– Вы сами требовали сделать все возможное для безопасности.
– Ты не все возможное сделал. Нужно было всех в клетки посадить. Кто вообще писал сценарий?
– Мы. Я и министр культуры.
– Почему вы?
– Да это не сложно.
– Не сложно? Зато этого сморчка безумного найти, наверное, было очень сложно?
– Вы про Аркадия? Согласен. Моя ошибка. Но были хорошие рекомендации. Он же в сериале снимался «Два дерева», и достаточно…
– Слушай, Саня, вечер только начался. Покажи чудеса сноровки и измени.
Губернатор вопросительно смотрел на министра.
– Что изменить? – уточнил Александр, после паузы.
– Всё. Именно всё и именно сейчас. Что бы мои гости дорогие догадались, что их тупое топтание на сцене первые полчаса было шуткой и частью прекрасного веселого сценария. И что даже сморчок просто прикидывается сморчком потехи ради.
3.4
Варвара увидела Серу в глубине зрительного зала. Она тут же прервала разговор с председателем областной Думы и пошла к супергерою. В зале тем временем началось активное движение. Люди в черных костюмах снимали и уносили кресла. Варвара, не обращая на них внимания, подошла к Сере. За спинкой его кресла стояла нарядная Полина.
– Я думала, ты меня бросил, – сказала Варвара Сере.
– Нет, – улыбнулся Сера. – Варвара – Полина. Полина – Варвара, – скороговоркой представил он девушек друг другу. Девушки обменялись улыбками.
– С днем рождения, – поздравила Полина.
– С днем рождения, – повторил Сера, протягивая имениннице коробку шоколадных конфет.
Варвара засмеялась и присела в реверансе.
– Спасибо, – сказала она, разглядывая коробку, – я знала, что ты подаришь то, что нет смысла хранить. Ангелы дарят только воспоминания.
– Тебе идет белый цвет, – сказал Сера, имея в виду платье Варвары.
– Я знаю. Я стала похожа на сугроб, а что может быть прекрасней сугроба.
– Только голова, которая из него торчит, – улыбнулся Сера.
Полина тем временем отвлеклась. Она заметила, как из оркестровой ямы вышел музыкант и пошел в их сторону. Оркестр продолжал играть. Мужчина прошел мимо них, окинул взглядом Полину, и вышел в фойе. Ничего странного в этом не было, если бы не ярко-оранжевые кроссовки, в которые он был обут.
– Одну минутку, – сказала Полина Варваре и наклонилась к Сере. – Ты это видел?
– Что? – не понял он.
– У этого музыканта, который сейчас прошел, ярко-оранжевые кроссовки. Точно такие же, как у мага-алкаша. Помнишь, рассказывала?
Полина говорила достаточно громко, что бы Варвара ни подумала, что они секретничают.
– Конечно, помню, – сказал Сера и повернулся, что бы посмотреть на мужчину в кроссовках.
– Он вышел, – сказала Полина. – Это точно не маг, но кроссовки те же.
– Посмотри куда он пошел, – попросил-приказал Сера.
– Мне надо идти, – кивнула Полина Варваре и убежала следом за таинственным музыкантом. Вскоре она исчезла за бардовыми занавесками.
– Мощная у тебя соратница. Жаль, что не поболтали, – сказала Варвара. – Она тоже супергерой?
– Нет. Супергеройша.
– И тоже ангел?
Сера вместо ответа приложил палец к губам.
– Не боишься отпускать ее одну? – спросила Варвара.
– Она не одна.
3.5
– Вы, конечно, не в теме, но ученые доказали, что именно вальс лучше других танцев влияет на потенцию. Два в одном: и культура и бесплатный стояк, – сказал Аркадий, размахивая стаканом с коктейлем.
– А ты привык платить за стояк? – хихикнул Крот по имени Максим.
– Аренда подъемного крана, ёу, – засмеялся его друг Д’Артаньян Петр.
– Да у меня обломов не бывает. Так вставляю, что звезды гаснут. Не верите? – разгорячился Аркадий. Его задели за живое.
– Верим, бро.
– Ага, верим и молимся, что бы ты нам не погасил звезды. Да, кротэ?
Петр и Максим захохотали. Аркадий улыбнулся, хлебнул коктейльчик и продолжил воспитывать молодежь:
– Но если по-честному, вальс не 100%-ая гарантия. То ли дело ролики.
– Ролики? – не понял Максим.
– Ролики – это ролевые игры. Расшифровка для туземцев. Надели костюмчики и понеслась жарка. А вам повезло. Костюмчики уже на вас. Смотрите, – Аркадий стал показывать на скучающих гостей. – Джек Воробей вставляет Даме Червей или Омлет скачет на Мухе. Тут главное пол не перепутать, что б не согрешить ненароком. А перед роликами можно станцевать старый добрый вальс. Тогда получишь дабл-стояк.
В этот момент вальс закончился. Надо было объявлять новый танец. Аркадий вытащил из кармана помятый листок.
– Ух ты, полька. Кого бы выбрать в пару?
– Выбери вон ту гопницу, – Максим, смеясь, показал на одиноко стоящую у фуршетного столика Снежную Королеву Милану.
– Ага, подарок некрофилу, хи-хо, – хихикнул Петр.
– Напрасно смеетесь. Учитесь, детеныши, – сказал Аркадий, поставил коктейль, подошел к краю сцены и поднял руки вверх. – Дамы и господа, полька.
Заиграла веселая музыка. Аркадий, скача как козел, допрыгал до Миланы, собирающей себе трехэтажный бутерброд, и без предупреждения схватил ее за талию. Сыр, ветчина, хлеб, зелень и оливка разлетелись в разные стороны.
– Извините, можно вас на танец, – ничуть не смутившись, прокричал Аркадий, обернувшейся Милане. Если бы девушка не перепрятала пистолет в укромное место, массовик-затейник тут же получил бы пулю в лоб.
– Убью, – прошипела Милана и выдернула свою руку. Аркадий захохотал и поскакал дальше, хищно поглядывая на гостей. Знакомая Зайка тут же спряталась за Омлетом. Танцевать в четвертый раз с озорником ей уже не хотелось. Зато Муха согласилась и стала прыгать вместе с Аркадием.
Через 3 минуты Аркадий тяжело дыша, вернулся к московским ребятам.
– Что-то тебе даже трупы не дают, – засмеялся Максим, кивая на Милану, сложившую таки бутербродище.
– Спорим она сегодня же будет моей, – стал протягивать руку для спора Аркадий. Петр и Максим спрятали свои руки.
– Она не сможет стать твоей. Она принадлежит вечности, – хихикнул Петр.
– Знаешь, Д’Артаньян, чем болтать, лучше сам сними кого-нибудь, – с не иссякающим энтузиазмом продолжил тараторить Аркадий, – думаю, тебе в тему будет вон та невинная Зайка. Она, правда, не первой свежести, зато второй или третьей. Известный писатель оболгал вторую свежесть. Позиционировал себя гурманом, а был обыкновенным дровосеком. Тот, кто не знает что такое вторая свежесть, третья, пятая, десятая, тот не гурман.
– Зачем мне эта тошнотная тетка? – спросил Петя, скривив рот.
– А ты попробуй, потом поговорим, – засмеялся Аркадий, хлопая мушкетера по плечу.
– О чем поговорим? На какой секунде меня вырвало? Слушай, Аркада, ты такой странный. Ну, есть у тебя подружка, развлекайся сколько влезет. Что их менять-то пачками?
– Так они все разные.
– Разные, ну и супёрб. Да, кротэ? – Крот Максим кивнул. Он жевал сэндвич с колбасой, поэтому в беседе участвовал только мимикой. – Посмотрел Discovery, узнал все виды и подвиды. Но каждый день новую снимать – facebook обидится. Какой в этом смысл?
– Как смысл? – не понял Аркадий, – а какой вообще бывает смысл хоть в чем то. Вот вы для чего едите?
– Что бы голод не мучал.
– То есть если придумают таблетку, которая заменит еду, вы будете есть эту таблетку, а не, скажем, качественный бифштекс.
– Фу, конечно таблетку, – поморщился Петр.
– Кстати, у тебя случайно нет веселой таблеточки? А то, то грусть, то тоска, – вступил в разговор Максим, дожевав, наконец, свой сэндвич.
Веселой таблеточки у Аркадия не было.
3.6
Полина, пройдя сквозь бархатные шторы, оказалась в фойе. Фойе было почти пустым. Только трое патрульных сидели в гардеробной и громко смеялись. Полина посмотрела по сторонам и увидела оранжевые кроссовки. Музыкант шел в направлении служебного входа. Девушка, цокая каблуками, побежала за ним. Забежав в служебные помещения, Полина остановилась. Было пусто и тихо. Ни души. Вдруг раздался скрип открывающегося лифта. Кто-то в него вошел. Потом был скрип закрывающихся дверей. Потом лифт поехал. Полина побежала, но перепутала сторону. Прошло несколько минут, прежде чем девушка, наконец, нашла заветные двери. Над лифтом светилась цифра «2». Это означало, что незнакомец, скорей всего тот самый музыкант, уехал на второй этаж. Полина нажала на кнопку вызова. Стрелка тут же замигала «вниз» и вскоре двери лифта гостеприимно распахнулись. Девушка поднялась на второй этаж. На втором этаже было еще тише и как-то страшновато. Лифт закрылся. Полина замерла. Она простояла с минуту превратившись в слух. Никаких сигналов не поступало. Только откуда-то издалека, доносились звуки оркестра. Полина решила вернуться к Сере и уже стала нажимать кнопку лифта, но в последний момент передумала. Она решила обойти этаж. Полина помнила, что коридоры замкнутые, без ответвлений и что если идти в одну сторону, то обязательно сделаешь круг и вернешься к лифту. Полина пошла налево. Каблуки стучали слишком громко, с эхом. Девушка попробовала идти на цыпочках, но получалось еще громче и можно было упасть. Полина пошла по нормальному. Через каждые 10-12 шагов она замирала в надежде что-нибудь услышать. Была полная тишина. Даже оркестр затих. Пройдя 2 поворота, Полина устала бояться и замирать. Она решила быстро пройти оставшееся расстояние и ехать уже назад. Она решительно потопала, стараясь стучать каблуками, как можно громче. После четвертого поворота она увидела лифт и, сделав несколько шагов, остановилась, как вкопанная… На деревянной двери был стикер – череп и скрещенные кости. Это была та самая безумная комната со шкурой и афродизиаком. Как она могла забыть про нее. Она же была на втором этаже. Полина прислушалась и огляделась. Не было ни намека на чье-то присутствие, но музыкант, конечно же, был там. Куда еще он мог бы деться. Надо было по-тихому вернуться к Сере и все ему рассказать. Надо было идти, бежать, но Полина не могла сдвинуться с места. Она взялась за дверную ручку и, вдохнув как перед нырком, попробовала открыть дверь. Дверь была не заперта. Полина быстро вошла.
В комнате горел светильник. На полу лежала та же шкура. У стены стоял тот же диванчик. В комнате никого не было. Полина остановилась посредине и не в силах больше сдерживать дыхание, вдохнула. Воздух был обычным. Никаким афродизиаком не пахло. «Уходить или подождать?» – пробормотала девушка вслух. То, что дверь открыта и горит свет говорило о том, что кто-то вышел не надолго и сейчас вернется. Конечно, надо было убегать, но что-то ее не отпускало. Чуть поковырявшись в памяти, Полина поняла, что ее не отпускает воспоминание о той минуте, когда ее коснулся дирижер. Легкая судорога пробежала по ее телу. «Уходить», – прошептала Полина и решительно взялась за дверную ручку. И тут в коридоре послышались громкие быстрые шаги. Полина отпустила ручку и сделала несколько испуганных шагов назад, пока не уткнулась в диван. Шаги приблизились, ручка повернулась и дверь отворилась….
В комнату вошел высокий мужчина во фраке. На его лице была маска «быка». Мужчина снял маску и громко засмеялся. Это был Спиноза….
– Donna folle, indarno gridi: chi son io tu non saprai. (Мне угрозы не опасны, – трудно вам меня узнать! (ит)) – коверкая итальянские фразы, с улыбкой пропел дирижер, – Давно за тобой слежу. Извини, что попугал немного. Не мог удержаться.
– А как же концерт? Закончился? – чуть заикаясь, спросила Полина. Она очень испугалась.
– Продолжается, но у нас же маски, – дирижер повертел своим «быком». – Какая разница, кто махает палочкой перед оркестром…
3.7
Александр подошел к оркестровой яме. Оркестр с чувством играл «Yesterday» сэра Пола Маккартни. Александр обожал эту мелодию, столько воспоминаний на нее клубком намоталось. Он прислонился к бортику. Партер уже практически был отчищен от кресел, стелили покрытие. Осталось поменять репертуар и решить с Аркадием. Конферансье пора было утихомиривать. Ошибка с именем именинницы была чудовищной. Тезис что «профессионалы много не лажают» оказался ошибочным.
«Yesterday» закончилась. Александр махнул рукой Спинозе, что бы тот подошел. Дирижер, сделав знак музыкантам, вышел из ямы.
– Корнелий Адамович, надо менять репертуар. Можете смеяться, но наш треклист, подписанный руководством, теперь руководству не нравится. Только на ваш вкус и полагаюсь. Просто сделайте повеселее. И снимите уже эту маску. Некрасиво.
Спиноза снял маску «быка».
– Насколько повеселее? – с ехидной улыбкой спросил он.
– Смейтесь сколько угодно. «Немножко повеселее» – это цитата. Я не знаю, как ее растолковать. Придумайте что-нибудь. Поимпровизируйте.
– Мы не джаз-бэнд, что бы импровизировать. Мы играем по нотам.
– Но у вас же тут есть другие ноты. Принесите веселые ноты. Не до смеха сейчас.
– А что за перестройку вы затеяли? – дирижер кивнул на очищенный партер.
– Могли бы догадаться. Руководство не в духе, поэтому перестраиваемся на ходу, не забывая про правила дорожного движения.
– Может, все-таки устроим купальскую ночь? – засмеялся дирижер. – Скупим цветочный магазин, разведем костерчик, Варвару нарядим невестой?
– Не говорите ерунду. Между увольнением и тюрьмой я выбираю дальнейшую работу. Просто чуть повеселее.
– Понятно. Сейчас пошлю посыльного. Нам продолжать играть или ждать веселые нотки?
– Конечно, играйте. Не надо тишины.
Спиноза пошел назад в яму.
– Корнелий Адамович, – окликнул его Александр. Дирижер вернулся, – мне сказали, что вы привели с собой сегодня какого-то неизвестного молодого человека.
Спиноза насупился.
– Это мой сын, а что? – резко сказал он.
– У вас есть сын? – чуть растерялся министр.
– Есть, а что?
– А зачем вы его сюда привели?
– Он потерял ключи от квартиры, а с моей женой не в ладах. Что-то еще?
– У нас вообще-то закрытое мероприятие. Допуск строго по пропускам.
– Слушайте, Александр Павлович, вы все с ума посходили что ли? – повысил голос дирижер, – Обыски, проверки. Я не могу так работать. Бар мой опечатали. Пришлось пломбы ломать, что бы добраться до виски. Какого вы вообще шарили в моем кабинете?
– Это было нужно для обеспечения безопасности.
– Понятно. Для чего же еще. Есть еще вопросы?
– Нет, – разозлился Александр, – идите, играйте.
Дирижер ушел.
– Какой-то он не такой сегодня. На себя не похож, – пробормотал под нос Александр, убегая.
3.8
– … У тебя ноги затекли. Давай снимем туфли.
Спиноза проворно сел на колени перед Полиной и одну за другой снял туфли с ее ног. Девушка не сопротивлялась. Она была озадачена и никак не могла сосредоточиться. Дирижер погладил ее ноги до колена и чуть выше. После чего поставил ее туфли к порогу.
– Так правильней, – сказал Спиноза. – Садись.
Полина послушно села на шкуру, сложив ноги под себя. У нее опять кружилась голова, и она чувствовала себя беспомощной. Спиноза сел рядом, слишком рядом.
– Вы так и не сказали, куда делся человек в оранжевых кроссовках? – спросила она больше для того что бы услышать свой голос.
– Ты не правильно задала вопрос. Повтори правильно и я отвечу.
Полина глупо засмеялась и ущипнула себя за ухо. Не помогло.
– Ты так и не сказал, куда делся человек в оранжевых кроссовках? – повторила она свой вопрос на «ты».
– Видишь, как не сложно, – дирижер убрал с ее лица выбившуюся прядь, – Отвечаю. Человек в оранжевых кроссовках, забежал в туалет, нашел спрятанную заначку, быстро нюхнул порошочек, спустился по лестнице и вернулся в оркестр. Ничего сверхъестественного. Я увидел, что ты оторвалась от своего командира, и пошел за тобой. Я знал, что найду тебя здесь. Тоже ничего сверхъестественного. Сверхъестественное начнется сейчас. Ты готова?
– Нет.
– Правда?
– Да.
– Тогда сверхъестественное начнется чуть позже.
– А что с сеансом магии? Вы мне рассказывали историю про мага-алкаша. Он придет сегодня?
Спиноза засмеялся.
– Твое стремление к правдивости делает тебя такой наивной, моя девочка. Хочешь, расскажу альтернативную версию этой истории, а ты решишь сама где правда?
– Расскажите… Расскажи.
– Вчера, а это было вчера, ко мне пришла фантастическая женщина, что-то недоступное, из снов, о чем уже и не мечтал. Я был в шоке, стал вести себя, как подросток, говорил полную чушь. Женщина снисходительно смеялась над моими тупыми анекдотами. У нее был свой интерес. Она выполняла задание своего босса. Она все выведывала и узнавала. Я был инструментом для удовлетворения ее любопытства. Я уже отчаялся найти другой тон, но мне помог случай. Пришел Игнат, суровый тип. Жену, детей бьет. Водку, пиво пьет. Но очень сильный мастер по разным железякам. Он второй месяц собирает мне чудо-самогонный аппарат. У Игната загадочные для меня отношения с алкоголем. Он как бы берет у него отгулы. И вот он пришел вчера и сказал, что завтра, то есть уже сегодня, он будет готов установить главную деталь. Я возмутился, потому что день выбран не удачно – охрана, все дела. Потом оглянулся и увидел, как сверкают твои глаза. Я не мог не воспользоваться ситуацией и прямо на ходу сочинил для тебя полную чушь про Игната и Игнату. Была бы ты хоть чуть-чуть критично настроена, 100 раз подловила бы меня на лжи. Но ты все проглотила, и я привел тебя сюда. Потом я догадался, что тебя заинтересовали оранжевые кроссовки Игната и попросил Кирилла одеть похожие, что бы дать тебе знак. Вот мы снова здесь. Красивый крест, необычный.
Спиноза взял в руки золотой крест, висящий на груди девушки.
– А Игнат уже приходил? – спросила Полина.
– Пришел-ушел. Не очень получилось. Аппарат-то уникальный. Свои сложности.
– А как же охрана?
– Охрана охраняет, люди работают, а мы с тобой здесь. Ты такая нарядная сегодня. Готовилась к нашей встрече?
– Н-нет, – неуверенно сказала девушка. – Тогда Игнаты не существует?
– Может и существует, но к нашей с тобой истории это никакого отношения не имеет.
– А запах, который был тогда? – продолжала цепляться за слова Полина.
– Запах? – дирижер засмеялся. – Это ковер какой-то хренью обработали. Сейчас ты чувствуешь запах?
– Нет.
– А возбуждение есть?
– Да. Даже сильней.
– Это – я.
Дирижер погладил девушку по щеке. Полина замерла.
– Красивое платье. Сегодня купила?
– Да.
– А говоришь, что не готовилась. Снимать его будем аккуратно и одевать не торопясь. Получится ли? Потерпи еще чуть-чуть.
– Не могу, – выдохнула Полина и закрыла глаза.
– Обожаю эти секунды, – прошептал дирижер. – Каждую секунду обожаю отдельно.
В коридоре послушался стук женских каблуков.
– На счет три. Раз. Два. Три, – шептал, как змея дирижер, впиваясь в Полину ладонями – Открой глаза.
Полина открыла глаза. В комнату вошла рыжая девушка. Они встречали ее вчера. Полина помнила, что ее зовут Олеся. Олеся с улыбкой, не говоря ни слова, села Полине за спину и что-то зашептала на ухо. Полина не могла разобрать, что это за язык, да и какая разница. Она чувствовала, как расстегивают пуговицы на ее платье, как чьи-то руки лезут в трусы. Она увидела Корнелия склоняющегося к ней с закрытыми глазами. Она вдохнула воздух, готовясь к поцелую…