– Ну так все же хорошо, – заметила Юлька, – Все же получилось, все желания исполнились.
– Ах, Жюли. Так бывает только в сказках.
Дальше Луиджи поведал историю, приключившуюся с ним уже здесь, в этом доме. Это и было то, что разрушало его существование.
Когда он вернулся в Старый Свет и занялся благоустройством поместья, к нему на работу попросился один молодой человек. Необразованный, но приятный. Он практически ничего не умел, но клялся, что будет очень стараться, что готов на все, лишь бы не зависеть от родителей, которые его попрекают каждым куском хлеба. Луиджи вспомнил себя в юности, растрогался и принял его на работу.
Ах, Дидье! Работать он не умел и не хотел. Он любил играть в компьютерные игры, лежал целыми днями на диване в гостиной. И потом привык уже настолько, что даже требовал от Луиджи, чтобы тот принес ему поесть! И Луиджи, уже попавший под обаяние молодости, приносил юноше то, что тот просил.
Потом Дидье стал хныкать, что ему скучно тут, среди деревьев и кустов, поэтому он за компьютером и сидит. И однажды без спросу притащил в дом приятеля, по виду – настоящего уголовника. Этот Амбруаз, по всей видимости, и сбил с пути Дидье. Дело в том, что дом свой Луиджи украсил редкой красоты антикварными вещами. Он приобретал их по всему миру, с каждой связана была целая история. И вот однажды он заметил пропажу. Что тут можно было думать? Он, конечно, мягкий человек, но не идиот. Он сразу понял, чьих это рук дело. Вызвал Дидье и запретил ему приводить в дом Амбруаза. Потом поехал к родителям Дидье и предупредил: если в его доме пропадет еще хоть одна вещь, он обратится в полицию. Родители ему посочувствовали, но сказали, что сами на сына влияния уже не имеют, а в полицию ему попасть ненадолго действительно бы не помешало.
– И что дальше? – спросила Юлька, прекрасно понимая, каким должно быть продолжение. Она-то выросла не в стране белых лилий.
– Из дома пропали еще две вещи! – трагически воскликнул Луиджи. – Я вызвал полицию! Они долго беседовали с Дидье. Тот был очень напуган. Он сказал, что это все Амбруаз, а сам он ничего не знает. В полиции мне посоветовали гнать его взашей. И я прогнал его. Но он все равно приходит, говорит, что я жестокий, еще хуже его отца. И я порой пускаю его, жалею. Но потом он звонит Амбруазу. Они перестали даже считаться со мной. Располагаются на кухне, едят, смеются.
– А разве могло быть иначе? – спросила Юлька. – Это же чужие люди. Нельзя пускать в дом чужих.
– Я думал – мы по духу так близки, он напоминал меня в молодости, – загоревал Луиджи.
– Эх, индюк тоже думал, да в суп попал, – сказала Юлька по-русски.
– Что? – встревожился Луиджи. – Ты ругаешься?
– Нет, не ругаюсь. Это у нас так говорят. Индюк – знаешь, такая большая вкусная птица. Он думал, что самый красивый, а попал в суп. Такая история.
– Скажи по-русски, – попросил Луиджи.
Он заинтересовался, как мальчишка.
Юлька сказала. Луиджи повторил, чисто-чисто, без акцента.
– Здорово! Супер! – восхитилась Юлька.
– У меня талант, – похвастался ее фиктивный муж.
– А у меня тоже талант, – сказала Юлька. – Я кого хочешь выгнать могу. Раз и навсегда.
– Ты о Дидье?
– Ага. И об этом его… Амбруазе тоже. Выгнать?
– Пожалуй, да, – ответил Луиджи после некоторого раздумья.
– Ты уверен? Скучать не будешь?
– Уже нет, – вздохнул Луиджи. – Я много терпел.
Теперь Юлька только мечтала, чтобы эти двое заявились в дом Луиджи, пока она там. Она же не могла все время быть при сентиментальном эстете. У нее бизнес в Москве, там без хозяина все рухнет. Они с Вадиком по графику домой летали, чтоб «лавку без присмотра не оставлять».
Пару дней она учила нужные слова и выражения на французском (вряд ли этот Дидье по-английски говорит).
К счастью, они заявились. Просто вошли в дом, когда она накрывала стол к ужину. Луиджи слуг не держал из экономии, говорил, что в Америке все делал сам, а тут и подавно справится. Так вот: наглая парочка приперлась в дом, хотя дверь была заперта! Значит, ключики имеются у ребят.
– Поздравляем, мадам! – развязно произнес Дидье и шаркнул ножкой.
И чего красивого, юного и нежного нашел Луиджи в этом толстом губошлепе с заплывшими глазками? Впрочем, от одиночества бывают у людей всякие искажения в восприятии мира.
– Ключи! – приказала Юлька. – Быстро ключи на стол!
Дидье оцепенел, готовясь хныкать.
– Чужие не могут войти в этот дом без приглашения. Я тут хозяйка. Понял?
Парень понял, достал ключи из кармана и положил на стол.
– Теперь видео повсюду, – сообщила Юлька, обведя широким жестом столовую. – Понял?
Дидье кивнул. Он еще не до конца осмыслил масштаб катастрофы, но кое-что до него стало доходить.
– Ты и ты – оказались тут, – продолжала Юлька. – Пять минут, и тут окажется полиция.
Дидье сник. Амбруаз все еще вызывающе смотрел на нее.
– Но не только полиция. Русская мафия! Слышал? Киллер, бетон…
Юлька показала руками, как киллер из русской мафии размешивает в бетономешалке тела дерзких бездельников. Показ она сопровождала звуками:
– Ба-бах, плюх, дырррррр, дырррррр…
Лицо ее сделалось жестким. Нормальное лицо московского человека, вынужденного каждый день даже по мелочам отстаивать право на жизнь.
– Никто никогда не найдет, – пообещала она внушительно.
Парни явно поверили. Испугались. Как мало им оказалось надо! Весь мир живет в плену стереотипов. Русская мафия – очень страшно. Хотя любой стереотип на чем-то основывается… В данном случае главное было – найти убедительные слова. Юлька видела, что слова нашлись. Ну и ладушки.
– Я тут живу! Пардон… жил, – робко доложил Дидье. – Тут мои вещи. Я хочу забрать.
– Вот твои вещи, – Юлька вывела самозваных гостей из столовой к входной двери. Там стояли пакеты для мусора. – Бери. Это твое.
Дидье подхватил пакеты. Он готов был расплакаться!
– Стоп, – велела Юлька. – Еще кое-что. Ты взял в этом доме чужое. Верни. Даю один день.
И тут Дидье заревел в три ручья.
– Это он сказал! Он велел, – трясясь от ужаса, показывал «юноша» в сторону Амбруаза.
– Ты сам говорил: деньги нужны, – тупо возразил тот.
– Мне не интересно кто. Я хочу вещи назад.
– У меня только две. Одну он продал, – рыдал Дидье.
– Едем к тебе. Сегодня отдашь две, завтра еще одну.
Все это время Луиджи стоял рядом и просто смотрел, как Юлька решает вопрос. Он, как и Дидье с Амбруазом, находился под сильным впечатлением.
– Едем, Луиджи! – приказала Юлька. – Вернем твой антиквариат.
Они отправились в дом к Дидье. Родители его как раз ужинали. В доме противно пахло жратвой. «Странно, но еда у быдла воняет во всех странах одинаково невыносимо», – подумала Юлька.
Гурьбой прошли они в неприбранную, захламленную комнату Дидье. Он покопался под кроватью и вытащил на свет две прекрасные бронзовые статуэтки: фавн и нимфа.
– Они же уникальны! Как ты собирался их продать? – воскликнул Луиджи, прижимая к себе вновь обретенные предметы искусства.
– Потому и не продал, – зло прошипел Дидье.
Всю эту сцену Юлька снимала на телефон. Замечательное видео получилось. В кино вставлять!
– Пусть пишет расписку, что вернул две вещи, принадлежащие тебе, а завтра вернет третью, – сказала Юлька Луиджи по-английски.
– Как же он вернет? – усомнился тот. – Ведь он уже ее продал.
– Если ты сейчас скажешь «стоп», ты никогда от них не избавишься.
– Пиши расписку, – велел Луиджи жестко и стал диктовать текст.
Дидье пыхтел, всхлипывал и писал, поглядывая на суровое Юлькино лицо. Ее он явно боялся.
– Как же я верну? – возопил он, когда дошел до обязательства вернуть украденное в положенный срок. – Я же это продал!
– Боже мой! – возопили родители вора хором. – Какой позор! Наш сын – грабитель! Ты упал на самое дно! Кошмар!
– Вернет – забудем. Если еще раз будет в доме – будет очень-очень плохо.
Родители испуганно кивали.
– Вот! – показала Юлька на телефон. – Все тут. Хороший шанс оказаться в тюрьме.
– Я верну! – завибрировал Дидье. – Завтра!
Потом они поехали ужинать. Луиджи поставил фавна и нимфу на обеденный стол и приветствовал их в родном доме. Он был рад неописуемо. Так дети радуются сказке.
– Послушай! – обратился он, сияя от счастья, к Юльке. – Ты такая прекрасная и такая сильная! Тебе совсем не нужен мужчина для ощущения силы!
– Мне мужчина для другого нужен, – подтвердила Юлька. – Сила у меня есть.
Самое интересное: на следующий день у ворот позвонили. Отец Дидье принес украденное. Его сынок, видимо, был слишком напуган, чтобы приближаться к гнезду «русской мафии».
Луиджи смотрел на Жюли с обожанием.
– Замок сменить надо, хотя бы один, – распорядилась Юлька. – И не забывай включать сигнализацию. Это не шутки.
– Боже! Что бы я без тебя делал! Ты мой маленький бодигард!
5. Взаимная польза
Луиджи смотрел на Жюли с обожанием.
– Замок сменить надо, хотя бы один, – распорядилась Юлька. – И не забывай включать сигнализацию. Это не шутки.
– Боже! Что бы я без тебя делал! Ты мой маленький бодигард!
5. Взаимная польза
За эти годы Юлька научилась от Луиджи многому. Она оценила красоту и достоинство простоты. Она поняла, насколько важно быть в согласии с собой и нравиться себе. Другим – это уже второй вопрос. Будешь нравиться себе (во всей своей элегантной простоте), понравишься и остальным.
Мало того: Юлька полюбила классическую музыку. Вот уж о чем никогда не думала, не мечтала! Она ее, музыку эту, и слушать никогда не пыталась. Ну конечно, танец маленьких лебедей, вальс из «Щелкунчика» – это легко и понятно.
Как вышло? Луиджи устраивал фестиваль. Юлька взялась помочь с оргвопросами. Естественно, ее он представлял как жену. Ну и пришлось сидеть на концерте. Юлька решила, что будет думать о своем, но получилось все совсем иначе. Она слушала! И слезы сами собой текли по щекам. Вот как получилось!
Что-то открылось в ней неведомое. Само собой, без напряга, наставлений и поучений. Начала слушать и втянулась. И стала помогать уже всерьез. Организовано-то все было хуже, чем художественная самодеятельность в клубе. Играет замечательный музыкант, а слушают его двадцать человек! Куда это годится? И главное – никакой прибыли не приносит. Одни убытки, трата времени и сил. Музыканты не жаловались. Они обыгрывали тут свои предстоящие серьезные концерты, отдыхали, гуляли по саду и парку, плавали в бассейне. Но все равно – это было несправедливо. Это было дело начатое, но не раскрученное. Так не годилось! А как надо – она знала. Надо было выходить за пределы провинциального городка. Информация – в масштабе страны! Тем более – страна-то! Все друг друга знают, можно сказать. Не так уж много и труда потребовалось. Она написала бизнес-план. По пунктам. Зная скупость Луиджи, обозначила только те действия, которые требуют личных усилий и не требуют материальных затрат. Вот сюда написать, эти постеры разослать по таким-то адресам, критиков пригласить – сначала просто в гости, потом на концерты… Она осуществляла руководство. Луиджи все исполнял, да еще и отчитывался ей в письменном виде, когда она крутилась в Москве.
Дело пошло! Даже без особенного скрипа! Следующий фестиваль поразил Луиджи количеством любителей музыки, приславших заявки на билеты. Юлька обозначила цену. Луиджи с восторгом рапортовал, что билеты выкуплены все! Все сто штук. Больше мест в его зале не было!
В мэрии, увидев такой размах, выделили под следующие концерты сцену городского театра. Арендная плата – чисто символическая. Правильно: заплатить контролерам и уборщикам. Без этого нельзя.
Юлька даже удивлялась бескорыстию местных властей – у нас бы на родине такой откат потребовали, что никакими билетами не окупить.
Как бы там ни было, фестиваль стал приносить прибыль. Маленькую – с учетом оплаты проезда артистам и их гонорара, но – прибыль!
Луиджи был восхищен:
– Я свободно говорю на пяти языках! Я – гражданин, знающий всех вокруг. Ты – едва изъясняешься по-французски, никого не знаешь, но получилось-то у тебя!
Луиджи не знал про «коня на скаку» и «горящие избы». Но и без Некрасова прекрасно понял, что за сокровища русские женщины.
Юльке скучно было просто так сидеть у него в поместье, когда нужно было засвидетельствовать реальность их супружества. Она – человек деятельный. Она помогла и флигель достроить, причем в десять раз дешевле цены, обозначенной специалистами из строительной фирмы.
– Зачем они тут? – спросила Юлька у привыкшего исполнять все правила Луиджи. – Только деньги дерут.
Она потихонечку, через Вадика, нашла албанцев-строителей, которые, сделав всю работу по-тихому, получили маленькие, но не облагаемые налогами наличные денежки и остались очень довольны. А уж как был доволен Луиджи – не описать! Он расцвел и помолодел.
Понимая, что счастье его ограничено временными рамками, что развод их – увы – неминуем, Луиджи предложил Жюли стать директором его фестиваля. Он – художественный руководитель. Она – директор-распорядитель. Прибыль – пополам.
Прибыль, конечно, смех один. Но Юлька втянулась.
До развода оставалось всего ничего, меньше года.
6. «Давай сворачивать дела, дорогая!»
Однако все хорошо не бывает. Юлька уже приспособилась жить на две страны, у Вадика дело шло к разводу: вот-вот получит он бессрочный вид на жительство. Дальше – свобода! Она даже предложила свой план действий: раз уж он получит разрешение на постоянное проживание, может, ей развестись с Луиджи, не дожидаясь положенного срока? Они тогда поженятся, она все равно получит потом разрешение, как законная жена Вадика. Но муж посчитал этот вариант излишним осложнением.
– А вдруг кто заподозрит? Что это я развожусь и сразу женюсь? Подозрительно. Выдворят и больше не пустят. И все усилия – псу под хвост. Надо делать как договорились. Зачем перед финишем с дороги сворачивать?
Конечно, он был абсолютно прав. Просто надоело видеться урывками. И потом – ему-то что? Он и в шестьдесят себе сможет ребенка завести, а у нее время поджимает, это тоже принимать во внимание надо.
Но понимала она и то, что доводы Вадика разумны и что ждать осталось действительно недолго.
Наконец дожили и до развода Вадика с Орели.
Потом грянул гром. Она как раз окучивала Луиджи, а Вадик тусовался в Москве. Приехал – темнее тучи. Собственно, давно следовало ожидать, они еще чудом столько времени продержались. Дошла и до них очередь.
– Давай сворачивать дела, дорогая! – обреченно сказал муж. – Все, настал край.
Предложили Вадику очень сомнительную сделку. И из этого предложения выхода не было ни в какую сторону. То есть – согласись он приобрести огромную партию лекарств за полцены, уголовное дело неминуемо. За полцены можно приобрести только фальсификат. А если откажешься, обидишь людей. И эта обида тоже может кончиться полным разорением и тюрьмой.
Это, конечно, первый, но очень громкий звонок. Умные люди понимают с первого раза.
– Сворачиваемся! – немедленно решила Юлька.
Тем более Вадик уже хорошо осмотрелся на новом месте жительства, понял, как и на чем можно тут капитал увеличить. Она же благодаря фестивалю завела много знакомств, имеет определенную репутацию среди людей влиятельных. Они не пропадут. Главное – работать на опережение.
Вадик оставил все доверенности, посоветовал избавляться от любой недвижимости и пожелал счастливого пути.
– Самое важное – осторожно! Наверняка наблюдать будут. Смотрят уже за нами, чует мое сердце. Каждый шаг рассчитывай. И – не тяни. Счет на секунды идет.
Юлька проявила максимальную бдительность. Все устроилось в лучшем виде. Продала все, как и договаривались. Нашлись покупатели и на загородный дом. Юлька даже вывезла всю мебель из дома, а потом… Потом просто не смогла. Дом этот много для нее значил. Это было как родину продать.
Когда-то на месте этого богатейского поселка располагалась тихая русская деревенька, в которой жили еще Юлькины прадеды. Жизнь менялась, все вокруг рушилось, а участок и домик оставались у семьи. В конце концов унаследовал малую родину Юлькин папа. У него получилось прикупить и участок по соседству – запасливый человек, Юлька в него пошла. Позже, увидев деловую хватку дочери, отец по дарственной передал Юльке землю с садом и старинным домиком.
– Сумеешь отстроиться?
– А то! – ответила Юлька.
И отстроилась! С таким рвением и такой любовью, словно предкам своим доказывала, на что способна.
Отец одобрил. Просил только, чтобы дочь скорее заселила этот огромный удобный дом детьми, его внуками.
И что в итоге? Родители обосновались под Калининградом, на Балтике. Продали свою квартирешку, а там зато у них тоже домина хоть куда. И младшая дочь, Юлькина сестра, родила им двоих внучат. Вот – хватки деловой ноль, зато детей на свет произвела. А Юлька с ее редкостным деловым даром – все одна и одна… Юлька знала, что обязательно родит. Но нельзя было родителям рассказывать об их с Вадиком планах, лишнее это. Да только и дом продать не смогла. Тут было продать – как предать. Отказалась в последний момент, хотя цену давали выше той, что она ожидала.
Она привыкла прислушиваться к своему чутью. И поняла, что раз не может расстаться с домом, значит, не следует этого делать. Пусть стоит до лучших времен. В конце концов – ну не будет у них бизнеса, кто на дом-то позарится? И – мало ли что?
Практически весь капитал перевела она на счета Вадика. Ну правильно: он-то уже развелся. Никто ему претензий, если что, не предъявит. А она еще замужем. Луиджи, конечно, человек вполне приличный. Но в душу не заглянешь. Деньги он любит. Кто его знает, что приключится при разводе? Рисковать не стоило. Она, конечно, перевела и себе кое-что. Сущую ерунду – две сотни тысяч. Ну ей же надо как-то жить. Не ходить же к Вадику с протянутой рукой. Тот, кстати, не одобрил. Сказал, что Луиджи может оттяпать. Ворчал. Но потом махнул рукой: делай как знаешь. Главную задачу выполнила. Молодец.