А теперь что? Поссорились. И не просто — выставил он ее. Обидно. И на душе что-то свербит. Теперь, когда он сам не звонит и на ее звонки не отвечает, как-то неожиданно пусто стало. Не то чтобы этот мужчина так уж задел какие-то совсем тайные струны ее души… чтобы она втюрилась, как девчонка… Но чего еще желать в этом мире? — ладный, богатый, перспективный. Любовник отменный. И надолго хватит — не старикашка лысый. По идее, на него многие должны бросаться, как на этого, на Бохорова. Хоть Серебряков, в отличие от того, не тусуется напропалую.
В общем, вполне себе представляла Наташка дальнейшую семейную свою жизнь с этим мужчиной. А вот поди ж ты! Сорвался. И ладно б молодая стерва какая отбила. Нашлись бы методы и с той разобраться, и этого вернуть. А то на пустом месте! Жена, уже почти бывшая!
Или заподозрил он чего? Что она информацию о нем сливает? Да вроде не должен был. Не прокалывалась она, в документах не рылась, ничего такого особого не делала. С Лариской встречались редко, осторожно, только в салоне.
А может, права Ларка? — к жене он воротиться решил? Погулял, дескать, и аюшки! У подружки нюх в этих вопросах, тут ей можно доверять. Да и ссора тогда с ничего началась. Подумаешь, посмеялась над какой-то там безделушкой бывшей — ну, почти бывшей — жены… Тогда вдвойне обидно. Получается, что не умеешь ты, Наташка, мужиками управлять! Грош тебе цена, Наташка!
Поэтому, в общем, готова она была поддержать новую каверзу в войне Лариски против Серебряковой. А похоже, именно ради этого та и позвала в эту конспиративную поездку. А ежели Серебрякова каким-то образом уберется с ее пути — ей, Наталье, лучше будет. К ней вернется Виктор, никуда не денется. Когда у таких бизнесменов, как Серебряков, проблемы, они склонны бывают, помучившись, на все плюнуть и жизнь сызнова начать. С новой женщиной, в частности. А тут она, Наталья. Надо лишь как-нибудь подкатиться к нему. Раскаянно и покаянно.
* * *
Телефон в кармане Виктора жизнерадостно запел. «Нам нет преград ни в море, ни на суше!..»
Кто-то внешний. На своих у него по отдельной мелодии запасено.
— Серебряков Виктор Николаевич? — официальным голосом осведомился голос в трубке.
— Да.
Сердце нехорошо екнуло.
— Это вас из ГИБДД беспокоят. Машина «Мерседес» четыреста сорок шестой госномер — ваша?
— Да.
Вообще-то на ней ездила Настя, но записан автомобиль был на него. Та-ак…
— Она вскрытая. Стоит на улице Нижние Мневники, на пересечении с Главмосстроя. Знаете, где это?
— Главмосстроя — это что? — автоматически уточнил Виктор.
— Проезд там, — терпеливо ответил голос в трубке. — Где рынок. Светофор. Подъезжайте забирайте.
Виктор успел еще спросить:
— Вскрыта — что значит?
Гаишник усмехнулся:
— То и значит. Стоит вскрытая. Механических повреждений не видно. Следов крови, насилия нет. Похоже, угоняли вашу машинку, Виктор Николаевич. Да что-то помешало. Так что забирайте поскорее, пока еще кто-то не увел…
* * *— В общем, так, подруга, — прямо и строго глядя прямо в глаза, сказала Лариса. — Есть у меня план. Как нейтрализовать эту сучку. И вообще, и по твоим делам тоже. И тут нам с тобой обеим надо поработать…
План Наталью ошеломил. Своей примитивной и оттого вдвойне действенной жестокостью. И восхитил. Жестокой же завершенностью. Этакое классическое злодейство в духе старых мастеров. Мастериц, о которых она готовила и редактировала материалы в журнал — Медичи, Бланки Кастильские и тому подобное.
Подстава. Сначала — обыкновенная подстава на дороге.
— Есть у меня бандюки знакомые, организуют, — заверила Лариса. — Подставлять умеют — пальчики оближешь! Под ментов работают. Там же на месте дамочку упакуют. Либо заманят в свою машину, либо втолкнут туда. А там — дело техники. Введут препарат, подавляющий волю, — есть такой, обещали уже поставить. И на квартирку. Есть одна на примете, на Новопесчаной улице. Договорились там ребята о съеме. От чужого имени, понятно. И уж здесь опустим стерву по полной, — хищно осклабилась Лариса. — По приказу будет перед бандюками голой танцевать. А потом им отдаваться. Обслуживать. А мы это дело на камеру заснимем. Угадай, кому избранные кадры отправим? И все будет в ажуре, подруга! Дамочка на психику слабая — установили наши безопасники, что ходит к психиатру. Стресс снимает. Оттого, что муж ее бросил. А после того как он ее окончательно бросит, поглядев на ее оргии, она и вовсе с катушек съедет. Или повесится. И муж ее в наши руки попадет. Без всякого шантажа — что мы, уголовники, что ли? Просто с такими кадриками жены в Интернете о каком самостоятельном бизнесе можно мечтать? От такого партнера любой бегом побежит! Тут уж и ты, подруга, не теряйся. Хватай его, пока он в ауте будет. Устроим твою судьбу, не волнуйся…
Некоторое время Наталья сидела, забыв закрыть рот. Да-а… Это было круто. Действительно, Цезарь Борджиа и Лаврентий Берия в одном флаконе!
— А я-то там для чего? — наконец спросила она. — Моя какая роль?
— Да роль простая, — со вкусом ответила гордая своим планом Лариса. — По сути, бандюков контролировать. Я отсюда, ты — на квартире. Я координирую сам захват. Отсюда. Как только они докладывают, что все в ажуре, я докладываю тебе. Ты же дожидаешься их на месте. Как приезжают, звонишь мне, что все в порядке. Ну, и смотришь там, чтобы ничего они с ней не сделали до моего приезда. И по месту решаешь вопросы, если вдруг. А я сразу выдвигаюсь в сторону Сокола. Оно же и алиби хорошее, ежели что не так у них на дороге будет. Мы с тобой просто решили вечер провести, тортик с коньячком покушать. Вот ты меня и ждешь…
* * *Настя даже не успела понять, как так получилось, что она сама чуть ли не села в машину к этим бандитам. Хотя как было понять, что это бандиты? Вдруг перегородили путь, вышли из автомобиля, постучали корочками с гербами по стеклу двери: «Что же вы, гражданочка, оперативную машину подрезаете?» А дальше посыпалось: произвела столкновение, с места ДТП попыталась скрыться, на сигналы остановиться не реагировала. Да вы трезвы ли, гражданочка? Выйдите-ка из машины. Сейчас будем вызывать ГАИ, а вы пока посмотрите, что наделали…
Это было как гипноз. Наваждение. Почему она им поверила? Вышла, как дура. Пошла смотреть их машину. Собиралась набрать телефон Виктора, вызвать ГИБДД. Не сделала. Взяла сумочку с мобильником с собой. Но пока нащупывала его, ноги будто сами привели к полицейскому, как тогда казалось, автомобилю. А там… открылась дверь, мгновение — и Настя уже сидела на заднем сиденье меж двух мужчин, и ей споро застегивали наручники на руках…
* * *На душе у Ларисы пел хор Пятницкого. Наконец-то ненавистная вражина поймана! И уже в надежном месте! А скоро будет вовсе унижена и выброшена из жизни, как ненужная тряпка! Хлам! Тампон использованный!
…Когда она поднимала дверь гаража, в дверях дома появился Ленька. Вот еще нелегкая принесла! Сейчас что-нибудь попросит еще…
— Слышь, Ларис, — отчего-то басом произнес пасынок, — ты куда собралась?
— На кудыкину гору, — огрызнулась мачеха. Беззлобно, впрочем. Настроение было отличным. — Тебе-то что?
— Подбрось до Тушина, а? — просительно проныл Ленька. — Мне к Питу надо, диски забрать. Он обещал мне к отъезду…
— На электричке скатаешься, — беззаботно промурлыкала Лариса, садясь в машину. — А у меня дела. Некогда.
— Тебе жалко, что ли? — уже по-настоящему заныл мальчишка. — Ты же знаешь, отец не разрешает мне одному в Москву ездить. А здесь — край как надо! Мне ж улетать завтра, а диски нужны. Где я их в Швейцарии-то возьму? А обратно меня отец Петьки доставит. После работы. Он обещал.
Спорить Ларисе не хотелось. Как и везти куда-то этого урода. Но и скандала нового тоже не хотелось. Владимирский недавно специально просил, чтобы они помирились. Настоятельно просил, надо сказать. И она обещала. А стервец этот даже поцеловал ее в щечку. Так что в семье царили внешне мир и покой. И не хотелось это рушить из-за мелочи.
А Ленька, паршивец, стоит как раз на выезде, в дверях гаража. Все равно не отстанет. Может, и впрямь бросить его до Тушки? Тем более что по пути почти — оттуда два шага до Сокола. А заодно и алиби. Дополнительное. Куда, дескать, уезжали вечером такого-то? Да пасынка отвозила к приятелю…
Лариса стиснула зубы. Типун тебе, как говорится… До этого не дойдет. Ничего эта гадесса не вспомнит. А вспомнит, так не расскажет. О таком, что придумала для нее Лариса, не рассказывают…
Но все равно — помеха ей этот уродец нескладный. Во! Отец его пусть откажет!
Лариса сказала твердо:
— Да ладно, могу и довезти. Но мне скандал с твоим отцом не нужен. Он запретил, а я тебя возьму? Охота была связываться…
— Фигня вопрос! — обрадованно воскликнул пасынок. — Я у него уже спрашивал. Он сказал, что одному ни-ни, а если, дескать, Лариса довезет… Подожди, я ему позвоню.
Лариса сказала твердо:
— Да ладно, могу и довезти. Но мне скандал с твоим отцом не нужен. Он запретил, а я тебя возьму? Охота была связываться…
— Фигня вопрос! — обрадованно воскликнул пасынок. — Я у него уже спрашивал. Он сказал, что одному ни-ни, а если, дескать, Лариса довезет… Подожди, я ему позвоню.
— Пап, — через несколько секунд сказал он в трубку. — Меня Лариса согласна в город отвезти. Разрешишь? — И парень передал мобильник мачехе.
Судя по голосу, Владимирский был не в духе. И, если можно так сказать, «не в действительности».
— Слушай, птенчик, — отстраненно проговорил он. На заднем фоне были слышны резкие голоса. — Сделай там, чего он просит, хорошо? Пригляди там… — И он отключил связь.
Лариса сморщила носик. Черт с ним.
— Давай, — сказала она. — Только быстро. И учти: ты мне должен!
— Ладно уж, — примирительно протянул Леонид. — Сочтемся. Все ж одна семья.
Показалось ей или нет, что он ухмыльнулся? Впрочем, могло и показаться: садился он назад — чтобы, как пояснил, не пристегиваться, — так что не сильно там что-то и разглядишь, в зеркале заднего вида…
Добрались быстро — против ожидания, Кольцевая на самом медленном обычно ее участке — от Минки до Волоколамки — сегодня двигалась прилично. Всегда бы так. Сразу за постом ушли налево, там чуток попетляли между холмов, свернули во двор — Ленька показывал, — протиснулись между стоящих машин…
— Здесь, — сдавленно произнес пасынок, возясь в сумке. — Вот этот подъезд. Погоди, ща код уточню…
Лариса обернулась, поторопить его… и тут ей в лицо брызнула струя газа.
* * *«Мерседес» гаишники передали, что называется, с рук на руки. Проверили документы, получили тысячу в благодарность и отбыли.
Автомобиль был не вскрыт. Он был не закрыт. Никто в нем ничего не тронул. На заднем сиденье валялась какая-то книжка. Ну да, Насти — очередные советы по выращиванию младенцев. Из магнитолы торчал диск. Нехарактерно: обычно она слушала радио. Видно, нажала на кнопку зачем-то. Или случайно.
Стальным кулаком воли уминая растущий страх в душе, Виктор внимательно осмотрел машину. Гайцы были не совсем правы, что повреждений нет. На заднем правом крыле была потертость. На внешний взгляд совершенно невинная — мало ли за что может случайно задеть водитель. Особенно в тесных от автомобилей московских дворах. Но Виктор-то знал, какой чистюлей, если можно так выразиться, была в этом отношении Настя. Как переживала за малейшую царапину и как быстро поднимала страховщиков, чтобы быстрее сделать ремонт. Конечно, могло быть и так, что жена уже начала оформление нового ремонта, посадив царапину относительно недавно, но…
Но вкупе с гнетущим чувством, что случилась беда, это означало нечто другое. Подстава. Легкое касание чужого автомобиля, лучше всего из «мертвой зоны» справа сзади. Или даже без касания — просто когда жертву остановят, один из нападающих быстро проведет по крылу наждачкой. А дальше дело техники, как раскрутить лоха на бабки.
И все было бы в рамках — пусть криминального бизнеса, но в рамках… Если бы не два обстоятельства. Настя прекрасно знала, как работают подставщики. Не раз читала, не раз они это дело обсуждали. И знала, как действовать: немедленно звонить в ГАИ, а машину не покидать. Окон не открывать. Немедленно звонить мужу. То, что звонков не было, означало, что каким-то образом преступники сумели пресечь соответствующие попытки. Это первое. Второе — что никого не было на месте. Прежде всего — самой Насти. А также — правоохранителей. То есть окружающие-проезжающие никакого криминала не заметили, полицию не вызвали. Полиция заинтересовалась только уже брошенной машиной. А значит, схема нейтрализации Насти отработана была чисто и профессионально. И это уже не подстава. Это похищение.
* * *Это мог быть только Владимирский! Эта падла, эта сука! Не вышло у него с партнерами серебряковскими… Пусть вышло, но не со всеми. А главное — не с ним, не с Виктором! С ним не вышло! А тут еще Настя помогла на ноги приподняться. Даже презентацию устроила, с телевидением. С дарением сервиза любимому артисту Броневому и — не показанным в эфире — главе телекомпании, оно ж генеральный продюсер. Сразу пришли несколько заказов. Так что прибыль даже у него, у Серебрякова, оказалась небольшой, но весомой. И Виктор стеснялся пока спросить, сколько же там у Насти нарисовалось…
Но он проверял специально: заказов на подобные сервизы от банка Владимирского или аффилированных с ним структур не поступало. Впрочем, у этого гада такая развесистая империя, что черт ногу сломит в попытках разобраться, кто там что и что там кто.
Впрочем, теперь кому надо, разбираются. Пошли в дело Тихоновы «бумахки», как тот поведал. Сначала немцы хотели их зажать, по словам казака. Ведь удобнейшее средство давления на одного из крупных российских банкиров. И — вербовки. Что тоже немаловажно, хоть и сотрудничает ныне Германия с Россией. Но шила в мешке утаить при таких обстоятельствах не удалось. Либо совместное расследование, донесли до них, либо большая пресса кричит о попустительстве русской мафии со стороны немецких спецслужб…
Предпочла, в общем, та сторона передать документы. Прекрасно известные на этой. Правда, не всем. Как не все были бы рады, узнав, что «бумахкам» этим взрывоопасным дан ход. Но тут уж так: единой элиты в России больше нет, а когда есть несколько групп — есть между ними и конкуренция. Называемая демократией. Словом, договорились: немцы копают связи Владимирского в Европе, русские — у себя.
Тихон тоже предположил, что за похищением Насти стоит нечистоплотный банкир. Но велел пока не дергаться, вызывать ментов, объявлять человека в розыск и вообще — действовать официальным путем. Делу не повредит, пояснил он, а процессуальная база лишней не будет. Да и кто его знает — может, и в самом деле какой старательный участковый заметит на своей земле что-то не то…
* * *Мобильник у нее отобрали сразу. Вообще сумочку отобрали. Обшарили и тело. Один, который сидел справа. Причем дал волю рукам довольно похотливо, животное. Залез в бюстгальтер, под юбку. Настя исхитрилась укусить его за плечо. Целилась она, правда, откусить ухо, но бандит был быстр, успел увернуться. Но и за плечо прихватила она его все равно чувствительно, судя по тому, как тот скривился и зашипел от боли. В ответ дал Анастасии пощечину.
— Уймись, Бочка, — веско посоветовал другой бандюган — теперь Настя не сомневалась, что это не сотрудники правоохранительных органов, а именно бандиты. — До заказчика велено в сохранности довезти.
— Так она, тварь, кусается, — пожаловался первый. — Но так вроде чистая. Разве что в «складках кожи» не проверил, — и гнусно захихикал.
Гоготнул и тот, что сидел слева.
— Пластырем ей рот закрой, вот и не будет, — подал голос водитель.
— В натуре, — разрешил тот, что сидел рядом с ним на переднем сиденье. Судя по всему, главный.
Настя пыталась сопротивляться, но усилия были напрасны. Уже через несколько секунд она могла только мычать, когда похотливые руки снова поползли по телу. Но это странным образом не деморализовало ее, не напугало. А напротив, придало уверенности. От ненависти. От презрения и гадливости. Убить его, эту тварь, — вот чего ей хотелось сейчас больше всего!
И вырваться из ловушки.
К счастью, ехали недолго. Перемахнули через мостик, свернули на Карамышевскую набережную, оттуда налево и вскоре оказались на проспекте Жукова. Почти родные места — сколько раз по нему в детстве и юности в Серебряный Бор купаться ездили…
На повороте на Зорге задержались, и Настя все надеялась, что кто-то из водителей стоявших рядом машин заметит ее, мягко говоря, стесненное положение. Но, к большому сожалению, тонировка на стеклах была слишком плотная. А дальше оказалось совсем рядом — сразу за Песчаной площадью. Вот только здесь уже Настя запуталась — машина запетляла по дворам, которые были застроены весьма причудливо. Два раза развернулись — и уже утеряла направление.
Ничего, зато хорошо запомнила лица бандитов. И этому, что справа, точно не жить!..
* * *Тихон подъехал довольно скоро. Не один — с мужиком облика такого… Как бы его охарактеризовать… Настолько неопределенного облика, что сразу ясно становилось, из какого он ведомства.
За то время, пока Виктор ждал, успел вызвать полицию — прибыла на удивление быстро — и друга из прокуратуры. А также предупредить своих, чтобы усилили меры безопасности по фирме и готовились к возможным приключениям. Что и как, объяснять не стал. Но попросил заодно передать сигнал опасности и на фирму Анастасии. Тому самому ее директору с солидным голосом.
Опера осмотрели место происшествия. Следов особенных, как и надо было ожидать, не нашли. Оставили одного опрашивать окружающую среду на предмет, кто что случайно заметил, и отбыли, наказав Серебрякову немедленно ехать в отдел и писать заявление. На прокурорских они поглядывали искоса и работали корректно. Даже чуть показушно.