Из парка выбежали еще четверо липовых вояк, и Бондарев отбросил лишние вопросы. Эта четверка рванула прямиком к напарникам. Майор пару раз выстрелил наугад и бросился к трехэтажке, но очень не вовремя споткнулся и упал. Все-таки отсутствие тренировок сказалось, и, как это обычно бывает, в самый неподходящий момент. Увидев, что у Бондарева возникли проблемы, Артем тоже притормозил и развернулся, в полной готовности встретить нового противника плотным огнем. Он прицелился, не замечая, что из окна трехэтажки выскочили еще двое местных, и дал короткую очередь. Попасть не попал, но заставил вояк упасть на землю.
А уже в следующую секунду на Артеме повис один из врагов, подкравшихся с тыла. Ничего особенного он не делал, просто крепко держал, не давая Артему поднять оружие. Второй местный тем временем бросился к майору. И судя по тому, как бродяга держал здоровенный нож, он вовсе не собирался помочь Бондареву подняться.
Денис вскинул пистолет, но его опередили. Вояки срезали местного, вскочили и бросились к напарникам. Бондарев тоже не стал разлеживаться, поднялся, одним прыжком очутился рядом с Артемом и ударом рукояти пистолета в лицо скинул повисшего на скауте врага. Тот жалобно вскрикнул и завалился назад, прямиком в едва заметное марево опасно близкой аномалии «ниппель». Теперь об этом противнике можно было с чистой совестью забыть. Обратного хода ему не было.
Топот преследователей раздавался уже слишком близко, и Бондареву стало ясно, что убежать не получится. Он развернулся и внутренне приготовился к новой драке.
Оказалось, что Артем готов к схватке ничуть не меньше майора. Скаут, похоже, «завелся» и проявил себя с неожиданной для Бондарева стороны. Он бесстрашно бросился вперед, но в последний момент вдруг сгруппировался и присел. На пути у первого из вояк возник барьер, перепрыгнуть через который он не успел. Боец кувыркнулся, жестко упал на спину, а скаут тем временем распрямился и одновременно махнул снизу вверх и наискосок прикладом автомата. Удар прошел, и второй боец отлетел влево, все в ту же аномалию «ниппель».
Артем тут же снова присел, и Бондарев понял, что скаут учел прежние ошибки. Присел он не для того, чтобы опять поймать кого-то из врагов на хоккейный силовой прием, а чтобы уйти с линии огня. Майор вскинул пистолет и двинулся навстречу воякам, стреляя на ходу. Выстрелы опрокинули двух бойцов, но это не решило проблему. Трое вояк, которые прижимали к земле местных на парковой стороне улицы, тут же переключили внимание на Бондарева и вскинули оружие.
Следовало работать на опережение, но у майора как назло кончились патроны. Он резко пригнулся, вытащил запасной магазин и перезарядил. На все это ушла целая секунда – гигантский отрезок времени. Но, как ни странно, вояки не воспользовались паузой. Почему – стало ясно в следующий момент. Упавший после силового приема боец поднялся с земли, развернулся и двинулся на Бондарева. Вояки на краю парка медлили, опасаясь попасть в своего товарища. Зато не промедлил Артем. Он вскинул автомат и дал короткую очередь поверх головы Бондарева.
После этого напарникам только и осталось – броситься на землю и ползти к дальней канаве. Воякам больше никто не мешал открыть огонь. Бондарев слышал, как кто-то неразборчиво кричит и матерится в зарослях. Более отчетливо он слышал выкрики «прекратить огонь», «нужны живыми» и что-то вроде обещания «порвать» кому-то некие естественные отверстия. Но плотность огня оставалась прежней. Бойцы желали крови сорвавшейся с крючка добычи.
Пуля по касательной задела левое плечо, и Бондарев поморщился. Невелика рана, но теперь кровоточили обе руки. На правом предплечье саднил глубокий порез, а левая рука частично онемела. В рукопашном бою майору теперь ничего не светило. Оставалось надеяться на оружие и ноги. Не в смысле боя ногами, а в смысле скорейшего отступления.
Бойцы Кравченко вполне могли добить беглецов, если бы встали в полный рост и двинулись через улицу. Они поначалу так и сделали. Но вскоре остановились, снова залегли и даже начали отползать.
Бондарев не сразу понял, почему они это сделали. Вряд ли на них подействовали грозные окрики и образные обещания командования. Когда «срывает крышу», этого всего не слышишь. А вот ответный огонь – другое дело, его слышишь и реагируешь на него в любом состоянии. Необязательно реагируешь адекватно и прячешься, бывает, что, наоборот, лишь ускоряешь шаг и уже без оглядки ломишься в атаку. Но реакция следует, это факт. Вояки отреагировали нормально: притормозили, рассыпались, залегли. У ходоков появился новый шанс.
Бондарев съехал на животе в заветную канаву и попытался сориентироваться, откуда ведется огонь. Стрелял явно не Артем, скаут сам только-только укрылся в канаве и принялся перезаряжать автомат. Значит, напарников прикрыл кто-то другой. Снова местные?
Майор определил, наконец, что стреляют из трехэтажки. Заминка была связана с тем, что поначалу работало бесшумное специальное оружие, и только чуть позже в дело вступили еще три ствола, уже обычных, «шумных». А один даже очень шумный – судя по звуку, пулемет. Было очень сомнительно, что за ходоков вступились местные. Они ведь носились тут, как угорелые, с ножами, ни у кого из них не было даже дробовика.
И снова, кто бы ни прикрыл отступление, этим следовало сначала воспользоваться, а уж затем разбираться, кому ходоки остались должны за свое спасение.
Напарники, не сговариваясь, взяли низкий старт и после короткого разбега почти синхронно запрыгнули в окна трехэтажки. У Артема это получилось лучше. Бондарев зацепился за гнилой подоконник и свалился вниз мешком. Однако новые синяки уже не имели значения. Главное, напарники выжили.
Поднявшись на ноги, Артем тут же занял позицию у окна, но стрелять не стал. Целей он не видел, а наугад косить траву и ветки в парке ему было неинтересно, да и невыгодно. Ради чего тратить патроны? Бережное отношение к патронам и другому полезному имуществу сформировалось у скаута давным-давно, а вовсе не сегодня или неделю назад на кравченковских ускоренных курсах молодого бойца.
Бондарев не стал занимать позицию у окна. Но не потому, что его прижал к земле болевой шок от ран. Он был готов открыть огонь, только не по воякам, а по неожиданным спасителям, как бы неблагодарно это ни выглядело. Ведь всего за пять минут напарников дважды то прикрывали, то атаковали одни и те же личности. Почему не случиться этому и в третий раз? Крупная рыба отняла червячка у мелкой, но приплыла еще более крупная, прогнала обеих конкуренток и вот-вот сама заглотит червяка. Вариант представлялся вполне реальным.
– Я все-таки надеялся, что вас они не тронут, – хрипло сказал Артем. – Когда вы ушли, их начальник сказал, что все по плану. Я думал, они просто следить будут.
– Сам так думал, – признался Бондарев. – Как считаешь, почему они передумали?
– Не знаю, – Артем мотнул головой. – Вроде бы ничего не изменилось. Пока мы стрелять в них не начали.
– Если не считать знака на стене, – проронил Бондарев.
– Чего? – не расслышал Артем и указал большим пальцем за спину. – В кармане рюкзака аптечка. Достанете?
– Своей обойдусь, – майор подал знак молчать.
Где-то в глубине здания послышались шорох и торопливые шаги. Затем что-то брякнуло, и все стихло. Похоже, прикрывшие напарников незнакомцы ушли, так и не представившись.
Бондарев попытался вспомнить, что он видел в окнах трехэтажки. Вроде бы сумел разглядеть чью-то бритую голову и нечто до боли знакомое, небольшое, красно-золотистое. Уж не армейский ли шеврон на камуфляже? Да еще эти хлопки спецоружия… Нет, прикрывали точно не местные и не какие-нибудь кочевники, предупрежденные Лютым о появлении на их территории «армейских диверсантов». Стреляли, похоже, как раз армейцы. Но откуда им тут было взяться?
«Савенко? – мелькнула мысль. – Опять слишком смелое предположение, хотя может заодно объяснить и происхождение знака на стене. Если штабной майор кружит поблизости, его вполне могли заинтересовать наши игры в пятнашки. Но если все так, как я думаю, на что он хотел намекнуть, рисуя на стене загадочный знак? Что СЦА у него и я должен идти за ним?»
Параллельно размышлениям Бондарев достал аптечку, вскрыл малый перевязочный пакет, расстегнул куртку и приложил к ране на плече кровоостанавливающую наногубку. Онемение прошло, и теперь было чертовски больно, но майор лишь поморщился и стиснул зубы. Боль – это хорошо, это правильно, это нормальная реакция организма. А если организм еще реагирует, значит, будешь жить. Бондарев заклеил рану большим пластырем и застегнул куртку.
Артем наблюдал за процедурой краем глаза, но все равно на лице у него отразилось удивление. Таких перевязочных пакетов он еще не видел. Бондарев и сам редко встречал подобные чудеса медицинских технологий. Этот набор из трех пакетов, рассчитанных на ранения разной степени тяжести, попал к майору еще в старые времена. Охрану сверхсекретного бункера снабжали по высшему разряду. Если верить начмеду части, такая перевязка не только останавливала кровь, но и обеззараживала, да еще и ускоряла заживление ран. Просто рукотворный артефакт «живокост» какой-то. Разве что кости не сращивает.
В малом пакете оставалось еще два перевязочных комплекта, но Бондарев не сразу решил, стоит ли тратить второй на резаную рану. Немного поразмыслив, он все-таки наложил повязку. И как раз в тот момент, когда он закончил, Артем вдруг беспокойно зашевелился.
– Что там? – Бондарев спрятал все лишнее и приготовил к бою пистолет.
– Там тихо, – скаут мотнул головой. – Сзади… что-то… странное. Я спиной чувствую.
– Спиной? – майор усмехнулся. – Да, нижняя ее часть – это хороший прибор разведки, обычно не подводит.
– Я реально чувствую. Помните, говорил, что мне на артефакты везет? Это потому, что я их чую за версту. Сам не знаю, как, но чую. Вот и сейчас кажется, рядом что-то есть!
– Артем, не время сейчас карманы побрякушками набивать, – Бондарев поднялся, пригибаясь подошел к внутренней двери, выглянул в коридор, а затем махнул рукой скауту. – Уходим.
– Это как раз там, во дворе, – Артем напоследок окинул взглядом улицу, по-прежнему пустую, если не брать в расчет тела убитых, и попятился от окна.
Когда напарники очутились в коридоре, скаут уверенно ткнул пальцем в ближайшую к лестничной площадке дверь. Бондарев недовольно покачал головой, но затем кивнул, разрешая скауту заглянуть в квартиру. Артем юркнул в помещение, немного потоптался, озираясь, и вновь выглянул в коридор. Выглядел он озадаченным.
– Нет ничего? – спросил Бондарев.
– Ну, как бы и «нет», и «да», – Артем поманил майора.
Кроме обломков мебели и всевозможного мусора, никаких «артефактов» в квартире не было. Зато было кое-что другое и, пожалуй, не менее полезное. На левой стене главной комнаты был нарисован углем уже знакомый напарникам знак. Перечеркнутая молнией буква «V». А рядом красовалась вертикальная стрелка, над которой была начертана буква «N». Ребус с латиницей обретал новые детали.
– Совсем свежая картинка, – шепнул Артем. – Вон уголек валяется. Что это значит, как думаете?
– Знак или картинка? – уточнил Бондарев.
– И то и другое.
– Похоже, кто-то нам помогает. Кто и зачем – не знаю, но факт можно считать доказанным.
– А почему так? Почему не покажется? Так ведь проще было бы – переговорить, и все дела.
– Например, чтобы не светиться, – Бондарев пожал плечами. – Слишком густо кругом всяких архаровцев. Да и «доверять нельзя никому». Знаешь такой принцип?
– Даже вам? – Артем скептически хмыкнул.
– «Даже самому себе». Ты ведь не нашел тут артефакт? А мне доверять можно, – Бондарев выглянул из квартиры и прислушался. – Теперь точно уходим.
– А куда?
– Куда нам посоветовали, – Бондарев кивком указал на картинку. – Стрелку видишь? Буква над ней что означает?
– Азот?
– Сам ты азот, – майор не выдержал и коротко рассмеялся. – Насчет химии понятно, Юля постаралась, а кто тебе географию преподавал?
– Жюль Верн и Дефо. Больше ничего о путешествиях в библиотеке не было.
– Ясно. «N» значит «норд», в переводе – север. Компас тоже в руках не держал?
– Зачем, если с севера мох на деревьях, а кусты на юге гуще?
– Логично, – сказал Бондарев одобрительно и уже без иронии. – Будущее есть. Теперь за мной, скаут, и в темпе вальса. Это слово знакомо?
– Танец такой. Кружиться надо на три такта. Мама учила зачем-то.
– Вот так и работай. Три шага вдох – три выдох. Придется держать такой ритм очень долго.
– До Бобровых Дворов?
– До потери пульса. Или пока не оторвемся от Кравченко и его друзей. Теперь это жизненно важно. За мной!..
* * *Бегать Артем любил. Его вообще манила скорость. Но быстрее пешеходной разогнаться удавалось редко. На весь интернат было всего два велосипеда, да и те годились только для мелких воспитанников.
Сегодня короткий инструктаж майора Бондарева открыл Артему глаза на главную ошибку скаутской «техники бега». Мальчишки обычно мчались, пока хватит сил, потом, когда уставали и задыхались, сбрасывали темп, а чуть отдышавшись, снова его взвинчивали и мчались дальше. И так, пока не падали. Было утомительно, но весело. Но, чтобы бежать быстро и без остановок, то есть держать темп, требовалось войти в ритм. Эти два коротких слова были ключевыми, и хотя Артем знал их раньше, теперь они открылись для скаута с новой стороны.
Поначалу получалось плохо, но потом Артем вышел сначала на четыре «такта», а когда подустал, перешел на «три шага вдох, три – выдох». И тут его посетило новое озарение. О нем он тоже слышал раньше, но никогда не испытывал на себе. У него открылось «второе дыхание». То есть отступила усталость, дыхание выровнялось, ноги стали двигаться быстрее, и даже мысли прояснились. Хотя последнее, наверное, стало следствием того, что Артему больше не требовалось думать о технике бега.
Да и о преследователях можно было пока не беспокоиться. Выбранный Бондаревым маршрут и заданный темп позволили оставить крупные неприятности в виде обозленных бойцов Кравченко далеко позади. Надолго ли – непонятно, но пока все складывалось вроде бы удачно.
По северной окраине Скородного напарники промчались без заминок, лишь однажды сделали маленький крюк – обогнули слева, почти по обочине шоссе, разрушенный квартал. Вскоре дорога стала заметно забирать влево, но Бондарев уверенно двигался вперед, словно ничуть не опасался выхода на открытую местность. Артем вновь забеспокоился и даже почти собрался спросить у майора, хорошо ли он все продумал, но тут Бондарев указал вправо, на узкий переулок, ведущий строго на север.
Насколько помнил Артем, где-то там, примерно в километре или в двух к северу, извивалась меж перелесков неглубокая спокойная река Корочка. Если пойти вдоль берега и в паре мест срезать, через час можно запросто выйти к деревне Ольховатка, а затем нырнуть в Лесную сказку – достаточно большой лесной массив с нормальной зеленью. Так красиво зеленый остров назвали вовсе не скауты, хотя несколько гектаров нестрашного, обычного леса были в их понимании действительно сказочным явлением. Название происходило от расположенного в массиве пансионата еще советского образца. Или это был детский лагерь – теперь сказать было трудно. Главное, что в Лесной сказке легко было запутать следы и уйти незаметно в сторону Истобного, большого, вполне прилично сохранившегося села с постоянно действующим рынком.
«Там можно легко затеряться, – Артем воодушевился. – И даже если Кравченко возьмет след, в Истобном стрельбу не устроит. Там его за такие выходки сразу же прижмут к ногтю. Там Фланец мазу держит, а он конкретный мужчина. После Лютого самый авторитетный среди местных кочевников. Его даже в Ставке знают».
Бондарев перемахнул через невысокий забор, явно собираясь срезать угол по двору заброшенной усадьбы. Артем прыгнул следом и вдруг едва не сбился с ритма. Приземлился вроде бы удачно, но ровно в этот момент его словно ударило током. Скаут содрогнулся и засеменил, чтобы не упасть.
Что за невидимая молния прошила, скаут не понял, но причину уловил, поскольку случилось это с ним не впервые. Только раньше это не сопровождалось никакими подергиваниями. Просто улавливал, что где-то поблизости есть артефакт, и все дела. Может, дело было в самом артефакте? Раньше чуял обычные, а теперь где-то рядом обнаружился особо сильный? Если так, имело смысл внести в маршрут коррективы. Или нет? Что там скажет товарищ майор?
– Товарищ… майор, – рискуя сбить дыхание, выдохнул Артем. – Чую… арт… рядом!
– Отставить, – вполне ожидаемо отмахнулся Бондарев.
– Сильный! Очень… сильный! Меня… тряхнуло даже!
– Шагом, – скомандовал майор, сам перешел на шаг и обернулся. – Уверен, или опять, как в больнице?
– Я… и тогда был уверен, – Артем попытался глубоко вдохнуть, но не сумел.
– Сначала медленно выдохни, – посоветовал Бондарев. – Направление сможешь указать?
– Там, – Артем уверенно махнул в сторону реки.
– То есть правильно идем, – вывел майор.
– А если аномалия? Арт сильный, значит, и она неслабая. Надо осторожнее, наверное.
– Разберемся, – пообещал Бондарев и кивком указал на группу деревьев, растущую почти у берега Корочки. – По деревьям лазать умеешь?
– Спрашиваете, – Артем хмыкнул. – Только аномалии могут и незаметными быть, даже сверху не разглядишь.
– Зато людей разглядишь, – майор вручил скауту брелок-бинокль и махнул рукой. – К означенному НП бегом марш!
Деревья были высокие и удобные. Артем вскарабкался почти на верхушку самого толстого и окинул окрестности вооруженным взглядом. Никакой аномалии поблизости он не увидел. Позади, в Скородном, на улице Чкалова синевато отсвечивала электрическая паутина, но до нее было километра два. Вряд ли Артем чувствовал произведенный ею артефакт.
На развилке шоссе кружил какой-то серый вихрь, но и до него было прилично.
На другом берегу речки тоже виднелось нечто подозрительное, издалека похожее на стелющийся по земле густой белый дым, который расползался в стороны от большой воронки, но затем вновь стекал в нее и выползал снова. Дым, который имеет свойства газа или чего там… взвеси и одновременно жидкости, вполне тянул на аномалию, но опять же до него было далековато.