Услышав про еду, Руби не удержалась и облизнулась.
— Ты что, опять есть хочешь? Ты же демон! Вы ведь эмоциями или энергиями стихий питаетесь. А я-то могу только нормальной едой кормить.
Собака вскочила, бешено завиляла хвостом и с такой надеждой уставилась на меня, что мне даже неудобно стало.
— Опять еды добывать? — не смогла я сдержать улыбку.
Руби плотоядно облизнулась и, подбежав ко мне, ткнулась носом в ладони.
— А может, ты домой хочешь? Давай попросим Себастьяна открыть проход в твой мир? Он некромант, он сможет. Ты вернешься к своим.
Похоже, предложение вернуться в мир демонов моей демонице не понравилось. Она легла на пол, прикрыла обеими лапами морду и тихонько заскулила. Вот и как с ней договариваться?
— Понятно. А со мной останешься? В смысле… Хочешь, я буду твоей хозяйкой? Эмоций и энергий не обещаю, но обычную еду смогу давать. Жить будешь со мной. А ты будешь меня защищать. Ну и дружить станем.
Вот так я и стала официальной хозяйкой низшего демона. Точнее, низшей демоницы.
Себастьяна удар хватит. Подумав об этом, я мерзко захихикала. А вот так! Нечего было обижать маленькую меня. Раз у меня нет мужчины-защитника, значит, у меня будет защитница-демоница. И пусть она не умеет разговаривать, зато красивая и умная.
Еду я решила добывать с помощью близняшек. Отловила их в холле и отозвала с заговорщицким видом в сторонку.
— Девушки, — шепотом обратилась я к ним. — Мне нужна еда.
— О! Ты проголодалась? А ужин уже совсем скоро, — прошептала Донна.
— Но, если ты очень хочешь, мы можем принести тебе печенья или булочек, — сообщила Лонна.
— Нет. Мне нужно много, очень много еды. Например, кастрюля мясной каши. Или можно ногу запеченную, на косточке.
Руби шумно сглотнула слюну, услышав про «запеченную ногу».
— Ты такая голодная? — хором выпалили девчонки и уставились на мою талию. — Но как же ты тогда фигуру сохраняешь, если столько ешь?
— Если добудете мне еды сейчас, и потом еще три раза в день, пока я у вас гощу — я вам все расскажу, — многозначительно ответила я, сделав таинственное выражение лица. — Но это секрет. Никто не должен знать, что это мне вы будете носить всю эту пищу.
Еду мне пообещали в любом количестве, и гарантировали сохранение тайны. Я уже люблю этих хулиганок! Молодцы, настоящие девчонки!
Мы вернулись обратно в комнату ждать обещанного, но первым явился Себастьян собственной персоной.
— Иржина? — вошел он после моего разрешения. — Можно?
— Можно. Садись, а то на тебя смотреть тошно. Такой вид, словно сейчас в обморок упадешь. — Я кивнула ему на диван.
— В обморок? — Он потер лоб и покосился на мою кровать. — Нет, в него не упаду. А вот поспать часов четырнадцать мне бы не помешало.
— Э, нет! На мою кровать даже не смотри! — тут же возмутилась я и встала так, чтобы загородить ее от сонного взгляда некроманта.
Вид у него был настолько утомленный, что у меня даже не получалось на него привычно рассердиться. Поэтому я смотрела и ждала объяснений.
— Садись! — не выдержала я, так как он молчал и, едва заметно улыбаясь, смотрел на меня.
— Если сяду — засну, — покачал он головой. — А мне очень нужно с тобой поговорить.
— Тогда говори.
— Сначала вопрос. Зачем было это безумное представление в кабинете князя? Не знай я тебя хорошо, мог бы решить, что ты совершеннейшая дурочка. Одна из придворных богатых фифочек, которые думают не головой, а… Скорее, вообще не думают.
— Много ты понимаешь! — прыснула я от смеха. — Это и был образ, как ты выразился, «придворной богатой фифочки», которая выклянчивает себе деньги на новые шмотки. Дезориентировать противника, то есть родителя, сбить с мысли, заморочить голову, трещать безостановочно, не давая сосредоточиться, и ненавязчиво подталкивать именно к тому, что мне и нужно. А именно: дать мне все, что только хочу, лишь бы я заткнулась и убралась из комнаты. При этом надо еще все представить так, чтобы родитель увидел в этом выгоды для себя лично.
— Тебе это блестяще удалось. — Себастьян тихонько засмеялся, глядя на меня чуть ли не с обожанием. — Князь уже спит и видит, как Лонна и Донна приведут в семью эльфийских мужей, и станут сильными некромантками. И мы обсудили наше участие в строительстве горнолыжного курорта. Он согласен отдать двадцать процентов в деле тебе за идею. Я пообещал, что деньги от твоего имени внесу я, у тебя ведь пока нет своих. А короне князь выделил только пять процентов.
— Двадцать пять процентов, — помолчав, произнесла я. — Моя не только идея, но и продвижение в столице среди молодежи. Кроме того, я хочу быть рекламным лицом этого курорта. Журналы, плакаты… На горных лыжах я неплохо езжу, не ас, конечно, но вполне прилично.
— Князь не согласится, — с сомнением ответил некромант.
— А ты ему пообещай, что если он не согласится, то я сама приду на переговоры. И буду ныть и выклянчивать. Скажи, что уж что-что, а добиваться денег на новую шубку, драгоценность или долю в деле, я умею. Он тогда и не заметит, как я получу долю уже в тридцать процентов.
— Не сомневаюсь, — усмехнулся он. — И все-таки. Зачем было это представление?
— Потому что вы ругались. И дипломат из тебя, уж прости, никакой. Вы с князем поскандалили бы, довели дело до открытой конфронтации и остались каждый при своем. А так я сбила его воинственный настрой, отвлекла и дала понять, что мы в курсе, что девчонки балуются некромантией, будучи необученными. Не удивлюсь, если они не только низших демонов вызывали, но и зомби или умертвий поднимали. Но если бы ты стал давить на него, он ни за что не согласился бы.
— Это да. Князь крайне упрям.
— Ну вот. Я же предложила ему очень дельные и выгодные для него вещи. И заметь, все это с видом глупенькой девчонки, которая сама не понимает, что несет. При таком раскладе ему согласиться не стыдно, потому что я не давила на него, а лишь болтала языком.
— Ты молодец!
Он направился ко мне, а я стала решать отодвинуться или не подавать виду, что мне хочется держаться от него подальше.
— Иржи, — подойдя вплотную, Себастьян взял мою руку, поцеловал и прижал к щеке. — Иржи… Я так скучал.
Я кашлянула и попыталась руку отобрать. Чего это он вообще? Не давала я согласия всяким беспринципным злобным некромантам скучать по мне.
— Прости меня? Пожалуйста, прости. Я знаю, что смертельно обидел тебя. Я был неправ и повел себя как последняя скотина. Я все понимаю. И прошу извинить меня. Я вовсе не считаю тебя такой, как… Прости!
Ничего не ответив, я отвела глаза и снова попыталась освободить руку.
— Ну хочешь, я на колени встану? — тихо продолжал говорить Себастьян. — Тогда, восемь месяцев назад… Я за цветами уходил. Хотел тебе еще тогда объяснить, извиниться. А ты исчезла.
Еще бы я не исчезла. Сами меня бросили на трудные и опасные работы в тяжелых дворцовых условиях. Можно подумать, мне понравилось проваливаться во всякие магические порталы и в темноте там с Грегом шарахаться и бояться. Я насупилась, накручивая себя.
— Иржик, ты не представляешь, как я себя ненавидел все эти месяцы. Это ведь из-за меня… Если бы я так не сказал, то ты бы тихо сидела в моем замке, перебирая бумажки, и ничего бы с тобой не случилось. А я… Во дворце Дагорна столько всего произошло. И ты едва не погибла во время покушения на него, а потом вообще пропала. Я думал, ты умерла. Мой амулет перестал передавать сигнал, что ты жива, — сбивчиво произнес Себастьян, торопясь повиниться и объясниться.
Вот еще! Чуть не погибла и «умерла»! Да я еще всех их переживу! Не дождутся.
О! Вот! Я знаю, по поводу чего сейчас буду возмущаться. А то как-то прямо неловко ругаться на него, когда он так проникновенно извиняется. И простить его пока не могу, и послать лесом да горами — тоже наглости и злости не хватает. Ну не умею я долго злиться и ненавидеть.
— А ты зачем на меня маяк повесил?! Я тебе корова, что ли? — Я все-таки отобрала свою руку и отступила на шаг.
— Потому что я не мог по-другому. — Он грустно улыбнулся. — Я ведь помню все, что ты рассказывала про твои похищения. Иржик, что бы я не сказал тогда… ну… Ты мне не безразлична. От одной только мысли, что с тобой может что-то случиться, у меня сердце заходится.
— Ну да, конечно. — Я поджала губы. — Где ж еще найти такую дуру, которая будет готова работать на такого невыносимого типа, как ты, да еще и брата твоего пытаться собой заслонить.
— Не говори так. Иржи, знаю, мне нелегко будет снова добиться твоего доверия и расположения. Все понимаю. Сейчас я хочу успеть тебе все объяснить и извиниться.
— Ладно, Себастьян. Извинился. — Я отодвинулась еще на шажок, оказавшись почти вплотную к кровати. Сильнее отступать было некуда. — Только что это меняет? Ну объяснил, что зря говорил так обо мне лорду Дагорну. А что дальше? Я все та же, такая же, как и была. Моя мать принадлежит к роду княгинь тьмы, я как была «маленькой Горгульей», так ею и остаюсь. Ты как считал, что у меня дурная кровь и наследственность, так и продолжаешь считать. Поэтому сделаем вид, что приличия соблюдены, ты принес извинения за оскорбления в мой адрес, и на этом закроем тему.
— Иржи, я не считаю тебя… — подавился он словом. — Плохо о тебе не думаю. Все то, что я тогда нес… Это было какое-то временное помутнение рассудка. Я не оправдываюсь, нет. Просто… Ты мне отказала, когда я предложил тебе кольцо, а потом после указания Дагорна надела. Я так разозлился! Знаешь, не слишком приятно осознавать, что девушка, которая тебе безумно нравится, соглашается на брак с тобой только после приказа императора. Меня и переклинило, что это из-за того, что ты… А потом ты взяла и бросила меня. Ни слова не сказав, исчезла и перестала со мной общаться. Я ведь не знал, что ты слышала. Думал, что я настолько тебе противен, да еще тебя принуждают выходить за меня. А ты закрылась и стала избегать меня. Думаешь, я не замечал, что ты даже Яном меня перестала называть. Я каждый день, как дурак, пытался застать тебя, чтобы хотя бы увидеть, а ты где-то пропадала. И эти твои, — недовольно скривился он. — В мотоклубе… Все эти красавчики, с которыми ты смеялась и весело общалась, в кафе ходила.
— Откуда ты знаешь, что я делала в мотоклубе и с кем? — растерялась я. — Ты что, следил за мной?!
Некромант ничего мне не ответил, но по его виноватому виду я поняла, что угадала.
Та-а-ак!
— Ты совсем с ума сошел? — прошипела я и ткнула его пальцем в грудь.
— Совсем, — кивнул он.
— А? — Я хлопнула ресницами.
Нет, я так не могу ругаться. Для того, чтобы как следует устроить скандал, нужно, чтобы оппонент тоже ругался. А если он соглашается и не спорит, то какой же это скандал? Даже пар не выпустить.
— Знаешь, незаметно, что ты обо мне не думаешь плохо! — ухватилась я за мысль и уперла руки в боки. — Да ты только что ворвался в грот и ревел как караман[7] в брачный период. Вместо того чтобы разобраться, ты орал на меня. Кстати! Как ты там вообще очутился?
— Я во дворце очутился. Мы приехали, я попросил вас найти, а мне с такими похабными усмешечками сообщили, что княжич увел леди в грот делать ей предложение, от которого она не сможет отказаться. И что, мол, скоро свадьба. Как я еще должен был отреагировать? Я лечу туда, сломя голову, прибегаю, и что я вижу?! — тоже повысил голос Себастьян. — Этот… лежит, а ты на нем сверху и улыбаешься!
— Да конечно! И ты сразу решил, что это я его соблазнила и все такое?! Да «этот», как ты выразился, собирался меня изнасиловать и опозорить, чтобы я потом согласилась выйти за него замуж! Очень уж князю хочется породниться с императором. А ты… Вместо того, чтобы разобраться, начал орать на меня! — рявкнула я, дойдя до кондиции.
Ну что ж такое-то, в самом-то деле?! Никаких нервов не хватает, чтобы выяснить отношения как цивилизованные люди. Он даже извиниться толком не может, не доведя меня до белого каления.
— Я орал, потому что женщина, которую я восемь месяцев считал погибшей и сходил с ума от этого, лежала в объятиях какой-то рогатой скотины, а он ее хвостом за ногу обвивал! А она улыбалась! — Себастьян тоже перестал сдерживаться и перешел на повышенные тона.
— А тебе, конечно, было бы легче, если бы я слезами заливалась?! Не дождешься! После того, что я услышала в свой адрес от тебя, уже достаточно поплакала. Хватит! И эта «рогатая скотина» в отличие от тебя меня не оскорблял, а всего лишь выполнял приказ отца. И хотел на мне потом жениться, как честный мужчина!
Мы уже стояли и кричали друг на друга, а я еще периодически тыкала некроманта пальцем в грудь. Как же он меня бесит!
— Да я тоже хочу на тебе жениться! Я даже кольцо тебе свое давал, а ты! Ты! — рявкнул он и тряхнул меня за плечи.
— Ну что я? Что? — прошипела я, понизив голос и яростно глядя ему в глаза.
— Иржи, выходи за меня замуж, а? — внезапно совершенным нормальным голосом сказал Себастьян.
— А-а-а! — Я схватилась руками за голову. — Как же мне хочется расколотить о твою голову посуду! Ты не представляешь, сколько дней я уже мечтаю надеть тебе на голову супницу и как следует врезать по ней чем-то тяжелым! Чтобы осколочки повсюду разлетелись…
— Ладно, — с улыбкой кивнула эта некромантская сволочь и протянула руки, чтобы обнять меня за талию. — Я куплю для этих целей сервиз.
— Да ты… — у меня от злости даже слова закончились. Нет, все-таки папа был прав, никакая я не леди. Веду себя порой как базарная торговка, но не могу уже. Выбесил. — Укуси тебя демон!
Оттолкнув его в сторону, я отскочила и тут же заорала во все горло:
— Фу! Сидеть!
От моего вопля Себастьян плюхнулся на кровать и вытаращился на меня, а Руби, которая летела в прыжке с разинутой пастью, нацеленной на бедро мужчины, приземлилась на пол и тоже уставилась на меня.
— Вот и сидеть! — вытерла я дрожащей рукой испарину со лба.
Еще бы, от такого поневоле испугаешься. Руби восприняла слова про «укуси демон» буквально, как прямую команду. И едва не оттяпала Себастьяну ногу. С такой-то челюстью ей бы это легко удалось — откусила бы и все дела.
ГЛАВА 9
Я сделала три глубоких вздоха, пытаясь успокоить нервы. Все-таки Себастьян на меня плохо влияет. Обычно я так себя не веду и до скандалов не опускаюсь.
Но слишком уж болезненными были для меня слова, сказанные им лорду Дагорну. Слишком тяжело я воспринимаю эту тему, можно сказать — любимая мозоль, на которой от души потоптались. Хотя, будучи откровенной с самой собой, скажи это кто другой, человек, который был бы мне совершенно безразличен, я бы так не взбеленилась. У-у-у, эти темные! Сначала вывернут всю душу, пролезут в нее, заставят поверить и довериться, а потом ударят, да по больному.
Не знаю… Может, если бы для меня прошли те же самые восемь месяцев, что и для некроманта, я бы сейчас реагировала по-другому. И выслушала бы, и постаралась понять, а возможно, и простить. В конце концов, слова — это только слова. Все мы не без греха, и важнее и главнее — поступки, а не брошенные в запале оскорбления. Я и сама далеко не подарок и не девочка-колокольчик. Чего уж пытаться изображать из себя то, чем я никогда не являлась. Да и попадаю я в последнее время в крайне нелепые и глупые истории. Подруги рядом нет, и, так уж получилось, что мое окружение вокруг сплошь мужского пола. И ситуации, в которых я оказывалась в последние недели, на редкость нелепы и двусмысленны. Как ни прискорбно это осознавать, но если бы я застала того же самого Себастьяна в подобные моменты, то тоже подумала бы о нем демоны знают что. И ох как пришлось бы ему постараться, чтобы доказать мне, что он тут ни при чем и все совсем не так, как кажется.
И что мне делать сейчас, я не знала. И простить сразу не могла. Обидно ведь! До слез обидно! Но и совсем послать Себастьяна куда подальше не могла. Время! Мне нужно время. Оно все расставит по своим местам… Ведь что бы я ни говорила вслух, как бы ни старалась сохранить лицо, все равно за каждыми моими словами «Все нормально» скрывалось немного боли. Как бы я не пыталась прикрыться фразами «Мне без разницы», это было не так, и я прятала за ними свои эмоции. И от этого никуда не деться.
— Иржи, — подал с кровати голос Себастьян примерно через минуту тяжелой тишины. — Я сейчас слишком уставший и плохо соображаю, так как снова вернулась головная боль. Но мне очень хочется узнать, кому ты отдаешь приказы и кого гладишь. И у меня даже есть подозрения, в свете признания близняшек. Но это было бы чересчур даже для тебя, хотя я бы не удивился.
Я промолчала, только мрачно посмотрела на него.
— Давай я отдохну, а потом ты мне все расскажешь? Я же даю тебе слово держать себя в руках и больше не делать поспешных выводов, как бы ни ужасно все выглядело со стороны. Ладно?
Он заглянул мне в глаза и дождался моего неуверенного кивка. Мысли он мои читает, что ли? Я покосилась на Руби, которая с обиженным видом сидела на ковре и укоризненно смотрела на меня. С ней вот еще предстоит побеседовать.
— Иржи, — снова позвал меня Себастьян. — Я к ужину не в силах выйти, извинись, пожалуйста, перед князем за меня. А завтра мы закончим переговоры.
— С капитаном что делать? — хмуро спросила я его. — Я так и не поняла, с какой стати ты вдруг представил меня своим заместителем. Я же вообще в этом ничего не понимаю.
— Да ничего не делать, он сам все знает. — Губы мужчины дрогнули в намеке на улыбку. — Но Грегу доверия у меня нет, а ты хоть что-то, но понимаешь. И случись спорная ситуация, на тебя надежды больше. Но ты все же подумай насчет работы на Корону, я потом тебе все расскажу и покажу договор.
— Ладно, — вздохнула я.
— Иржик… — снова позвал он, так и продолжая сидеть на моей кровати. — Прости меня? Я действительно раскаиваюсь в своих словах и поступках. Не могу обещать, что я не буду тебя ревновать и что смогу спокойно смотреть на вьющихся вокруг тебя мужчин. Это выше моих сил. Но тебе я верю. Попробуй простить меня, ладно?
— Попробую… — уронила я слова, не глядя на него. — Иди в свою комнату, а я попрошу принести тебе туда бутерброды и закуски.