Но этот сорт тирании был бесконечно приятным. Таким, что ни малейшего желания воспротивиться не возникало. Тем не менее просто так, без боя, я всё-таки не далась, за что была наказана тысячей самых сладких, самых волнующих поцелуев.
Глава 8
Следующая неделя прошла очень для меня непривычно.
Первая непривычность заключалась в поведении герцога Кернского. Каждое утро он выбирался из постели, завтракал в моей компании и уходил в расположенный на третьем этаже кабинет, где предавался размышлениям и делал записи.
Вторая непривычность — я сама. Вместо праздного валяния в постели или сидения у камина я разъезжала по столице и банально транжирила состояние будущего мужа.
Нет, ничего бестолкового. Никаких бесчисленных драгоценностей и сувениров. Я покупала в основном ткани для платьев, а заодно заказывала туфли, шляпки, перчатки и прочие, объективно говоря, полезности.
Это было связано с необходимостью составить гардероб герцогини. Ткани — для Фанни, которую я намеревалась перевести в личные портнихи, а остальное — действительно за компанию, ибо знакомств с кернскими мастерами я пока не водила, а обувь, шляпки и прочее были ой как нужны.
При том, что с моего последнего вдумчивого похода за покупками минуло почти девять лет, всё воспринималось очень странно. Я тратила уйму времени на выбор, постоянно сомневалась и нервничала.
Успокаивало одно — хозяева лавок нервничали не меньше. Они уже знали, кто перед ними, и искренне опасались сделать что-то не так. Впрочем, их опасения заканчивались при первой же оплате — дальше в дело вступала «щедрость» герцога Кернского, которая действовала лучше любых успокоительных пилюль.
К середине недели я стала самой желанной гостьей для каждого столичного торговца. Меня щедро поили игристым вином, передо мной заискивали и всячески ублажали. Не скажу, что это было важно, но какой-то отклик всё-таки возымело. В частности, моё напряжение спало. Я сумела расслабиться, и поход за покупками превратился в нечто очень похожее на удовольствие.
Отдельной приятностью были встречи со столичной знатью. Высокопоставленные, которые уже пронюхали, что к чему, кланялись всерьёз, а подавляющее большинство — так, на всякий случай. Последнее было забавно и неизменно вызывало улыбку. Так что, несмотря на трудности выбора, в особняк я всегда возвращалась в самом замечательном настроении.
В один из дней сердце дракона не выдержало, и я заставила Чинитона съездить на окраину. Несмотря на снегопад и прочие неприятности, разыскала лавку готового платья, где одевалась перед бегством из столицы, и, пользуясь отсутствием хозяйки, ещё раз отблагодарила Зосси — девушку, которая мне помогала.
Тот факт, что Зосси узнала во мне и давнюю странноватую клиентку, и невесту герцога Кернского, тоже развеселил. Кажется, драконья сущность никогда столь чистого изумления не улавливала.
Не посетить расположенный по соседству храм я также не могла. В этот раз перебарщивать со свечами не стала, вместо этого сделала довольно щедрое пожертвование. Настоятельница, с которой по вопросу пожертвования общалась, охала и ахала, ну а я сияла и вообще счастьем лучилась. Храм покинула в самом что ни на есть отличном настроении.
А потом всё. Потом Дантос объявил, что с культурным отдыхом пора заканчивать. Мол, столица — это, безусловно, прекрасно, но Керн важней.
Меня такое заявление не расстроило, а даже наоборот. Тот факт, что некоторую часть моих покупок и заказов в особняк ещё не доставили, также настроения не испортил. Просто в забеге по лавкам меня сопровождала Бонни, и она была в курсе всех сделок. Я могла совершенно спокойно поручить горничной принять заказы, а потом отправить их отдельным экипажем.
В итоге на сбор багажа ушло всего несколько часов. Дантос такой расторопности порадовался, зато я, собрав чемоданы, откровенно загрустила. Мне очень не нравилось то, что за эту неделю ни я, ни их светлость ни разу не виделись с Верноном. Я скучала по нашему магически одарённому другу, а понимание того, что уезжаем не попрощавшись, прямо-таки добивало.
Неудивительно, что в какой-то момент я не выдержала и подошла с этим вопросом к Дану. Только он отнёсся к проблеме довольно ровно — поцеловал в макушку и сказал:
— Не переживай, малышка. Вернон не из тех, кто готов дуться до скончания веков. Думаю, он объявится, и довольно скоро.
Слова вызвали некоторое замешательство, но развивать тему я всё-таки не стала. Ну а утром, когда мы проснулись, оделись и сели подкрепиться перед дорогой, двери столовой распахнулись и на пороге возник он! Собственной помешанной на магии персоной.
Вернон был одет в дорожный костюм и сиял самой счастливой из улыбок. Учитывая недавнюю размолвку, эта улыбка выглядела как-то неуместно и даже странно, поэтому вместо положенной радости я испытала недоумение. А вот Дантос воспринял явление мага как нечто вполне ожидаемое. Улыбнулся и спросил:
— Завтракать будешь?
— Я уже, — отозвался Вернон. — Но от чашки кофе не откажусь!
С этими словами маг плюхнулся на стул, а когда Пелим притащил дополнительные приборы и кофейник, герцог Кернский новый вопрос задал:
— Ты к нам по делу или как? И по какому поводу на тебе дорожный костюм?
Брюнет ответил насмешливым взглядом, потом пригубил кофе и уточнил:
— Как? Разве тебя ещё не известили?
Дан недоумённо изогнул бровь и явно хотел попросить пояснений, но это намерение было перебито появлением в столовой Бонни.
— Ваша светлость, там, в кабинете, один из амулетов свистит, — присев в книксене, сообщила горничная.
Герцог Кернский сразу же отбросил салфетку, поднялся и скрылся за массивными дверьми. Ушел, чтобы быстро вернуться и сообщить мне невероятную новость:
— Этот пройдоха едет с нами. По личному распоряжению императора.
Я искренне обрадовалась и не менее искренне удивилась. Но за уточнениями не к Дану, к самому Вернону обратилась. И услышала, в общем-то, логичное:
— Ну а как иначе? Новый неизвестный тип магии требует не только изучения, но и контроля. То есть управление магического надзора при всём желании не может оставить герцога Кернского без присмотра. И так как я знаком с ситуацией лучше остальных…
— Ты просто надеешься выудить из меня секрет послания Мириса, — усмехнулся Дан. Кстати, сильно новостью о присоединении Вернона обрадованный!
— Думаю, я и без всяких подсказок этот секрет разгадаю, — гордо парировал маг.
— Да? — Блондинчик хмыкнул. — Ну хорошо, попробуй!
К слову, мне самой секрет послания тоже до сих пор не раскрыли, и это стало поводом прищурить глаза и выразительно засопеть. Но их светлость среагировал на мой сап смехом, и я отстала. Сосредоточилась сперва на завтраке, потом на отъезде.
Возвращение Вернона действительно порадовало. А тот факт, что в Керне он будет как бы на службе, — позабавил. Ну а количество захваченных магом чемоданов искренне возмутило! Нет, ясно, что он надолго, но вещей набрал столько, будто переезжает навсегда!
И главное — начал пристраивать своё барахлишко к моей багажной полке. Будто там лишнее место есть! Будто полка гербового экипажа не для будущей герцогини, а для него одного предназначена!
Стоит ли удивляться, что в итоге наше новое путешествие началось со скандала? А часть вещей мага, кстати, осталась в особняке, дабы дождаться моих покупок и отправиться в Керн отдельным экипажем.
Но эти хлопоты и препирательства были всё-таки приятны. А вот мысли, которые накатили в миг, когда Дан с Верноном взлетели на лошадей, а я осталась в одиночестве, в тепле и комфорте кареты, наоборот.
Задумалась я, разумеется, о своём возвращении в Керн. О том, как появлюсь перед прислугой, посмотрю в глаза Роззи и Жакара. Как пройду знакомым маршрутом и окажусь в предназначенных мне покоях. Как встречу Фанни. Как в какой-то момент перед кернской аристократией предстану…
Увы, но от этих мыслей по коже бежали мурашки. Я даже поймала себя на том, что жмурюсь и втягиваю голову в плечи. Одновременно я очень слабо представляла, чего именно пугаюсь, но страх был самым настоящим. Я чувствовала себя как застенчивый ребёнок, которого вытащили из надёжного укрытия и поставили на табуретку, предлагая прочитать гостям стихи.
В какой-то миг даже возникло желание плюнуть на всё и превратиться в дракона, но я отринула это желание практически сразу. Моё инкогнито уже раскрыто, следовательно, смысла прятаться нет. К тому же есть Дантос, и он такой поступок просто не поймёт. А ещё здравый смысл, который уже не шепчет, а прямо-таки кричит: хватит убегать, Астрид!
Одно плохо: убедить эти доводы могли, а успокоить — нет. В итоге роль успокоительного выпала моим спутникам, которые, кстати, в первый же день путешествия помирились.
До обеда Дантос и Вернон ехали верхом, потом перебрались ко мне. И пространство кареты тут же наполнилось байками, шутками и воспоминаниями о пережитых в столице приключениях.
Это было волшебно и прекрасно. Но не волшебней, чем вечерняя выходка герцога Кернского! Он в кои-то веки наплевал на приличия и пробрался в мой гостиничный номер. В итоге следующее утро мы встретили очень сонными, но неприлично счастливыми.
Постепенно и плавно наше трио вошло в ритм путешествия. Лично я опять любовалась зимними пейзажами, с удовольствием пробовала все горячие напитки, какие мне только предлагали, и рьяно отфыркивалась от подколок Вернона. А по ночам плавилась в объятиях герцога Кернского — угу, одним-единственным визитом Дан не ограничился, он каждую ночь в мой номер приходил.
Я чуяла, что это поведение тесно связано с моими сомнениями, и молчаливо такой заботе радовалась. Ну а фортель, который Дан перед самым приездом выкинул, вызвал самую широкую улыбку.
Просто, памятуя о прошлом разе, этот продуманный мужчина подстраховался. Во-первых, в последний день они с Верноном ехали не верхом, а в карете — явно для того, чтобы присматривать за ветреной леди. Во-вторых, у нас магический обогреватель подозрительным образом сломался.
Последнее, учитывая присутствие Дана и Вернона, было совершенно лишним, но тем не менее. Благодаря поломке, изо рта шел густой пар, а желания раздеться, дабы сменить форму, даже близко не возникло! В результате этих инсинуаций на замковое подворье я въехала ледышкой. А из кареты вышла, фигурно постукивая зубами и дрожа!
Но главным было то, что вышла в человеческом облике. Да, в Керн приехала не золотая девочка Астра, а невеста их светлости. Будущая герцогиня.
В отличие от прошлого раза, встречающих было всего ничего. На гул гарнизонных труб отреагировали только Жакар, Полли и престарелый дворецкий — Хирим.
Последний меня не интересовал. Полли, в общем-то, тоже не интересовала, ибо виделись, и не раз. А вот встреча с толстопузым дедком вызвала смущённую улыбку и желание спрятаться за массивную фигуру Дана.
Глупость, конечно, но из всего, что нас с Жакаром объединяло, мне вспомнился предложенный маленькому дракону лоток, с помощью которого я мажордома подставила. Ведь именно ему, Жакару, за выведенное на песке неприличное слово влетело!
Но сам толстяк зла точно не помнил. Он улыбался так искренне, так счастливо, что я смутилась ещё сильней и едва не присела перед слугой в реверансе.
Краснея и всё так же постукивая от холода зубами, дождалась, когда Жакар приблизится, и позволила Дантосу «представить» мне этого полезного во всех смыслах человека…
— Леди Астрид, это Жакар, — сообщил блондинчик, весело щурясь. — Здесь, в Керне, он выполняет обязанности моего личного слуги. А вообще он мажордом в столичном особняке. Да, том самом, где мы с вами недавно останавливались.
Губы дедка дрогнули в хитрой улыбке, а я вновь непроизвольно покраснела.
— Очень рада познакомиться, — пробормотала пугливо.
— А я, не побоюсь этого слова, счастлив! — воскликнул мажордом.
Он отвесил ну очень глубокий поклон и указал на парадные двери — те, подле которых Хирим переминался. С учётом того, что последние несколько часов мы провели в неотапливаемом экипаже, напоминание было очень кстати.
— Насчёт багажа распорядись, — сказал Жакару Дантос. А потом к горничной обратился: — Полли, мы с самого утра ничего не ели. Будь добра, узнай, найдётся ли у Роззи что-нибудь горячее и вкусное?
Девушка просияла, кивнула и помчалась к двери, предназначенной для прислуги. Мы же поднялись по широким ступеням и вошли в роскошный холл.
Чувство неловкости было ярким, но уже привычным. Не знаю, почему так тушевалась, но герцога Кернского моя нерешительность точно забавляла. И это смущало ещё сильней.
Едва избавились от плащей и перчаток, хозяин замка повёл в бирюзовую гостиную. Там, не дожидаясь появления слуг, достал из шкафчика три низких пузатых бокала и бутылку орехового ликера.
Не успела я опомниться и осознать, что сижу у жаркого камина, как в руках оказался один из бокалов, а на языке вспыхнул терпкий, но невероятно приятный привкус. Два глотка, и по телу начало разливаться тепло, а уровень паники медленно пошел на спад.
— Вот уж не думал, что ты такая трусиха, — глядя на мою реакцию, сказал Дан.
— Вообще не трусиха, — поёжившись, парировала я. — Просто совсем недавно я была для этих людей безмозглой зверушкой, а теперь почти хозяйка.
— И что тут особенного? — встрял в разговор Вернон. — Приглядись, Астрид, и ты увидишь, что в жизни подобное случается довольно часто. Обыкновенный карьерный рост. Просто в твоём случае слишком стремительный.
На последней фразе наш ехидный друг утратил серьёзный вид и расхохотался, а я растерялась, чтобы через миг… нет, не вспылить, а тоже прыснуть. Дан наше веселье не поддержал — он вообще глянул скептически. Зато моя нервозность отступила окончательно, и через десять минут, когда Полли пригласила в столовую, я уже не краснела и глаз не прятала.
А ведь повод снова засмущаться был, причём огромный! Ведь за то время, что Роззи организовывала для нас обед, весть о гостье разлетелась по замку и в результате, по дороге в столовую, мы встретили добрую половину всей челяди.
Впрочем, все эти встречи — ерунда в сравнении с той, что ждала непосредственно в столовой. Там, подле застеленного накрахмаленной скатертью стола, сама главная кухарка поджидала…
Увидав свою румяную благодетельницу, я замерла и расцвела глупейшей из улыбок. Роззи тоже разулыбалась и, окинув долгим пристальным взглядом, одобрительно крякнула. Потом выпрямилась, водрузила на стол поднос с горячим, который всё это время в руках удерживала, и красиво погрозила их светлости пальцем.
И добавила наставительно:
— Девочку нашу больше не обижайте. А то мы, знаете ли, и ответить можем!
Герцог Кернский скептически заломил бровь, но внутренне точно улыбнулся. Я же, наплевав на присутствие двух лакеев, шагнула к Роззи, чтобы обнять эту замечательную женщину.
Повелительница сковородок и скалок объятиям не противилась, даже наоборот. И, несмотря на некоторую неловкость, шепнула напоследок:
— Если что, где располагается кухня, вы помните.
Я тихо рассмеялась и кивнула.
Едва Роззи удалилась, Дантос лично отодвинул для меня стул, дождался, когда устроюсь, и лишь после этого к месту во главе стола отправился. Нам, несмотря на внезапность появления, предстояло вкусить прямо-таки божественной пищи.
Смешно сказать, но пробуя очередной шедевр румяной поварихи, я размышляла о том, что моя природная расположенность к худобе — да, та самая, из-за которой меня на службу не взяли, — истинное благо. Ведь это самый настоящий шанс сохранить фигуру, несмотря на вот такую, излишне вкусную кормёжку!
А потом было возвращение в бирюзовую гостиную… Мы намеревались выпить там кофе и ещё чуть-чуть поболтать, но нас перебили. Толстопузый Жакар. Он вошел вместе с тащившим поднос лакеем, а едва лакей удалился, поклонился Дантосу и сказал:
— Ваша светлость, я понимаю, что разбирать корреспонденцию прямо сейчас вы не намерены, но есть одно послание, которое может оказаться важным.
Дантос подарил дедку вопросительный взгляд, а тот кашлянул и пояснил:
— Вчера к воротам замка приходили двое. Они искали встречи с вами и леди Астрид в разговоре упомянули. А узнав, что вас нет и что, даже будь вы на месте, их вряд ли бы пропустили, уговорили стражников передать записку.
— Та-ак… — протянул Дан.
Ну а Жакар продолжил:
— И, что особенно примечательно, после того как записка оказалась у меня, ко мне подошел Наиль и попросил, чтобы я сразу же отдал это послание вам. Сержант выглядел встревоженным и даже нервным.
Герцог Кернский нахмурился. Мы с Верноном тоже.
— А где Ната… мм… ну то есть Наиль сейчас? — уточнила я.
— Так с решеткой возится, — пояснил мажордом. И добавил тихо: — Её как раз вчера из кузни доставили.
Речь, безусловно, шла о решетке, которую Дантос велел на входе в третий потайной тоннель поставить, но это так, к слову.
— Где записка? — спросил герцог хмуро, чтобы тут же принять из рук Жакара сложенный вчетверо и запечатанный воском листок.
Одно небрежное движение, и печать осыпалась на пол. А присутствующие, включая толстопузого дедка, замерли в ожидании и тревоге.
Тот факт, что на лице их светлости буквально сразу отразилось нечто сильно похожее на шок, заставил всех придвинуться и навострить ушки. Но пояснения оказались прямо-таки убийственными.
— Торизас и Ждан, — выдохнул герцог. — Они здесь. Они на постоялом дворе в Ниринсе остановились.
— Кто-кто? — не поверив ушам, переспросила я.