Крячко вытер пот со лба, прошептал беззвучно: «Грехи наши!..» – и осторожно проскользнул в гараж. Сейчас он был уже совсем не так уверен, что их с Гуровым план удастся. Строить предположения – это одно, а находить им подтверждение – совсем другое.
При ближайшем рассмотрении выяснилось, что в гараже больше никого нет, и Крячко почувствовал себя немного увереннее. Он без труда отыскал механизм, позволяющий открыть ворота. Теперь на крайний случай путь к отступлению у него имелся, и можно было заняться делом.
К удивлению Стаса, то, что он искал, обнаружилось довольно быстро. В глубине помещения, в глухой бетонной стене имелась железная дверь, закрытая снаружи на простой засов. Над дверью была расположена вентиляционная отдушина – в отверстии с тихим шумом вращались лопасти вентилятора. В такой подсобке могли храниться инструменты или запасная резина – что угодно. Оглянувшись через плечо, Крячко решительно отодвинул засов и открыл заскрипевшую железную дверь.
Никаких железок и никаких колес в подсобке не было. Она была почти пуста, а на голом каменном полу сидела изможденная грязная женщина со спутанными белокурыми волосами. Крячко с трудом узнал в ней ту красавицу с фотографии, которую так долго и безуспешно искали они с Гуровым.
Правая рука женщины была прикована наручниками к стальной трубе, наглухо вделанной в стену. При появлении Крячко пленница подняла на него мутные глаза, и в них мгновенно вспыхнул почти животный страх.
– Не пугайтесь, – возможно ласковее сказал Крячко, присев возле женщины на корточки. – Я из милиции. Я пришел, чтобы освободить вас. Вы – Немова Анна Викторовна, верно?
Женщина ничего не ответила, но зато из глаз ее ручьем хлынули слезы. Крячко до смерти не любил плачущих женщин и всегда терялся в подобных случаях, но интуиция подсказала ему, что единственными выходом в этой ситуации может быть только строгость, которую он немедленно и применил.
– Отвечайте на вопрос! – сурово сказал он, смущенно отводя глаза. – У нас с вами нет времени нюни распускать. Хотите, чтобы сюда сбежалась вся эта банда?
Этого она не хотела. Приложив немалые усилия, Немова сумела взять себя в руки. Сквозь слезы она сказала:
– Да, я Немова… А если вы из милиции, то почему не уведете меня отсюда? Или хотя бы отцепите наручники!
– С удовольствием бы, – буркнул Крячко. – Да у меня все повысыпалось из карманов. Может, у вас найдется какая-нибудь булавка?
– У меня все отобрали, – с неожиданной злостью сказала Немова. – А зачем вам мои булавки? Вы тут один, что ли? Разве вы не арестовали этих подонков?
– Пока еще нет, – ответил Крячко. – Мы только недавно догадались, где вы можете находиться. Наше проникновение сюда несколько, гм, незаконно…
– А держать меня в наручниках, в этой грязи законно? – выкрикнула Немова – казалось, с ней вот-вот начнется истерика.
– Успокойтесь! – испуганно проговорил Крячко. – Мне в самом деле не хотелось бы, чтобы меня обнаружили раньше времени. Теперь, когда мы вас нашли, мне нужно прежде всего связаться с одним человеком и вызвать сюда следственную группу. Это займет некоторое время, но теперь у вас появилась надежда – потерпите еще немного. Сейчас я пойду поищу телефон…
Крячко внезапно оборвал свою речь и приложил палец к губам. За железной дверью явственно послышались шаги и голоса. Вероятно, вернулся человек, занимавшийся «Мерседесом». С ним был кто-то еще.
Крячко на цыпочках подошел к двери и попытался послушать, о чем они говорят, но, к своему неудовольствию, не смог разобрать ни слова. Единственное, что ему удалось понять – эти люди опять принялись возиться с машиной, должно быть, готовили ее к поездке.
Раздосадованный Крячко вернулся к Немовой и развел руками.
– Фатальная невезуха! – шепнул он. – Придется теперь ждать, пока эти типы отсюда уберутся.
– Какой вы, к черту, милиционер! – вдруг капризно сказала Немова. – Всего боитесь! На вашем месте я бы сейчас пошла туда и всех их раздолбала!
– Вы один раз уже раздолбали! – мрачно напомнил Крячко. – Бедный Васильков из-за вас может теперь остаться инвалидом.
– Не знаю я никакого Василькова! – отрезала Немова.
– А газовый пистолет, переделанный под стрельбу дробью? – сказал Крячко. – Тоже не помните? Между прочим, Васильков искал вас по поручению вашего мужа. Почему вы все не объяснили мужу – про Журавлева, Бурдашова, Гольдина, про то, что вас ищут люди Полосатова?
– А вы уже все разнюхали? – с какой-то даже неприязнью спросила Немова. – Про Бурдашова-то откуда узнали, не понимаю! Я была у него каких-то пять минут. Можно подумать, вы в тот день ходили за мной по пятам!
– Работа у нас такая, Анна Викторовна! Все знаем, даже то, чего и знать-то не хочется. Вот не можем только понять, почему вы ото всех прятались?
– А что мне оставалось делать, по-вашему? – огрызнулась Немова. – Этот козел Журавлев свалился как снег на голову – быстро устрой мне встречу с Гольдиным, за мной гонятся! У нас была с ним договоренность, что я сведу его с этим человеком, но не в такой же спешке!
– Простите, а откуда вы знаете Журавлева? – спросил Крячко. – Ведь где Воеводск, а где Москва…
– Господи, откуда, откуда… Я была его любовницей! – раздраженно объяснила Немова. – Мужчины – это твари, которые ради тебя и пальцем не пошевелят, если ты не уляжешься с ним в постель! Я спала с Журавлевым. На его деньги для свиданий снималась квартира в Москве. Там его и прикончили, будь она неладна! Деньги у него водились, это точно. Но он предпочитал выбрасывать их на эту халупу, чтобы в любую минуту можно было укрыться в тайном пристанище! Идиот! Это не пристанище, а проходной двор! Там побывали все, включая милицию, а я даже не знаю, кто его убил!
– Журавлева убили посторонние люди, если такое выражение здесь подходит, – сказал Крячко. – Простые уголовники. Они намеревались ограбить пустующую квартиру. Но тут, как на грех… Вы когда узнали о его смерти?
– Черт его знает! – зло ответила Немова. – У меня все в голове перепуталось. По-моему, я даже сошла с ума. Я уже не могу сообразить, сколько дней здесь сижу… Понимаю, вы ждете от меня ответа! От меня все чего-то ждут. Скоро я начну всех ненавидеть… Когда я узнала, что мой любовничек умер? – Она закатила глаза к потолку. – Значит, так… Когда он от меня утром уехал, я сразу помчалась к Гольдину. Потому что этот ублюдок Полосатов отлично знал, где я живу и в каких отношениях с его дружком. Раз они гнались за Журавлевым, то первым делом они нагрянули бы ко мне. Так и вышло. Правда, сначала мне показалось, что я оторвалась от них. Но в доме у Гольдина ко мне начал липнуть один прохиндей, и тут я напугалась. Если бы я притащила к Гольдину постороннего братка, был бы скандал. Гольдин ненавидит, когда в его дела лезут посторонние – хотя бы на миллиметр. Он бы просто уничтожил меня.
– А Гольдина вы… – начал Крячко.
– Откуда знаю? А вы не поняли? – дерзко ответила Немова. – Конечно, я была и его любовницей! И любовницей Бурдашова тоже. Это журналюга, к которому я заскочила вместо того, чтобы идти к Гольдину. Мне надо было сбить со следа того слащавого типа, который следил за мной в лифте. И потом он, по-моему, торчал там на лестнице. Я плюнула на все и рванула оттуда. Мне казалось, что за мной нет никакого «хвоста», – я доехала до дома, еще куда-то сгоняла и поехала наконец на Кузнецовскую… А там – труп, милиция… Вот тут я по-настоящему труханула. Я-то думала, что моего благодетеля замочили землячки – люди Полосатова. Тем более, с этого момента мне начало казаться, что за мной действительно следят. У меня просто открылся психоз! Я позвонила на работу, а потом начала придумывать, куда спрятаться. Вы говорите, почему я не сказала мужу? Это же элементарно. Наш с ним брак – деловая сделка. А что это за деловой партнер, которого хотят замочить неизвестно кто и неизвестно за что? Вернее, примерно-то я знала, за что, – поэтому и боялась. Нашла квартирку через старых подруг, осела там, а тут меня и разыскали. У девки, которая сейчас снимает эту квартиру, был тот самый газовый пистолет – для самообороны. Вот я им и воспользовалась. Я же не знала, кто это такой – ваш Васильчиков. Я думала, он меня убивать пришел.
– Не Васильчиков, а Васильков, – поправил Крячко. – И он уже не наш. Говорю же, что его нанял ваш муж, потому что вы исчезли. Могли бы, по крайней мере, позвонить…
– Да? И что сказать? Извини, милый, у меня тут любовника грохнули, и я должна некоторое время пожить одна – так, что ли?
– Но ведь потом вы и позвонили, и даже вернулись домой – правда, неудачно, – напомнил Крячко.
– Вернулась, да! – с вызовом сказала Немова. – А что мне оставалось делать? Мое убежище накрылось, я подстрелила какого-то придурка, денег у меня оставалось кот наплакал – конечно, я решила вернуться. Кто знал, что эти суки караулят меня у дома?
– Вернулась, да! – с вызовом сказала Немова. – А что мне оставалось делать? Мое убежище накрылось, я подстрелила какого-то придурка, денег у меня оставалось кот наплакал – конечно, я решила вернуться. Кто знал, что эти суки караулят меня у дома?
– Они сразу привезли вас сюда? – поинтересовался Крячко.
– Конечно, сразу! А вы думали, мы сначала совершили экскурсию по Москве? Сразу привезли и приковали. Сижу тут теперь, как Прометей, и счет дням даже потеряла. Хорошо еще, хоть жрать дают и в сортир иногда выводят. Но я уже на пределе. Скоро я или сдохну, или умом тронусь.
– Не бойтесь, вашим мучениям скоро придет конец, – сказал Крячко. – А зачем вас здесь держат? С какой целью?
– Спросите этих идиотов, с какой целью! – сердито буркнула Немова. – Они уверены, что я знаю, куда Журавлев скинул свою дискету – или хрен знает, как это там у них называется… Теперь-то, когда вы сказали, что Журавлева убили случайно, я доперла, в чем дело. А до того никак не могла понять, чего от меня хотят, если он уже умер. Дискета была у него. Он собирался передать ее Гольдину с рук на руки. Мне бы он ее сроду не доверил – но попробуй объяснить это придуркам! Пришлось в конце концов сказать им адрес Гольдина – а что мне оставалось делать? Конечно, он теперь меня убьет. Но лучше уж он, чем сдохнуть здесь на цепи!
– Насчет этого не волнуйтесь, – заметил Крячко. – При попытке ограбления квартиры гражданина Гольдина трое сообщников были задержаны. По-моему, Гольдин никаких претензий не имеет.
– Да? – удивилась Немова. – То-то, я смотрю, сам Полосатов прилетел, не поленился. Значит, вы им обломали кайф? Это клево. Но лучше бы вы их все-таки пересажали. Так бы мне спокойнее было.
– Да и нам тоже, – согласился Крячко. – Но, чтобы пересажать, как вы выражаетесь, нужны кое-какие условия. Например, показания свидетелей, потерпевших…
– Я хоть сейчас дам любые показания! – с жаром заявила Немова. – Какие попросите, такие и дам – пусть им впаяют пожизненное!
– Вы постарайтесь дать правдивые показания, – рассудительно заметил Крячко. – А уж суд решит, что впаять. Вас пытали?
– А это, по-вашему, не пытка? – возмутилась Немова, дернув прикованной рукой. – А то, что я уже неделю не меняла белья, – это не пытка? А та гадость, которой меня здесь кормят? Он еще спрашивает! Между прочим, милиция могла бы и порасторопнее работать!
– Это верно, – хладнокровно согласился Крячко. – Но, согласитесь, вы вели себя слишком таинственно, чтобы милиция могла хоть что-то заподозрить. Мы вообще занялись этим делом, можно сказать, из-за ошибки ваших преследователей. Заскочив пятнадцатого июля к Бурдашову, вы невольно его подставили. Ваши земляки решили, что вы передали ему интересующую их вещь. В этот же день Бурдашова вывезли за город и обыскали, а его квартиру вскрыли. Он поднял шум, подозревая в этом совсем другого человека, и нам пришлось включиться.
– Сашку ограбили? – пораженно пробормотала Немова. – Потому что я заглянула к нему на пять минут? Бред!.. А вообще-то я сразу поняла, что этот красавчик в лифте из их компании. Потом, когда увидела его здесь, окончательно убедилась. Ну точно! Он, наверное, видел, как я к нему заходила, – по-моему, он торчал на лестнице все это время… Ну слава богу! Если бы он заглянул к Гольдину, у меня была бы куча неприятностей!
– Мне кажется, сейчас у вас их не намного меньше, – вздохнул Крячко. – Ну ладно, пора думать о том, как отсюда выбираться. Мне надо срочно позвонить. Вы не знаете, где здесь ближайший телефон?
– Вы что – ненормальный? – округлила глаза Немова. – Вы еще поинтересуйтесь, где здесь лежат деньги! Меня не знакомили с достопримечательностями этого дома.
– Да я так просто спросил, – поспешил сказать Крячко, чтобы отделаться от амбициозной и, видимо, очень скандальной бабенки. – По привычке. Придется идти на поиски. Может быть, путь уже свободен?
Он имел в виду тех двоих, что вернулись в гараж совсем недавно. Крячко надеялся, что они уже ушли или ему удастся каким-нибудь образом обмануть их бдительность и пробраться в дом. Несмотря на опасность такого мероприятия, Крячко подумал о нем сейчас с удовольствием. Немова ему уже порядком надоела, и он ушел бы куда угодно, лишь бы не слышать ее раздраженного требовательного голоса.
Однако его планам не суждено было сбыться. Едва Стас добрался до двери, как в гараже вдруг послышались громкие голоса нескольких человек, и бетонное подземелье наполнилось гулом и топотом.
Надо было пораньше спохватиться, с досадой на себя подумал Крячко. Вот будет номер, если эта орава нагрянет сейчас прямо сюда. Получится что-то вроде картины Репина «Не ждали», только в более драматическом варианте. Наверняка это работа Гурова. Он разворошил осиное гнездо, и теперь осы задергались. Только бы не начали кусаться.
Впрочем, выбора у Крячко не было. Нужно было работать с тем материалом, который имелся под рукой. Как говорит Гуров – что выросло, то выросло. Все-таки Крячко предпочел извлечь из кобуры свой «Макаров» – с этой увесистой штукой было как-то спокойнее.
С превеликой осторожностью он слегка приоткрыл дверь, чтобы можно было слышать, о чем разговаривают люди в гараже, и отчасти даже наблюдать за ними. К счастью, никто из них не обращал пока внимания на каморку, где скрывался Крячко, – не до этого было.
Стас понял, что кто-то из присутствующих собирается уезжать – по-видимому, это был невысокий полноватый человек в золотых очках, который деловито и строго наставлял другого – высокого, жилистого, с худым желчным лицом.
– Короче, Валентин, остаешься здесь за старшего! – говорил он, тыча худого указательным пальцем в грудь. – Мне здесь оставаться просто неразумно. Ты видел этого мента. Он неспроста завалился сюда. У него что-то на уме. Пока не поздно, я должен с ним разобраться. Если они действительно нашли диск, все может кончиться очень плохо. Мне нужно посоветоваться с нашими московскими друзьями, что можно сделать с этим Гуровым. Я считаю, в панику впадать рано, но и легкомысленность в данном случае преступна.
– И что же ты мне предлагаешь? – не слишком любезно спросил Валентин. – Сидеть здесь и ждать, пока ментовка меня накроет?
– Совсем наоборот, – жестко возразил очкастый. – У тебя есть голова на плечах. Сделай так, чтобы здесь было чисто. Чтобы никто не мог ничего заподозрить. Не мне тебя учить. Только имей в виду – при любом раскладе я не имею никакого отношения к тому, что происходило в этом доме! Так что выкручивайся как можешь, чтобы комар носа не подточил!
– А ты не боишься остаться без своего советника? – все так же хмуро спросил Валентин. – Ты просто подставляешь меня. Надеешься успеть свалить куда-нибудь на Канары?
– Типун тебе на язык! – зло сказал очкарик. – Зачем мне сваливать? Еще не факт, что Журавель решился меня сдать. Кишка у него была тонка. Блефовал он – вот и все! Нечего развешивать сопли – все будет нормально.
– Раз есть диск, значит, есть и информация! – упрямо сказал Валентин. – Я предупреждал тебя, что лучше договориться с Журавлем по-хорошему. Ты не послушал. И теперь хочешь сделать по-своему. Почему я должен платить за твои ошибки?
– Ну ладно, хорош базарить! – оборвал его очкарик. – Сделаешь, как я сказал. Я тебе не за то плачу бешеные бабки, чтобы выслушивать твои замечания. Избавься от бабы и сиди спокойно – жди указаний. Сам мне не звони. Все!
Очкастый прыгнул на переднее сиденье «Мерседеса» и с шумом захлопнул дверцу. Водитель запустил мотор. Коренастый крепыш в белой рубашке открыл ворота гаража и выпустил «Мерседес» на волю. Потом железная створка опустилась, и в гараже наступила тишина.
Валентин стоял посреди помещения, прямой как столб, и на щеках его играли желваки. Он так долго и мрачно разглядывал парня в белой рубашке, что тот не выдержал.
– Может, чего надо, Валентин Сергеевич? – неуверенно спросил он. – Я, конечно, извиняюсь, но, может, вокруг дома посмотреть? Не понравился мне этот мент. А вдруг он не один пришел?
– Чего несешь? – злобно сказал ему Валентин. – Только этого нам еще не хватало! Друганы твои раскололись, думаешь? Почему тогда сразу нас всех здесь не повязали? Иди наверх. Мне подумать надо.
Парень ушел, а Валентин, постояв немного, направился наконец к железной двери в глубине гаража. Крячко подобрался и опустил предохранитель «Макарова». Не дойдя до двери, Валентин неожиданно остановился, будто споткнувшись – несомненно, он сообразил, что засов отодвинут. Он почувствовал неладное и оглянулся в надежде, что его спутник еще не ушел.
Крячко надоело ждать, он распахнул дверь, направил пистолет на Валентина и сказал добродушно:
– Привет, приятель! У тебя телефончика с собой нет? Я свой обронил где-то, а мне ребятам позвонить надо…
Глава 20
– Ну, сегодня ты превзошел самого себя! – восторженно воскликнул Крячко, шутливо раскрывая объятия навстречу Гурову. – С утра в вечернем костюме!