Она так и сделала. Потом нашла лёгкий спортивный костюм, который использовала при отдыхе и вышла на поиски.
Вышла на поиски возможно несуществующего «Знайки». Но как можно было в этом удостовериться не найдя Григория?
Ремонтов действительно было много. Она насчитала пять домов с *андамами, покрытыми защитной сеткой на первой улице, а потом, перейдя, ещё три на другой. По методу большей вероятности, решила начать с первой. Работы там велись на трёх реставрациях, ещё на двух не было заметно ни малейшего движения.
На ближайшем объекте раздавались удары молотка. Подойдя ближе, Мария увидела лысоватого мужчину с пышными усами сбивающего с фасада старую штукатурку. Заметив, что на него смотрят, он прекратил работать.
– Доброе утро! – обратилась к нему Мария. – Вы бы не могли мне помочь?
– Доброе утро! – ответил тот, присаживаясь на корточки. – В чём дело?
– Видите ли, я ищу одного человека. Он работает где-то на этой улице, на стройке.
– Я ничего не знаю! – насторожившись, ответил усач. – Работаю здесь совсем недавно! – он говорил с жутким акцентом и совсем другого порядка, чем у Григория. – Могу позвать мастера, он всех здесь знает. Позвать?
– Да уж! Очень вас попрошу. – согласилась она понимая, что надо было сразу звать кого-то из начальства или даже самого шефа. Усач тем временем крикнул в открытое окно, ведущее в глубь здания:
– Валдек! – и добавил несколько фраз на незнакомом языке. Через некоторое время из окна показалась голова с ещё большими рыжими усами и всклоченной причёской, волосы которой торчали в разные стороны.
– Вы кого-то ищете?
– Да, мне очень надо найти одного человека. Не могли бы вы спуститься вниз? А то неудобно кричать на всю улицу.
– Уже бегу! – отозвался лохматый и скрылся в здании. Через минуту он уже был внизу, и его маленькие бегающие глазёнки принялись сразу же по хамски ощупывать её фигурку. – Итак, чем могу быть полезен? – по-испански он говорил очень хорошо, но с тем же акцентом, что и усач с лысиной.
– Мне нужен Григорий, – она назвала страну, из которой тот прибыл. – Он здесь уже два года, прекрасно играет на гитаре и поёт. Не работает ли он на вашей фирме?
Глазки у лохматого забегали ещё больше, и он принялся пощипывать себя за нос:
– С этой страны на нашей фирме вообще никто не работает. Да и про рабочего с таким именем я не слыхивал. А зачем он вам нужен? Если конечно, не секрет?
– Ну…. – замялась Мария, а потом сообразила: – Вы ведь говорили, что у вас такой не работает?
– И сейчас говорю! – подтвердил мастер, продолжая кидать постные взгляды на расстёгнутую молнию курточки Марии. – Но я знаю многих соседних мастеров, и мог бы поспрашивать у них. Чего не сделаешь для такой очаровательной сеньоры.
– Нет уж, спасибо! – еле сдерживая раздражение, отказалась она. – Я уж как-нибудь сама найду. Тем более, что времени у меня достаточно. Прощайте!
– До свидания! – громко сказал патлатый вслед удаляющейся Марии. И тихо, как бы про себя, добавил: – Не женщина, а конфетка!
Но она прекрасно услышала каждое слово. И только сконцентрировав всю свою волю, заставила себя идти дальше, а не вернуться и учинить скандал этому мерзкому типу. Он хоть и не сказал ничего плохого, но вел себя отвратительно. «Ладно! – решила она. – Будет время, он у меня позыркает ещё своими свинячьими глазёнками! Сейчас дальше. Кстати, надо придумать, что отвечать на вопрос: зачем я его ищу? Он ведь иностранец, а они, как правило, работают на стройках нелегально, без разрешений. Я ведь как-то читала об этом подробную статью. И могут поинтересоваться моим к нему вниманием. Лучше всего сказать, что он мой знакомый, и мы договорились созвониться, а мой телефон он забыл. И если кто-то его знает, то пусть передаст ему мой номер телефона. Так будет проще и не вызовет лишних подозрений. Можно даже добавить, что мы договорились записать одну-две его песни. Если мой поиск будет связан с его творчеством, мне наверняка помогут быстрей и не задумываясь, не задавая лишних вопросов».
Придумав соответствующие вопросы, она отправилась к следующему зданию, обвитому полупрозрачной, издалека, сеткой до самой крыши. Там о Григории тоже не знали.
В другом месте – тот же результат. И в таких поисках Мария-Изабель провела почти четыре часа.
Проходя мимо одного из контейнеров со строительным мусором, она увидела вышедшего из подъезда рабочего с мешком на плечах. После того, как мешок был высыпан в общую кучу, Марию осенила догадка: ведь есть же ещё и мелкие квартирные ремонты, он может работать именно там. Поэтому то у неё и ушло так много времени. Пришлось высматривать возле каждого контейнера: нет ли рядом кого из работников. Но ей везде не везло. Всюду ей отвечали отрицательно, с прискорбием разводили руками и желали успехов в дальнейших поисках. В результате она сделала огромнейший круг и опять вернулась к исходной точке. Мария не была разочарована результатами поисков, прекрасно понимая, что в первый же день трудно было бы отыскать человека на такой огромной территории. Тем более что добрая половина объектов пустовала в связи с выходным днём. Разочарования не было, а вот злость была. И что самое интересное, злость эта была связана только с одним: что делать в оставшиеся полдня субботы и целое, целое(!) воскресенье. Она даже боялась представить себе своё бездействие такое длительное время. Стоя на перекрёстке к своей улице она мечтала, что бы сейчас, сразу же начался понедельник. И она бы пошла снова, по периметру этих двух параллельных улиц искать, спрашивать, допытываться. Лишь бы не проводить время в бесплодных размышлениях, сводящих с ума. Но делать было нечего, и она тронулась домой. Неожиданно, сзади, её окликнули:
– Извините, сеньора! – она даже подумала, что это не к ней, но оглянувшись, увидела крепкого загорелого мужчину в рабочей спецовке, нерешительно переминавшегося с ноги на ногу.
– Извините, синьора! – повторил он. – Я слышал, вы ищете Григория?
– А вы его знаете? – боясь поверить в услышанное, выдохнула Мария.
– Ну, если это тот, кто поёт под гитару свои песни…
– Да, да! это он! – подтвердила она.
– Тогда знаю! Это мой друг и мы с ним даже вместе приехали в Мадрид, два года назад.
– Что же вы сразу ко мне не подошли? – с укором спросила Мария.
– Наш мастер злой, ругается. Не даёт отойти от рабочего места. А потом я думал, вас уже нет, ушли. Гляжу, вы идёте с низу улицы и у нас как раз обед. Вот я и вышел. – говорил он очень плохо и только напрягаясь, Мария могла понять его испанское произношение. Поэтому она переспросила:
– Так это ваш мастер, такой усатый, с жуткими, не расчесанными волосами?
– Точно! Он! – заулыбался рабочий.
– Козёл! – в сердцах воскликнула Мария.
– Точно! Истинная правда! – подтвердил её собеседник. – Хоть и поляк, но какой-то вредный и неприятный.
– А где сейчас Григорий? – она спохватилась, что не спрашивает о самом главном.
– Он сейчас на другом объекте. Наш шеф забрал его с самого утра. А где это находится, никто не знает, да и шеф уже сегодня вряд ли объявится.
– А почему его взяли в другое место?
– Он с забинтованной рукой сегодня вышел на работу. А шеф его очень ценит. Поэтому сказал: сегодня на лёгкую работу! И увёз. Мы с ним с утра даже поговорить не успели. – он отошёл в сторону, пропуская женщину с коляской.
– Как вас зовут? – радуясь в душе о не бесплодности своих поисков, Мария решила не надеяться больше на слепую удачу, а получить как можно больше информации.
– Анатолий! – представился товарищ Григория.
– А меня, Мария-Изабель! Давайте, Анатолий, присядем за столики кафе, вот здесь, в тени и, если вы не возражаете, вы мне расскажите, где я могу найти Григория. Заодно выпьем чего-нибудь освежающего, а?
Анатолий смущённо захлопал себя по карманам, из которых тут же пошла пыль:
– Один момент, я сбегаю за деньгами!
– Стойте, стойте! – Мария схватила его за руку и чуть ли не силой усадила в пластиковое кресло. – Какие могут быть условности? Что будете пить: кофе, пиво, напитки?
– Если можно, то пиво. Всё-таки сегодня жарковато.
– Одно большое пиво и спрайт! – заказала она подошедшему официанту. – Я надеюсь, вы осилите большой фужер?
– Придется! Не выливать же, раз заказали. А где живёт Григорий, я и сам толком не знаю. Был там один раз, даже визуально бы не нашёл. Помню только что возле метро *Принципе Пио, возле **Мансанарес. Он туда совсем недавно перебрался.
– И мы не сможем его сегодня найти? – недоверчиво спросила Мария.
– Ну почему же не можем. – Анатолий с удовольствием отпил принесённого пива и облегчённо вздохнул: – Вот так бы целый день! А Григория и искать не надо. Он всегда носит с собой мобиль. Можно ему звякнуть. И, кроме того, он сам должен прийти ко мне в шесть часов на квартиру. У нашего товарища сегодня день рождения, ну и как же можно обойтись без нашего любимого барда и гитариста? Никакой праздник у нас без него не обходится. Если хотите, я ему там о вас и сообщу. Или хотите сами с ним встретиться?
– А меня, Мария-Изабель! Давайте, Анатолий, присядем за столики кафе, вот здесь, в тени и, если вы не возражаете, вы мне расскажите, где я могу найти Григория. Заодно выпьем чего-нибудь освежающего, а?
Анатолий смущённо захлопал себя по карманам, из которых тут же пошла пыль:
– Один момент, я сбегаю за деньгами!
– Стойте, стойте! – Мария схватила его за руку и чуть ли не силой усадила в пластиковое кресло. – Какие могут быть условности? Что будете пить: кофе, пиво, напитки?
– Если можно, то пиво. Всё-таки сегодня жарковато.
– Одно большое пиво и спрайт! – заказала она подошедшему официанту. – Я надеюсь, вы осилите большой фужер?
– Придется! Не выливать же, раз заказали. А где живёт Григорий, я и сам толком не знаю. Был там один раз, даже визуально бы не нашёл. Помню только что возле метро *Принципе Пио, возле **Мансанарес. Он туда совсем недавно перебрался.
– И мы не сможем его сегодня найти? – недоверчиво спросила Мария.
– Ну почему же не можем. – Анатолий с удовольствием отпил принесённого пива и облегчённо вздохнул: – Вот так бы целый день! А Григория и искать не надо. Он всегда носит с собой мобиль. Можно ему звякнуть. И, кроме того, он сам должен прийти ко мне в шесть часов на квартиру. У нашего товарища сегодня день рождения, ну и как же можно обойтись без нашего любимого барда и гитариста? Никакой праздник у нас без него не обходится. Если хотите, я ему там о вас и сообщу. Или хотите сами с ним встретиться?
– Нет, нет! Не обязательно сегодня. – она почему-то засмущалась и почувствовала себя неловко. – Просто передайте, что я бы хотела с ним встретиться в удобное для него время, и передайте ему мой номер телефона. Пусть позвонит и мы с ним договоримся. – увидя, что Анатолий не всё понимает, попыталась объяснить всё иначе: – Мне очень нравятся его песни. Я бы хотела несколько записать на магнитофон, ну, естественно, с переводом на испанский язык. Григорию это легко, он может перевести.
– Да! – подтвердил его товарищ. – Он может, он знает испанский лучше нас всех вместе взятых.
– А у вас, если не секрет, есть трудности с изучением?
– Не лезет в голову! – признался Анатолий. – Дома на своём языке говорим, на работе тоже или на польском. По-испански за весь день одно, два слова только и услышишь. Вот и нет знаний. А Григорий всё время со словарём. Даже плеер имеет, прослушивает, где нет возможности читать, специальные уроки испанского на аудиокассетах.
– А скажите, Анатолий, – она решила сразу же проверить одно из своих предположений. – Как и почему вы приехали именно сюда, в Испанию? Вы ведь ехали вместе?
– О! Это целая история! – оживился Анатолий.
– Расскажите, мне очень интересно, – чистосердечно призналась Мария. Он отпил несколько глотков пива, как бы смачивая горло перед долгим рассказом.
– У меня, правда, слов испанских маловато, но если что забуду, вы мне подсказывайте, – увидев её согласие в виде кивка головой, продолжил: – Мы познакомились с Григорием лет семь назад, работая на одной фирме. Весёлое было время, но уже туговато было с деньгами, зарплату нам платили мизерную. Но мы радовались жизни, хоть её и нельзя было назвать шикарной и беззаботной. Ездили часто в лес за грибами, на рыбалку выбирались, просто так куда-нибудь на природу, с шашлыками. Григорий всегда что-то организовывал, очень любил компании, да он и сейчас таким остался. Душа любого коллектива, главный тамада и заводила. Короче, подружились мы классно, даже стали ходить к друг другу в гости. И тут, через три года совместной работы, фирма стала распадаться, и меня с ним сократили. Ещё в самом начале реорганизации я упрашивал Григория: давай, мол, куда-то поедем в иные страны. В Италию допустим или в Грецию. Там можно и заработать нормально и жить по человечески. Но Григорий всё смеялся и говорил, что ему и на родине неплохо, а за бугор пусть едут дураки. А через полгода прямо-таки ошарашил: всё, еду в Испанию! Я ему: – Ты ж не хотел! – а он: – А сейчас хочу!
– А когда вы говорите, это было, – вмешалась Мария. – Три с половиной года назад?
– Ну да… – он задумался подсчитывая. – Точно, ровно три с половиной года назад, весной. То никогда и не заикался, а то вдруг: «Меня всегда Испания манила, своим теплом к себе влекла!» Он, правда, всегда писал то стихи, то песни, а здесь всё – только про Испанию и заговорил. И начал сразу же искать выходы сюда, что б не ехать на пустое место, а сразу иметь какую-то работу. Нашёл знакомых в Польше, специально туда ездил, да и меня с собой брал. Через знакомых нашёл одного поляка, который здесь к тому времени был более двенадцати лет. Познакомился с ним и договорился, что б тот нас принял на первых порах и помог устроиться на работу. Потом продал машину и как я его не агитировал ехать в Италию, всё равно решил ехать в Испанию. Ну и я уже с ним, куда ж денусь! Одолжил я денег у кого только мог и тоже отдал паспорт для получения визы. У нас это делается очень долго и нудно. Ну, дождались виз, звоним в Мадрид. А знакомый поляк говорит:
«Пока не едьте, трудно с работой». Как же не ехать, срок виз то истекает. Тогда Григорий ему и говорит: «Мы уже в пути, встречай!» И мы выехали. Как мы ехали, это тоже целая история, достаточно сказать, что почти всю Францию проехали автостопом.
– Без багажа? – уточнила Мария.
– Да в том то и дело, что как верблюды нагруженные сумками. И это притом, что не знали по-французски ни слова.
– Ну, вы ребята молодцы! – она искренне похвалила такую целеустремлённость.
– Да это всё Григорий! – скромно признался Анатолий. – Он везде всё пройдёт, а не пройдёт, так протаранит. Если он чего решил, то сделает обязательно, чего бы это ему не стоило. Единственно, чего он страшно не любит, когда его начинают в чём-то переубеждать. Он зацикливается на своём, даже если осознает что не прав.
– А мне показалось, что он мягкий и уступчивый, – она сказала это, чуть ли не утвердительно.
– Да? – удивился Анатолий. – Уступчивый? Не желаю вам с ним о чём-нибудь поспорить. Хотя… Может это я такой заядлый спорщик? Тоже может быть! А теперь извините, – он посмотрел на часы и залпом допил пиво. – Обед закончился, хоть и день короткий, но ещё пару часов надо поработать.
– Ой, огромное вам спасибо! Вы так интересно всё рассказывали! – восклицала Мария, поспешно записывая домашний телефон на свободном листке своего блокнота. – Вот, передайте ему, как только увидите. Скажите, что я очень жду его звонка! В любое время! Хорошо?
– Хорошо, хорошо! Не беспокойтесь – заверил её Анатолий, бережно пряча листок в наградной карман и застёгивая на пуговицу. – Передам лично в руки и сегодня же, как только увижу. Рад был с вами познакомиться и спасибо за пиво. В следующий раз я угощаю. До скорого!
– До свидания! – простилась и Мария, еле сдерживая себя от желания не отходить от Анатолия до самого вечера, лишь бы быстрей увидеть Григория. Подспудно она боялась, что он опять потеряется, пропадёт, куда-то неожиданно уедет. В душе появилась всё более крепнущая надежда, что их знакомство будет продолжаться и это было самое главное. Хоть её очень озадачило, и заставило призадуматься мнение Анатолия о том, что Григорий очень не любит, когда его в чём-то переубеждают, и пытаются навязать свое мнение. Значит у него действительно мощный и уникальный гитодуальный разум. С ним трудно совладать даже такому как Знайка. «Вон сколько времени ему понадобилось, что бы привести Григория ко мне!» – подумала Мария. – «Надо быть очень осторожной в своих вопросах, что бы ему не показалось, что им пытаются управлять. Но с другой стороны, если я подключусь к этому процессу, то манипулировать его действиями при мягком нажиме с двух сторон, станет намного легче. Ведь „Мой“ наверняка его уже изучил и если поймёт и примет мою помощь, будут неплохие шансы для успешного перевоспитания Григория».
С этими мыслями Мария-Изабель вернулась домой и стал ждать звонка. Подсчитала, что так или иначе, а звонок будет не раньше шести: ведь начало празднования назначение именно на это время. А если ему будет неудобно сразу выйти? Если ему придется сесть за стол, а потом его попросят спеть? По заказу именинника! То тогда он позвонит не раньше семи, а то и восьми вечера!
И что б даром не перетруждать свои мозги, затеяла генеральную приборку во всей квартире. Старалась всё делать быстро, основательно, изо всех сил. Так, что бы устать, так что бы забыть о времени, так что бы не прислушиваться постоянно: не звонит ли телефон. Он и так, поставленный на полною громкость, был бы слышен в любой момент.
Но звонка всё не было. Ни в семь, ни в восемь, ни в девять, ни даже в десять вечера. Вообще-то звонки были, но от других: знакомых, друзей, родственников, но только не от него. Мария решила для себя, что будет ждать до одиннадцати и не больше, а потом пойдёт спать. Хотя прекрасно понимала, что, вряд ли уснёт. К одиннадцати вообще прекратились все звонки. Она решила перемыть весь хрусталь в огромном салонном шкафу, тем самым, отодвигая время сна на более поздний срок. Но прошёл ещё один час, наступила полночь – телефон молчал. К тому времени Мария уже твердо решила: Анатолий потерял листик с телефоном или, что было бы ещё хуже, Григорий не хочет звонить категорически. Мало ли что он вбил себе в голову. И неизвестно было, как он расценит инициативу Марии о встрече. Подумав об этом, она впервые в жизни пожалела, что не воспользовалась своей привлекательностью и не применила маленькие женские хитрости и уловки. Он ведь всё-таки мужчина. Большой сильный мужчина. И чувственный. Возможно даже влюбчивый. Мария усмехнулась своим мыслям: «Ещё сутки назад я была совершенно другая, а мне уже кажется, что это было очень, очень давно. Неужели я так изменилась? Да! Ведь я изменила принципам, которых придерживалась прежде! Хочется думать, что это к лучшему и мне во благо! – она взглянула на часы. – Уже пятнадцать минут как наступило воскресенье. Надо спать!»