И пошла принимать душ. Но дверь в ванную оставила открытой, а вдруг как позвонит! И телефон позвонил! Позвонил в тот момент, когда Мария встала под первые струи тёплой воды и уже протягивала руку за шампунем. Она так заторопилась, что чуть не упала, поскользнувшись мокрыми босыми ногами по плиткам пола. Не накинула даже на себя ни халата, ни полотенца, а нагая и мокрая бросилась к телефону. Глубоко вздохнув, сняла трубку:
– Слушаю!
– Доброй ночи! Не слишком ли поздно я звоню? – раздался голос Григория.
– Как для кого. – Мария лихорадочно соображала, что и как говорить. Все слова и фразы, запасённые заранее, вылетели из головы. – Для меня, например не поздно. Я редко ложусь спать раньше, тем более перед выходным днём.
– О! У вас значит более ночной образ жизни! – засмеялся он.
– Да и у вас тоже! – ответила она. – По шуму и музыке, которые я слышу в трубке, у вас там никто и не собирается ложиться.
– А вы одна? – неожиданно спросил Григорий.
– Я? Да! – вопрос её немного удивил.
– А вам не скучно? – продолжал он допытываться.
– Как сказать… даже не знаю. Наверное, да.
– Не хотите ли тогда к нам присоединиться? – он заговорил быстро, как бы решившись. – У нас тут весело, можно потанцевать. Мы не так уж от вас далеко, я сяду на такси и через десять минут за вами заеду.
Во время его диалога Мария автоматически взглянула на себя в зеркало и чуть не рассмеялась увидя себя голой, с мокрыми прилипшими волосами, стоящей в напряженной позе с телефонной трубкой. Но это помогло ей немного расслабиться и думать более рассудительно.
– Нет, нет! Я сейчас явно не форме. Что бы привести себя в порядок, понадобится вагон времени.
– Жаль, очень жаль! – по голосу чувствовалось, что он действительно расстроен. – Я, конечно, понимаю, что моё предложение, возможно, неуместно…
– Ну что вы, нисколько! – заверила Мария и продолжила: – А давайте лучше встретимся с самого утра. Если вы конечно не заняты!
– С самого утра? Конечно, я не занят! – теперь он даже обрадовался. – Значит встречаемся в шесть часов! Или может в пять?
Мария прекрасно поняла, что он шутит, но ей, почему-то, сразу захотелось согласиться. Но ведь надо соблюдать хоть какие-то приличия и она тоже попыталась пошутить:
– Боюсь в это время ещё слишком темно, и вы меня попросту не узнаете!
– Но ведь в это время ещё светят фонари! – нашёлся Григорий. – А я вас, между прочим, только и видел, что при их освещении.
– Действительно, – согласилась она. – В таком случае не менее важно просто хорошо выспаться!
– А хорошо выспаться – это до скольки? – раздался в трубке настороженный вопрос. – Уж, не до обеда ли?
– Нет, конечно! – ей опять стало весело. – Я всегда встаю рано. Ну а завтра, так как воскресенье, в восемь, девять утра.
– Тогда назначим встречу на десять! Я буду ждать вас на лавочке возле вашего дома. Договорились?
Она сдержала уже готовое вырваться согласие и спросила с нарочитым сомнением:
– А может это немножко рановато?
– Да как же рановато?! – загорячился Григорий. – Давно уже будет светить солнце, будут петь птицы и будет прекрасная погода. Как можно сидеть в такую тёплую осень дома хоть один лишний час? Да уже с самого утра можно пойти куда угодно!
– Куда, например? – она спросила это с замиранием и почти не дыша.
– Ну…. хотя бы…. – он явно замялся. – Да мало ли прекрасных и интересных мест в Мадриде! Уж вы то, как коренная жительница, об этом знаете больше чем я. Встретимся в десять и решим.
– Мне кажется, вы уговорите кого угодно! – с хитрой улыбкой сказала она в трубку. – Ладно, пусть будет в десять. До завтра! – и уже хотела добавить:
«Только не опаздывайте!» но вовремя спохватилась и положила трубку. Только после этого заметила, что дрожит от холода или скорей всего, от волнения и отправилась в ванную, где всё ещё шумела текущая без толку тёплая вода.
Ночь была рваной и сумбурной. Мария вбила себе в голову, что может проспать, не услышав будильника. И только когда установила дополнительна будильник на своём мобиле, смогла уснуть.
А что ей только не снилось! Она то просыпалась от невыносимой жары и сбрасывала с себя даже краешек простыни, то, очнувшись от сна и стуча зубами от холода, натягивала на себя и простынь и одеяло, долго не в силах согреться и уснуть снова.
Самый странный сон ей приснился под утро и хорошо запомнился.
Снилось, что она идёт по стене высотой в несколько сот метров и вверху шириной всего тридцать сантиметров. Конца стены не было видно: где-то перед горизонтом пропадал в темно синем тумане, над которым висели ярко-жёлтые облака. «Ну и цвета! – подумала она во сне. – Даже в мультиках такого не увидишь!» Оглянувшись назад она увидела, что стена извиваясь уходит вообще за горизонт. Взглянув вниз, удивлённо почувствовала, что совершенно не боится высоты, но ещё больше удивил её пейзаж. Слева, на большой глубине, клубилось языками пламени не то лава, не то море какого-то жидкого тёмно-бордового вещества. По всей его территории беспорядочно стояли цилиндрические трубы метра по три в диаметре и высотой чуть выше чем сама стена. Вдали трубы образовывали как бы лес, закрывая собой весь горизонт. А справа, ещё на большей глубине, чем море, простирались черные выжженные земли, на которых кое-где торчали останки полуразрушенных строений. И везде, насколько хватал взгляд, не было ни одного пятнышка другого цвета. А под ногами у неё была пыль. Чуть ли не многовековая. Видно здесь никогда не было ветров. А в этой пыли чёткие, свежие следы. Её следы. Она снова повернулась и увидела, что там следов нет. Значит, пришла оттуда, а идти надо дальше, вперёд. И она пошла. И даже вспомнила, что надо спешить, что это очень важно. И пошла быстрей, чуть ли не бегом. Но как ещё много надо было пройти! А она уже так устала. Быстрей, ещё быстрей! Лишь бы не опоздать, ведь времени так мало!
С этой мыслью Мария и проснулась. Не открывая глаз хорошенько постаралась запомнить, прокручивая всё в повторе. Уж очень сон был красочным и неординарным. И только потом посмотрела на часы: было пол восьмого, но солнышко уже освещало покатые крыши зданий, стоящих напротив её окон. Хоть она и запланировала подъём на восемь, но решила вставать, резонно рассудив, что уже выспалась и всё равно больше не уснёт.
Вскочила, надела простенький лёгкий халатик и пошла на кухню, пить кофе и придумывать для себя занятие в оставшееся еще время. Увидела стоящие в вазе яблоки для вчерашнего пирога и решила его всё-таки спечь. Как раз мол, целый час и уйдёт. Так и вышло. Уже было почти девять, когда Мария выложила торт на красивое блюдо, накрыла его прозрачной крышкой и аккуратно всё прибрала на кухне. Потом сполоснула оба кухонных полотенца и выскочила на балкон развесить их для просушки. Доставая прищепки их прикреплённой к перилам сетки, совершенно случайно, бросила взгляд на расположенные возле дома скамейки. И обомлела! На одной из них сидел Григорий! Сидел и перелистывал свой неразлучный словарик. Сообразив в каком, она виде, Мария в панике метнулась в квартиру. И сразу же в испуге подумала, что ошиблась во времени и побежала сверять часы. Но все показывали одинаково: без двух минут девять. Пытаясь догадаться о причине столь раннего прихода и строя различные предположения, Мария снова, украдкой, выглянула с балкона. Все лавочки были пусты! Она вышла на балкон и, прогнувшись, осмотрела всю улицу. Никого!
«Ну если у меня уже галлюцинации начались, завтра же пойду к врачу. – твердо решила она, ещё раз разочаровано оглядывая все лавочки. – Но не мог же он мне померещиться! Хотя… Если на всё это посмотреть моим прежним взглядом, то при моём „странном“, мягко говоря, поведении, всё может случиться. А может… он сейчас позвонит в дверь? Может, он время перепутал?» И она, как девчонка, побежала в прихожую. Даже взглянула в зрачок. Никого! «Ладно, через час мне всё будет ясно», – философски подумала Мария, и пошла, готовиться к предстоящей встрече. Приведя в порядок причёску, и сделав легкий макияж, она всё внимание уделила подбору одежды. «Куда мы пойдём? Это очень важно! Если он намекал в разговоре по телефону на что-то другое кроме Парка Аттракционов, то значит я конченая дура. Поэтому надо заставить его высказаться до конца и повести именно туда, куда его подспудно тянет. А для этого надо использовать его отрицание и желание поспорить и моё… хм… хм… умение убеждать». Поэтому она и выбрала парковый вариант одежды. Шикарные бежевые шорты, подчёркивающие её талию и открывающие стройные и длинные ножки. Изящные сандалии на невысоком удобном каблуке. И модную молодёжную блузочку, обтягивающую только бюст и оставляющую открытыми плечи, спину и живот с пупком.
Оценивая себя в зеркале, Мария с удовлетворением отметила, что ей вряд ли кто даст больше тридцати. Если бы… Если бы не эти небольшие тёмные круги под глазами. Но ведь можно использовать солнцезащитные очки! От них будет тройная польза. Одела. Потом другие, третьи. Наконец, какие-то очень подошли ко всему её комплекту из тела, одежды и причёски. Значит, можно было уже выходить! Но она чуть не запрыгала на месте когда увидела: ещё целых десять минут! Что бы протянуть время опять выглянула на улицу: Григорий был! И сидел на той же лавочке, что и час назад.
Оценивая себя в зеркале, Мария с удовлетворением отметила, что ей вряд ли кто даст больше тридцати. Если бы… Если бы не эти небольшие тёмные круги под глазами. Но ведь можно использовать солнцезащитные очки! От них будет тройная польза. Одела. Потом другие, третьи. Наконец, какие-то очень подошли ко всему её комплекту из тела, одежды и причёски. Значит, можно было уже выходить! Но она чуть не запрыгала на месте когда увидела: ещё целых десять минут! Что бы протянуть время опять выглянула на улицу: Григорий был! И сидел на той же лавочке, что и час назад.
«Ну вот, можно за ним понаблюдать, – подумала Мария, чуть-чуть отодвигая занавеску. – Вероятно, он пришёл слишком рано и отходил куда-то прогуляться. Всё-таки радует отсутствие у меня галлюцинаций!» – и умиротворённо вздохнула.
Григорий сидел и писал что-то на маленьком листочке, вероятно, выписывал слова из раскрытого словарика. На нём были чёрные джинсы и белые лёгкие кроссовки, похожие, скорей, на туфли. Мощные, широкие плечи обтягивала светло-сиреневая футболка с коротким рукавом, воротничок и кармашек которой, были ярко-зелёного цвета. Мария несколько критически оценила его внешний вид, со вздохом подумав, что это не она подбирала ему одежду.
Неожиданно он вскочил, посмотрев на часы и пряча захлопнутую книгу за спину. Его взгляд был устремлён в сторону парадного. Но вот хлопнула дверь и он снова сел, пристально посмотрев на её окна. Мария отпрянула от занавески и приложила ладони к пылающим щекам. «Заметил меня или нет? Неудобно всё-таки подсматривать! Ладно! Сколько бы ещё не осталось времени – выхожу!» Проверила: есть ли в карманах ключи от квартиры и машины, деньги и кредитная карточка. Немного подумав, перед зеркалом в прихожей, выложила ключи от авто и кредитною карточку в ящичек шкафа. Достала оттуда же ещё *десять тысяч песет, и присовокупила к остальным деньгам. Поправила причёску и очки, осмотрела себя придирчиво со всех сторон и вышла.
Когда появилась на улице, Григорий уже к ней спешил с широко открытыми от восхищения глазами:
– Доброе утро! Честное слово, если бы не ждал именно вас, ни за что бы не узнал. Вы выглядите прямо-таки сногсшибательно!
– Доброе утро! А раньше мой вид был хуже?
– Ну что вы! Вероятно это из-за дневного освещения, а при искусственном у меня, видно, что-то плохо со зрением. Пора заказывать очки.
– Вы вроде ещё молодой! – улыбнулась Мария. – Не рановато ли? И…сколько вам лет?
Григорий как-то грустно вздохнул и попытался что-то ответить, но у него получилось нечто нечленораздельное.
– Стесняетесь сказать? – удивилась она.
– Ну конечно нет! – стал он возражать, а потом попытался объяснить свою заминку: – Видите ли. Находясь рядом с такой молодой и красивой женщиной возникает естественное желание тоже быть помоложе и постараться скрыть хотя бы пару годков. Но своими годами я даже горжусь – мне сорок лет. Вернее не ровно сорок, а с половиной.
– Ну, а мне тридцать пять! – она на мгновенье сняла, а потом снова одела очки. – И тоже с половиной!
– Не может быть! – искренне удивился Григорий. – Вы на столько не выглядите, готов поспорить с кем угодно!
– А на сколько? – и кокетливо повернулась в профиль.
– Ну…. – он в задумчивости отступил на шаг, а потом хитро заулыбался: – Года на тридцать четыре! Ну, максимум, с половиной!
– О! – в тон ему засмеялась Мария. – Какой комплимент! Вы мне явно льстите! Правда я надеялась, вы мой возраст оцените чуть меньше, хотя бы на двадцать четыре…
– А разница небольшая, – продолжал улыбаться Григорий. – Наверняка и в двадцать четыре года вы выглядели не менее прекрасно.
– Вот это уже похоже на комплимент! – похвалила она.
– Это не комплимент, а чистая правда! – горячо воскликнул он и увидя иронию в её глазах, с убеждением добавил: – Я всегда говорю только правду!
– Всегда? – у Марии появилось желание кое-что проверить.
– Всегда! – последовал торжественный ответ.
– Ну тогда ответьте мне: куда вы меня хотели пригласить при ночном телефонном разговоре?
– Э! Так нечестно! У меня просто мелькнула одна глупая идея и мне даже неудобно о ней вспоминать.
– Вот видите, какова ваша правда! – укорила его Мария, уже прекрасно просчитав в уме как ей действовать. – К тому же вы ещё и трус.
– Я трус? – он даже опешил. – Или я что-то не понял по-испански?
– Вы прекрасно всё поняли. Просто боитесь рассказать о том, что меня заинтересовало.
– Да не боюсь я! – сказано это было, чуть ли не с отчаяньем. – Просто в подобные места не приглашают женщин…. тем более на первой встрече… тем более очень понравившихся… Это даже как-то неприлично!
«Вот упёртый! – подумала про себя Мария. – Но всё равно добьюсь ответа!»
– Ну и что? Мне хочется знать. Скажите и я решу: прилично или нет.
– Хорошо! – он смирился. – Я подумал, что неплохо было бы сходить поразвлечься… на аттракционы. Теперь можете смеяться!
– А что ж тут смешного? – с ликованием в душе спросила Мария. – Или вы не любите туда ходить? Я бы, например, покаталась с удовольствием.
– Да и мне очень нравится, но… – он явно не мог поверить, что над его предложением не смеются.
– Ну, раз нравится, почему думаете, что не нравится мне?
– А может, вам бы хотелось пойти, куда-то в другое место?
– Куда, например?
– Ну… Да хоть в Прадо!
– В музеи лучше ходить в плохую погоду! Да и была я уже там, раз пять.
– Я тоже там, – он заулыбался. – Восемь раз был.
– Вот уж поистине, правда. – Мария была поражена. – Коренные жители меньше знают о своем городе, чем туристы или приезжие.
– Это естественно. Живя каждый день, с самого детства, среди такого количества памятников и музеев как в Мадриде, постепенно можно к этому привыкнуть и воспринимать как должное, не вникая в саму суть. А приезжему человеку всё интересно, всё ново и ещё неведомо. Вот, например: в муниципальном музее, что возле метро «Трибунал», есть…
– О! А я там никогда не была!
– Обязательно сходим! – заверил Григорий. – Но в другой раз.
– А сейчас в парк аттракционов? – с замиранием сердца спросила Мария.
– А куда же ещё. Выпьем сначала по чашечке кофе, для бодрости и на автобус. Как раз, что бы к открытию быть в числе первых.
– А разве на метро не проще? – засомневалась она, идя с ним рядом к ближайшему кафе.
– Так ведь десятка не доходит до станции *Батан. Ведутся работы по реконструкции метро. А на автобусе мы доедем всего лишь с одной пересадкой.
– Как мне стыдно, – призналась она откровенно. – Вы знаете, что делается в Мадриде лучше меня. Хотя конечно: на работу в машине, с работы в машине…
– У вас есть машина? – спросил Григорий и, увидя недоумение на её лице, пояснил: – Тогда вы шли с сумками пешком.
– А! – она поняла, что Григорий как-то внутренне весь напрягся. – Старый драндулет, еле ездит и давно пора на свалку, но… А тогда вечером, негде было припарковаться, пришлось идти за тридевять земель, – после этих слов, заметила, что он немного расслабился, и подумала: «Пока не стоит ему рассказывать ни о ещё двух шикарных авто, ни о фирме. Как-то он неадекватно себя ведёт, желательно выяснить причину этого и поосторожней!»
Они сели за столик и сделали заказ официанту. Возле них стояла бетонная клумба с прекрасными цветущими гиацинтами и Мария решила выяснить ещё один интересующий её вопрос.
– Вы любите цветы?
– Конечно, люблю! – заверил Григорий, но увидя её вопросительный взгляд, немного замявшись, продолжил: – Но мне не нравится, когда их срезают. В натуральном виде они гораздо естественней и правильней.
У Марии внутри всё защемило, и на глазах выступили слезы.
– Мне тоже! – призналась, радуясь, что на ней тёмные очки. – Всегда любила, когда дарят в горшочках.
– О! Я заметил! – похвастался он. – У вас в доме очень много зелени, да и на балконе целый розариум.
– А попробуйте угадать, какие цветы мне больше нравятся?
– Белые розы! – не задумываясь, выпалил Григорий.
– Точно! – она даже не удивилась. – А почему вы так решили?
Он загадочно улыбнулся и сделал паузу перед ответом:
– В вашей квартире полно картин с этими цветами. Да и не только картин.
. – А!.. – разочарованно протянула Мария, удивляясь его наблюдательности. – Мне показалось, вы угадали.
– Может, и угадал, – согласился Григорий. – Но всё замечать тоже очень полезно. Но если честно, то когда я на вас смотрю у меня сразу же возникает непроизвольное сопоставление вас и роскошнейшей белой розы. Величественной и надменной, строгой и с шипами, но такой тёплой, бархатно нежной и… немножко беззащитной.
– Ну, не такая уж и беззащитная! – пробормотала чуть слышно растаявшая от удовольствия Мария.
– Верю! – засмеялся Григорий. – Наоборот, возле вас я, себя чувствую в полнейшей безопасности.