Наташа сделала вид, что слова Делона к ней не относятся.
— Девушек могли сюда и не приводить, — продолжил Делон, обращаясь к Наташе, — но их документы вы должны были оформлять.
— Да, — кивнула Наташа. — Отправкой девушек на работу за границу у нас занималась Шура. Сейчас я ей как раз звоню.
— Умница, — похвалил девушку Делон, и она засияла довольной улыбкой.
До неизвестной мне Шуры она дозвонилась. И, переговорив с ней, Наташа повесила трубку и сказала:
— Она спала. И еще говорит, что у нее машина сломалась. А живет она в Купчине. Так что сюда сможет приехать не раньше чем через час. Пока соберется, пока тачку поймает, пока доедет.
— Перезвони ей и скажи, что не нужно приезжать, — велел Делон. — Я и так знаю, что она скажет.
И он поднялся со своего места.
— Нам нужно съездить еще в одно место. И вот что, пока мы ездим, чтобы все остальные собрались в офисе.
Наташа открыла рот, чтобы что-то сказать, но не успела. Делон уже вытащил меня из офиса.
— То, что Наташка не видела этих девчонок, еще ни о чем не говорит, — утешил он меня, садясь в машину. — Она тут сидит на телефоне и вообще следит, чтобы офис был похож на офис. А бумагами и в самом деле занималась другая женщина. Где уж Алена ее откопала, не знаю. Но ушлая баба. Мы сейчас к ней поедем.
— Но ты же сказал…
— Сказал, что Шура нам не нужна, для того, чтобы Наташка не проболталась Шуре, что мы к ней едем. Чтобы та не успела смыться из дома. Я хочу с ней поговорить. Ясно?
Я молчала. Адреса этой самой ушлой Шуры Делон в офисе не брал. Но тем не менее явно отлично знал, куда нужно ехать. Чтобы отвязаться от докучливых мыслей, которые мне совсем не нравились, я спросила:
— Делон, а чего ты взялся нам помогать?
— А что, не нужно? — усмехнулся Делон.
— Да нет, нужно, конечно, — заторопилась я, — но все равно, почему?
— Потому что, если убили Алену, то могут убить и Михаила, — помолчав, ответил Делон. — А если его убьют, то менты меня точно в покое не оставят. А искать этого Михаила, я так чувствую, нужно там, где находятся его дочери.
Слова Делона звучали логично. Но какое-то смутное чувство, что он говорит мне неправду, верней, не всю правду, меня не оставляло до самого дома Шуры. Так оно и оказалось. Чутье меня не подвело. Высадив меня возле длинного блочного дома, Делон сказал:
— Мне кажется, что у Шуры было что-то с этим Михаилом.
— Да, а почему? — спросила я.
Мне показалось или на какое-то время Делон замялся и потерял свой обычный невозмутимый облик супермена, которому море по колено. Я молча ждала ответа. Но так и не дождалась.
— Кажется, и все, — сказал Делон.
После этой фразы он устремился к выкрашенной в коричневую краску двери парадного. И вскоре мы уже стояли в крохотной кабинке лифта, явно рассчитанного на одного пассажира. Во всяком случае, Делон совершенно притиснул меня к стене лифта. И при этом еще ерзал по мне, мотивируя тем, что не может из-за моей головы нажать кнопку нужного этажа.
— А от тебя приятно пахнет, — сказал Делон, жадно втянув ноздрями запах откуда-то возле моего уха.
Его слова заставили меня вспомнить, что из-за проклятых рыбок я сегодня не успела умыться и почистить зубы. Я съежилась и постаралась отодвинуться от Делона подальше. Но куда тут было двигаться, если все пространство занимал Делон со своими накачанными бицепсами и прочими мышцами, которыми он давил на меня. Мне стало трудно дышать, ноги подкашивались, а сердце в груди выделывало немыслимые скачки. Но внезапно все кончилось. Я обнаружила, что вновь могу дышать, двери лифта открыты, а Делон уже давно стоит на площадке и с интересом смотрит на меня.
— Ну, ты выходишь? — осведомился он у меня. — Или остаешься в лифте?
Я вышла, когда Делон уже звонил в обитую деревом железную дверь.
— Кто там? — спросил женский голос из-за двери.
— Я, — ответил Делон.
Женщина охнула, но дверь не открылась. Делон позвонил еще раз.
— Сейчас, сейчас! — раздался тот же голос. — Только накину на себя халатик.
— Открывай ты, будто я тебя без халатика не видел! — закричал Делон на всю площадку.
За соседними дверями немедленно послышалось хихиканье подслушивающих соседей. В каждом доме полно таких людей, которым заняться нечем, вот они и развлекаются, подслушивая, что делается у соседей. Сейчас они были явно в восторге от представления, которое устроил им Делон.
Наконец дверь открылась, и на пороге возникла молодая женщина со слегка встрепанными каштановыми волосами, вьющимися мелкими колечками. Вообще лицо у женщины было какое-то слегка помятое. Делон отодвинул женщину в сторону и вошел к ней в квартиру, как входят короли, любовники или грабители. По-хозяйски, одним словом.
— Почему так долго не открывала? — строго спросил он у Шуры. — Любовника прятала?
Шура залилась краской.
— Ну что ты! — забормотала она. — Какой любовник…
— Да ладно! — отмахнулся Делон. — Всем же известно, что ты горячая штучка. Ни одного мужика пропустить не можешь.
— Что тебе нужно? — поспешно перебила его Шура. — Ведь не сцену ревности ты сюда явился устраивать?
— Вот, взгляни на эту фотку, — велел ей Делон, протягивая фотографию сестер Цветиковых. — Узнаешь этих девушек? Оформляла ты их за границу?
Шура внимательно посмотрела на фотографию, потом на Делона. На ее лице отразилось сомнение, которое тут же сменилось невинным выражением полного незнания.
— Нет, не видела, — сказала она.
Но Делона так просто не проведешь. Он подскочил к Шуре и, схватив ее за плечи, энергично тряхнул несколько раз. Голова Шуры моталась взад вперед так, что я даже испугалась, как бы с ней чего не случилось. Шура тоненько пищала и пыталась вырваться. Но куда там! Делон держал ее крепко.
Внезапно дверь соседней комнаты открылась, и на помощь Шуре кинулся какой-то мужчина. На вид он был так себе. Особенно не украшали его тощее тело длинные боксерские трусы. Как ни странно, при виде мужчины Делон успокоился и отпустил Шуру. Верней, швырнул ее прямо в объятия спешащего ей на выручку мужчины. Оба очень удачно отлетели в сторону мягкого дивана и шлепнулись на него.
— Значит, ты мне изменяешь, — холодно сказал Делон, глядя в окно, но обращаясь явно к Шуре. — И с кем? Как ты могла променять меня на это ничтожество?
— Делон, у нас с тобой ничего ведь и не было, — невозмутимо ответила Шура, уже пришедшая в себя после встряски. — Ты вспомни. Один раз ведь не в счет? Ты сам всегда так говорил. И потом ты исчез и даже перестал появляться у нас в офисе. Что же мне, монахиней жить?
Делон покачал головой.
— Мало того, что ты мне изменила, так еще и врешь в глаза, — сказал он, глядя на меня. — И не хочешь помочь, когда я нуждаюсь в твоей помощи.
— Что ты от меня хочешь? — сердито спросила Шура. — Эти девчонки не проходили у нас по фирме. Можешь проверить по компьютеру.
— Но ты их знаешь?
И Делон пристально посмотрел на Шуру.
— Ну, знаю, — наконец призналась та. — Но, понимаешь, видела я их один раз.
— Где? Когда? И с кем? — быстро спросил у нее Делон.
— Примерно недели две назад, — сказала Шура. — Нет, вру! Больше. Около трех недель назад. Они стояли возле соседнего дома и разговаривали с Михаилом. Знаешь Михаила? Ну, того очкастого толстяка, который в последнее время все возле Алены крутился. Я решила, что это две очередные дурочки, желающие поехать на заработки за границу. Но в офис они так и не пришли. И я решила, что Михаилу не удалось их уговорить поработать за границей.
— Шуреночек, постарайся вспомнить, когда точно ты видела этих девчонок? — попросил у нее Делон.
— Три недели назад, — твердо сказала женщина. — Михаил их точно уговаривал, а они вроде бы не соглашались.
— Ладно, а где найти Михаила? — спросил Делон. — Ты ведь должна знать.
— Кажется, он в последнее время снимал квартиру, — сказала Шура. — Но я у него в гостях не была. И адреса точного не знаю. Где-то в районе метро «Ладожская».
Делон вопросительно посмотрел на меня. Я кивнула. Да, похоже, Шура имела в виду именно ту самую, соседнюю с моей, квартиру. После этого Делон поднялся, чмокнул Шуру в щеку, и мы покинули ее квартиру.
— Что ж, — вздохнул Делон, когда мы вышли. — По крайней мере Михаила она у себя не прячет. Ну, Даша, у меня дальше свои дела. А тебя куда подбросить?
— Но мы же должны еще вернуться в офис и опросить остальных служащих, — возразила я. — Вдруг кто-то из них видел дочек Михаила.
— В офис возвращаться нужды нет, — ответил Делон. — Просто потому, что мы с тобой уже переговорили со всеми работниками фирмы «Эдем».
— Со всеми? — удивилась я.
— Наташу ты видела в офисе. А с Шурой и этим тощим парнем, не помню его имени, который работал у них в фирме курьером и шофером, мы тоже побеседовали. Так что, если ты не возражаешь, я займусь своими делами.
— Со всеми? — удивилась я.
— Наташу ты видела в офисе. А с Шурой и этим тощим парнем, не помню его имени, который работал у них в фирме курьером и шофером, мы тоже побеседовали. Так что, если ты не возражаешь, я займусь своими делами.
Я не возражала. Делон подвез меня до Маришиного дома, попытался на прощание сграбастать в свои объятия, но я выскользнула. И ему осталось только целовать сиденье, на котором я только что сидела.
— Я позвоню! — крикнул мне Делон вслед. — Как только узнаю что-нибудь новенькое, сразу же позвоню.
Я помахала ему вслед, и только сейчас до меня дошло, что ни вчера, ни сегодня, прощаясь с Делоном, я не оставляла ему своего телефона. Ни домашнего, ни сотового. Сначала я ощутила внезапный приступ сожаления, что, не зная моего домашнего телефона, он не сможет до меня дозвониться. Но потом подумала, что своего адреса я ему тоже не давала, однако сегодня утром он появился у меня дома, явно не испытывая ни малейших затруднений.
Определенно, с Делоном нужно было держать ухо востро. На всякий случай я огляделась по сторонам, чтобы определить, не следят ли за мной. Ага! Так и есть! Возле детской площадки устроился на скамеечке какой-то тип, которому там явно было не место. Тип усиленно делал вид, что читает газету, но меня не проведешь.
В несколько прыжков я взлетела к Марише, чтобы вместе с ней обсудить наше положение. Мариша уже встала и пребывала в обиде.
— Почему вы не позвали меня с собой? — набросилась она на меня, едва я вошла в дверь, и выложила, что мы с Делоном сегодня провели все утро вместе.
— Хотя я знаю, — продолжала негодовать Мариша, — знаю, почему ты не позвала меня с собой. Тебе хотелось побыть с ним наедине! Чтобы никто не вмешивался в вашу идиллию и ты могла бы полностью захапать мужика себе.
— Нужен он мне! — возмутилась я. — Он же готов и на столб залезть, если на него юбку нацепить. И потом, ты замужняя дама.
— Хватит мне глаза колоть этим браком! — закричала Мариша. — Если так и дальше будет продолжаться, то я разведусь! В конце концов, брак — это еще не могила, куда женщину укладывают заживо.
Мы еще немножко поругались. Потом прилетел ворон Кеша, которого мы своими криками разбудили, клюнул нас обеих и прогнал на кухню. Там мы с Маришей помирились, съели по сырнику, которые нажарила ее мама, и я рассказала Марише свои новости.
— Интересно, — задумчиво сказала Мариша и поковыряла пальцем дырочку на столе. — Интересно, что такого сказал Михаил этой девушке в университете, как ее там, Соне, чтобы она влепила ему пощечину?
— Да, — кивнула я. — Действительно интересно.
— Поехали узнаем. А потом навестим Катерину Николаевну. Бедная женщина. Она явно одинокая, а Цветиковы заменили ей семью. И тут они все почти разом пропадают. Представляешь, что она должна чувствовать? Нет, обязательно нужно навестить и поговорить с бедной женщиной.
Не успела я подивиться внезапно проснувшемуся в обычно довольно толстокожей Марише чувству простого сострадания ближним своим, как она сказала:
— И к тому же Катерина Николаевна с самого начала ненавидела Алену из-за того, что та отняла у нее доверие Карины и Вареньки. А сил, чтобы придушить Алену, у домработницы явно бы хватило.
И Мариша помчалась звонить Катерине Николаевне. У Цветиковых дома никто не отвечал. Потом включился автоответчик и предложил нам оставить свое сообщение или перезвонить после полудня.
— Значит, решено: сначала едем в университет, пока у студентов лекции не кончились, — решила Мариша. — Поболтаем с Соней. А потом наведаемся к Катерине Николаевне.
Съев еще по одному пышному ноздреватому сырнику, покрытому золотисто-коричневой корочкой, мы с Маришей отправились в университет. Факультет восточных языков нам удалось найти всего через какие-нибудь двадцать минут. Еще столько же понадобилось, чтобы добраться до деканата и выяснить, в какой аудитории сейчас занимаются студенты, изучающие турецкий.
Потом мы пустились на розыски нужной нам аудитории и вели их примерно до часу дня. По пути нам попадались какие угодно помещения, кабинеты и аудитории, но только не та аудитория, которая была нужна нам. Но наконец мы ее все-таки нашли. Она располагалась в полуподвальном помещении, и в ней было зверски холодно. На мой взгляд, гораздо холодней, чем на улице.
К нашему удивлению, студентов оказалось всего несколько человек. И среди них была лишь одна девушка. Сидела она в дальнем углу кабинета, и нам не удалось рассмотреть, хорошенькая она или Михаил кидался на всех девушек, лишь бы они были моложе двадцати.
— Когда она выйдет из аудитории на перемену, сразу же ее хватаем, — распорядилась Мариша. — Представимся ей работниками отдела милиции, который занимается преступлениями, связанными с растлением малолетних. Скажем, что разыскиваем одного толстого очкастого маньяка, который специализируется по юным девушкам. Думаю, ей найдется, что нам рассказать.
Мариша оказалась права. Соня вышла из аудитории в сопровождении двух тщедушных пареньков, которых мы без труда оттерли в сторону. Как только Соня узнала, кто мы такие, слова полились из нее рекой. Она даже не потрудилась попросить нас показать ей какие-нибудь удостоверения, которые бы доказали, что мы действительно работники милиции. Куда там! Соне было не до таких мелочей!
— Вы обязаны поймать этого мерзавца! — гневно заявила она нам. — Разумеется, я его помню! Толстый, рожа мерзкая, сам лысый. И еще в очках! Вы можете себе представить, чтобы я с таким уродом отправилась куда-нибудь? Да меня от одного взгляда на него стало тошнить!
— А как получилось, что вы дали ему по физиономии? — спросила я.
— Как получилось? — фыркнула Соня, которая, честно сказать, не отличалась особой красотой.
Нос у нее был мелковат, личико в каких-то бурых пятнах, а губы слишком грубой формы. Волосы же хоть и вились, но как-то беспорядочно и отнюдь не живописно. Но Соня явно была избалована вниманием своих исключительно мужского пола сокурсников. И она продолжала возмущаться:
— Я вам расскажу как! Сначала, когда он ко мне подвалил, я решила, что это какой-нибудь наш новый преподаватель. Ну, понимаете, хотя он и очень мерзкий, но все равно в нем было что-то такое, ну, сразу говорящее, что он человек с высшим образованием. И некоторое время я внимательно его слушала. Но потом, когда он предложил мне переодеться в платье его дочери и вообще сыграть роль его дочери, обещая заплатить за эту гнусность деньги, я вспылила и дала ему по морде.
— Он предлагал вам сыграть роль его дочери? — удивилась я. — В каком смысле?
— Да в этом самом, я думаю! — возмущенно ответила Соня. — Иначе зачем он обещал заплатить за эту услугу большие деньги. Он так и сказал: «Хочу, чтобы ты, деточка, сыграла роль моей дочери. Я тебя загримирую, и ты будешь вылитая она. А потом, если ты все сделаешь как надо, я возьму тебя с собой в Турцию».
Мы с Маришей переглянулись.
— Понимаете, что он имел в виду, говоря, «если ты все сделаешь, как надо»? — наседала на нас Соня. — Он просто извращенец! Вы обязаны поймать его! Он явно испытывает к своей дочери нездоровое половое влечение. Может быть, он к этому времени уже изнасиловал ее, отчаявшись найти суррогат.
— А речь шла об одной дочери? — спросила я.
— Да, — немного удивилась Соня. — Мне он говорил про одну девушку.
— А что было после того, как вы дали ему пощечину?
— Он схватил меня за руку и начал умолять никому не рассказывать о том, что он мне предлагал.
— И вы обещали?
— Вот еще! Ничего я ему не обещала! — фыркнула Соня. — Подоспели мальчики, и он ушел. Ему пришлось уйти!
И она на какое-то время замолчала, о чем-то думая.
— Знаете, — наконец несколько нерешительно сказала Соня, — вы не подумайте, что я таким способом хочу свести счеты… но… но потом я видела, как этот маньяк разговаривал с Лешкой.
— С каким Лешкой? — заинтересовалась я.
— Есть у нас в группе один тип, который думает, что он умней всех, — сказала Соня. — Так вот, я видела, как он после всего случившегося разговаривает с этим маньяком в курилке.
— А где можно найти этого Лешу? — спросила Мариша.
— А чего его искать? — пожала плечами Соня. — Он в аудитории остался. У нас еще одна пара. Только если вы будете с ним разговаривать, то не говорите, что это я вас на него натравила.
Определенно, эта Соня мне нравилась все меньше и меньше. Но поговорить с Лешей не мешало бы. Мы вернулись к аудитории и обнаружили в ней всего одного парня. Все остальные густым роем сейчас кружили возле Сони. Оставшийся в группе парень был рыжий, довольно высокий и худой, его серые глаза смотрели как-то грустно. Волосы у него вились мелкими колечками, а сам он был даже симпатичным, если бы не это печальное выражение его лица.
— Ты Леша? — спросила я у парня.