– Возможно, не зря, – не стала обижаться Линда. – Но у тебя тоже хватило глупости прийти сюда и проливать реки слез на могиле кубинского резидента.
– Здесь захоронен прах моего сына, – продолжала юлить Летисия, все еще не доверяя незнакомке.
– Выходит, ты оплакиваешь все соседние со склепом сына захоронения, – с иронией заметила блондинка. – Я сейчас рискую не меньше тебя. И все же я оставлю номер контактного телефона. Через меня ты сможешь установить связь с остальными членами группы Карлоса. Вы и впредь можете рассчитывать на нашу помощь.
– На чью помощь? – полюбопытствовала на всякий случай кубинка.
– Я русская, – призналась Линда Алонсо.
– Нет уж, справимся как-нибудь сами, – гордо отрезала мулатка и, не попрощавшись, зашагала по кладбищенской аллее к выходу, где стоял ее сверкающий желтый «Феррари». Похоже, блондинка не солгала. Но лучше перестраховаться и самой разыскать ребят. Маленького Элиана Гонсалеса придется вызволять без Карлоса. Отец мальчика, Хуан Мигель, может оказаться предателем. Так считают в Гаване. Черт побери, почему мишенью может стать этот несчастный отец, а не гнусный Каноза, тысячу раз заслуживший смерть?
Линда раздраженно выматерилась по-русски. Она сделала, что могла. Теперь пусть кубинцы разбираются со своим дерьмом сами.
– Я тебе завидую, он безумно тебя любил! – крикнула она вдогонку удаляющейся Летисии.
«Вовсе не обязательно, чтобы об этом мне сообщали посторонние…» – со злостью подумала про себя мулатка и была такова…
Последний понедельник мая, 2000 года День поминовения Вашингтон, федеральный округ Колумбия, США
– Сегодня главный день этой затянувшейся судебной эпопеи. Тебе не надо ничего придумывать, Хуан Мигель, – напутствовал адвокат Крэйг своего подопечного перед решающими слушаниями в Верховном суде. – Просто говори правду, и все. И расслабься. Даже общественное мнение склонилось в нашу пользу. А это наш главный аргумент. Это Америка. Колыбель демократии. И мы в ее столице. Я просмотрел «Вашингтон пост» с данными последних социологических опросов. Политизированные жильцы престижных кварталов все еще против возвращения Элиана на родину. Но большинство простых граждан, средний класс, те, кто еще не забыл, что такое «метро», они полностью на твоей стороне. Людей не проведешь. Все считают, что обычному гражданскому делу не следует придавать характер политического процесса…
– Метро… Я никогда не видел метро, – отрешенно произнес Хуан Мигель. Он так волновался, что почти не слушал мистера Крэйга, до него доносились лишь отдельные слова из монотонного бурчания юриста.
– Ну, это поправимо. Выедем пораньше. На часок, – решил подбодрить растерянного папу знаменитого Элиана мистер Крэйг. – Поднимем твое настроение! Проедемся до станции метро «Юнион-Стейшен» или до «Капитол-Саут». Неважно. От Верховного суда они на одинаковом удалении. Потом сядем на 96-й автобус, а лучше пройдемся пешочком до Дворца правосудия и прибудем туда аккурат к двум часам дня. Так будет даже быстрее. И без риска застрять в пробке в час пик.
– Не думаю, что это хорошая идея, – ворвался в беседу федеральный агент Хорхе Риас де Сильва, приставленный к Хуану Мигелю и его адвокату властями. Все это время он стоял за дверью и делал вид, что ничего не слышит. Но тут дело коснулось его с напарником лично, а значит, такт можно было на время отставить. – Вы бы еще предложили добраться до суда через Ботанический сад или Восточный рынок. Слава богу, что он закрыт по понедельникам! Как мы с Томасом сможем обеспечивать вашу безопасность вдвоем при таком столпотворении, какое неминуемо будет в метро? Или прикажете вызывать подкрепление и ехать без остановок? А может быть, нам сразу забронировать лафеты и места для урн с прахом в Колумбарии на кладбище Оук-хилл?
– Пожалуй, Хорхе прав, – согласился Крэйг. – Это была не совсем удачная мысль.
– Значит, мне никогда в жизни не придется прокатиться на метро. – Из уст Хуана Мигеля невольно вырвалось разочарование. – Не судьба. Это я так… Просто Элиансито поделился своими впечатлениями о подземных поездах в телефонном разговоре с бабушками. Им вчера все-таки удалось поговорить с внуком. У Элиансито там внизу дух захватывало…
– Да, у ребенка, впервые оказавшегося в метрополитене, ощущения, должно быть, были непередаваемые… – представил вслух мистер Крэйг.
– Но вы же взрослые люди, – помотал головой Хорхе и, немного поразмыслив… сдался: – Ладно, уговорили. Будь по-вашему, поедем до Юнион-Стейшен, оттуда на спецтранспорте до суда. Может, и вправду проскочим таким образом сквозь пробки. Сегодня они точно будут. Улицы перекроют без предварительного уведомления. День поминовения. Все устремятся от Арлингтонского кладбища к Западной лужайке Капитолия. Люди поедут слушать симфонический оркестр и речь президента. Придется взять еще пару парней из Конторы, без возражений. Я скажу Томасу, чтобы он принес вам парики и шляпы. Это тоже не обсуждается. Без вариантов, и никаких пешеходных экскурсий. Часовая готовность!
…Фургон с оборудованием для прослушки, припаркованный у кубинской дипмиссии в Мэриленде, плавно слез с бордюра и двинулся в путь.
– Он будет в парике, – доложил Фелипе по сотовому. – Они выдвинутся из Бетесда через час и поедут на метро до Юнион-Стейшен. На гарнир четверо федералов. Конец связи.
Как же не вовремя дон Орландо попросил об опеке своей истеричной пассии, известной нимфоманки Летисии Родригес! Склонить папашу Элиана, чтобы тот обратился к нации с просьбой предоставить ему политическое убежище в США, будет не так просто, несмотря на идеально продуманный план и неограниченный бюджет. А тут еще прицеп из взбалмошной и неконтролируемой Летисии, задумавшей поставить мюзикл на «Черном Бродвее» в Театре Линкольна на углу 13-й улицы и U-стрит.
Шлюха напросилась лететь в столицу на переговоры по приглашению какого-то именитого импресарио, и дон Каноза, как всегда, уступил натиску ее всесокрушающего обаяния. Надо же было этому случиться в самое неудобное время. Она даже кричала на босса. Типа «Тебя никогда не интересовало, чего мне по-настоящему хочется» и «На этой сцене блистали Дюк Эллингтон и Элла Фицджеральд». Сравнила, сучка.
Так думал Освальдо, прибывший в Вашингтон с группой боевиков, которые теперь, после убийства Сикейроса, почтительно величали правопреемника начальника личной охраны дона «мистером Того». С одной стороны, Освальдо де Того, конечно же, был доволен урвать жирный куш, ополовинив выделенный на операцию бюджет, но с другой… Он понимал, что дон Орландо не «лузер», ведь только простофили выкладывают «лавандос» даром.
Накануне отлета в столицу Освальдо плохо спал. Его терзала бессонница, сдобренная нехорошими предчувствиями. Параллельная задача, которую навесил на него Каноза, казалась не менее сложной, чем основная цель поездки. В подобных ситуациях у некреативных исполнителей вроде мистера Того не получалось расставлять акценты и выделять приоритеты. Сеньор Каноза нагрузил двойной работой. Стало быть, и на счетчике должен быть двойной тариф. Шутка! Уж он-то знал, что дон Орландо на все случаи жизни имел собственный прейскурант, вносить изменения в который мог либо сам Каноза, либо потенциальный труп, влезающий «в святая святых» черной бухгалтерии короля Маленькой Гаваны.
По прибытии в столицу Освальдо действовал в строгом соответствии с замыслом босса и его советников-адвокатов. Надо отдать должное этим бессердечным пройдохам с почасовым гонораром в пятьсот баксов. То, что они придумали, заставило бы отказаться от собственных убеждений даже Льва Троцкого, чей череп раскололи ледорубом в вечно бурлящей Мексике, будь у сталинского оппонента малолетний сынишка.
Первым делом Освальдо поручил своей «правой руке» Фелипе приобрести две тачки. Фургон для прослушки и бронированную инкассаторскую машину «Форд» Ф-серии с шестью бойницами и синей линией по периметру с логотипом банка «Риггс», владеющего особняком в центре вашингтонского Джорджтауна. На этой сделке с гватемальцами, размалеванными нашейными татуировками под пресловутую Malo Noche,[62]удалось неслабо поживиться. Вместо денег Фелипе расплатился с ними пулями своего 8-миллиметрового «смитэнд вессона», похоронив обдолбанных «коксом» юнцов в подворотне вашингтонского Чайнатауна. Лишних денег не бывает, в отличие от лишних свидетелей.
Ментальность кубинского мигранта давала о себе знать. Освальдо рассчитывал погреть руки и на расселении, устроив свое подразделение в каком-нибудь дешевом мотеле пригородной Виргинии, на другом берегу Потомака. Он поступил бы именно так, сэкономив и на суточных, если б не капризная Летисия. По ее прихоти пришлось «бросить кости» в окрестностях Белого дома. Она заставила его поселить бойцов в Свис-сотеле «Уотергейт», где в далеком 1972 году был вбит главный гвоздь в крышку гроба Демократической партии и где по этой причине любил останавливаться «ярый республиканец» Каноза. Летисия мотивировала свой выбор партийными предпочтениями своего «милого», что исключало даже мысль о сколько-нибудь результативной дискуссии. Пришлось выкладывать 250 баксов в сутки за каждый номер вместо предполагаемого полтинника и распрощаться с этой сладкой опцией нетрудовых доходов на все время «командировки».
Но хуже всего было то, что нимфетка в первую же ночь исчезла, переполошив всех парней и вызвав нервный тику их авторитетного командира. Явившись под утро, богемная штучка как ни в чем не бывало сообщила, что слонялась все это время по клубам в поисках подходящего места для after-party, которое запланировано сразу по окончании премьеры еще не поставленного мюзикла с рабочим названием «Domestica».[63]A еще она сказала, что окончательное решение примет только после посещения модных клубов «9.30» и «Чи-Ча Лонж» в районе Кардозо и не менее знаменитых заведений «Богемиан-Кавернс» на 11-й улице и «Утопии» на U-стрит. Это означало лишь то, что в ночь перед последним понедельником мая «чику-гулену» без толку будет искать. Она прошатается бог весть где. А они в самый ответственный день будут ходить как зомби из-за недосыпа.
Как следствие, в воскресенье по совету находчивого друга Леонсио Освальдо выдал Летисии дорогостоящий пеленгатор с тревожной кнопкой, с помощью которого можно было отслеживать ее непредсказуемые перемещения в столице, а парням приказал получше выспаться перед непростой работенкой. Поступить так было опрометчивым шагом, но Леонсио успокоил, убедив, что это единственный выход. Иначе им не выполнить задание. На том и порешили.
Утро понедельника выдалось прохладным и не по-майски хмурым. Звонок Фелипе не застал бойцов «Альфы 666» врасплох. Они уже позавтракали и выдвинулись по команде.
…Хуан Мигель чувствовал себя в подземке маленькой букашкой, рискующей быть пришлепнутой огромной гудящей гусеницей, сотканной из вереницы вагонов. Он старался не смотреть на тормозящий состав электропоезда и в бессознательном страхе пятился назад, подальше от рельсов. Войдя же вовнутрь, он на протяжении всего маршрута с силой сжимал ладонью металлический поручень, будто от этого напрямую зависела его безопасность. Мистер Крэйг улыбался на такую реакцию кубинца. По всему было видно, что метро для него сродни завораживающему и опасному аттракциону парка Диснея.
Федеральные агенты Хорхе и Томас, напротив, не обращали на нешуточные эмоции Хуана Мигеля ровным счетом никакого внимания. Им не было до этого дела. Они находились на работе. Поставив двух других парней из ФБР у раздвижных дверей, Хорхе не сомневался, что ребята при необходимости блокируют выходы, а если потребуется, применят штатное оружие. Они имели в Конторе на углу 9-й улицы и Е-стрит репутацию профессионалов, такую же, как он, агент Хорхе Риас де Сильва, в послужном списке которого числилось глубокое внедрение в банду наркоторговцев и раскрытие громкого дела братьев Суарес.
В метро обошлось без инцидентов. Если не считать явления в вагон крикливой ватаги бесноватых бомжей в пестрых вязаных шапочках и пальто не по сезону. Чернокожие маргиналы беспардонно сдернули с мистера Крэйга нелепую, на их взгляд, шляпу, сдвинув на его морщинистый лоб маскирующий парик. К счастью, они быстро заприметили неодобрительные взгляды грозных сопровождающих человека с чужими волосами, покрутили трофей, поправили парик на голове адвоката и водрузили шляпу на место.
Благо также, что обитатели трущоб и картонных коробок из-под холодильников не покусились на головной убор кубинца. Его фейс был на сегодняшний день раскрученным не меньше слащавых мордашек телезвезд и мог быть узнанным пассажирами, хотя вряд ли у заполнивших вагон грязнуль имелись телевизоры. Они высыпали из поезда на Юнион-Стейшен такой же шумной гурьбой, как вошли. В здании вокзала располагалось как минимум 130 магазинов и ресторанов, но социальных изгоев интересовала лишь возможность относительно безнаказанного попрошайничества в окрестностях станции. Хуан Мигель, его адвокат Грэг Крэйг и опекающие их четверо федералов покинули вагон вслед за бомжами и направились к турникетам. Часы на стене показывали час после полудня…
Серый динозавр на колесах с логотипом банка «Риггс» еле-еле нащупал место для парковки у лужайки перед вокзалом. Ничего особенного, инкассаторы приехали за дневной выручкой. Трое крепких парней в униформе с рюкзаками за спинами и «винчестерами» наперевес топали тяжелыми полуботинками прямо на вышедших из метро Хуана Мигеля и его сопровождение. Даже опытный Хорхе не уловил в их взглядах исподлобья и сканирующем озирании по сторонам никакого подвоха. Ведь эти перевозчики крупного кэша тоже были на работе.
Как только инкассаторы сравнялись со следующими на суд, плавная траектория их поступательного движения резко прервалась. Время остановилось словно в замедленном кино, и лишь затворы «винчестеров» сигнализировали об абсолютной реальности атаки. Внезапной и молниеносной.
– Даже не думай, приятель! – остановил инстинктивные рывки к кобурам Хорхе и его людей главный латинос, акцент выдавал в нем кубинца. – Ты же не хочешь, чтобы я продырявил кастровскому холую голову?! Если рыпнетесь, схлопочете очередь из бойниц! Лучше не нарывайтесь! Тогда он останется жив!
Агент Де Сильва и рад бы был нарваться, но стремительные действия бандитов и дуло, приставленное к его подопечному, не давали сосредоточиться. Гангстеры взяли Хуана Мигеля в круг и организованно, а главное, спокойно попятились к броневику. Секунда, и они задвинули за собой дверь. Господи, он упустил кубинца! Мозги Хорхе отказывались в это верить, но онемевшие от стресса руки так и не дотянулись до оружия.
Мистер Крэйг растерянно хлопал глазами, мямля себе под нос весь арсенал языковых междометий. Бронированный монстр со скрипом тронулся, удаляясь от пешеходного перехода на северо-запад. Затем, резко накренившись, не сбавляя скорости, повернул направо к 1-й улице и скрылся из виду, так и не дав федералам опомниться. В этот момент в районе станции метро с разных сторон появилось еще с десяток инкассаторских машин, идентичных той, что использовали похитители. Злоумышленники заблаговременно арендовали целый парк спецтранспорта для дезориентации своих предполагаемых преследователей из Бюро. Получилось.
Бандиты сработали грамотно. Клетка за Хуаном Мигелем захлопнулась на Капитолийских холмах. Этого никто не предвидел, поэтому это случилось. До слушаний оставалось пятьдесят пять минут.
* * *Запыхавшийся Крэйг столкнулся с судьей в Нижнем Большом зале у алюминиевой статуи Эрла Уоррена – бичевателя школьной сегрегации. Адвокат кубинца потребовал перенести заседание.
– Я не могу отложить слушания из-за неявки одного свидетеля, – сухо отрезал судья.
– Но, ваша честь, это податель иска и основной свидетель, и его только что похитили, мы уже были на Капитолийском холме, и тут этот бронированный монстр… – сбивчиво тараторил адвокат.
– И вы хотите, чтобы я в это поверил, – улыбнулся судья. – Вы его полноправный представитель. Адвокаты ответчика предупредили меня о возможности подобных инсинуаций с вашей стороны, мистер Крэйг. У них на сей счет свои аргументы. Адвокат Педроза утверждает, что имеется запись видеообращения Хуана Мигеля Гонсалеса к американскому народу с просьбой о предоставлении ему политического убежища. Как вам такой поворот событий?
– Это сказки, ваша честь, этого не может быть! – закричал Крэйг.
– Мы легко сможем в этом убедиться, как только откроем слушания, – спрятав саркастическую улыбку, изрек судья ледяным тоном. – Ежегодно сюда поступает семь тысяч апелляций. Верховный суд рассматривает лишь сто из них. Вам повезло – ваше дело будет рассмотрено сегодня…
Мантия чиркнула по воздуху, унося судью к залу заседаний.
За сорок пять минут до открытия слушаний на Ист-Капитол-стрит, когда агент Хорхе рвал на себе волосы, а Грэг Крэйг приговаривал «Все пропало», «Форд» Ф-серии сбавил скорость. Перед узником раскрыли ноутбук, чтобы продемонстрировать видеозапись в режиме «онлайн». Картина на дисплее, представшая перед глазами Хуана Мигеля, была призвана доказать, что люди, пленившие его, не остановятся ни перед чем. Они спешили.
…На крыльце дома в Маленькой Гаване, силуэт которого благодаря экстренным выпускам новостей угадывался теперь любым мало-мальски политизированным американцем, стоял приземистый тип с прищуренным взором и фигурой тролля. Бейсболка на его голове казалась безразмерной каской. Обе его руки были заняты. В одной он держал перевязанный розовой лентой торт, в другой – пушистую дымчатую кошку с плоской мордой, как у расплющенного поездом пенни.
На самом деле в картонной коробке для кондитерских яств вместо торта уместилось шесть аппетитных шарлоток с ягодками на кремовых верхушках, а вот самка кошки действительно являлась персом с безупречным экстерьером. Она совсем не мяукала. Да и ластиться к волочащему ее троллю она не собиралась, ведь он просрочил время ее обеда. У старой хозяйки, что была слегка «с приветом», но чтила ее родословную и имела в доме высокооплачиваемого дворецкого, это считалось плохим тоном, если не безобразием. Хотя стоило самке разродиться котятами, как внимание к ее «аристократической» персоне на время ослабло. Этот период не стал бы продолжительным. Но отсутствие терпения, свойственное породистым кошкам в той же степени, что и большинству людей, толкнуло ее на лужайку, затем за огороженную территорию и в завершение прогулки – в лапы алчных подростков, задумавших выручить от продажи мохнатого чуда стоимостью в восемь сотен хотя бы тридцатку, на худой конец, двадцатку.