Гибель корабля на глазах многотысячной толпы и самого короля повергла Стокгольм в траур. В церквах служили заупокойные мессы по погибшим. Монарх приказал взять под стражу всех, кто уцелел при катастрофе, и предать суду. В том числе и капитана Ханссена, который спасся. Избежал этой участи лишь судостроитель Гибертсон — к тому времени умерший.
Материалы следствия частично сохранились. Они свидетельствуют, что королевский суд не вынес обвинительного приговора никому. Дело в конце концов было прекращено. Возможно, потому, что отчасти вина лежала и на короле. Ведь это он сам установил размеры корабля, не послушав строителей, и по его приказу они форсировали работы по спуску судна на воду. Как бы то ни было, дело закрыли.
Что касается вины капитана, то на вопрос, прочно ли были закреплены пушки, он поклялся, что все было сделано как полагается, и добавил: «Пусть меня изрубят на тысячу кусков, если хотя бы одна пушка не была закреплена самым тщательным образом».
Главный боцман Пер Бертильсон поклялся, что он, слава Богу, был абсолютно трезв и может с чистой совестью засвидетельствовать: паруса, канаты, вся оснастка находились в полном порядке.
Другой обвиняемый, один из строителей, голландец Хайн Якобсон, на вопрос, почему корабль построен таким узким, ответил, что все пропорции утвердил король.
Но, в общем, причина гибели судна так и не была установлена.
С тех пор о затонувшем в результате такого странного случая корабле помнили разве что охотники за сокровищами.
Но вот о нем вспомнил английский инженер Ян Бульмер. Он умудрился спуститься на тридцатидвухметровую глубину и поставить судно на киль. А три с половиной десятилетия спустя, в 1664 году, шведский инженер фон Трейлебен совместно с неким Андреасом Пеккелем подняли с затонувшей «Вазы» бронзовые пушки, всего 53. Итальянский священник и исследователь Франческо Негри был в это время в Стокгольме и наблюдал работу ныряльщиков. Об этом он рассказал в своей книге, вышедшей в Падуе в 1700 году.
По его словам, ныряльщики в эластичных водонепроницаемых кожаных костюмах поместились в колокол, изготовленный из свинца. При погружении ныряльщик, а точнее водолаз, становился на квадратную платформу из свинца, прикрепленную к колоколу цепями — на расстоянии нескольких сантиметров от кромки колокола. Водолаз был вооружен багром и крюками. На дне он мог пробыть не более четверти часа. Сигналы он подавал, дергая за веревку, привязанную к колоколу, в верхней части которого всегда оставался воздух — им и дышал водолаз. Из опасения, чтобы колокол при погружении не накренился — тогда из него мог уйти воздух, — его и делали из свинца. Но дальше удача изменила Трейлебену, и больше ничего существенного ему поднять со дня так и не удалось. Два года были потрачены едва ли не впустую. Неудача охладила пыл новых искателей.
С тех пор о «Вазе», казалось, забыли. Прошло ни много ни мало — целых три столетия. Миновала первая мировая война, за ней кончилась вторая. И вот в конце 40-х годов нашего века нашелся человек, который вспомнил о «Вазе» и поставил своей целью отыскать его и поднять. Этим человеком был инженер Андерс Франсен. С юности он увлекался подводной археологией. Много времени проводил в архивах, собирая данные о затонувших в Балтийском море шведских фрегатах XVI–XVII веков. Он мечтал отыскать и поднять такой корабль.
К 1953 году Франсен, как он потом расскажет в своей книге, которую так и назовет «Ваза», написанной совместно с Э. Клаусоном, собрал достаточно информации. Можно было приступить к практическим поискам. Месяц за месяцем Франсен на своем катере выходил в залив, где потонул «Ваза», делал промеры, исследовал место гибели судна. Мало кто верил в успех его дела. Считали, что корабль давным-давно уничтожен бурями, а останки его занесло толстым слоем ила.
Возможно, ему вспоминались тогда слова французского исследователя морских глубин и писателя Филиппа Диоле, которые Франсен потом поставит эпиграфом к изданному им фотоальбому: «Затонувший корабль — это целый мир, давно ушедший в небытие, это кусок застывшей жизни. На небольшом пространстве здесь собрано, сконцентрировано все, чем богата та или иная эпоха».
Франсен мечтал найти этот «кусок ушедшей жизни», и его упорство было вознаграждено.
Первая трудность состояла в том, чтобы определить место гибели корабля. Прошло много лет, и ни одна живая душа не могла его указать. Но нашлась «душа» неживая — донесение шведского парламента королю о происшествии с «Вазой». В нем указывалось, где и на какой глубине — 32–33 метра — затонуло судно. И Франсен вновь начинает обследовать дно стокгольмской бухты.
Летом 1956 года ему удалось наконец определить место, где лежат останки «Вазы». Но мало определить место, надо еще добраться до него. Тут на помощь Франсену пришел его друг, лучший шведский водолаз Пьер Фельтинг.
Четвертого сентября того же, 1956 года Фельтинг спускается под воду. Ему приходится работать в кромешной тьме, по грудь в вязком иле. Наконец он натыкается на что-то твердое. Ему становится ясно, что это какая-то деревянная стена. Ну конечно же это борт корабля! Сомнений нет, это долгожданный «Ваза».
У Франсена рождается дерзкая мысль вырвать из морского плена корабль и поднять его. Но на это нужны деньги, и немалые — десять миллионов крон. Министерство финансов отказывается их дать. Тем не менее Франсен составляет план поэтапных подъемных работ, которые должны продлиться целых пять лет.
Весной следующего года был создан Временный комитет по подъему «Вазы». Согласилась принять участие в этом и Компания по спасению имущества на воде. Правда, с одним условием: если судно будет подготовлено к подъему. Начался сбор денег. Любой мог перевести на соответствующий банковский счет любую сумму. Один предприимчивый владелец пивных заводов выпустил даже пиво новой марки — «Ваза».
Ажиотаж вокруг обнаруженного затонувшего судна возрастал. В поисках решили участвовать учащиеся морского училища — будущие водолазы и аквалангисты — и предложили свою помощь. Но в основном трудились опытные водолазы-профессионалы. Им предстояло прежде всего проделать шесть проходов в иле, под днищем корабля. Сквозь Них протащить стальные тросы. Проходы проделали с помощью мощной струи из брандспойтов. Одновременно расчищали и корпус самого корабля от всего, что могло помешать при его подъеме. Так, сняли фок-мачту, которая стояла целехонькая, как и триста тридцать лет до этого. Она могла представлять опасность для водолазов. Вместе с тем с затонувшего фрегата бережно извлекали все мало-мальски ценное. В общей сложности более семисот предметов от «мира, давно ушедшего в небытие». В том числе скульптуры, изображающие римских императоров, статуэтку Геркулеса — героя древних мифов, олицетворяющего силу и мужество. Оказалась здесь и деревянная статуя рыцаря в доспехах — похоже, знаменитого Роланда. И многое другое, в том числе сапоги, шляпы, штаны, куртки, рубашки, чулки. Немало обнаружили монет, главным образом медных. И конечно, всевозможную утварь — кувшины, матросские сундучки, инструменты, канаты, парусину и т. д. Сенсацией стала находка бочонка со сливочным маслом, за триста лет оно лишь немного прогоркло.
К 1959 году проходы под судном были проделаны и сквозь них пропустили тросы, прикрепленные к двум понтонам. Один понтон слева от «Вазы», другой справа. Общее их водоизмещение составило 2400 тонн. Сначала их наполнили водой, которую затем, после погружения понтонов, откачали. Понтоны начали подниматься и «выдернули» 700-тонный корабль из донного ила. На тросах «Вазу» подвели на мелководье к заранее выбранному месту и опустили на дно. Но это был еще далеко не конец операции. На стальных тросах «Вазу» продержали до следующего года. Затем понтоны снова наполнили водой, а когда тросы натянулись, из понтонов снова выпустили воду. «Ваза» поднялась сначала на метр, потом на два, на четыре. И так повторяли восемнадцать раз! Но и это был не конец. Многие месяцы проведет «Ваза» на глубине 18 метров. С корабля смывали и соскабливали ил и грязь, тщательно задраивали орудийные порты, то есть люки, законопачивали щели, меняли сгнившую обшивку, чтобы судно стало вновь водонепроницаемым. Водолазы насосами откачали воду из внутренних его помещений. Наконец в апреле 1961 года все было готово к завершающему подъему. На набережной снова, как и триста лет назад, собралась огромная толпа. Только теперь она не провожает корабль, а встречает его громкими возгласами приветствий. Из воды медленно поднимается корпус «Вазы», огромного, все еще красивого корабля. Его заводят в сухой док. Здесь под него подводят огромный бетонный понтон, и на нем, как на подушке, он плывет к месту своей новой стоянки. Чтобы дерево не потрескалось и не разрушилось на воздухе, весь корпус пропитали особым химическим составом — словно законсервировали его. Потом корабль отреставрировали, вокруг возвели что-то вроде ангара, и «Ваза» стала единственным своего рода музеем. При нем есть лекционный зал, где демонстрируют фильм о том, как поднимали «Вазу». Здесь всегда полно народу. Всем хочется узнать подробности о судьбе этого уникального судна, приплывшего к нам из той далекой, иной эпохи.
170 МИНУТ АГОНИИ, или РОКОВОЙ РЕЙС «ТИТАНИКА»
В ночь с 14 на 15 апреля 1912 года в эфире над Северной Атлантикой прозвучал принятый тогда международный радиотелеграфный сигнал бедствия CQD, что можно расшифровать как «Come quick, danger!» — «Идите скорее, опасность!». Следующими буквами, которые передал радиотелеграф, были MGY — позывные «Титаника», самого большого в мире лайнера, совершавшего свой первый рейс из Европы в Америку.
Впервые сигнал прозвучал в 23 часа 40 минут, затем повторялся в течение двух часов снова и снова. Его отстукивал морзянкой главный радист Филлипс по указанию капитана Эдварда Смита.
Что же произошло в ту трагическую ночь в холодных водах Северной Атлантики? Об этом мир узнал из радиотелеграмм с призывом о помощи, переданных с «Титаника»: «Немедленно идите на помощь. Мы столкнулись с айсбергом…» Далее указывались координаты. Сигнал принял английский пароход «Карпатия», находившийся ближе всех, в 58 милях от «Титаника». На всех парах он поспешил к месту кораблекрушения. Увы, когда в 4 часа 10 минут утра пароход подошел к месту трагедии, «Титаник» уже ушел под воду, на поверхности были обнаружены несколько шлюпок с людьми. Как потом установили, из 2207 человек было спасено 703.
Некоторые подробности драмы, разыгравшейся на море в ту роковую ночь, стали известны, когда «Карпатия» в четверг, 18 апреля, в 8 часов 37 минут вечера подошла к пирсу в Нью-Йорке. Репортеры на набережной осаждали спасшихся с «Титаника». Впрочем, разобраться тогда, что же все-таки произошло с лайнером, было трудно, даже невозможно. Каждый, кто спасся, излагал свою версию, зачастую абсолютно невероятную. То ли от возбуждения, то ли от испытанного страха уцелевшие пассажиры «Титаника» давали волю своему воображению. Их рассказы скорее походили на фантастический вымысел. Газетчики, однако, подхватывали эти легенды, «обрабатывали» их и делали достоянием гласности. Некоторые из легенд, которые возникли в те первые после катастрофы дни, дожили до наших дней. Например, рассказ о том, как одна дама категорически отказалась расстаться со своим догом; о том, как семеро оркестрантов до последнего момента играли мелодию гимна «Ближе к тебе, о Господи»; о том, что якобы капитан Смит и его первый помощник покончили жизнь самоубийством, или о том, как некая миссис Браун командовала шлюпкой с пистолетом в руке.
Постепенно, однако, стала вырисовываться истинная картина того, что произошло с «Титаником». Если бы кому-либо из пассажиров, находившихся на борту отплывающего «Титаника», сказали, что на море все может быть — кораблекрушения, к несчастью, случаются довольно часто, — тот лишь рассмеялся бы в ответ. Все были уверены в непотопляемости судна. Да и как было усомниться в этом, когда капитан Смит накануне плавания самоуверенно заявил, что сам Господь не сможет потопить этот корабль. Но «корабль морей» высотой с одиннадцатиэтажный дом, вопреки заверению капитана, погиб, столкнувшись с айсбергом. Впрочем, некоторые основания заявить о непотопляемости судна у капитана были. Не говоря о том, что это самый фешенебельный корабль в мире — с роскошными зимними садами, теннисными кортами и полем для игры в гольф, бассейнами, турецкими банями и, конечно, с великолепными гостиными и каютами, — «Титаник» разделялся водонепроницаемыми переборками на водонепроницаемые отсеки. К тому же у него было двойное дно. По проекту при аварии, случись такая, корабль остался бы на плаву, даже если бы оказались полностью затопленными любые два из шестнадцати водонепроницаемых отсеков. Не предусмотрели строители лишь того, что коварный острый подводный выступ айсберга сдерет бортовую обшивку ниже ватерлинии на протяжении аж ста метров (общая длина судна равнялась 268 метрам). Борт был все равно что вскрыт как консервная банка. Таким образом, все 16 водонепроницаемых перегородок оказались бесполезными. Вода хлынула внутрь чуть ли не по всему корпусу. Агония тонущего лайнера продолжалась с 23 часов 40 минут до 2 часов 20 минут. То, что произошло за эти два часа сорок минут, подробно описано во многих книгах, изданных в том числе и на русском языке, например в книге Уолтера Лорда «Последняя ночь «Титаника», выдержавшая в США более десяти изданий. У нас, в частности, об этом кораблекрушении рассказал Лев Скрягин в книге «Гибель «Титаника», изданной в 1991 году. Одна из последних зарубежных книг на эту тему — «Загадка «Титаника» немецкого автора Вольфа Шнейдера. Он подробно, с протокольной точностью описывает последние минуты гибнущего корабля, приводит массу документов, схем, а также фотографий как погибших, так и уцелевших при катастрофе. На обложке воспроизведена репродукция знаменитой картины Вилли Штёфера «Гибель «Титаника». Среди фотографий в книге Вольфа Шнейдера напечатаны снимки многих людей, оказавшихся пассажирами того рокового рейса. Это фото миллиардеров и миллионеров, большей частью погибших, и их жен, оставшихся в живых, — Штрауса, Гуггенхейма, Астора, Уайденера, Тэйера, Райерсона и др., а также капитана Смита (погиб), радистов Филлипса (погиб) и Брайда, всех семерых музыкантов из судового оркестра во главе с его руководителем Хартли (все погибли), капитана «Карпатии» Рострона, ее радиста Коттама. Здесь же представлено фото и владельца компании, к которой принадлежал «Титаник», то есть виновника трагедии Брюса Исмея, — это он выбрал опасную трассу, по которой плыл «Титаник», ради того чтобы как можно быстрее совершить переход через океан. Ему удалось спастись, заняв место в шлюпке вместо женщины, и жить всю последующую жизнь с клеймом труса.
Из публикуемых в книге иллюстраций можно представить не только техническую оснастку корабля, но и как выглядели его помещения — салоны, гостиные и т. д.
Прошло восемьдесят лет. И вот снова на страницах газет и журналов замелькали фотографии этих самых салонов и гостиных. С той только разницей, что теперь фотообъектив запечатлел их под водой — так, как они выглядят сегодня на дне, где покоится легендарный «Титаник».
Дело в том, что долгие годы не могли отыскать его останки. Наконец, спустя 72 года с момента морской катастрофы, «Титаник» был найден. В 1985 году американскому специалисту по глубоководным исследованиям д-ру Роберту Бэлларду удалось с помощью электронно-акустической аппаратуры обнаружить «Титаник» в 680 километрах юго-восточнее Ньюфаундленда. Он лежит на глубине 3800 метров. Удалось даже сделать несколько снимков с помощью телеуправляемой подводной камеры. На снимках, которые появились в газетах и журналах, предстал разломившийся надвое корпус корабля. После этого ученые и инженеры США и Франции предприняли целых пять экспедиций к останкам «Титаника». Были использованы глубоководные роботы и мини-подлодка «Наутилус» французского научно-исследовательского института по эксплуатации богатств моря. На них совершили множество погружений. Данные экспедиций обработали и пришли к выводу, что можно попытаться поднять часть затонувшего лайнера. Наряду с «сувенирами» с «Титаника», как окрестила пресса находки, сделанные в корпусе затонувшего судна: монетами, посудой, часами, цепочками, люстрами, расческами, заколками и даже портфелем, — удалось поднять небольшие обломки корабля.
И тут прозвучало сенсационное заявление (первое в ряду последующих).
Результаты анализа причин катастрофы были представлены осенью 1993 года на конференции американских специалистов в области судостроения, которая проходила в Нью-Йорке. Вывод гласил: гибель «Титаника» можно было бы предотвратить, если бы конструкторы судна при его постройке не погнались за удешевлением. Конструкторы британской верфи «Харленд энд Уолф» в Белфасте, как отметили на конференции, произвели клепку корпуса судна в соответствии с принятыми в то время в технике судостроения стандартами. Однако, заявили специалисты к всеобщему удивлению, для корпуса «Титаника» была использована сталь недостаточно высокого качества. При низких температурах эта сталь стала хрупкой, и корпус судна при столкновении с ледяной горой треснул как стекло, в то время как качественная сталь при ударных нагрузках гнется или деформируется. Инженер-кораблестроитель В. Гарцке, выступивший на конференции с обобщенными результатами последних исследований, заявил, что катастрофа по этой причине была заранее предрешена.
В подтверждение своей версии он предложил по-новому оценить характер шумов, сопровождавших затопление судна. Некоторые из уцелевших после катастрофы рассказали во время следствия тогдашнему ведомству по расследованию морских аварий о странных тресках в трюме «Титаника». Тогда, однако, эти показания восприняли как нормальные шумы в машинном отделении или как скрипы в стенках охлаждавшихся водяных котлов. В. Гарцке пришел к совершенно иному выводу: причина этих шумов заключалась в том, что происходило разрушение стальных пластин корпуса. Подхватив и развив эту мысль, некоторые инженеры-судостроители прямо заявили, что если бы британские кораблестроители изготовили корпус «Титаника» из стали более высокого качества, то авария не обошлась бы так дорого и не погибли бы сотни людей. Иначе говоря, экономия средств усугубила, а может быть, и послужила первопричиной страшной трагедии.