– Ну, из Воеводска, – повторил Комок, опасливо на него покосившись. – А что – я что-нибудь не так сказал?
– Все так, все путем, – пробормотал Гуров, выбираясь из-за стола. – Только ты не расслабляйся, понял? Занимайся в камере умственной гимнастикой, еще что вспомнишь – сразу ко мне!
Он выглянул в коридор и дал распоряжение конвоирам забрать Комка. Оставшись в одиночестве, Гуров позвонил в больницу, где лежал Бурдашов, и попросил пригласить того к телефону. Примерно через минуту он услышал в трубке настороженный голос журналиста.
– Добрый день, Александр Александрович! – сказал Гуров оптимистичным тоном. – Узнали? Как ваше здоровье, поправляетесь?
– Спасибо, – сдержанно ответил Бурдашов. – Чувствую себя гораздо лучше, но слабость все еще беспокоит. Боюсь, неделю еще проваляюсь.
– Ну, не торопитесь, – посоветовал Гуров. – Лечитесь как следует. Сдается мне, скоро я подброшу вам один забавный сюжетец о нападении на известного журналиста… Вам никогда не приходилось бывать в Воеводске, Александр Александрович?
– В Воеводске? – удивился Бурдашов. – Ни разу, а что?
– И никого оттуда не знаете? – поинтересовался Гуров. – Фамилия Журавлев вам ни о чем не говорит?
– Кажется, ни о чем, – ответил, подумав, Бурдашов. – То есть пару Журавлевых я, пожалуй, все-таки знаю. Но оба не имеют отношения ни к Анне, ни к городу Воеводску. А в чем дело? Не пойму, куда клоните, Лев Иванович…
– А как же Анна Викторовна? – сказал Гуров. – Ведь она родом из Воеводска?
На другом конце провода наступило длительное молчание. Наконец с принужденным смешком Бурдашов спросил:
– Вы таки собираетесь отыскать в ее утреннем визите злой умысел? При всем уважении к вам…
– Я сейчас скажу вам одну вещь, Александр Александрович, – перебил его Гуров. – А вы ее хорошенько обдумайте на досуге и, когда будет время, позвоните мне, что надумали. Только у меня большая просьба – никого не посвящать в наш с вами разговор и не предпринимать никаких шагов, предварительно не посоветовавшись со мной. Согласны?
– Вы меня заинтриговали, – сказал Бурдашов. – Принимаю все ваши условия… А вы неплохой психолог, между прочим! Так что же за вещь вы мне хотели сказать?
– Анну Викторовну Немову похитили, – сообщил Гуров. – Сейчас ее ищет МУР, но пока никаких результатов. По моим предположениям, похитили ее те же самые люди, которые напали на вас.
– Так, – растерянно сказал журналист. – Я вообще ничего не понимаю. А при чем тут Воеводск?
– Мне кажется, все это должно иметь отношение к Воеводску, – объяснил Гуров. – Пока у меня мало данных, но кое-какие основания так думать имеются.
– Да, это довольно неожиданно! – признался Бурдашов. – Тогда не понимаю, а при чем здесь я?
– Чего же тут не понять, Александр Александрович! – мягко сказал Гуров. – Вы стали жертвой недоразумения. Удар пришел, откуда вы его не ждали. В тот день вы сосредоточились на своих проблемах. А проблемы были не у вас одного. У какого-то американского писателя есть рассказ, который называется «Полным-полно шведов». У нас похожая ситуация – только вместо шведов у нас правонарушители. Плюнуть, извините, скоро будет некуда – обязательно попадешь в какого-нибудь отморозка. Получается некоторая закономерность несчастья. На этом и вы погорели. За Немовой следили, а когда она вошла с вами в контакт, стали параллельно следить и за вами. Не знаю, в чем замешана Анна Викторовна, но, боюсь, в чем-то серьезном. Больше мне пока нечего сказать.
– Постойте! – встрепенулся Бурдашов. – Как же это? Анну похитили! Я должен что-то делать! Я немедленно подключаюсь к поискам…
– Александр Александрович! – строго сказал Гуров. – Вспомните, о чем мы говорили пять минут назад. Без моего разрешения вы не должны ничего предпринимать. Вы заварите кашу – за год не расхлебаешь! Извольте сохранять хладнокровие! Лучше лечитесь хорошенько и обдумывайте ситуацию – может быть, вспомните что-нибудь о Немовой… Вот, кстати, в каких отношениях она с вашим соседом Гольдиным?
– Да, по-моему, ни в каких, – осторожно сказал Бурдашов. – Я ни разу не видел их вместе, и Анна никогда даже не упоминала об этом человеке.
– А сами вы его знаете хорошо? – спросил Гуров.
– Скажу откровенно, хотелось бы знать лучше, – многозначительно ответил журналист. – Но очень скользкий тип. Однако это не телефонный разговор…
– Понятно, – сказал Гуров. – Я тоже так думаю. И все-таки вы не забывайте, что я вам сказал, ладно?
Ничего еще не было ясно, но, закончив разговор, Гуров почему-то почувствовал, будто с души его свалился камень. И он даже нисколько не расстроился, когда позвонила Верочка и сообщила, что генерал вызывает Гурова на ковер.
Глава 15
Четыреста километров – расстояние, которое вызывает уважение. Не кругосветное путешествие, но все же. Собираясь в такую дорогу, автомобилист закупает продукты, изучает карты и проверяет тормоза у машины. Планы такой поездки готовятся заранее, недели за две, а то и больше, и непременно обсуждаются всей семьей.
Гуров ничего этого не делал. Просто встал с утра пораньше, позавтракал и поехал в незнакомый Воеводск. Советоваться ему было не с кем, карт он не изучал, полагаясь на дорожные указатели, а тормоза ему проверяли совсем недавно, они действовали безупречно.
Настроение у Гурова было приподнятое – дело, которое он расследовал сначала против своей воли, теперь по-настоящему увлекло его. Более того, в конце беспросветного туннеля, кажется, начинал брезжить свет. Гуров чувствовал, что разгадка совсем близка, остается сделать последнее усилие, совершить последний прорыв. Единственное, что портило налаживающуюся гармонию, – исчезновение Немовой, и это обстоятельство очень беспокоило Гурова. Пока ничего утешительного в этом плане не наблюдалось, хотя поисками Немовой занимались милицейские кадры по всей Москве.
Искали и темно-вишневую «Ауди», и тоже пока безрезультатно. Зато в кармане у Гурова лежало заключение криминалистической экспертизы по «БМВ», захваченному в гараже. Теперь он располагал номерами кузова и двигателя этой машины и рассчитывал получить в Воеводске информацию о ее хозяине, которого арестованный Комок называл Журавлевым. Оснований сомневаться в правдивости Комка вроде бы не было, но Гуров ждал большего. Ключ к разгадке дела лежал именно в личности Журавлева – Гуров был в этом убежден и хотел знать об этом человеке все.
Накануне Гурову удалось наконец убедить генерала Орлова в том, что расследование находится на правильном пути. Это заметно воодушевило генерала, которого, видимо, наверху уже подгоняли вовсю. Гуров понимал, в чем причина такой настойчивости – хотя Бурдашов пока не собирался поднимать шум, всех могло устроить только полное разрешение возникших вопросов, когда преступники будут найдены, изобличены и проблема превратится в реальные тома уголовного дела – с признаниями обвиняемых, показаниями свидетелей и убедительными заключениями экспертизы.
Была у Гурова и еще одна удача, хотя и вызывавшая пока некоторую неудовлетворенность. Крячко все-таки сумел добыть злосчастный компакт-диск, который, к счастью, нисколько не пострадал в схватке. Едва заполучив диск, они тут же бросились в компьютерный отдел, чтобы прочитать его.
С ходу это не получилось. На мониторе компьютера они с разочарованием обнаружили ровное синее пространство и издевательское предложение ввести пароль. Главный компьютерный гений отдела, молодой, но исключительно самоуверенный старший лейтенант Гриценко, снисходительно объяснил, что расстраиваться не стоит, потому что защита ценной информации с помощью пароля – обычная практика, и Гурову, наоборот, следует радоваться, поскольку неудача подтверждает тот факт, что получил он в свои руки именно ценную информацию.
– Дырку от бублика я получил, а не информацию! – смущенно заметил на это Гуров. – Что ты мне прикажешь с этой информацией делать? На грудь прикрепить вместо ордена?
– Можно и на грудь, Лев Иванович, – вежливо сказал ему на это Гриценко. – Но я бы советовал поискать пароль. Это, кстати, не так сложно, как может показаться неспециалисту.
– Ты мне предлагаешь поискать? – подозрительно осведомился Гуров.
– Если только у вас есть сильное желание, – ответил Гриценко. – Искать будем мы, если не возражаете.
– Ищи, родной! – обрадовался Гуров. – Если найдешь, проси чего хочешь! А я – пас. Это не мой курятник.
Гуров на самом деле не очень понимал, как можно отыскать то, чего в природе вроде бы и нет, но спорить с компьютерным гением не стал – в этой области он чувствовал себя неуверенно, как младенец. Он дал распоряжение Крячко, чтобы тот в его отсутствие осуществлял неусыпный контроль за всеми перипетиями расследования, и отбыл в Воеводск.
Выехал Гуров рано утром, когда рассвет только начинал брезжить и над полями за Кольцевой дорогой стелились клочья тумана. Цели своего путешествия он рассчитывал достичь часам к десяти утра. Учитывая хорошую физическую форму Гурова и отличное состояние его машины, нельзя было не признать, что расчет вполне реальный. Помешать ему могли только какие-то форс-мажорные обстоятельства.
Выехал Гуров рано утром, когда рассвет только начинал брезжить и над полями за Кольцевой дорогой стелились клочья тумана. Цели своего путешествия он рассчитывал достичь часам к десяти утра. Учитывая хорошую физическую форму Гурова и отличное состояние его машины, нельзя было не признать, что расчет вполне реальный. Помешать ему могли только какие-то форс-мажорные обстоятельства.
Однако в дороге никаких происшествий не было, и Гуров прибыл в Воеводск к тому сроку, который сам себе назначил. Такая пунктуальность показалась ему хорошим предзнаменованием и добавила настроения. Не желая упускать удачу, Гуров не стал тратить время на второй завтрак, хотя голод уже давал о себе знать, а сразу поехал в местное управление МВД.
Город Воеводск не произвел на него большого впечатления. Он показался ему чересчур провинциальным и не вполне чистым. Окраинные районы, застроенные сплошь типовыми панельными домами, имели унылый вид. Зелени было совсем мало, а немногочисленные деревья в скверах выглядели поникшими и запыленными.
Ближе к центру стало получше. Здесь многие улицы были выметены и даже политы водой. Уютнее выглядели и здания, среди которых оказалось немало старинных – иные попадались даже с колоннами. Особенно нарядно город смотрелся на центральной площади, где располагались административные здания. Здесь же особенно обильно была представлена агитация – повсюду были развешаны транспаранты и расклеены красочные плакаты, призывающие горожан участвовать в выборах главы города. Гуров заметил, что в основном на плакатах повторяется одна фамилия – Полосатов.
Гуров вспомнил про Комка, которому фамилия Журавлев казалась смешной. «Что бы он сказал насчет фамилии главного кандидата, особенно услышав ее в родительном падеже?» – подумал Гуров. Вот уж точно посмеялся бы – от души!
У горожан же эта фамилия, кажется, ничего не вызывала, кроме безграничного уважения и благодарности – по крайней мере, к такому выводу пришел Гуров, купив местную газету и наскоро перелистав ее. Почти все материалы в газете были посвящены предстоящим выборам и заслугам главного кандидата на должность мэра. Заодно выяснилось, что этот самый Полосатов уже является действующим мэром и баллотируется на второй срок. О других кандидатах говорилось вскользь и с неохотой, как о чем-то совершенно не стоящем внимания.
Гурова мало волновали проблемы воеводского избирателя. Он бросил газету на заднее сиденье и поехал разыскивать местный отдел ГИБДД. Тот оказался совсем рядом с главным зданием городской администрации – в тихом ухоженном переулке, засаженном густыми деревьями.
Дежурного офицера удостоверение Гурова повергло в некоторое смятение. Он моментально куда-то позвонил, о чем-то посовещался, а потом, попросив кого-то подменить себя, лично проводил Гурова до дверей начальника. Гуров при этом испытал ощущение Хлестакова, которого приняли за ревизора.
Начальник ГИБДД оказался толстым и мощным подполковником со свирепым выражением широкого красного лица. В момент появления Гурова он как раз отчитывал какого-то лейтенантика, и его начальственный рык перекатывался по всем коридорам, как раскаты грома. Гуров обратил внимание, что половина выражений, употребляемых здешним начальством, является, мягко говоря, непарламентской.
Трудно сказать, чем кончился бы этот разнос для незадачливого лейтенанта, но, на его счастье, появился Гуров. Подполковник прогнал его вон и с ходу перешел на беседу с гостем.
– Приветствую! – все еще сохраняя разносный тон, бросил он Гурову и приподнялся на стуле, чтобы пожать тому руку. Ладонь у него была огромная, как лопата, да вдобавок горячая и мокрая от пота – мокрые пятна темнели и на его форменной рубашке. – Столичный гость? Нечасто балует нас столица! Будем знакомы – Тарасов Алексей Филиппович! Об мое отчество язык сломаешь, поэтому можешь звать меня просто Алексей. А ты, значит, из главка? Круто! Где остановился? По своему статусу ты вполне можешь претендовать на номер в нашем ведомственном отеле, – он подмигнул. – Есть у нас тихое заведение для генералитета и проверяющих всех мастей… Надеюсь, ты не с проверкой к нам?
– Избави бог! – сказал Гуров. – Не с проверкой. Но по делу.
– Ясно, что не просто так! – усмехнулся Тарасов. – Просто так на Канары ездят, а к нам без дела и калачом не заманишь… У шефа был? Нет еще?! Так я ему сейчас отзвоню – тебя устроить же надо…
Гуров жестом остановил движение его мощной руки, потянувшейся было к телефонной трубке.
– Погоди, Алексей Филиппыч! – сказал он. – Не нужно никого устраивать. Я не собираюсь задерживаться. Выясню кое-что – и домой.
– Серьезно? – удивился Тарасов. – И ночевать не думаешь? А я уж хотел тебе предложить отметить знакомство… Есть у нас один ресторанчик – европейского уровня! Варьете, представляешь?
– Спасибо, – сдержанно сказал Гуров. – Как-нибудь в другой раз.
– А, ну да! – хлопнул себя по лбу подполковник. – Не сообразил! У вас же этого добра в Москве, как дерьма, извиняюсь!.. Тогда знаешь что? – снова загорелся он. – Рыбалку любишь? У нас тут места есть – закачаешься! Возьмем снасти, закусочки, все как полагается…
Гуров покачал головой.
– Заманчиво, – сказал он, улыбаясь. – Но не могу! Времени, понимаешь, в обрез. Служба!
– Да-а, служба… – разочарованно произнес Тарасов. – С этой службой всю пьянку забудешь… – И уже более официальным тоном добавил: – Ну, раз ты такой несговорчивый, давай о делах! Я так понимаю, у тебя интерес к моему ведомству имеется? Выкладывай, какие проблемы?
– Значит, такая ситуация, – деловито принялся объяснять Гуров. – Машина у нас проходит по одному делу, «БМВ»… Угонщиков накрыли – при попытке сбыть. Документов, естественно, никаких, но имеются данные, что тачка может быть из вашего города. Вот у меня тут результаты экспертизы – судя по всему, номера кузова и двигателя подлинные, перебить не успели.
Тарасов протянул свою потную лапищу, взял протокол экспертизы и долго рассматривал его, хмуря брови.
– Нет проблем, – наконец сказал он. – Сейчас я своим людям скажу, они мигом все проверят. – И добавил с забавной гордостью: – У нас тут тоже все теперь на компьютерах! Не одна Москва пользуется! Сейчас засадят твою бумагу, куда полагается, и – все как на ладони! – Он ткнул железным пальцем в кнопку селектора и грозно приказал вызвать какого-то Калядкина.
Пока ждали, начальник ГИБДД успел выругать жару, городское начальство, нехватку бензина к даже собственных детей, которые «вместо того, чтобы о будущем думать, маются дурью». Потом пришел Калядкин, подтянутый, молчаливый майор с жесткими серьезными глазами.
– Слышь, Калядкин, – сказал ему подполковник. – Вели-ка своим бездельникам – пускай эти номера проверят! Москва интересуется! Говорят, наша тачка… Ориентируй их – марка «БМВ». Срок исполнения минимальный! Все понял?
Калядкин ответил кратко: «Сделаем!» – и тут же ушел, а Тарасов принялся расспрашивать Гурова о столичной жизни, удовлетворенно кивая всякий раз, когда из комментариев Гурова выходило, что жизнь в Москве тоже не сплошной сахар. Гуров машинально отвечал на вопросы дотошного подполковника, а сам прикидывал, стоит ли завести разговор о личности Журавлева или лучше немного подождать, пока ситуация с машиной прояснится.
Он так ничего и не решил, потому что вскоре опять появился Калядкин. Только на этот раз он не стал заходить в кабинет, а лишь заглянул в приоткрытую дверь и попросил начальника выйти.
– Что за номера? – недовольно забурчал Тарасов. – Зайди по-человечески, чего ты мне глазки строишь!
Однако Калядкин проявил завидную настойчивость, и подполковник был вынужден с кряхтением и ворчанием вылезти из-за стола. Покидая кабинет, он успокоил Гурова:
– Айн момент! Мигом разберусь и назад…
Однако пробыл он за дверью довольно долго, а когда появился, от его энтузиазма не осталось и следа. В руках он вертел бумажку – протокол экспертизы – и словно не знал, что с ней делать.
– Ничего не нашли? – спросил Гуров.
Тарасов молча помотал головой и вернулся на свое место. Усевшись, он еще раз перечитал протокол, потом протянул его Гурову и равнодушно сказал:
– Как раз нашли. Наша тачка. Тут вот, в уголке, по ней данные… Будешь искать владельца?
Несмотря на кажущееся внешнее безразличие, в голосе подполковника ощущалось явственное напряжение, и это насторожило Гурова. Он аккуратно взял листок и посмотрел, что написано в уголке простым карандашом. Там значилось: «Журавлев Савелий Никитич, 1962 г. рождения, Б.Печатная, д. 18». Еще там были указаны государственные номера машины, дата приобретения, постановки на учет, техосмотра и прочие подробности. Читая, Гуров чувствовал на себе пристальный взгляд подполковника.
Какого черта, подумал Гуров, он на меня так пялится? Зачем-то Калядкин вызывал его в коридор. Наверняка хотел посоветоваться, можно ли знакомить меня с полученными данными. Похоже, они здесь очень хорошо знают этого Журавлева. Только почему-то предпочитают скрывать это. Нужно быть осторожнее.