Аня не удивилась:
– Но деньги у нее были. Папа спонсировал ее. Она перезнакомилась с массой моих друзей. Может, кто-то пригласил ее туда.
В этом я сомневался. Даже незаконнорожденная дочь богатого человека имела бы в обществе гораздо больше веса, чем просто похожая на ребенка миллионера девчонка, пусть ей и помогала известная в городе семья.
– И вы ничего о ней не знаете? – Я не хотел сдаваться. Однако Борзова была непреклонна:
– Поверьте, я сама искала ее. Она пропала неожиданно. Честное слово, я рассказала все, что знаю.
– Ладно, – сдался я. – Давайте сменим эту тему на менее приятную. Что могла услышать Тюльпан в доме вашего отца накануне его гибели?
Девушка попыталась скрыть страх, но это плохо получилось:
– Понятия не имею.
– Я предупреждал вас о последствиях.
Она закусила губу:
– Мне надо подумать. Ваш мобильный есть в моей телефонной книжке. Я позвоню вам и сообщу свое решение. Прошу вас, дайте мне время. Пожалуйста, – умоляюще добавила Аня.
– Его у нас нет.
– Хотя бы один день.
Я задумался. Один день ничего не изменит. Если человеку надо собраться с духом, пусть он делает это.
– Хорошо.
– Тогда до свидания.
Сгорбившись, она направилась к выходу. Я наблюдал за ней, пока худенькая фигурка не скрылась из вида. Здоровенный качок, сидевший за соседним столиком, сделал несколько шагов в мою сторону и осклабился в улыбке:
– Привет, корешок!
Его мощные ладони прошлись по моей фигуре и ощупали, казалось, каждую косточку.
– Вы обознались, – вставил я.
– Разве ты не Сашка Степанов? – осведомился он.
– Нет, и могу показать документы.
– Тогда извини. – Он отстал как-то подозрительно быстро, чему я был несказанно рад. Вначале мелькнула мысль: это Анна послала его по мою душу. Однако ничего не случилось.
Выйдя из кафе, я не успел сделать и двух шагов, как услышал до боли знакомый голос:
– Никитка! Савельев! Сколько лет, сколько зим!
Я обернулся. Передо мной собственной персоной стоял Юрка Дорохов, выпускник юридического факультета, такой же заядлый общественник в университете, как и я. Пять лет мы выступали в команде КВН вуза, пять лет писали сценарии, забыв про сон и спокойствие, но после окончания университета наши пути разошлись и мы больше не виделись. Вот почему я был искренне рад встрече.
– Юрка! Ты сейчас где?
– По специальности, следователем в управлении. – Он ехидно подмигнул. – Про тебя все знаю. «Вести Приреченска» читает каждый горожанин.
– Работа нравится?
Дорохов замялся:
– Сама по себе – да. Противны лишь некоторые нюансы.
– Какие?
– Тут в двух словах не расскажешь.
Было видно: ему до смерти хотелось излить кому-нибудь душу.
– Может, по мороженому? – предложил я. – Когда еще встретимся.
– Давай, – согласился друг.
Мы вошли в «Льдинку» и уселись за тот же столик, где недавно мило беседовали с Анной Борзовой. Вскоре официант принес огромные порции мороженого, обильно политого гранатовым сиропом.
– Хорошо! – вздохнул Юрка, отправив в рот первую ложку. В такую жару любое холодное блюдо позволяло почувствовать себя человеком.
– Так что же тебе не нравится в работе? – Мне было до смерти интересно. Любопытство свойственно всем представителям моей профессии. Он внимательно посмотрел на меня:
– Без диктофона? Это между нами, не для печати.
– Естественно.
Приятель помешал быстро таявшее мороженое:
– Начальство торопится с раскрытием преступлений. В результате следствие порой идет по самому легкому пути. – Дорохов облизал ложку и продолжил: – Не знаю, как некоторым удается сохранять спокойствие. Я работаю сравнительно недавно, и одно дело, закрытое с легкой руки начальства, не дает мне мирно спать.
– Какое же?
Юрке удалось подцепить огромный кусок пломбира и с наслаждением проглотить.
– Несколько месяцев назад машина сбила парня и уехала, не остановившись. Свидетели в темноте не успели запомнить номера. Начальство списало все на несчастный случай. Знаешь ведь, сколько пьяных садится за руль и не думает оказывать помощь пострадавшим от их неосторожной езды.
– Тебя что-то смутило, – подсказал я.
– Вот именно, – подтвердил Дорохов. – Наезд был совершен в тупиковом переулке. Водителю не имело смысла развивать такую скорость.
– А если он напился до чертиков? Не соображал, что делает?
Юрка покачал головой:
– Тогда бы он непременно врезался в какую-нибудь машину. Невозможно ювелирно провести автомобиль между рядами машин по узкой дороге в сильном подпитии. Впрочем, дело не только в этом.
Мое лицо выразило живой интерес:
– Что еще?
– Когда мы вошли в квартиру погибшего парня, все было перевернуто вверх дном, – пояснил Дорохов. – Создалось впечатление, будто что-то искали. Что и кто, к сожалению, не удалось выяснить. А вскоре дело закрыли.
– Кажется, я знаю, о ком идет речь, – меня словно осенило. – Сбитого машиной звали Петр Должиков?
Друг мой вздрогнул:
– Откуда ты знаешь?
– Меня тоже интересует его гибель. – Обрадованный возможностью поделиться с человеком, которому небезразличны мои проблемы, я рассказал все, начиная с обнаруженного письма. Он слушал с большим вниманием.
– Про невесту Должикова я узнал от его коллег и друзей, – вставил Юра. – Естественно, поиска связей между семьей Борзовых и парнем нами не проводилось. Впрочем, мне этого и не дали бы сделать. – Он почесал затылок. – А ты пойдешь до конца?
– Это моя обязанность.
Дорохов схватил меня за руку:
– Слушай, я готов помогать тебе.
Я улыбнулся:
– Ты опередил меня с предложением. А что еще вы обнаружили в квартире Должикова?
– В том-то и дело, что ничего, – ответил друг. – Соседи заявили: никто, кроме хозяина и его невесты, в квартиру не наведывался. Да и отпечатков пальцев там всего два комплекта – парня и его девушки. А раз она пропала раньше его, то никак не могла заявиться и устроить погром. Ты ведь тоже думаешь, что ее убрали по какой-то причине?
Я утвердительно качнул головой:
– И мне ужасно больно об этом думать. Юра, ты не можешь собрать информацию на Борзова Тимура Васильевича? С чего начал, где жил, родственники, окружение, короче, все-все. Что бы ни говорила Анна, мне кажется, связь между ними, Рыбиной и Должиковым имеется.
– Хорошо. – Он отложил ложечку и встал. – Пора, дорогой. Труба зовет.
Я тоже поднялся и похлопал его по плечу:
– Поработаем? Хочешь для начала посмотреть флешку с записью визита этих девочек в «Эдельвейс»?
– Почему бы нет?
Я полез в карман джинсов и оторопел. Никакой флешки там не было и в помине. Юрка с участием смотрел на меня:
– Забыл дома?
Я со скоростью следователя обыскивал все карманы:
– Нет, потому что специально брал ее на свидание с Анной.
– Значит, посеял в общественном транспорте. – Друг пожал мне руку. – Не печалься, и так поработаем.
– Меня ограбили, Юрик.
Я вкратце рассказал ему о качке, принявшем меня за кого-то другого.
– Испытанное средство, – согласился приятель. – Ловкость рук – и никакого мошенничества. Ну, бывай.
Он вышел из кафе и скрылся в толпе. Я, растерянный и подавленный, направился к остановке автобуса. Возникла мысль еще раз попытать счастья у охранника в «Эдельвейсе», однако я отбросил ее. Этот парень помог мне всего один раз и ни за что не станет помогать снова. Что ж, буду разруливать ситуацию без этой записи. Моя «девяточка» сегодня отдыхала, и я пополнил ряды ожидающих автобуса. Жаркий воздух словно накрыл меня теплым покрывалом. Голова сразу стала тяжелой, язык лип к небу. Громкий телефонный звонок невольно взбодрил меня.
– Это Никита? – прошептал женский голос. На дисплее высветился номер Анны Борзовой.
– Я слушаю вас, Анна.
– Мне срочно нужно встретиться с вами. – Она тяжело дышала. – Мне ничего не остается, как поделиться своими проблемами и рассказать всю правду.
– Прекрасно, – заметил я.
– Вы сможете меня защитить? – Чувствовалось: еще немного – и девушка впадет в истерику. – Я молчала потому, что боялась за свою и вашу жизнь.
– Естественно, вы можете на меня положиться, – заверил я. – Итак, где мы увидимся? Если хотите, подъезжайте к «Льдинке». По иронии судьбы, я нахожусь недалеко.
– Нет! – выкрикнула она. – Я боюсь выходить. В своем доме я почти в безопасности, во всяком случае, больше, чем на улице. Приезжайте ко мне в отцовский особняк.
– Ждите.
Я перешел дорогу и подошел к нужной остановке. Пригородный автобус понес меня в южном направлении. Когда он сворачивал на магистраль, я заметил красный «Опель».
Глава 23
Охранник с бычьей шеей (до чего же они стандартны! У меня даже сложилось впечатление, что их выпускает местная фабрика) без слов распахнул передо мной ворота. Аня ждала меня во дворе, одетая, несмотря на жару, в черную рубашку с кружевными манжетами и воротничком, голубые джинсы и неизменные темные очки. Она ласково посмотрела на меня:
– Спасибо, что пришли.
– Это моя обязанность.
– Пойдемте в дом. – Она поманила меня за собой. Я входил в многокомнатные хоромы с благоговением и скажу вот что: хоть я и журналист, но, чтобы описать великолепие этого дома-замка, моего словарного запаса было явно недостаточно. Если бы можно было уложиться в междометия, то, кроме ах и ох, вы бы ничего от меня не добились. Я никогда не был в Париже, но почему-то кажется, что Версаль и Лувр меркнут перед этой красотой. Интересно, где Борзов отыскал архитектора, создавшего сие произведение искусства? Наверное, выписал из Европы. Анна почувствовала мое восхищение:
– Нравится? Папа нашел проспект с предлагаемой обстановкой для загородного дома в одном из итальянских журналов и выписал архитектора и дизайнера.
– Я никогда ничего подобного не видел.
Мы вошли в гостиную, которую при желании можно было превратить в футбольное поле. Девушка предложила мне сесть на стул, наверняка купленный на аукционе опять же в Европе за огромные деньги. Что-то подсказывало: на нем сидели короли или члены их семьи.
– Чаю или чего-нибудь покрепче? – поинтересовалась Анна.
– Чаю.
– Сорт?
Мне в жизни не приходилось выбирать сорт чая.
– На ваше усмотрение.
Та жидкость, которую подали мне в пиале, была необыкновенно вкусной и ароматной.
– Конфеты, фрукты, печенье?
Я ни от чего не отказался, и, как по волшебству, на скатерти появились тарелки с бананами, ананасами, клубникой, яблоками, шоколадом и бисквитами. Гостеприимство хозяйки на этом не закончилось:
– Если вы голодны, повар принесет что-нибудь из кухни.
– Спасибо, но этого достаточно.
Некоторое время мы молча наслаждались угощением. Осушив чашку, я поставил ее на стол.
– Так что вы хотите мне сообщить?
Она сняла очки. Я прочитал страх в ее удлиненных глазах:
– Вы были совершенно правы, когда предположили, что смерть моего отца не случайна. – Она усилием воли взяла себя в руки. – Я знаю, кого видела Тюльпан. И этот человек тоже знает, что, кроме Тюльпан, свидетель – я. Если вы мне не поможете, придется носить цветы на мою могилу, – добавила Борзова с грустной иронией.
– До этого не дойдет. – Я сам не верил в то, что говорил. Как только разговор закончится, я тут же свяжусь с Дороховым, и он возьмет девушку под крыло. – Так кто виновен в смерти вашего отца?
– Рустам Рахманов, – выпалила она.
Эти имя и фамилия ни о чем мне не сказали:
– Кто?
– Рахманов, – повторила Анна. – Владелец гостиницы «Спортивная». Бывший депутат горсовета.
Теперь я вспомнил, кто это.
– Рахманов был другом вашего отца?
Она усмехнулась:
– Если такие знают, что такое дружба.
– Вы его подозреваете?
Девушка поежилась:
– Отец занял у него деньги. Рахманов потребовал возвращения долга раньше срока на два месяца: якобы он затеял выгодную сделку и ему срочно требуются наличные. Папа ждал поступлений от организации нового бизнес-проекта как раз к числу, указанному в расписке. Он попытался объяснить Рустаму, но тот и слушать не хотел.
– Если не возвратишь сейчас, я организую похищение Анны, – заявил депутат. После такого заявления папа дрожал за меня и никуда не пускал одну. В тот день Рахманов снова явился за деньгами. Я не знаю, что произошло в кабинете, но думаю, Рустам убил папу. Тюльпан видела это, и он убрал ее как нежелательного свидетеля. – Она умоляюще посмотрела на меня. – Вы поможете мне? Теперь он требует сумму у меня. Что делать?
Я не знал, что ответить:
– Вот так история…
Связываться с большими людьми всегда чревато последствиями. Об этом и говорит поговорка «не плюй против ветра». И все-таки надо было успокоить несчастную девушку:
– Я подумаю, Аня, и обязательно найду выход.
– А что делать мне?
– У вас есть место, где вы можете отсидеться некоторое время? – поинтересовался я.
– Накануне смерти папа купил квартиру, – тихо ответила Анна. – О ней не знает никто.
– Выезжайте немедленно. – Я взял ее за безжизненную руку. – Смените номер мобильного, чтобы вас не засекли, и сообщите его мне. А я буду искать выход.
Ее глаза заблестели:
– Вы уверены, что поможете мне?
– Разумеется. Помните: вы не одиноки в нашем большом городе.
– Спасибо. Я буду собираться.
Я поднялся и пошел к двери, на ходу задав последний вопрос:
– Кто из ваших знакомых ездит на красном «Опеле»?
Борзова задумалась:
– Никто. У моих знакомых вообще нет машин красного цвета.
– Понятно. – Ее фраза не прибавила мне настроения.
Старый друг, красный «Опель», поджидал меня за толстой березой у остановки. Я молил Бога, чтобы водитель продолжал вести меня: тогда ему будет не до Ани. Небеса словно услышали мою молитву, и автомобиль двинулся за автобусом. Меня опять предупреждали. Я снова играл на чужой территории.
Глава 24
Юрка Дорохов не заставил себя ждать. Дома, открыв электронную почту, я обнаружил огромное письмо, содержавшее интересующий меня материал. Материал о преступной группировке, действовавшей в маленьком городке Юрске, возглавляемой Тимуром Борзовым и Рустамом Рахмановым. Этих приятелей связывали не только учеба в университете на факультете физического воспитания, где Борзов возглавлял и комсомольскую организацию, и многое другое. Их вроде бы положительные качества – амбициозность, дерзость, смелость – сыграли тем не менее отрицательную роль. В 1990 году друзья открыли кооператив «Регата», подобрав себе отличный штат работников – людей, лица которых не были обезображены интеллектом, во всяком случае на фотографиях. Впрочем, о них говорили и их клички: Слон, Дуб, Сапог и тому подобное. Со снимков смотрели самые натуральные продукты эпохи криминальных войн: холодные глаза, безжизненный взгляд, толстая бычья шея. Если бы мне давали миллион долларов, я бы и то хорошенько подумал, прежде чем связаться с такими ребятами. Однако Борзов и Рахманов неплохо с ними ладили. Официально зарегистрированная коммерческая фирма являлась лишь прикрытием преступной группировки «юрских». А занималась она тем же, чем и остальные организации подобного типа: вымогательством денег у предпринимателей, контролем над проституцией, наркотиками и, конечно, убийствами неугодных. Когда владелец большой дискотеки отказался отдавать Борзову пятьдесят процентов дохода, тот вместе с Рахмановым подкараулил его в фойе театра и зверски избил на глазах у сотен людей. Впрочем, этому предпринимателю еще повезло. Другому, владельцу цеха по переработке мяса, – тоже. Его всего лишь вывезли в лес, набросили на шею удавку и стали затягивать. Когда несчастный почувствовал, что жизнь медленно, но верно покидает его, он отдал и машину, и требуемое количество денег. Другой оставил приятелям свой бизнес – торговую палатку – и скрылся в неизвестном направлении, помня о том, сколько его коллег в подобных ситуациях вылавливали из искусственного озера у заброшенного карьера. Опасаясь за жизни своих близких, кооператоры давали деньги, надеясь в будущем уйти из-под «крыши» «Регаты». Однако это было невозможно. Предприниматели не знали: каждый их шаг тщательно контролируется. Рахманов и Борзов, словно заправские милиционеры, знакомые со всеми хитростями и тонкостями подобного рода дел, внедряли в коммерческие организации своих людей, и те доносили обо всем, что происходило или говорилось. Так что одно время и Рахманов, и Борзов были своего рода королями на территории Юрска, «героями времени» жестоких девяностых! Они разъезжали на дорогих иномарках, которые менялись с поразительной быстротой, как игрушки избалованного ребенка, в их обществе всегда находились самые красивые женщины города, но Рахманов и Борзов не спешили связывать себя узами брака. Жениться – означало подставить под удар семью, а они вовсе не считали себя неуязвимыми. Но кончилось и их время. Постепенно фирма «Регата» распалась, разумеется, не по своей воле. Кто-то сложил буйную голову в криминальных войнах за передел города, кто-то нарвался на пули милиционеров. Каменные, казалось бы, сердца подельников дрогнули, и они поспешно бежали за границу, захватив солидные денежки, нажитые неправедным путем. Там они открыли новые фирмы, а когда потянуло на родину, не выдержали и вернулись, естественно, предварительно узнав, что им грозит в случае возвращения в родные пенаты. Оставшиеся в живых члены преступной группы сообщили своим лидерам: все, что есть на них у милиции, – ерунда: несколько фактов избиения и вымогательства, но ни одного свидетеля убийства. Конечно, преступники заранее постарались, чтобы все страждущие восстановить справедливость пополнили городское кладбище.
Итак, Рахманов и Борзов вернулись и стали легально заниматься бизнесом. Правда, на них пытались завести уголовные дела, но деньги и угрозы сделали свое. Один упрямый следователь, которому не терпелось посадить обоих, был найден в лесу со следами насильственной смерти, дотошная журналистка, хотевшая славы и слишком рьяно копавшаяся в делах приятелей, получила ее, но посмертно. Больше Рахманова и Борзова никто не трогал. Они спокойно наживали капиталы, а потом, когда стало тесно в Юрске, перебрались в соседний Приреченск. Теперь двум успешным предпринимателям можно было обзаводиться семьями. Тогда-то Борзов и женился на старой подруге Людмиле, ожидавшей его с трехлетней дочерью (когда девушка забеременела, ее не испугало то, что она может остаться матерью-одиночкой, она любила Тимура). Дружок Рустам взял совсем молодую девицу модельной внешности, победительницу конкурса красоты, родившую ему близнецов. Рахманов не отставал от подельника и тоже владел гостиницей и огромным фитнес-центром. Вот с Рахмановым-то мне и предстояло поговорить. Я позвонил Юрке, поблагодарил его за ценную информацию и попросил узнать еще кое-что: имел ли место в биографии Рахманова факт похищения детей. Дорохов справился с заданием довольно быстро. В лихие девяностые Рустам действительно таким образом заставил нескольких предпринимателей переписать на него часть бизнеса, и слава богу, дети остались живы. Это был уже весомый аргумент, и я решил, что смогу разговорить бывшего бандита. Моя машина понесла меня в центр города, где и располагался фитнес-центр. Именно там я и рассчитывал застать Рахманова, и не ошибся. Никто не остановил меня при входе, и я спокойно дошел до кабинета директора, правда, не избежав столкновения с внушительными качками, похожими, как скалы-близнецы, которые мне довелось видеть в Крыму, в одинаковых серых костюмах и с полным отсутствием интеллекта на грубых лицах. Почему-то они не остановили меня. И слава богу.