоминаю ей о вечере в День Святого Валентина, когда мы с ней сидели вдвоем у меня на кухне. Всего пять месяцев назад. Джейни была в отчаянии – она не получила ни валентинок, ни шоколада или цветов, ничего.
– Вот видишь, как быстро может все измениться! – Я улыбаюсь.
Джейни с нежностью глядит на меня.
– Желаю тебе того же.
– Тогда мы сыграем сразу две свадьбы и вместе проведем медовый месяц.
– Ах, Полли, вечно ты шутишь! Но я всерьез беспокоюсь, что ты теперь никогда не сможешь никому доверять. Конечно, ты храбришься, но…
– Я счастлива, правда, счастлива, – перебиваю я ее, потом рассказываю про наши выходные в кемпинге. Джейни хохочет, когда я описываю, как мы с Беном ставили палатку и как на обратном пути нас обманул навигатор. Этот чертов «ТомТом» направлял нас все время прямо по какой-то заброшенной грунтовке, и в конце концов мы увязли в глине и не могли двинуться ни взад ни вперед. Луи истерично хохотал, как всегда. Эмили молча смотрела на нас испуганными глазами. Надрывая мотор, мы все-таки ухитрились выбраться из ловушки. – Честное слово, Джейни, наша поездка оказалась сплошным ужасом, но нам все равно было хорошо.
– Как вы спали? – Вот что действительно интересовало Джейни.
– Боюсь, я тебя разочарую.
– Никаких бурных ласк и поцелуев в твоем спальном мешке?
– Нет, но…
– Вы проговорили с ним полночи, у вас так много общего… вы обнажаете друг другу свои души… я понимаю, что надоела тебе со своими советами, но… неужели он совсем тебе не нравится?
– Нам лучше оставаться просто друзьями.
– Важно быть честным, правда?
Я киваю, со страхом ожидая, что последует за этими словами. Ведь иногда честность бывает неудобной.
– Ну я, честное слово, рада, что Бен стал твоим хорошим другом…
– Но?..
– Ты часто с ним видишься. Не кажется ли тебе, что это мешает…
– Мешает мне встречаться с кем-то другим? Джейни, меня это не волнует. Я не хочу встречаться с незнакомцами из Интернета и… – Внезапно я замолкаю, заметив сидящего у окна мужчину. Он сидит спиной к нам. У него темно-русые волосы и какой-то очень знакомый разворот плеч.
Джейн поворачивает голову и тоже смотрит на него.
– Это он? Тебе тоже так кажется? – шепчет она. Словно догадавшись, что на него смотрят, мужчина оглядывается через плечо в нашу сторону. Я вижу его лицо и вздыхаю с облегчением – не он. Но какая-то крошечная часть моей души разочарована, не дающие мне покоя вопросы остаются без ответа: куда он делся? намерен ли он увидеть сына? пытался ли когда-нибудь позвонить мне? живой он или нет? тиранит ли теперь кого-то еще? надо ли было мне тогда обратиться в полицию?.. Но тогда важнее всего был для меня Луи; еще я хотела завязать с пьянкой, но чувство вины меня все-таки гложет.
За чизкейком с маракуйей мы с Джейни обсуждаем список гостей и проблему свадебного платья.
– Если ты хочешь привести Бена, ну как друга, – быстро добавляет она, – то пожалуйста. Мне вот интересно, хочет ли он с кем-то встречаться?
– Точно хочет, я знаю.
– Интересно. Тут моя приятельница, Диана…
– Та красотка с длинными волосами? Работает в издательстве?
– Она самая. Я виделась с ней позавчера. Ей надоело быть одной, и она хочет встретить приятного, открытого мужчину…
– Ну я бы не сказала, что Бен открытый.
– Ну все равно, она спросила, не знаю ли я кого…
– Хочешь, я поговорю с ним?
– Поговоришь? Ты определенно сама не хочешь?..
Я поднимаю брови.
– Определенно. – Но каждый раз я говорю это все менее уверенно.
В автобусе, по дороге домой, я звоню Бену.
– Как зоопарк?
– Прекрасно. Мы видели медведей и обезьян. Ты где?
– В дороге. Я вернусь к восьми. Джейни помолвлена.
– Они не теряют время.
– Бен…
– Что?
– Кажется, я нашла для тебя подружку.
– Подружку? Ты имеешь в виду нормальную девушку, не смазливую липучку с каменным сердцем?
– Это одна из подруг Джейни. Диана.
– Диана, – повторяет он, размышляя. – А какая она?
– Хорошенькая.
– Тогда согласен.
– Она хорошенькая, а еще у нее большие дыни, – говорю я, заставляя моего соседа ерзать на сиденье. – Бен? Ты слышишь?
– Я подумаю о дынях – серьезно подумаю.
31
@Гато-о-Шоколад.
Больше солнца!
Салат из чечевицы, фенхеля & рукколы & наконец самое вкусное… шоколадный рулет с безе…
Мэри-Джейн сегодня нет, заболела, и на ее месте работает Жан, а тетя Вив надела ее цветастый фартук. Я бегаю по кафе, обслуживая столики. Посетителей не так много, потому что стоит прекрасная августовская погода, и многие наши завсегдатаи поехали в отпуск.
– Счастливые, черти, – говорит тетя Вив у раковины. Все утро она выспрашивала меня про выходные в кемпинге. – Легок на помине, – смеется она, когда в кафе входит Бен со свитой – Луи, Эмили, Нелли, двумя скутерами и футбольным мячом.
Жан варит себе кофе, потом решает, что сегодня он не любит собак, особенно в зале, где едят посетители.
– Ох, не будь таким занудой, – говорит тетя Вив и показывает ему язык, к восторгу Луи и Эмили.
Жан пожимает плечами и уходит к себе, чтобы подготовиться к мастер-классу по выпечке хлеба.
– Иногда из него прет такой француз… – Тетя Вив извиняется сначала перед Беном, потом перед Нелли.
– Не беспокойтесь, мы сейчас уйдем. – Бен поворачивается ко мне. – Я просто решил узнать, не переменились ли наши планы на вечер.
Тетя Вив делает вид, что не слушает, и старательно трет столик недалеко от нас.
– Слушай, если ты забыла, можно все отменить, – говорит Бен.
– Нет! – выпаливает она. – Ну, то есть зачем вам это делать? – Но тут же извиняется за то, что влезла, и обслуживает нового клиента.
– Куда ты поведешь нашу милую Полли? – спрашивает кто-то из посетителей.
– Честное слово, мы тут словно в аквариуме, – говорю я под смешки из-за столов.
– Дядя Бен идет в ресторан с Дианой, – сообщает Эмили. Смех мгновенно стихает.
– А я приходящая нянька, – улыбаюсь я. Мы с Беном договариваемся насчет вечера, потом я обнимаю на прощание Луи. – Будь умником, не огорчай мамочку.
Тетя Вив продолжает уборку, но я вижу, что ей не терпится что-то сказать насчет Бена и его свидания. Наконец…
– Кто такая эта Диана?
– Я командир! – объявляет Луи, яростно размахивая игрушечной подводной лодкой, потом опускает ее в воду и наблюдает, как она плавает и издает звуки сражения. Эмили шарахается в сторону, когда он посылает торпеду в воображаемый крейсер противника. – Атака! – Вода плещется через край ванны.
– Осторожнее, – говорю я. – Ты не один.
К нам подходит Бен, за ним стучит когтями Нелли. Она встает передними лапами на край ванны, смотрит, что там творится, и виляет хвостом.
Я поворачиваюсь к Бену. Он чисто выбрит; на нем джинсы и бледно-голубая рубашка, подчеркивающая цвет его глаз. Лицо загорело во время прогулок с Нелли и детьми.
– Ты красивый, – говорю я. – Правда, ребята?
Луи слишком занят своими торпедами, а Эмили протирает другую подводную лодку фланелью.
Бен ушел. В духовке готовится ужин. Луи и Эмили лежат в постели. Я устроилась на диване, Нелли свернулась клубком рядом. Тут звонит Хьюго.
– А-а, – говорит он, когда я сообщаю ему о причине, заставившей меня сидеть с Эмили. – Кто такая Диана? Ну-у, молодец…
Мы смеемся, потом я в который раз объясняю… хотя, мне кажется, никто не хочет этого слышать. Все – Джейни, Хьюго, тетя Вив и даже мама хотят для меня счастливый финал. Я так и представляю себе, как мама говорит своим подругам по теннису: «Хорошо бы она встретила приятного молодого человека и устроила свою жизнь».
– Ты ни капли не ревнуешь? – интересуется Хьюго.
– Это была моя идея.
– Ну а вдруг он влюбится? Тогда ты не сможешь больше с ним общаться.
– Такого не случится, – говорю я без раздумий. – Вернее, если он и влюбится, мы все равно будем вместе гулять с детьми.
– Пожалуй. Что ж, я надеюсь, что у вас не будет грома и молний.
– Как у тебя дела? – спрашиваю я, меняя тему и чувствуя, что у брата приподнятое настроение.
– Ты не поверишь, Полли, но я ходил вчера вечером на свидание и… ну на этот раз было много грома и молний.
Чуть позже, быстро выгуляв Нелли, я шарю по телеканалам и гляжу на часы. Без четверти десять. Я думаю о звонке Хьюго. Мой брат не боится и ищет свое счастье, а что делаю я? Сижу с детьми. Возможно, Джейни права. Если я все время провожу с Беном, как я встречу кого-то? Хьюго познакомился с испанской художницей Марией на своей радиопрограмме. «У нее такой милый, ласковый голос, и она смеется всем моим шуткам», – сказал Хьюго. Я хватаю с кофейного столика свой допотопный ноутбук и гуглю веб-сайт знакомств для одиноких родителей, о котором Джейни говорила месяца четыре назад. Выскакивает красочная картинка счастливого семейства: мама и папа с ослепительно-белыми зубами и два улыбчивых ребенка. Она напоминает мне рекламу косметической фирмы «Бутс». «Если ты мать-одиночка, это не означает, что ты должна сидеть вечер за вечером в компании творожной запеканки. Присоединяйся бесплатно к нашему сайту знакомств, и ты убедишься, что найти свою любовь не так и сложно».
Я нерешительно открываю страничку регистрации.
Читаю: Я мужчина… женщина. Кликаю «женщина».
Ищу мужчину… женщину. Кликаю «мужчину».
Возрастной диапазон от девятнадцати до девяносто девяти.
Ну надо же! На мгновение меня подмывает прокрутить череду цифр до девяноста девяти, просто чтобы посмотреть, кто там выскочит. Но решаю, что буду искать мужчину в возрасте от тридцати пяти до пятидесяти.
Интересно, о чем щебечут Бен и Диана. Будет ли у них сегодня первый поцелуй? У меня их почти не было. Обычно я переходила к более конструктивным действиям, но тогда мной верховодил алкоголь. Теперь все иначе. Не думаю, что у Бена было много серьезных романов, отличавшихся от того, который был у него в двадцать лет. Вероятно, Бен проводит ее домой или до автобусной остановки. Трудно переходить к активным действиям, когда ты трезвый как стеклышко, гораздо легче после порции спиртного. Мне стыдно вспоминать те эпизоды в моей жизни, когда я просыпалась с незнакомыми мужиками и почти не помнила, как все начиналось. И странно, что мне не хотелось быть ни с кем, когда мы жили с Мэттом. Наши отношения были слишком интенсивными; я не могла без него, он был для меня более чем достаточен, по крайней мере до рождения Луи.
Легко переспать с кем-то, когда ты выпьешь. Не так просто сказать, что тебе нравится этот человек, когда ты трезвая.
– Полли? – шепчет он.
Я вздрагиваю и просыпаюсь. Бен стоит на коленях, его лицо так близко от меня. Еще не придя в себя, я зажигаю лампу и гляжу на часы. Почти одиннадцать.
– Я не слышала, как ты пришел. Как прошло свидание? – спрашиваю я как можно небрежнее.
– Хорошо. – Он берет на руки Нелли; она бурно лижет его лицо, словно встретилась с давно потерянным другом. – Как дела у моей малышки?
– Поясни – кого ты имеешь в виду?
– Ах, и ту, и эту.
– Ну как, она хорошенькая?
Он кивает.
– Как вела себя Эмили?
– Какая она? Расскажи, я хочу подробности.
– Она была приятная.
– Приятная? – Я разочарована. Спрашиваю, хочет ли он чаю. – По-моему, Бен, ты не очень сытый.
– Она была чуточку громковата, – признается он, когда мы садимся на кухне за стол, – особенно после двух бокалов. Джейни, должно быть, просветила ее насчет Эмили, потому что она знала все.
– Ведь это хорошо, разве нет? Тебе не нужно тратить силы на объяснения…
– Она знала и то, что я не пью. – Он сухо улыбнулся. – Когда официант подходил к нам с бутылкой, она закрывала мой бокал ладонью. Она хотела, как лучше, но меня это несколько раздражало.