«Его логово здесь, в горах?»
«Нет, его логово в другом мире, бесконечно далеком от нашего, но сейчас он здесь. Его осмелилась вызвать Арианна. Не знаю, зачем, но в моем предвидении перед троном Великого Дракона вы стоите оба. Поднимайся, все решится в ближайший час! Встань и иди!»
«Чтоб ты провалился со своими предвидениями!»
Грин с трудом поднялся и сделал неуверенный шаг. Покалывание никуда не делось, но идти оно уже не мешало. Филипп оперся о холодную скалу и медленно двинулся по узкой тропинке вверх, в направлении карниза, с которого группу обстреливал провокатор.
Идти было нелегко, отчаянно не хватало кислорода, голова кружилась, сердце едва не выпрыгивало из груди, ноги медленно, но неотвратимо деревенели, но Грин шел, а местами карабкался, упрямо продвигаясь к цели.
На узком верхнем карнизе было по колено снега, но самое неприятное не это. Чуть левее того места, где Филипп выбрался на верхнюю тропу, стоял уже знакомый ему серпиенс. Это снова был тот мужчина, рыболов-любитель.
— Ты опасный человек, Филипп Грин. — В голосе серпиенса сквозило, как ни странно, уважение. — Как ты сумел превратить мой гипноз в свой?
— Секрет… фирмы, — ответил Грин, тяжело дыша. — Зачем ты снова… замаскировалась, Арианна? Это лишнее.
— Теперь я это поняла. — Рыболов как-то незаметно исчез, и вместо него материализовалась Арианна Дей, приор стражи.
Раньше Грин ее не встречал, но был наслышан о ее коварстве. От кого? Филипп не мог этого вспомнить. Возможно, рассказывала Вика, сразу после августовского разгрома, а возможно, информацию об этой Арианне Грину предстояло получить в промежутке времени между заточением в карцере контрразведки и тем днем, когда реализуется текущее предвидение. Сейчас такие мелочи не имели значения. Грин знал об Арианне достаточно, чтобы опасаться женщины-воина, но не настолько сильно, чтобы сдать назад.
— Если поняла, не мешай. — Грин сделал шаг навстречу приору. — Дай пройти!
Арианна не шелохнулась.
— Тебе нельзя идти дальше, Грин. Ты погибнешь. На тропе мои воины.
— Мои проблемы. — Филипп взглянул на женщину с удивлением. — А тебе-то что?
— Сама пока не понимаю, — вдруг призналась Арианна. — Как ты сумел вывернуть мое гипнотическое внушение наизнанку?
— Это не твое внушение, Арианна. — Грин усмехнулся. — Ты находишься в моем мире. В мире будущего. Взгляни на свои часы… или что там у тебя? Видишь дату?
Арианна удивленно вскинула брови.
— Этого не может быть!
— Вот именно. — Филипп махнул рукой. — Посторонись, я иду потолковать с вашим Великим Драконом.
— Ты сумасшедший?!
— Нет, Арианна, я в норме.
— Здесь не может быть Великого Дракона! Он никогда не покидает пределы метрополии!
— Даже в особых случаях? — Грин вновь усмехнулся. — Хватит ломать комедию, приор. Ты сама его вызвала, и он примчался.
— Я?! — Арианна рассмеялась — нервно и коротко. — Ты точно сумасшедший! Великий Дракон не стал бы меня слушать ни при каких обстоятельствах! Я стою на миллион ступеней ниже его!
— А вот поди ж ты, выслушал и явился. — Грин снова помахал рукой. — Отойди, отойди.
— Постой, Грин! Объясни, наконец, что происходит?!
— Нет, Арианна, я не стану ничего объяснять. Во всяком случае, сейчас. Возможно, мне придется это сделать в будущем, когда мы снова встретимся на этой тропе при аналогичных обстоятельствах, но сейчас мы будем играть по моим правилам. Прочь с дороги!
— Нет! — в свою очередь, закусила удила Арианна.
Она согнула в локте правую руку, направляя на Грина интегрированное в боевой костюм оружие. Дело запахло керосином, но Филипп вновь не испугался. Он уже и сам поверил, что в мире его предвидения ситуацию может контролировать исключительно он сам, и никто другой.
В принципе, так и вышло. Попыталась выстрелить Арианна или нет, осталось загадкой, но в результате Грин остался жив-здоров, а госпожа приор была вынуждена опустить руку, а вместе с ней оружие и прижаться спиной к скале, пропуская Грина вверх по тропе.
— Так и стой, кобра облезлая! — приказал донесшийся издалека знакомый голос.
Филипп оглянулся. По тропе, прихрамывая, ковылял Учитель. В руках у него был активированный «Пилигрим».
— Ты вовремя. — Грин улыбнулся. — Впрочем, как всегда.
— Было у старика две дочки и сын, — смахивая со лба пот, сказал Учитель. — Теперь девчонок три, а вас двое. И со всеми нянчись, за всеми глаз да глаз. Ты шел куда-то? Ну, так идем, чего трепаться? Покончим с этим делом.
— Погоди! — Грин поднял указательный палец и замер. — Слышишь?
— Что? — Учитель повертел головой. — Ветер вроде стих?
— Нет, не это. Колокольчик слышишь?
— Нет. — Учитель пожал плечами.
— И я не слышу. — Филипп расплылся в улыбке. — Можно просыпаться.
Учитель ничего не ответил. Только покрутил пальцем у виска и пошагал вверх по тропе впереди Грина, держа наготове «Пилигрим». Фил постоял пару секунд и пошел следом. Но прежде чем продолжить восхождение к «выездному логову» Великого Дракона, он обернулся и бросил взгляд на то место, где вот только что стояла Арианна. Именно на место. Поскольку госпожи приора поблизости больше не наблюдалось. Арианна исчезла в ту же секунду, когда умолк загипнотизировавший Грина колокольчик.
Филипп сделал по тропе еще несколько шагов и…
Резко открыл глаза.
Вокруг были привычные до боли серые стены камеры. Грин вернулся. И вернулся победителем.
А еще ему снова было о чем поразмыслить. И о сути предвидения, и о его деталях, и о той ценной информации, которую Грин из него извлек. В первую очередь — о координатах логова. Цифры намертво въелись в память.
«Это наноботы, — неожиданно зазвучал голос извне. — Кто-то принес в твою камеру агломерацию наноботов, способную соорудить психотронный излучатель. Он-то тебя и вырубил».
«Не вырубил, а погрузил в гипнотический транс, — поправил Грин. — И за это ему большое спасибо».
«Кому? Излучателю?»
«Тому, кто принес шпионскую аппаратуру. — Грин усмехнулся. — Он перехитрил сам себя, а заодно и свою хозяйку».
«Не понимаю».
«А в предвидении ты был понятливым до отвращения».
«В предвидении? Постой, серпиенсы попытались вогнать тебя в транс, чтобы что-то выведать, но вместо транса ты погрузился в сон провидца? Браво, Грин, браво. Ты явно на пути к просветлению. И насколько отдаленным было твое предвидение?»
«Достаточно отдаленным, чтобы отбросить все сомнения, — уверенно ответил Филипп. — Я пока на эмоциях. Дай остыть, осмыслить, и я поделюсь, хорошо?»
«Это твоя вотчина». — В голосе звучало уважение.
Один в один как было в голосе Арианны.
Филипп настороженно прислушался. Нет, никакие колокольчики не звенели. Просто совпало. Теперь его искренне уважали не только коллеги по работе, но и друзья из непонятного виртуального мира, и даже враги. Правда, последние — в отдаленной перспективе.
Что ж, ради этого стоило помучиться. Тщеславие — грех, но одновременно отличный двигатель в любом начинании. Даже в том, которое на первый взгляд кажется абсолютно безнадежным.
«Кажется? А может, оно все-таки на самом деле безнадежно?» Грин вспомнил, как его парализовала аура Великого Дракона, а затем из глубин памяти всплыли слова Учителя: «Вика у серпиенсов». Неприятные воспоминания мгновенно остудили пыл и вернули Филиппа с небес на землю.
Впереди маячило еще много испытаний, очень много. Так что праздновать победу рано. Тем более ни о какой победе, даже моральной, в предсказании речь не шла. Да, Грину суждено добраться до логова Великого Дракона. Но что произойдет там, вблизи трона этого запредельно могущественного существа из далекого мира? Схватка? Мысленная дуэль? Грина посетит очередное предвидение, и Великий Дракон, проникнувшись к оракулу, сожрет сам себя? Пока у Филиппа не было даже намеков на ответы. Настолько отдаленное будущее было покрыто толстым слоем плотного тумана, из которого торчала лишь скальная стена с двумя выступами-карнизами.
Впрочем, не «лишь», а с точными координатами и датой. И это крайне важно. Грин пока не сообразил, почему это так важно, но был абсолютно уверен, что на одной-единственной строчке из двух десятков цифр он сумеет построить всю свою дальнейшую игру и с серпиенсами, и с их вечными соперниками виверрами, и с неуловимым провокатором.
Если, конечно, выберется живым из подвалов контрразведки родного и горячо любимого Сопротивления.
«Ты выберешься, — вновь зазвучал голос извне. — Мы верим в тебя».
«Надеюсь, так и будет. Поскорей бы».
«Теперь развязки ждать недолго. Серпиенсы не умеют проигрывать. Они обязательно прикажут провокатору ускорить процесс».
«Надо же, успокоил! Если все пойдет по их сценарию, мне мало что светит».
«Почему-то мне кажется, что все решится в последний момент. А раз так, по чьему сценарию будет сыгран финал этого фарса — не имеет значения».
«Посмотрим».
Грин поднялся с койки и бодро пересек камеру в сто тысяч второй раз. Голос был доволен переменами, произошедшими в Грине. Он сам — тоже. Перемены случились вовремя. Грин был почему-то уверен, что голос прав и развязка действительно близка.
12. Москва, ноябрь 2014 г
Вика вернулась из каталажки ровно через две недели. Встречали ее на пороге сто двенадцатого кубрика всей группой, радостно, торжественно, разве что без цветов. Встретили, обняли и… отошли подальше. На всякий случай.
Вика сильно изменилась. Казалось бы, что может произойти с человеком всего-то за две недели? Наверное, если он проведет это время на пляже у Черного моря, то, кроме оттенка кожи, в нем ничего не изменится. Ну, еще нервы успокоятся, глаз на загорелых дамских (в Викином случае — на крепких мужских) формах отдохнет, печень от южных вин слегка устанет. Совсем другое дело, если человек проводит неделю в карцере контрразведки. Почти без сна, на эмоциях и в режиме практически непрерывного допроса.
Вика изменилась внешне, изменилось и ее поведение. Она сильно осунулась, под глазами у нее светились синяки — нет, не от побоев, от усталости, — а сами глаза стали прозрачными и стеклянными, словно в лицо Вике прямой наводкой ударил луч серпиенсовского «преобразователя». Девушка была заторможена и почти не отвечала на вопросы. Она даже двигалась медленно, как замороженная. Снегурочка, да и только.
Впечатление эта картина производила удручающее. Единственный, кто сразу принял Вику такой, какая она теперь есть, был, конечно же, Учитель. Он подвел Вику к ее койке, усадил, расстегнул пуговицы на рукавах ее хэбэшки и осмотрел предплечья. Ничего страшного лейтенант не увидел и удовлетворенно кивнул.
— Не кололи вроде бы, значит, скоро оттает, — сказал Учитель, поднимая взгляд на Воронцова. — Ей поспать надо.
— Все на выход, — приказал Ворон. — Ждем тебя у Танка, лейтенант.
— Уложу и приду, — пообещал Учитель.
— Иди, Вася, — тихо сказала Вика. — Я сама.
— Точно? — Учитель попытался заглянуть ей в глаза.
— Все нормально, просто устала.
Вика, даже не пытаясь раздеться, легла и уснула. Возможно, уснула, не успев коснуться щекой подушки. Учитель снял с нее кроссовки, укрыл Вику одеялом и вышел следом за товарищами.
— Тебе в няньки надо было, а не в участковые, — хмыкнул Рыжий.
— У меня таких, как Вика, двое. — Учитель не обиделся. — И пацан чуток помладше.
— Когда только успел, — усмехнулся Рыжий. — Отец-героин.
— Как думаете, что с ней там делали? — встрял Боря.
— Не то, что ты в Интернете каждую ночь смотришь, не надейся, — сказал Рыжий и слегка подтолкнул Бориса. — Шагай, ты еще отыграться хотел.
— Я передумал! — Борис насупился. — Чего пристал?
— Переду-умал? — Рыжий округлил глаза. — И что, не жалко «Ай-фон»?
— А-а, старье, — ответил Боря с деланым равнодушием. — Куплю «Раш». Он на чужих технологиях базируется. Вообще вещь!
— Верь больше рекламе! — фыркнул Рыжий. — На чужих технологиях! Так и подарили нам серпиенсы свои технологии. Замануха это, Боря, чистой воды. Вот «Ай-фон» — это тема! Надежно, выгодно и удобно. А главное, в нем вся твоя информация осталась. Ну что, будешь отыгрываться?
— Буду, — вновь насупившись, буркнул Боря.
— Вот люди! — возмутился Танк. — У вас больше интересов нет? Вика вернулась!
— Она ведь спит пока. — Рыжий пожал плечами. — А ты что предлагаешь?
— Не знаю. — Танк взглядом переадресовал вопрос командиру. — Может, обсудим? У меня граммов семьсот «наркомовских» припасено… для разговора.
— Потому к тебе и пошли, — сказал Ворон. — Там поговорим.
— Ножик еще, — как обычно невпопад ляпнул Боря. — Слышишь, Рыжий? Мне этот ножик папа подарил. «Ай-фон» и ножик на кон, ладно?
— Ладно, дружок, — Рыжий усмехнулся. — «Кершоу Боа» классный скинер, хоть и складишок, но в нашем деле бесполезен. Поставлю вместе с твоим драгоценным телефоном против блока «Кента».
— У меня нет!
— Не ври.
— Заходите. — Танк открыл дверь в свой кубрик. — И переключайтесь уже, игроки. Серьезные дела пришли обсуждать.
— Понял? — Рыжий погрозил Боре пальцем. — И не ври! У тебя четыре блока в заначке, точно знаю. Ладно, малой, позже сторгуемся. Сначала поговорим о деле.
Поначалу деловая беседа никак не клеилась. Разговор постоянно срывался на что угодно, кроме главной темы. Танк налил по третьей стопке чистейшего спирта, все выпили и, наконец, «созрели». Правда, раскрасневшийся Боря созрел по-своему, начал клевать носом, а Воронцов не расслабился, а, наоборот, стал хмурым и сосредоточенным, будто снайпер на позиции. Впрочем, переходу к серьезной теме ни первое, ни второе не помешало. Начал Учитель:
— Перво-наперво у меня к вам, мужчины, вопрос: вы верите командиру и мне?
— О чем базар? — удивился Рыжий.
— О серьезном деле. — Учитель взглянул на Бориса. — Слышь, малой, у тебя глушилки нет? От прослушивания.
— Чего? — Боря сдержанно икнул. — А-а, «багфакера»? Нет. С собой. А что, надо?
— Неплохо бы.
— Ну, так я принесу. — Боря поднялся и, пошатываясь, направился к двери.
— Всыплет нам его мамка, — глядя вслед нетрезвому товарищу, сказал Рыжий и усмехнулся: — За то, что спаиваем пацана. Может, проводить его?
— Сиди, — приказал Ворон. — Чем дольше ходит, тем лучше.
— То есть «антибаг» нам не нужен, — констатировал Рыжий. — Просто Борю сплавили. Слабое звено?
— Есть такое опасение, — подтвердил Учитель. — Разговор будет недетский.
— Не тяни ты кота под хвостом! — Рыжий поморщился. — Замутили что-то? Я давно заметил, что вы с командиром шепчетесь о чем-то. Обижался поначалу. Потом плюнул.
— Зря обижался. Пока Вику не отпустили, непонятно было, правильно мы все просчитали или нет. Если б ошиблись, втроем загремели бы на кичу. А вы нам передачки носили бы.
— Ну вот, — Рыжий огорчился, — теперь еще обиднее стало. Как в рейдах друг дружке спину прикрывать, так все вместе, а как в других делах рисковать, мы второй сорт, да?
— Рыжий, погоди, — вмешался Танк. — Василий Иванович, толком расскажи, что вы там придумали и по какому поводу.
— Да как Викиного хахаля отмазать. — Рыжий махнул рукой. — Тут и гадать не о чем.
— Рыжий! — Танк показал товарищу кулак.
— Слушайте. — Учитель посмотрел на Воронцова. Тот кивнул. — Вика оправдана, пособничество провокатору ей больше не шьют. А все потому, что в процессе дознания Дед лично промыл ей мозги и теперь она переживает не за судьбу Грина, а оттого, что ошибалась в нем.
— Она это сказала, когда ты кеды с нее снимал? — Рыжий в очередной раз усмехнулся.
— Я предполагал, что особисты будут обрабатывать ее именно в этом ключе, а потому перед самым арестом подсказал Вике, как надо действовать. И, как видите, я не ошибся. Вика выполнила задание на отлично. Поначалу упрямилась, потом начала делать вид, что сомневается, а под занавес… ей уже и не требовалось притворяться. Измочалили ее дознаватели так, что она была готова подписаться под чем угодно.
— И ты гордишься, что заставил девчонку через все это пройти? — серьезно спросил Танк.
— Я не заставлял. У нас не было выбора. Останься Вика формально при своем мнении, сидела бы до сих пор в карцере.
— А откуда ты знаешь, что она только притворилась, будто поверила особистам?
— Ты глаза ее видел? — буркнул Воронцов.
— Видел. — Танк обернулся к командиру. — Потому и спрашиваю. Пустые у нее глаза. Ни веры в них, ни искры божьей. Такие глаза только у сломленных людей бывают. У тех, кому от этого мира больше ничего не нужно.
— Танк, ты ли это? — делано удивился Рыжий. — Так глубоко ты не мыслил, наверное, с детского сада?
— Сам язык прикусишь или помочь?
— Ша. — Ворон постучал по спинке стула. — Вот потому-то ее и выпустили. Поверили.
— Сам себе противоречишь, командир. — Танк покачал головой. — Учитель, ты тоже уверен, что Вика не сломалась?
— На сто процентов, — отчеканил лейтенант. — Не тот она человек. Короче, едем дальше. Вика наверняка подписала бумагу, что будет сотрудничать с контрразведкой «в режиме стука»: рассказывать о настроениях в группе, о других группах и разговорах среди охотников. Но в первую очередь она должна будет выступить свидетелем обвинения в трибунале. Получается, что у защиты Грина не осталось ни свидетелей, ни убедительных фактов. Стопроцентная гарантия обвинительного приговора.
— Но мы-то знаем, что Грин чистый ангел, да? — Рыжий иронично взглянул на Учителя. — Я помню твои рассуждения насчет подставы, Вася, только ты меня не убедил.