Несмотря на весьма сомнительный облик забегаловки, шницель с картошкой выглядели очень даже прилично. И есть было можно. Энергично работая челюстями, Поздняков аккуратно огляделся.
Он выбрал дешевое заведение на юго-западе, в районе новостроек. Забегаловка гордо именовалась «кафе», хотя с таким же успехом могла называться и баром, и столовой. Позднякова не очень волновал статус заведения, его заботило только отсутствие большого количества народа. Кроме того, это гнездо общепита понравилось ему тем, что стекла были дымчатыми, а в зале царил полумрак.
Уплетая котлету, Сергей не забывал посматривать по сторонам – пытался выделить среди посетителей странных, нетипичных субъектов – но никого опасного для себя обнаружить не мог. Молчало и подсознание, несколько раз в течение дня подававшее голос.
Итак, было время все обдумать. Еще вчера он, Сергей Поздняков, никого не интересовал. Вернее, интересовал конечно. Друзей. Любовницу. Партнеров по бизнесу. Налоговые органы. Но никакие «братки» не проявляли повышенного внимания к персоне директора сравнительно небольшой туристической фирмы. Все изменилось после того, как Поздняков оказался свидетелем аварии на трассе Москва – Санкт-Петербург. Свидетелем или участником?
Скорее всего, дело не в том, что там он мог увидеть нечто секретное. На месте событий было довольно много людей, и вряд ли имело смысл выделять из толпы Позднякова. Он находился в стороне, к столкнувшимся машинам не приближался. Однако «братки» не только выделили Сергея из прочих, но и плотно взяли его «в оборот». Даже возле дома наблюдателей поставили…
Черт! Теперь и домой не попасть. Ни переодеться, ни отдохнуть по-человечески, в собственном доме. С этого дня в квартире – даже если прорвешься, – как на пороховой бочке. Хорошо еще в век пластиковых карт можно получить наличные чуть ли не на любом углу…
И вдруг мобильный телефон в кармане дрогнул и коротко пискнул. Сергей нащупал аппарат, вытащил его на стол. SMS-ка, от неизвестного абонента.
«Домой не ходи! Там засада, люди Яреса! Убьют!»
– Открыли Америку. Пожрать не дадут, – выругался Поздняков. – Колумбы хреновы…
Телефон еще раз пискнул, приняв второе сообщение. «Я друг. Помогу! Звони по номеру…»
Сергей вновь выругался и отключил мобильник. Давно собирался это сделать, еще в доме, когда столкнулся с наблюдателем не из числа людей Яреса. Друзья… Ага! Можно подумать, он не знает, что теперь на него охотятся две преступные группировки. Или кто они там?
Видимо, он оказался в центре сложной интриги, в деталях которой пока не разобрался до конца. Ярес, судя по дневнику Завацкого, – это начальник службы безопасности секретной научной базы, где находился Инженер.
Поздняков достал записную книжечку из кармана, пролистал первые страницы еще раз. Да, именно Ярес вытащил бывшего главного инженера стройтреста из заключения…
Итак, первая часть понятна. Завацкий находился за колючей проволокой. Скорее всего, он сбежал оттуда. Служба безопасности секретной лаборатории гнала его по шоссе, на котором и погиб Инженер, вынужденный идти на риск. Да, тут все четко и понятно. Завацкий – лишний свидетель, которого хотели вернуть или убрать.
Вопрос номер два: что же теперь нужно Яресу? Блокнотик Завацкого? Но, похоже, дело не в записях. Дело в нем самом, Сергее Позднякове. И вдруг в мозгу Позднякова яркой вспышкой блеснула догадка: кровь! Кровь Инженера, которая, возможно, попала к Сергею! Видимо, доктору Вербинскому все-таки удалось создать катализатор. Чудо-средство, ради которого была построена секретная лаборатория. И тот самый препарат находился в сосудах беглеца – Инженера, удиравшего на черной «Волге».
А потом – вот ирония судьбы – кровь умиравшего Владлена Завацкого попала на него, Позднякова. И проблема не в том, что Сергей был свидетелем аварии. Трудно поверить, но, похоже, Позднякова преследуют именно потому, что в его венах – уникальная разработка, ради которой Вербинский безжалостно убивал людей, прививая им штаммы смертельно опасных болезней…
Если так, бандиты не оставят его в покое. Если так – понятно, почему сначала пытались взять живым. Видимо, получили указание: попытаться доставить его на секретный объект, под белый купол…
Мороз пробежал по коже Сергея. Он никогда не видел «доктора» Вербинского, но вдруг почувствовал животный страх перед этим человеком. Нет! Чудовищем в облике человека… Кажется, лишь во времена Второй мировой войны медики Третьего рейха проводили такие чудовищные опыты над своими сородичами. Впрочем, лучше не уточнять…
Если все так, то становится понятно, почему не сработало снотворное, которое впрыснули в вену Сергея, возле бизнес-центра. В первый момент лекарство усыпило мозг, но организм почти мгновенно сформировал какой-то мощный ответный импульс, подавил действие препарата. Молниеносно выработались антитела? Черт, откуда он, Сергей Поздняков, может знать это? Он же не врач, не специалист в данных вопросах…
Главное сейчас не это – теперь бандиты не оставят его в покое. Теперь он – словно сейф, набитый баксами. Похитителям остается только одно – либо унести капитал с собой, либо уничтожить сейф, чтоб сокровище не досталось другим.
– Хорошая перспектива… – грустно усмехнулся беглец, прихлебывая горячий чай.
Нет, пример с сейфом неудачный. Весь фокус в том, что внутри тела Позднякова – не доллары, а технология, которую можно размножить. И главная задача бандитов – сохранить монополию на изобретение.
Мысли в голове Сергея крутились все быстрее. Так, я… Что же со мной? Он схватился за телефон, посмотрел на дисплей. Аппарат выключен. Да, все правильно. Так и надо. Слышал ведь – и не один раз – если телефон включен, то спецслужбы могут установить: где, в каком районе находится абонент.
Может, не надо прятаться? Наоборот, пойти в ФСБ, все рассказать? В конце концов, пусть возьмут анализ крови, разберутся… Они ведь не запрут Сергея в четырех стенах, в какой-нибудь камере. Возьмут анализ – и пусть вливают этот чертов «катализатор» хоть себе, хоть президенту.
Стоп! Он моментально станет лишним свидетелем! Ненужным. Нет сомнений – разработку засекретят. Вряд ли наш «добрый» и «любвеобильный» аппарат власти надумает вливать чудо-средство в вены граждан России.
Скорее уж причастные к тайне мгновенно спрячут от общественности все данные по разработке и производству. Награждать «путевкой в светлое будущее» станут только избранных. Каких-нибудь солдатов спецназа… Вот уж прав был Вербинский, обозвав сволочную лабораторию «Ноев ковчег»! Спасти каждой твари… По паре…
Нет – уж точно – он, Сергей Поздняков, недолго протянет после того дня, когда сдастся ФСБ и все расскажет. Может, там на уровне исполнителей – вполне приличные, нормальные люди – да только решение будут принимать не они. Те, кто наверху. А им нужна полная гарантия секретности.
Итак, дорога в ФСБ закрыта. Это смерть. И вообще, может, он зря поддается панике? Сначала необходимо удостовериться, что Вербинский действительно разработал препарат. Что именно потому Сергея Позднякова преследуют люди Яреса.
Сергей вынул из кармана записную книжку Завацкого и принялся листать ее в надежде найти ответы на вопросы, которые его мучили.
«…Сегодня ночью меня разбудили выстрелы. Первый раз такое… Нет! Неправильно. Сначала резанула вспышка по глазам. Лежал на спине, конечно же, с опущенными веками. Не представляю, какой яркости был свет, если он так отразился от потолка моей комнаты. Да, чудовищная вспышка. Я и раньше подозревал, что внешний периметр защищен не только бетонным забором и «колючкой» под током.
Теперь стопроцентно знаю – служба безопасности лагеря использует гипершоковые средства. Человек, нарвавшийся на световую мину, ослеп, это точно. Не знаю, на несколько часов или навсегда. Пишу второпях, ночью, сидя на кровати. Утром постараюсь выяснить подробности…
…За завтраком подслушал тихий разговор двух мужиков. Обсуждали ночной инцидент. Оказывается, пытался бежать кореш одного из собеседников. Смельчака звали Русланом. Да, так. Руслан пытался вырваться наружу, через тройное кольцо защиты. Если не ошибаюсь, если правильно услышал – то беглецу удалось преодолеть первый рубеж защиты. А потом он напоролся на световую мину.
Говорят, Руслан не собирался сдаваться. Отбивался от конвоиров – вслепую, ничего не видя вокруг себя. Просто озверел, начисто, с ним не могли справиться. В конце концов один из сотрудников службы безопасности выстрелил беглецу в живот…
…В продолжение темы: пишу спустя еще несколько часов. В лабораторию увели того самого мужика – соседа Руслана. Очевидно, он был следующим по списку, после беглеца, застреленного ночью. Руслан «вычеркнулся», взяли его товарища. И этот несчастный назад, в наш «загон», уже не вернулся. Среди «кроликов» прошел слух, что страдальцу привили «коровье бешенство». Откуда узнали? Не ведаю. Просто появилась такая информация.
Значит, Руслан не зря пытался бежать. Иначе привили бы ему. А так – хоть шанс использовал. Надеялся выиграть жизнь, да вытащил не тот билет в лотерее. Но зато попробовал. И умер сразу, почти без мучений. Все лучше, чем подыхать в карантинном блоке, исходя на кровавый понос…
Да, Ярес… Ведь не соврал тогда, на зоне, во Владимирском централе. Здесь и вправду не забирают донорские органы. Не вырезают почки или печень. Не лгал, сука… Здесь хуже. Забирают сразу все. Жизнь. Целиком, без остатка. Может, я и преступник – по меркам нашего общества. Может – изгой, прокаженный, на душе которого чудовищный грех.
Но точно знаю: я – ребенок по сравнению с теми, кто создавал жуткую лабораторию, кто покровительствует ей. Отсюда надо бежать, но не для того, чтоб спасти собственную жизнь. Зачем она мне? Мне нигде не будет покоя, мне вечно снится один и тот же сон. Падают дома, построенные мною. Один, другой… Господи! Мы ведь их десятки построили. Десятки многоэтажек… Я бегу туда, пытаюсь подставить ладони, удержать… Не успеваю, падаю. Ползу к людям, раздирая ладони и колени в кровь. Обычную, человеческую кровь.
Я кричу. Умоляю их проснуться… Бежать! Бежать подальше, в сторону! Прочь! Но не успеваю. Тысячи раз я видел этот сон. Я не успеваю. Никто не слышит мой крик…
Рот, нос, глаза забивают клубы пыли, цементной крошки… Я лежу на земле и плачу. Боюсь смотреть на то, что еще недавно было домом, где жили люди. Моим домом. Только разломанные плиты, искореженные стальные конструкции. Какие-то бумажки, смятые фотографии, детские игрушки. И тела. Тела странного цвета. Серо-белые. Неподвижные. Даже кровь на этой пыли выглядит по-другому – темными, почти черными пятнами. Совсем не красными, не вишневыми, не рубиновыми.
Я плачу и просыпаюсь. В секретной лаборатории, на базе «Ноев ковчег», где «доктор» Вербинский продолжает бесчеловечные опыты. И я хочу вырваться отсюда не для того, чтоб спасти собственную жизнь. Я хочу рассказать людям о том, что происходит в военном городке под Москвой…
Ночной инцидент с Русланом утвердил меня в мысли: прорываться из «загона» наружу, через три защитных кольца – бесполезно. Ничего не получится. Я и ранее подозревал, что надо выбрать иное направление, а теперь на сто процентов убедился в этом. Если получится – попытаюсь одолеть барьеры в другой половине лагеря. Там, где живут охрана и медперсонал.
Кстати, моя работа продвигается. Я внимательно изучил весь периметр. Легче всего пройти защиту именно в другой половине. А там – как получится. Если бог со мной – значит, сумею вырваться. Может, на машине?
Да! Дневник обязательно заберу с собой. Он у меня постоянно хранится в заднем кармане джинсов. Вырвусь за территорию базы – положу в рубашку. Если умру – может, записная книжка поможет остановить Вербинского и его покровителей? Это будет моей платой. Искуплением за хоть и невольный, но совершенный ранее грех…»
Ярес вошел в кабинет Дмитрия Колотилова без стука. Захлопнул дверь, постоял и вновь резко открыл ее, будто проверяя: не подошла ли секретарша поближе? Узнать, о чем будут говорить депутат и один из его доверенных помощников…
Убедившись, что Наталья находится на месте, а не шпионит у дверей, Ярес подошел к столу, плюхнулся на вращающийся стул, напротив босса.
– Ну? – нетерпеливо спросил Колотилов. – Что за голливудщина? В шпионов надумал поиграть?
Ярес наклонился вперед. Стул жалобно скрипнул.
– Нам кто-то упал на хвост, – тихо прошептал он. – Моих людей сопровождают. Всюду…
Глаза Колотилова округлились, он шумно выдохнул. Трясущейся рукой полез в карман за платком, принялся вытирать пот, выступивший на лбу.
– ФСБ? – одними губами спросил Дмитрий Александрович.
– Не знаю, – угрюмо ответил Ярес. – Пока не разобрался. Пасут плотно, но очень аккуратно. Не нагло. Стараются на глаза не лезть, мои даже не сразу просекли «хвост». И потом, мы обнаружили несколько микрофонов, в разных машинах…
Депутат сдулся – будто шарик, проколотый иголкой. Вместе с воздухом из него вышла вся энергия. Теперь Колотилов напоминал старую игрушку без батареек.
– Доигрались… – прошептал он, невидящими глазами взирая на заместителя.
– Боюсь, тут нельзя разговаривать обо всем, – осторожно намекнул Ярес. – Если… они… кабинет тоже могли поставить на прослушку.
Дмитрий Александрович взял чистый листок, быстро написал на нем несколько слов, и пододвинул Яресу.
«Сворачивай лабораторию! Срочно!»
– Все? – уточнил Ярес. – И «кроликов», и… пастухов?
– Да! – приказал Колотилов и вновь схватился за карандаш.
Написал еще несколько слов, теперь больше, чем в первый раз. Пододвинул листок.
«Всех! Меняем планы. Оставь Вербинского. Вывези – вместе с записями и методикой – в мой особняк. Лично займись. Глаз с него не спускай!»
– Понял! – тихо ответил Ярес. – Правильно.
«Что с Туристом?» – поинтересовался Дмитрий Александрович, с помощью карандаша и бумаги.
Оставалась нерешенная проблема с Сергеем Поздняковым, который сумел ускользнуть от группы захвата возле бизнес-центра. А у собственного дома так и не появился.
«Затихарился, сука, – поморщился Ярес, выводя ответ. – Ищем».
«Потрясите его связи, – написал Колотилов. – Активнее! Этот вопрос надо решить как можно быстрее. Все в него упирается!»
Начальник службы безопасности кивнул, соглашаясь с боссом. Встал со стула, пошел к двери. Задержался, будто что-то хотел спросить.
– Активнее и жестче! – вслух повторил Колотилов. – Видел сегодня трубу крематория? Все мы в сантиметре от нее!
Ярес вновь кивнул, исчез за дверью.
Дмитрий Александрович поднялся с места, подошел к шкафчику, достал оттуда бутылку «Smirnoff». Высадил полный стакан, закрыл глаза. Выхода не было – Колотилов отлично понимал это. Полезли в крупную игру – отступать поздно. Выхода не было…
…Боевики Яреса, выполняя его последний приказ, расстреливали людей методично и хладнокровно. За двумя рядами колючей проволоки некуда ускользнуть от убийц, даже если видишь смерть и очень не хочешь с ней встречаться. Некоторые «кролики», понимая, что приходит конец, бросались через внешний периметр, надеясь избежать расправы. Снайперы на охранных вышках останавливали всех, кто пытался сделать это.
Битый и его ликвидаторы меняли рожки у «калашей», бродили среди раненых и умиравших. Какая-то дура в белом халате попыталась закрыть лицо руками. Натурально, дура! От пули «АКМ» не спас бы и бронежилет…
Стоны, крики и грохот автоматов стихли быстро, потребовалось минут десять-пятнадцать. Оставалась более тонкая работа. Теперь ликвидаторы бродили между грудами «кроликов» и медиков, выискивая, кто еще дышал. Перед пулей все оказались равны – и те, кто раньше был «материалом», и те, кто проводил опыты…
Покончив с первой частью работы, боевики открыли ворота между двумя частями лагеря – теперь они не были нужны. Подогнали грузовик, принялись забрасывать в него еще теплые тела. «Крематорий» решили устроить в одном из карантинных блоков…
«Дорога в эдем» – вспомнилось Яресу название фирмы Сергея Позднякова, когда начальник службы безопасности вышел из белого купола, из которого к небу устремились клубы жирного черного дыма.
А в это время в депутатском кабинете нервно ходил взад и вперед по комнате Дмитрий Александрович Колотилов. «Я потратил на это три года жизни и кучу денег, – думал он, – теперь глупо останавливаться. Почти в моих руках – миллиарды. Состояние, которое не снилось ни одному арабскому шейху с его долбаной нефтью! Разве можно в такой момент думать о двух-трех десятках никчемных людишек?! Действуй, Ярес!!!»
Предчувствие беды. Оно возникло внутри, когда Сергей включил мобильный телефон, пытаясь дозвониться до Сашки Рудакова. Тот не отвечал – ни по домашнему, ни по мобильному. Поздняков, уже сознавая, что все складывается гораздо хуже, чем ему представлялось изначально, купил в ближайшем киоске карту для оплаты телефонных разговоров. Нашел таксофон, вновь набрал номер старого друга.
Рудаков не отвечал. Сергей нервно глянул на часы. Около восьми вечера. Конечно, до дома мог еще не доехать. Например, застрять в пробке. Отправиться на ужин в ресторан, с дамой. Запросто… Вот только почему не отвечает даже на мобильник?
Поздняков отлично понимал, что возле дома Александра Рудакова может поджидать засада, но, все взвесив, решил рискнуть. В конце концов, надо хотя бы предупредить друга об опасности. Сашка ведь не виноват, что его непутевый кореш случайно оказался не в том месте не в то время. Да и сам он, Сергей Поздняков, не виноват… Только кого это теперь интересует?
До улицы, где жил Рудаков, Сергей добрался на метро, затем пошел пешком. Он решил обойти вокруг дома, повнимательнее присмотреться к тому, что происходит возле нужного парадного.
Тишина… Никаких следов преследователей. Отстали, что ли? Вряд ли такое возможно.