Сердце ее заколотилось, когда она увидела фельдшера, стоявшего со скрещенными на груди руками. Его лицо казалось непроницаемой маской. Он тупо посмотрел на нее, кивнул и снова обратил взгляд в кладовую.
Встревоженная, Сакс шагнула вперед, всмотрелась и замерла. Сет Макгуинн, без рубашки, лежал на сыром полу, руки его находились под спиной – видимо, сомкнутые наручниками, как у других жертв. Глаза его были закрыты, лицо посерело, как старая краска на стенах потревоженного подвала.
Глава 42
– Амелия, они не знают, – сказал один из полицейских в форме, стоявший возле Сета. Фамилия его была Флаэрти.
Сакс был знаком этот рослый рыжий полицейский из 84-го участка.
Двое фельдшеров оказывали помощь Сету, очищали дыхательные пути, проверяли жизненно важные органы. Но Сакс видела на портативном мониторе, что сердце его все-таки бьется, пусть и слабо.
– Преступник нанес ему татуировку? – Оттуда, где она стояла, живот Сета был не виден.
Флаэрти ответил:
– Нет.
Сакс сказала медикам:
– Возможно, это пропофол. Преступник пользовался им, чтобы лишить жертв сознания.
– Успокоительное соответствует его состоянию. У него нет конвульсий, нет желудочно-кишечных реакций, жизненно важные органы стабильны, значит, это не яд.
Сакс подошла к Сету и увидела красное пятно на его шее – там, куда колол шприцем Икс 5–11.
– Вот. Видите место укола?
– Да.
– Преступник делал это во всех предыдущих случаях. Он что…
Послышался стон. Внезапно содрогнувшись, Сет открыл глаза и заморгал. Потом на его лице отразилась тревога: сперва он недоумевал, потом вспоминал, как очутился здесь.
– Я… что происходит…
– Ничего страшного, сэр, – заверил один из медиков.
– С вами все в порядке, вы в безопасности, – добавил Флаэрти.
– Амелия! – Голос Сета звучал настойчиво, хоть и нетвердо.
– Как себя чувствуешь?
– Он меня отравил?
– Непохоже.
Один из медиков задал ряд вопросов о возможных симптомах и кратко записал ответы молодого человека. Фельдшер сказал:
– Хорошо, сэр. Мы сделаем лабораторный анализ вашей крови, но, похоже, он ввел вам только успокоительное. Мы доставим вас в пункт первой помощи и проведем еще несколько тестов, но я думаю, с вами все в порядке.
– Могу я задать ему несколько вопросов? – спросила Сакс.
– Конечно.
Амелия надела перчатки, помогла Сету сесть и сняла с него наручники. Морщась, Сет опустил руки и стал растирать запястья.
– Черт, как больно.
– Идти можешь? – Место преступления было уже сильно загрязнено, но Сакс хотела сохранить, что возможно. – Нужно, чтобы ты поднялся в коридор.
– Наверно, смогу. Может быть, с небольшой помощью.
Амелия, помогая ему встать, обхватила его за талию. Шатаясь, Сет прошел по подвалу и стал подниматься по лестнице. В вестибюле сел на лестницу, ведущую на второй этаж.
Парадная дверь снова открылась, и Сакс увидела группу трасологов из Куинса. Командовала ими молодая, красивая женщина-детектив Шайен Эдвардс, одна из звезд полицейского управления. Ее специальностью были химические анализы. Если у преступника на теле была хотя бы молекула искомого вещества или следы пороха, Эдвардс могла их обнаружить. У нее была репутация человека, с которым лучше не связываться.
Однажды она и ее партнер столкнулись с преступником, который вернулся на место преступления за оставленной добычей. Пойманный врасплох, убийца навел пистолет на старшего – широкоплечего полицейского, решив, что молоденькая, хорошенькая женщина представляет собой меньшую угрозу, и убедился на собственной шкуре, что это не так. Эдвардс полезла в карман, где лежал запасной «таурус» тридцать восьмого калибра, и, стреляя через ткань, всадила в грудь преступника три пули. «Похоже, мы завершили это дело», – заметила она, продолжая тщательно обыскивать место преступления, потому что это было ее работой.
– Шай, проведешь осмотр, ладно? – попросила Сакс.
– Будет сделано.
Потом Амелия обратилась к Сету:
– Ну, рассказывай, что произошло.
Он рассказал Сакс о нападении, начало которого они слышали по телефону. Человек в маске и перчатках взломал дверь в патио и набросился на Сета, стоявшего в гостиной. Завязалась драка, и преступник, обхватив Сета одной рукой за грудь, другой вонзил иглу ему в шею. Сет потерял сознание и очнулся уже в подвале, когда незнакомец доставал из рюкзака тату-пистолет.
Сакс показала ему фотографию тату-машинки «Америкэн игл».
– Да, похожа на ту, что была у него. Он разозлился, видя, что я пришел в себя, и сделал мне еще один укол. Но потом внезапно замер. Приподнял голову. Я увидел у него в ухе наушник. Казалось, его кто-то предупредил.
Сакс поморщилась.
– Нет никаких свидетельств, что он работал не один. Возможно, это был полицейский сканер. Он стоит всего шестьдесят. И, включив его, можно получить список радиочастот любого полицейского управления.
– Он сунул свои вещи обратно в рюкзак и побежал, а я снова потерял сознание.
Сакс попросила описать этого человека и услышала то, что ожидала:
– Белый мужчина примерно тридцати лет. Волосы, насколько я заметил, темные. Глаза светлые, голубые или серые. Цвет какой-то странный. Но я, собственно, почти ничего не видел. На лице у него была желтая маска. – Сет говорил тихо. – Напугал меня до чертиков. И татуировка. На… Да, на левой руке. Красная. Змея с ногами.
– Многоножка?
– Может быть. С человеческим лицом. Жуткая. – Он прикрыл глаза и задрожал.
Сакс показала ему фоторобот, который сделала в больнице едва не ставшая жертвой Гарриет Стэнтон. Сет посмотрел на него, но лишь покачал головой.
– Может быть. Лицо было таким же круглым. Глаза такие же. Только я не уверен. Пытаюсь вспомнить, как он был одет, но не получается. Кажется, во что-то темное. Но могла быть и оранжевая варенка. При виде этой маски и татуировки я совсем растерялся.
– Интересно почему? – спросила Сакс с озорной улыбкой.
– Надо бы позвонить родителям. Они могли узнать о происшедшем. Хочу сообщить, что со мной все в порядке.
– Конечно.
Пока Сет дрожащими руками набирал номер, Сакс позвонила Райму и выложила все подробности.
– Шай проводит осмотр места.
– Хорошо.
– Через полчаса все доставит тебе. – Она отсоединилась.
Сет поморщился, сжав левое запястье, принявшее вес его тела и оцарапанное наручниками.
– Амелия, чего он хочет? Почему делает это?
– Мы не знаем. Кажется, его вдохновил преступник, которого Линкольн и я разыскивали десять лет назад. Это дело было первым, над которым мы вместе работали.
– А, Пам рассказывала об этом. Собиратель Костей, да?
– Он самый.
– Серийный убийца?
– Формально нет. Серийные убийства – преступления на сексуальной почве, если убийца мужчина. У того преступника десять лет назад был другой пунктик, как и у этого. Тот был одержим костями; наш Икс одержим кожей. Поскольку мы несколько раз его останавливали, он ополчился на нас. Должно быть, узнал, что мы с Пам близки, и решил убить ее. Тебе не повезло оказаться здесь в неподходящее время.
– Пусть лучше убъет меня, чем Пам. Я…
– Сет! – Парадная дверь в здание распахнулась, и Пам, тяжело дышавшая после бега, ворвалась в коридор и бросилась Сету в объятия, не дав ему подняться на ноги. Он зашатался и едва не упал.
– Ты цел?
– Похоже, в полном порядке, – ответил он. – Слегка ушибся и поцарапался. – Сет смотрел на нее ввалившимися, недоверчивыми глазами. Казалось, он едва сдерживался, чтобы не обвинить ее в произошедшем нападении.
Пам, заметив это, нахмурилась, утерла слезы, потом отвела пряди волос, прилипшие к покрасневшим щекам.
Сакс обняла девушку, но, почувствовав ее напряженность, убрала руку и отступила назад.
– Что произошло? – спросила Пам.
Амелия рассказала все, не скрывая подробностей. Пам вела нелегкую жизнь и была не из тех, для кого нужно смягчать плохие новости.
Однако ее напряженное лицо по ходу рассказа принимало обвиняющее выражение, словно это Сакс была ответственна за то, что убийца появился здесь. Амелия вонзила ноготь в большой палец.
В дверях появилась Шайен Эдвардс, все еще в комбинезоне, но без маски и хирургической шапочки. В руке у нее был ящик из-под пакетов с молоком, где лежал десяток пластиковых и бумажных контейнеров.
– Шай, как дела?
Эдвардс, поморщивщись, сказала Амелии:
– Ты не могла привести еще больше посторонних в эту кладовую? Одно из самых загрязненных мест преступления, какие я только осматривала. – Она засмеялась и подмигнула молодому человеку. – Можно тебя повертеть?
– Можно меня…
– Преступник касался тебя, так ведь?
– Да, обхватил меня за грудь, когда вкалывал эту мерзость.
Эдвардс взяла ролик-щетку и собрала следы со всех мест на рубашке, на какие указывал Сет. Уложила в сумку липкие полоски и направилась к машине срочной доставки улик, крикнув: «Я отвезу все это Линкольну».
– Можно меня…
– Преступник касался тебя, так ведь?
– Да, обхватил меня за грудь, когда вкалывал эту мерзость.
Эдвардс взяла ролик-щетку и собрала следы со всех мест на рубашке, на какие указывал Сет. Уложила в сумку липкие полоски и направилась к машине срочной доставки улик, крикнув: «Я отвезу все это Линкольну».
Сакс обратилась к Пам:
– Тебе нельзя оставаться здесь. Думаю, тебе нужно перебраться в свою спальню в квартире Линкольна. Полицейские побудут здесь, пока ты будешь собирать все необходимое.
Молодая женщина посмотрела на Сета, словно спрашивая: «Я ведь могу пожить у тебя, правда?»
Он ничего не ответил.
Сакс добавила:
– И тебе, Сет, наверно, следует пожить у родных или друзей. Он мог узнать твой адрес. Ты свидетель и, значит, находишься в опасности.
Это был чисто практический совет, а не уловка, чтобы разлучить Ромео и Джульетту. Однако Пам бросила на нее взгляд, говоривший: «Я знаю, что у тебя на уме».
Не глядя на Пам, Сет ответил:
– Есть несколько ребят, которых я знаю по рекламному агентству. Они живут в Челси. Могу явиться туда незваным гостем.
Сакс заметила, что он не слишком старается скрыть свою досаду на Пам.
– Надеюсь, это продлится недолго. А ты? – спросил он у Пам. – Переберешься к Линкольну?
Она встревоженно оглядела Сета и негромко проговорила:
– Наверное, поживу со своей семьей. – Она имела в виду приемную семью, которая ее вырастила, Оливетти.
Хороший выбор. Но тем не менее Сакс ощутила укол ревности. Из-за утонченного упрека. И ранящего выбора слов. Со своей семьей. К которой ты не имеешь отношения.
– Я отвезу тебя туда, – предложила Сакс.
– Мы можем поехать на метро, – возразила Пам, взглянув на Сета.
– Мне нужно ехать в больницу, – сказал он. – Насколько я понимаю, на анализы. А потом, наверно, поеду в центр к этим ребятам.
– Я могла бы поехать с тобой. По крайней мере, в больницу.
– Нет, после этого… я хочу немного остыть. Побыть в одиночестве, понимаешь?
– Конечно. Понимаю. Если хочешь.
Сет, шатаясь, поднялся на ноги, вошел в ее квартиру, взял куртку, сумку с ноутбуком и вернулся. Обнял Пам по-братски, надел куртку, взял сумку и вышел к фельдшерам. Те помогли ему влезть в «Скорую помощь».
– Пам…
– Ни слова. Не говори ни слова, – прорычала девушка. Достав сотовый телефон, она позвонила «семье» и попросила за ней приехать. Потом вошла в квартиру.
Сакс попросила патрульного присмотреть за ней, пока не приедут Оливетти. Тот пообещал.
Загудел ее телефон. Амелия увидела, что звонит Линкольн, и ответила:
– Я здесь закончила. Сейчас…
Криминалист перебил ее:
– Сакс, у него появилась новая жертва.
О нет!
– Кто?
– Лон Селлитто.
Глава 43
Линкольн Райм решил, что у него не будет проблем с поездкой в отделение интенсивной терапии в медцентре университета Хантера. Оно, разумеется, было полностью доступно для инвалидов. Лечебные учреждения приспособлены для колес не хуже, чем для ног.
– О, Линкольн, Амелия! – Рейчел Паркер, давняя подруга Селлитто, поднялась, стиснула руку Райма, потом обняла Сакс. Повернулась к Тому и тоже заключила его в объятья.
Красивая, крепкая женщина с покрасневшими от слез глазами уселась в одно из оранжевых фибергласовых кресел в обшарпанной комнате, единственным украшением которой служили два торговых автомата – один с содовой водой, другой со сладкими и солеными лакомствами в хрустящих целлофановых пакетах.
– Как он? – спросила Сакс.
– Они пока не знают. Ничего не знают. – Рейчел снова утерла слезы. – Лон приехал домой. Сказал, что у него грипп и он хочет немного полежать. Когда я уходила на смену, он выглядел неважно. Я ушла, но потом подумала: нет-нет, это не грипп. Это что-то другое. – Рейчел была медсестрой и несколько лет проработала в травмпункте. – Я вернулась и обнаружила, что он бьется в конвульсиях и его рвет. Очистила ему дыхательные пути и позвонила девять-один-один. Медики сказали, что это похоже на отравление. Что он недавно ел или пил? Они решили, что это пищевое отравление. Но нет. Видели бы вы его.
– Сакс, покажи им свой значок. Скажи кому-нибудь, что Лон вел дело, связанное с цикутой, тетродотоксином, концентрированным никотином и растением, содержащим атропин, гиосциамин, скополамин. Да, и с хлорноватистой кислотой. Это может помочь им.
Она все записала и пошла на сестринский пост, чтобы сообщить сведения, потом вернулась.
– Он подвергся нападению? Ему сделали татуировку? – спросил Райм.
– Нет. Он, должно быть, проглотил яд, – ответила Рейчел и поправила густые каштановые волосы с седыми прядями. – По пути в больницу он ненадолго пришел в себя. Совершенно не понимал, где находится, но меня как будто узнал. Его взгляд то затуманивался, то прояснялся. Боль была жуткой! Думаю, он сломал зуб – так крепко стискивал челюсти. – Она вздохнула. – Кое-что сказал. Во-первых, что съел бублик с лососем и сливочным сыром. В гастрономе в центре Манхэттена.
– Вряд ли можно отравиться едой в общественном месте, – заметил Райм.
– Я тоже так подумала. Но он добавил кое-что еще.
– Что же? – поинтересовалась Сакс.
– Назвал твое имя, Амелия. А потом произнес «кофе». Или «тот кофе». Это что-то значит?
– Кофе? – Сакс нахмурилась. – Конечно. На месте преступления в «Бельведере» ходил пожарник с картонными стаканчиками с кофе. Предложил нам обоим. Лон взял стакан. Я нет.
– Пожарный? – спросил Райм.
– Нет, – злобно ответила Сакс. – Это был Пять-Одиннадцать в форме пожарника. Черт возьми! Он стоял прямо перед нами. Конечно, это он. Помню, на руках у него были перчатки, когда он раздавал кофе. Господи. Он находился в двух футах от меня! И на нем была биомаска. Естественно.
– Прошу прощения, – раздался голос позади них.
Врач был худощавым индусом со смуглым лицом и непрестанно шевелящимися пальцами. Он захлопал глазами, заметив на правом бедре Сакс пистолет, но потом успокоился, увидев полицейский значок на левом. Кресло-каталка Райма удостоилось быстрого, равнодушного взгляда.
– Миссис Селлитто?
Рейчел вышла вперед.
– Я Паркер. Мисс. Подруга Лона.
– Меня зовут Шри Харанди. Я главный токсиколог медцентра.
– Как он? Скажите, пожалуйста.
– Ну, он стабилен. Но его состояние неважное. Он отравился мышьяком.
На лице Рейчел отразился испуг. Сакс обняла ее.
Химический элемент мышьяк – металлоид, обладающий такими свойствами металлов и неметаллов, как сурьма и бор. И, надо сказать, очень ядовит. Райм подумал, что Икс перешел от растительных ядов к элементарным. Они не более опасны, но их легче получить, поскольку они есть в открытой продаже, их можно купить в смертельных дозах, их не нужно извлекать и концентрировать.
– Вижу, здесь полиция. – Теперь доктор взглянул на кресло-каталку с большим интересом. – А, я слышал о вас. Вы мистер Раймс.
– Райм.
– И я знаю, что мистер Селлитто тоже полицейский. Это вы передали мне сведения о возможных ядах?
– Да, я, – ответила Сакс.
– Спасибо, но мы быстро установили, что он был отравлен мышьяком. Теперь расскажу подробнее. Состояние его критическое. Доза яда была большой. Поражены легкие, почки, печень и кожа, уже наступили изменения в пигментации ногтей, известные как полосовидная лейконихия. Это плохой признак.
– Неорганический арсенат? – спросил Райм.
– Да.
Из всех типов ядов мышьяк наиболее опасен. Райм был хорошо с ним знаком. Он вел два дела, где мышьяк использовался как орудие убийства – в обоих случаях супруги (в первом муж, во втором жена) избавились от партнеров.
В трех других делах отравления оказались случайными. Мышьяк встречается в грунтовых водах, особенно там, где произошел гидравлический разрыв пласта.
Собственно говоря, в ходе истории на каждую жертву умышленного отравления мышьяком – как Франческо I Медичи, великий герцог Тосканы, – приходится гораздо больше случайных жертв: Наполеон Бонапарт, возможно, отравленный обоями в комнатах, где он жил на острове Святой Елены, Симон Боливар (водой в Южной Америке) и американский посол в Италии в 1950-х годах – шелушащейся краской в доме. Возможно, безумие короля Георга также было вызвано этим металлоидом.
– Его можно увидеть? – спросила Сакс.
– Боюсь, что нет. Он без сознания. Но когда придет в себя, медсестра вас пригласит.
Райм отметил слово «когда» и по достоинству оценил его, подумав о Рейчел Паркер.
Не «если» – «когда».
Доктор пожал всем руки.
– Вы полагаете, кто-то сделал это умышленно?
– Да.
– О Господи!
Зазвонил его мобильный телефон, и Шри Харанди, не говоря ни слова, отвернулся, чтобы ответить.
Глава 44
В октябре 1818 года в округе Спенсер, штат Индиана, в возрасте 34 лет умерла привлекательная женщина с худым лицом и проницательными глазами. Возникли споры о том, что стало причиной смерти Нэнси Линкольн, – возможно, это был туберкулез или рак, но в конце концов все сошлись во мнении, что умерла она от молочной болезни[17], унесшей в девятнадцатом столетии тысячи жизней. Хотя указать истинную причину было невозможно, один факт о смерти Нэнси задокументирован: ее девятилетний сын Авраам, будущий президент Соединенных Штатов, помогал отцу делать для нее гроб.