– Если он только не спланировал все заранее, – вновь вмешался Крулл. – У Князя может быть вполне реальный план, как обвести всех нас вокруг пальца.
– Он не настолько умен, – парировал Шпала.
– Ты в этом уверен?
– Уверен, Крулл. И потом, как насчет остальных? Натали, Совы, Пантелея? Ты думаешь, что у них массовый заговор? Прости, брат, но это уже откровенно смахивает на паранойю, – теперь и сам Шпала взял на вооружение покровительственно-ироничный тон в разговоре, которым ранее пользовался оппонент. – Я не склонен считать, что они столь грамотно и дальновидно сплели интригу за спиной Зарана. Да еще и так, что тот ничего не заметил. А может, ты и Зарану не доверяешь?
Крулл промолчал, все так же холодно взирая в лицо говорившему, и Шпала беспрепятственно продолжил развивать начатую мысль.
– Ко всему прочему, никто из них не мог заранее предположить, что печатка и код окажутся у Натали. Так что ни о каком преднамеренном хищении общака и речи быть не может. Просто Натали и те, кто ее опекает, от греха подальше забились в какую-то нору, и этот поступок не лишен смысла. Нам остается только отыскать эту нору.
– И как много времени это займет? – спросил Инжир.
Ответа у Шпалы не было, но ему на выручку пришел рассудительный Аскет, в очередной раз взяв слово.
– Мы ведем сейчас бессмысленные дискуссии, свояки, – сказал он, поправляя тугой узел галстука под воротом рубашки. – Насколько я знаю, преемником Зарана как хранителя общака автоматически должен стать Шпала. Но на это место претендует и наш общий друг Крулл, которого мы, кстати, уважаем не меньше. Печатка и код доступа временно утеряны. Это нехорошо. Очень нехорошо. Я бы даже сказал, что это косяк… А потому считаю целесообразным внести следующее предложение. Шпала должен исправить ситуацию. В течение суток. Если к завтрашнему вечеру он не найдет общак, право преемственности будет пересмотрено. Но и дальнейшее решение проблемы ляжет на плечи Крулла…
Шпала до боли закусил нижнюю губу.
Глава 4
Крячко сидел неподвижно, ощущая, как напрягся каждый мускул его тела. Пора! Рука стремительно метнулась вперед, вдоль гладкой поверхности стола, и пойманная муха отчаянно забилась между сомкнутых пальцев Станислава. Крячко довольно хмыкнул и приложил кулак к уху, слушая жужжание надоедливой твари.
Сегодня сыщик был в отличном расположении духа. Крячко даже негромко насвистывал под нос какой-то незатейливый мотивчик.
Скрип отворившейся двери заставил Станислава поднять голову. Гуров прошел к своему столу и бросил на него принесенную папку.
– Опаздываешь, – Крячко покачал головой.
– К твоему сведению, Стас, я в управлении уже с семи утра. Изучал личные дела интересующих нас личностей. Орлов снабдил меня кое-какой информацией, – Гуров постучал указательным пальцем по папке.
– Ну и как? Накопал что-нибудь стоящее?
Крячко разжал кулак. Вырвавшаяся на свободу муха пулей взметнулась к потолку. Сыщик проводил ее взглядом.
– Я вижу, ты тут не скучал, – Гуров не спешил занимать рабочее место. – Мне очень жаль прерывать столь увлекательное занятие, но у нас с тобой запланирован сегодня визит к Инжиру. Ты готов?
– Как пионер.
– Отлично. Тогда не будем терять времени. Я уже позвонил Инжиру, и он заверил меня, что до обеда не покинет загородной виллы.
– Он нас ждет? – удивился Крячко.
– В некотором роде, – усмехнулся Гуров. – Могу поспорить, что он не в восторге от предстоящей встречи, но выбора я ему не оставил. Ты же знаешь: при желании я способен быть очень убедительным.
– Это уж точно. Ну а что там с личными делами, Лева?
– Должен тебе сказать, это еще те фрукты. Селиванов, как и Бутуев, коренной москвич. Две судимости. Обе за нанесение тяжких телесных повреждений. Там имелись еще и сопутствующие статьи, но эти основные. Прожженный урка, клейма ставить негде, но в отличие от Бутуева большого авторитета он себе так и не заработал. Грехи прошлого не пустили. Ну по их воровским понятиям, конечно… – Пустившись в экскурс по изученным досье, Гуров покинул кабинет вместе с Крячко и направился к выходу из управления. – Пантелеев – мокрушник. Одна судимость. Шестнадцать лет от звонка до звонка. Родом из Самарканда…
– А баба?
– Ставская? – переспросил Гуров. – У нее там целый винегрет. По молодости даже чуть под вышку не залетела. Но каждый раз адвокаты срабатывали на высшем уровне. Думаю, немалые бабки отваливала. Но, значит, было с чего. Только вот, как судьба свела ее с Зараном, непонятно. По идее они нигде не пересекались прежде. И вдруг одно из доверенных лиц!
– Может, общие знакомые? – предположил Крячко. – Или интимная связь?
Сыщики вышли на улицу. Со вчерашнего вечера небо заметно заволокло тучами, и утро было уже не таким жарким. Легкий ветерок трепал волосы. В воздухе отчетливо пахло озоном.
– Может быть, – уклончиво произнес Гуров. – Все может быть, Стас. Хотя версия об общих знакомых нравится мне куда больше, чем интимная связь. Судя по характеру самого Бутуева, он не стал бы работать с женщиной, с которой до этого спал.
– А разве он не спал с Натали?
– Спал. Но с ней-то он как раз и не работал.
– Девушка все еще остается для нас темной лошадкой?
– Увы.
«Пежо» выехал со стоянки, и Гуров направил его в сторону Волоколамского шоссе. Местонахождение загородной виллы Инжира ему было известно, хотя до сегодняшнего дня ни ему, ни Крячко не доводилось там бывать.
– Петя что-нибудь сказал по поводу вчерашнего схода у Инжира? – спросил Крячко после непродолжительной паузы. – У нас есть информация об исходе этих переговоров?
Гуров отрицательно покачал головой.
– Если бы на сходе присутствовал Заран, а так…
– Ясно.
Крячко больше не стал лезть к напарнику с лишними вопросами, тем более что общая картина и так была предельно ясна. История со смертью Зарана по-прежнему изобиловала темными пятнами.
Особняк Инжира за высоким бетонным забором стоял немного в стороне от остальных строений, и заметить его можно было еще издалека. «Пежо» резво покатил по бетонной полосе и уже через пару минут уперся в снабженные автоматическим механизмом ворота. Гуров посигналил.
– Может, стоит достать оружие? – предложил Крячко, когда вместо того, чтобы открыть ворота, из калитки неторопливо выплыл двухметровый детина и двинулся к незнакомому автомобилю.
– Не надо, – Гуров улыбнулся одними уголками губ, но интонации голоса остались серьезными. – У воров в законе не принято открывать стрельбу, предварительно не разобравшись, кто есть кто.
– Не исключено, что они это уже знают, – Крячко на всякий случай все же расстегнул пиджак.
Охранник приблизился к «Пежо» и склонился к опущенному боковому стеклу со стороны водителя. Гуров молча протянул ему удостоверение в раскрытом виде. Охранник внимательно прочитал написанное, сличил фотографию с лицом сидящего за рулем человека и хмуро кивнул.
– Леонид Иннокентьевич предупреждал о вашем визите, – сказал он и зашагал обратно к калитке.
– Славно, – Крячко помассировал себе подбородок. – Леонид Иннокентьевич – это Инжир, что ли?
– Он самый.
Охранник скрылся, и через пару секунд ворота поползли в сторону, давая возможность сыщикам проехать на территорию. Гуров переключил передачу.
Внутренняя территория особняка была пустынна. Там, где вчера вечером располагалась кавалькада иномарок столичных авторитетов, сегодня не наблюдалось ни одного автомобиля. Свой собственный транспорт Инжир предпочитал держать в гараже. Все тот же охранник указал Гурову, где ему следует припарковаться.
На крыльце сыщиков встретил усатый швейцар такого же мрачного вида, как и его коллега на воротах. Сухо поприветствовав прибывших, он сообщил, что Леонид Иннокентьевич примет их в своем кабинете на втором этаже.
Внутреннее убранство помещений в особняке именитого авторитета производило неизгладимое впечатление. Нельзя сказать, что Инжир стремился к роскоши, но, безусловно, вкус у этого человека был. И он явно ценил уют.
Кабинет Инжира пустовал. Гуров осмотрелся. Кабинет был выдержан в офисном стиле. Полковнику приходилось посещать такого рода помещения. Ничего лишнего, помпезного, ничего, что могло бы отвлекать человека от бизнеса, которым он занимался.
Гуров подсел к рабочему столу Инжира, спиной к огромному панорамному окну, из которого открывался потрясающий вид на сад. Крячко пару минут постоял возле окна, а затем занял место на низеньком, с изогнутыми ножками диванчике, обтянутом светлой кожей. Блаженно вытянул ноги.
– Почему мы так не живем, Лева?
– Потому что мы на службе у государства, – серьезно ответил тот. – И, я думаю, вряд ли кому-нибудь когда-нибудь удавалось заработать денег на такие хоромы честным трудом. Хотя… Тот же Инжир, скажу я тебе, не один год провел в колониях, прежде чем смог позволить себе подобное.
– Потому что мы на службе у государства, – серьезно ответил тот. – И, я думаю, вряд ли кому-нибудь когда-нибудь удавалось заработать денег на такие хоромы честным трудом. Хотя… Тот же Инжир, скажу я тебе, не один год провел в колониях, прежде чем смог позволить себе подобное.
– Значит, быть вором – это тоже труд? – усмехнулся Крячко. – Так получается?
– Я бы не сказал, труд, Стас. Но в некотором роде испытание.
– Я сейчас расплачусь. Ты не против?
– Валяй.
– Доброе утро, господа. – Инжир появился в кабинете неожиданно. – Извините, что заставил ждать. Но, поверьте, я поспешил сразу же, как только мне доложили о вашем приезде.
И Гуров, и Крячко поднялись навстречу хозяину. Прежде им обоим не раз доводилось видеть Инжира только на фотографиях, и сейчас сыщики машинально отметили, что столичный авторитет заметно отличается от своих изображений на снимках. И, возможно, все дело в том, как Инжир подавал себя. Осанка, взгляд, горделиво вздернутый подбородок изменили почти до неузнаваемости облик этого человека. Крячко сразу же про себя окрестил его хамелеоном. И тут же прикинул, слышал ли Инжир их с Гуровым разговор. Скорее всего, да. Но по большому счету это не слишком беспокоило Станислава. Пусть думает себе что хочет.
– Присаживайтесь, господа, присаживайтесь. – Инжир продолжал разыгрывать из себя радушного хозяина. – Чай, кофе? Или, может, чего покрепче? У меня, правда, не очень много времени. К сожалению. Но порой мы от себя не зависим. Тяготы жизни. Увы… – он театрально развел руками.
– Честно говоря, мы тоже стеснены во времени, Леонид Иннокентьевич, – ответил любезностью на любезность Гуров, занимая место возле стола Инжира. – Так что почаевничаем как-нибудь в другой раз. А сейчас, если вы не против, перейдем сразу к сути дела.
– Охотно.
Инжир обошел стол и опустился в удобное кожаное кресло с высокими подлокотниками. Из одежды на нем были только теплый махровый халат и домашние тапочки. Судя по мокрым волосам, он не так давно вышел из душа, а одеться более прилично для встречи гостей из Главного управления вор в законе не потрудился. Гуров не сомневался в том, что это – своеобразный психологический прием. Инжир относился к той категории людей, которые тщательно планируют каждый предстоящий разговор, каждое свое действие. И не оставалось сомнений в том, что к беседе с сыщиками он также подготовился весьма основательно. Пробить такого на откровенность будет непросто. Впрочем, Гуров на это особо и не рассчитывал. Отношения между ворами и ментами при любом раскладе остаются неизменными. Так уж повелось.
– Сигару?
Инжир раскрыл коробку со своими любимыми мальтийскими сигарами, выудил из нее одну, а остальные слегка подтолкнул к Гурову.
– Нет, спасибо.
Инжир вопросительно посмотрел на Крячко.
– Пожалуй.
Станислав пружинисто поднялся с диванчика, подошел к столу и взял из коробки сигару. Вернулся с ней на прежнее место и, как истинный знаток, уважительно покачал головой, оценив благородный аромат высококачественного табака. Крячко достал из кармана зажигалку и подпалил толстый конец внушительных размеров «торпеды».
– Итак? – Инжир раскурил свою сигару. – Не знаю уж, чем я могу оказаться вам полезен и с прискорбием смею предположить, что вы напрасно проделали путь из Москвы в мою скромную обитель, но… Тем не менее я вас очень внимательно слушаю, эээ…
– Полковник Гуров. А это мой напарник полковник Крячко.
В очередной раз напоминая Инжиру фамилии свою и Станислава, которые он уже называл ему сегодня по телефону, Гуров почувствовал откровенную фальшь в поведении собеседника. Вор в законе явно лицедействовал и даже не пытался этого скрыть.
Выпустив в потолок густой клуб дыма, Инжир откинулся на спинку своего кресла. Взгляд его выжидательно остановился на Гурове.
– Мы расследуем обстоятельства гибели Ильи Александровича Бутуева, – продолжил полковник. – Вы ведь были с ним достаточно близко знакомы. Я ничего не путаю?
– Нет, все верно, – Инжир забросил ногу на ногу и поправил съехавшую полу халата. – Мы дружили с Ильей. Причем еще с незапамятных времен. Более того, у нас был общий бизнес, общие дела. В последнее время наши профессиональные пути-дорожки слегка разошлись, но по некоторым критериям его и мой бизнес все еще имели отдельные точки соприкосновения. Ну и дружба, естественно, осталась. Да что я вам рассказываю! Вы ведь и сами прекрасно обо всем осведомлены. Мне нет никакого резона скрывать свое темное прошлое, о котором у нас в Москве, пожалуй, каждая собака знает. – Инжир негромко засмеялся, но тут же сам себя и осадил: – Простите, ради бога. Своим невинным выражением я не хотел никого обидеть. Случайно вырвалось. А что касается Ильи, то я, разумеется, был на его похоронах… Должен сказать, что его смерть стала невосполнимой потерей для всех нас… И очень тяжелым ударом. Если честно, я еще и не оправился от него окончательно. Но что поделать? Такой уж у нас путь. Все под богом ходим…
– Ясно, – Гуров почувствовал, как в нем невольно растет раздражение. Вор в законе явно был настроен на словоблудие. И это при том, что он каких-нибудь пять минут назад жаловался на острую нехватку времени в своем плотном расписании. – Ну а у вас есть предположения, кто мог убить Бутуева?
– Предположения? – Инжир иронично изогнул бровь. – Предположений у меня хоть отбавляй, полковник. Врагов у нас у всех хватает. Илья не был исключением из правил. Но что толку в предположениях? В этом деле ведь нужна уверенность. Неопровержимые доказательства, если уж выражаться вашим профессиональным языком.
– А как насчет Алексея Петровского? – словно от бедра выстрелил вопросом Гуров.
Ни один мускул не дрогнул на лице авторитета. Скорее всего, он был готов к подобному повороту событий в разговоре.
– Кого, простите? – невозмутимо переспросил он.
– Алексея Петровского, – повторил Гуров и тут же добавил: – Вам он, очевидно, известен под кличкой Битюг.
– Ах да, Битюг! – Инжир раздвинул пухлые губы в улыбке. – Признаюсь, я никогда не слышал его настоящего имени. И кстати, полковник, вы должны знать… Клички бывают только у собак. В нашей среде принято употреблять выражение «погоняло». Даже если речь идет о таком псе, как Битюг.
– Я это учту, – сдержанно парировал Гуров. – Так что вы можете сказать об этом человеке?
– О Битюге? – Инжир выпустил изо рта очередной клуб дыма. – Немного. Да, безусловно, вы правы, полковник. У Ильи в последнее время было много стычек с этим типом и его группировкой. Возникли некоторые непонятки. Такое случается… Думаю, вам известно, что при выяснении отношений им даже пришлось пролить немного крови. Тут нет секрета, и я, как видите, предельно откровенен с вами.
В последнем Гуров очень и очень сомневался, но высказываться по этому поводу вслух посчитал излишним. Пусть уж лучше Инжир ведет задуманную им партию. Глядишь, они со Станиславом и сумеют выудить из общего нагромождения фраз более или менее стоящую информацию.
– Пожалуй, Битюг и в самом деле наиболее реальный кандидат в подозреваемые, – продолжал тем временем вор в законе, уже глядя не на Гурова, а за окно. – Но это тоже не более чем предположение. Согласны? Я не имею никакого морального права чернить человека при всем моем негативном отношении к нему…
– А из-за чего возник конфликт между Бутуевым и Петровским? – перебил собеседника Гуров.
– Бизнес.
– Это понятно. А точнее?
– Ну знаете, полковник, – Инжир рассмеялся, – вы меня прямо за оракула какого-то принимаете. Откуда же я могу знать столь деликатные подробности. Моего бизнеса это впрямую не касалось, а с Ильей, к сожалению, до его трагической гибели нам встретиться не удалось. Не знаю уж, рассказал бы он мне или нет, но… В любом случае теперь все это осталось между покойным и Битюгом. Тайна, покрытая мраком…
– И до вас даже не доходило никаких слухов?
– Почему же? Доходили, конечно. Вернее, слух был всего один – Битюг намеревался отхватить жирный кусок от чужого пирога. То есть, как видите, мотив до неприличия банальный, – Инжир положил дымящуюся сигару в пепельницу. – А знаете что?..
Он замолчал. В голове авторитета в этот момент созрел бесхитростный, но вполне способный оказаться действенным план. Енот будет продолжать свою работу, но почему бы дополнительно не увеличить шансы за счет ретивых сыщиков из главка?
Гуров терпеливо ждал продолжения. Инжир перевел взгляд с него на молча сидящего Крячко и обратно. Лицо вора в законе стало серьезным, с небольшим налетом меланхоличной задумчивости.
– …Почему бы вам не пообщаться на эту тему с самим Битюгом? Или как вы там его называете?.. Петровский, кажется. Я не ошибся?
Гуров проигнорировал вопрос.
– Я мог бы подсказать вам, как его найти, если хотите, – Инжир был сама услужливость.
– Хотим, – спокойно ответил Гуров.