Воспользовавшись моментом, Анастасия подошла к Кондратьеву, когда он остался один.
— Вы знаете, — взяв его под руку и улыбаясь самой очаровательной улыбкой, на которую только она была способна, сказала Анастасия, — мир очень тесен. Я работаю у вас, но только сейчас получила возможность с вами познакомиться.
Кондратьев хмыкнул.
— Что-то я не припоминаю вас.
— Может быть, я не так выразилась. Скорее, я работаю на вас. Наша фирма занимается разработкой одного вашего делового предложения — насчет телекомпании. Мой шеф говорит, что вы очень упрямый и ничего, кроме телекомпании, вас не интересует.
— Вздор какой-то, — пожал плечами Кондратьев. — Я вовсе не упрям.
— Вот именно, — радостно подхватила Анастасия, — я тоже так думала. Не может быть упрямым человек, который за несколько лет поднял такое дело. О вашей фирме в Москве ходят легенды. Все завидуют вашим сотрудникам, потому что у них есть такой шеф.
— Это правда? — польщенно улыбнулся Кондратьев.
— Разумеется. Я подумала, что вы с удовольствием вложили бы деньги, например, в радиостанцию, ведь вы человек, который всегда видит то, что скрыто от остальных и действует, на несколько ходов опережая время. Вы прекрасно понимаете, что значит сейчас получить выход на рынок средств массовой информации. Закрепившись на нем, можно будет двигаться дальше.
— По-моему, вы правы…
— Ну, конечно, ведь это откроет новые горизонты. Не только финансы, но и политика будут в сфере ваших интересов.
— Если есть какое-нибудь интересное предложение, я готов его выслушать.
В этот момент ее разговор с Кондратьевым был прерван появлением жениха и невесты. Гости тут же стали шумно аплодировать и требовать родителей новобрачных.
— Я бы с удовольствием с вами поболтал, но мне нужно идти, извините, — сказал Кондратьев.
— А когда мы сможем поговорить?
— В понедельник с десяти я буду на месте. Как ваша фамилия?
— Глазунова. Всего хорошего, Владимир Константинович. Еще раз поздравляю вас.
В этот вечер среди гостей, присутствовавших на свадьбе, Настя и Евгений были едва ли не самыми счастливыми. Узнав о разговоре, который состоялся у Анастасии с Кондратьевым, Бронников смог, наконец-то, расслабиться. После этого они от души повеселились.
В понедельник с утра Анастасия отправилась в «Аргос». Но Бронников встретил ее невеселыми новостями.
— Приехали американцы. Кондратьев сейчас занят.
— Что же делать?
— Попробуем договориться с его замом, он нас примет.
Заместитель Кондратьева, вице-президент «Аргоса», оказался желчным сухощавым мужчиной лет сорока пяти, который с выражением крайнего скепсиса выслушал Анастасию. После этого он заявил:
— Нет, радио «Классик» нас не интересует. К тому же, насколько я знаю, банк «Русский кредит» собирается вложить в них деньги. Мы не хотим участвовать в этом аукционе.
Анастасия опешила.
— Но ведь я разговаривала с Владимиром Константиновичем, он сказал мне совсем противоположное.
Чуть поморщившись, ее собеседник ответил:
— Насколько я знаю Кондратьева, он такими мелочами заниматься не будет.
Давая понять, что разговор закончен, он встал из-за стола. Анастасия чувствовала растерянность.
И в этот момент прозвучал спасительный телефонный звонок.
— Да, да, Владимир Константинович. Хорошо.
Увидев красные пятна, которыми покрылось бледное лицо вице-президента компании «Аргос», Настя поняла, кто звонил.
— Это был Кондратьев? — спросила она.
— Да, — мрачно ответил ее собеседник. — Он сказал, что принимает ваше предложение.
— А как он узнал, что мы здесь?
— Он все знает.
Едва закрыв за собой дверь кабинета вице-президента, Бронников привлек Настю к себе и поцеловал. Она не сопротивлялась. Это был момент их общего триумфа. Они почувствовали, как необходимы друг другу. Не обращая внимания на изумленно смотревшую на них секретаршу, они несколько минут одаривали друг друга горячими поцелуями.
Сегодня ни о каких делах уже не могло быть и речи. Они продолжали целоваться в машине, в подъезде, на лестничной площадке, потом в квартире Бронникова.
Не отрываясь друг от друга, Евгений и Анастасия сбросили верхнюю одежду, потом стали торопливо раздеваться донога.
Страсть у них разгорелась с новой силой, когда их обнаженные тела соприкоснулись. Оставив всю одежду на полу в прихожей, Евгений подхватил Настю на руки и отнес на постель. При этом они продолжали целоваться.
Они наслаждались друг другом до вечера.
Наконец Настя обессиленно откинулась на подушку.
— Я есть хочу. А у тебя, наверное, как всегда, пустой холодильник.
— А откуда ты знаешь, что он у меня всегда пустой? — лукаво улыбнулся Евгений.
— Предполагаю.
— Правильно предполагаешь. Но… — Бронников поднял вверх палец, — есть выход.
— Я никуда не хочу идти, — в изнеможении застонала Анастасия. — Ты оставил меня без сил, я даже рукой шевельнуть не могу.
— А тебе и не надо шевелиться, — засмеялся Бронников, — все будет подано в постель.
— У тебя что, есть волшебная палочка?
— У меня есть телефон.
Спустя четверть часа в дверь квартиры Евгения Бронникова позвонили. Он поднялся с постели и как был, голышом, отправился открывать.
— Женя, — окликнула его Анастасия, — может, ты все-таки оденешься?
— Да ну его, — он махнул рукой, — кто сейчас голых мужиков не видал?
— Не болтай глупостей.
— Ладно.
Прежде чем открыть дверь, Бронников зашел в ванную и обернулся полотенцем ниже пояса. Настя осталась лежать на постели, блаженно зажмурившись и раскинув руки.
Весело насвистывая, в комнату вернулся Евгений. В руках он держал поднос с несколькими бумажными тарелками со вкусно пахнущими закусками.
— Ой, что это? — радостно взвизгнула Анастасия.
— Пища, — торжественно провозгласил Евгений. — Теперь мы живем в цивилизованном мире, где обед можно заказать по телефону.
Он поставил поднос на постель и, присев рядом с Анастасией, нежно поцеловал ее в губы.
— Потом, — засмеялась она, — очень есть хочется.
Бронников с явной неохотой оторвался от ее губ и показал на тарелки.
— Салат из крабов, рыбное ассорти, мясо, запеченное в тесте по-французски, сыр.
Настя стала с аппетитом поглощать крабовый салат, а Евгений ограничился кусочком сыра.
— Почему ты ничего не ешь?
— Я после этого дела есть не хочу.
— Это у тебя привычка такая?
— Да, выработал за долгие годы холостяцкой жизни.
— У тебя, наверное, было много женщин.
— Ага, целые табуны.
— Нет, ну правда? — засмеялась она. — Расскажи мне о них.
— Никто из них даже в подметки тебе не годится.
— Тебе понравилось?
— Ты была несравненна.
Она заметила шрам у него на груди.
— Откуда у тебя это?
— Это? А, ерунда. Однажды вечером шел домой, двое каких-то козлов к девчонке приставали.
— Серьезно? — она вытаращила глаза.
— Конечно, нет, — засмеялся он. — Однажды у меня в постели была одна жгучая брюнетка. Мы перевернулись на бок, я немного не рассчитал, упал на пол и оцарапался каблуком ее туфли.
Настя засмеялась, оценив шутку.
— И с тех пор ты всем рассказываешь эту историю?
— Нет, — серьезно ответил он, — ты единственная, кто знает правду об этом шраме.
— Но ведь об этом знает еще и она.
— Кто?
— Та жгучая брюнетка.
— Нет, — он покачал головой, — я заставил ее исчезнуть.
— Какой ты жестокий… — с притворной укоризной проговорила Настя.
— Да, а ведь девушка была хорошая. Какая жалость, что ее больше нет…
— А ведь она, наверное, на многое надеялась, — добавила Настя.
— Теперь это уже не имеет значения. Лучше расскажи мне о себе.
После этого вопроса у Насти почему-то ухудшилось настроение. Она отодвинула от себя поднос и вытерла губы салфеткой.
— Спасибо, было очень вкусно.
— Так почему ты молчишь?
— Я не знаю, что рассказывать.
— Мне про тебя все интересно.
— Ты хочешь, чтобы я рассказала правду?
— Конечно.
— Правда не всем нравится.
— Я не люблю ложь.
— Но ведь ты понимаешь, что в жизни бывают такие ситуации, когда легче соврать.
— Да, иногда бывают, — согласился Бронников. — Но это не может продолжаться долго. Помнишь банальную истину? Тайное всегда становится явным. И никакая ложь во спасение не поможет.
Настя вздохнула.
— Да, наверное, ты прав. Ну что ж, попробую быть с тобою честной.
Но в тот момент, когда она уже собралась с силами и решилась на откровенность, зазвонил телефон.
— Черт, — ругнулся Евгений, — наверное, с работы. Я ведь никого не предупредил.
Но звонки были длинными.
Но звонки были длинными.
— Это межгород, — сказала Настя, — подойди. Может быть, что-нибудь важное.
Евгений провел пальцем по ее груди.
— А разве может быть сейчас что-нибудь важнее нас с тобой? Нет, не буду подходить.
— Женя, ну, пожалуйста, возьми трубку. Мне будет очень неловко, если из-за меня…
— Ладно.
Евгений легко спрыгнул с постели и, шлепая босыми ногами по полу, подошел к столику.
— Да, — бодро сказал он, и в то же мгновение на его лице появилась странная гримаса — как будто ему было неприятно общаться с человеком на другом конце провода. — Да… э… то есть, нет… Да, я знаю… У меня было много дел.
Настя сразу же поняла, что он разговаривает с женщиной. Возможно даже, что с той самой брюнеткой, о которой недавно рассказывал.
— Послушай, но ведь это были обычные выходные. К тому же, у меня… просрочен паспорт. Да, хорошо, я буду ждать. Позвони, когда вернешься. Пока. Да, я тебя тоже. Пока.
Он положил трубку и вернулся к Насте. Но стоило ему потянуться к ее губам, как она отвернулась. Евгений, не скрывая своего смущения, потер подбородок.
— Ну ладно, хорошо… Есть одна женщина. Но у нас с ней все кончено. Но…
Настя молчала.
— Ну, то есть, — сбивчиво продолжал Бронников, — официально, вроде бы, мы с ней еще не разошлись, но я для себя уже все решил. Я хотел сказать ей об этом. Почему ты молчишь? Это же правда.
— Ладно, — с напускным безразличием в голосе сказала Анастасия, — можешь мне ничего не объяснять, это же твои дела.
— Я говорю правду. Мы должны были уехать вместе пару недель назад. Я хотел сказать ей обо всем, но не получилось…
— Ты напрасно оправдываешься.
— Я не оправдываюсь, я объясняю, как было дело. У меня было много работы, с документами задержка вышла. В общем, так ничего и не получилось. Она уехала одна. Потом она ногу сломала, когда на лыжах каталась. Ну и, в общем… Я, конечно, мог бы сказать ей все по телефону, но ты и сама понимаешь, как это выглядит. Как будто я просто прячусь. Это нечестно. Может быть, я вообще не стал бы ей ни о чем говорить. Так получилось…
Странно, но после этих слов Настя почему-то не испытывала никакого волнения. Не стало учащенно биться сердце, не задрожали губы. Все произошло абсолютно буднично.
Настя повернулась на спину и посмотрела в глаза Евгению.
— Таня?
— Да, — удивленно ответил он. — Таня Воронина. А ты откуда знаешь? Кто-нибудь из моих сотрудников сказал?
Ничего не ответив, Настя снова отвернулась.
— Но почему ты молчишь? Это Ленька Князев тебе проболтался?
— Я устала, — еле слышно промолвила Анастасия, — давай немножко поспим.
Следующие несколько дней пролетели совершенно незаметно. Настя погрузилась в дела и только в среду вспомнила о том, что послезавтра из Швейцарии возвращается Воронина. Нужно было срочно привести в порядок квартиру на Кутузовском, где Настя жила после расставания с Никитой. Нужно было позаботиться о крыше над головой для себя, и половину дня в четверг Анастасия просидела на телефоне, звоня по объявлениям о сдаче квартир.
Наконец, ей удалось найти более-менее приемлемый вариант. Она сняла однокомнатную квартиру на Первомайской, сгоняла туда на такси и оставила хозяевам задаток. После этого она сдала в срочную химчистку все вещи, которые позаимствовала из гардероба Татьяны, выдраила до блеска ее квартиру, собрала все свое добро, упаковала его в чемоданы и к вечеру, оставив квартиру Ворониной на Кутузовском проспекте в первозданном состоянии, перебралась на новое место.
Утром в пятницу она заглянула на работу, сделала несколько звонков и на служебной машине отправилась в аэропорт Шереметьево-2 встречать свою начальницу.
Воронина вошла в зал ожидания с огромной плюшевой обезьяной в руках. Увидев Настю, она тут же направилась к ней. Татьяна выглядела свежей и отдохнувшей, несмотря на то, что на ее правой ноге красовался гипс. Она приветствовала свою секретаршу радостной улыбкой.
— Настена, здравствуй, я вернулась!
Воронина вручила огромную плюшевую игрушку водителю служебной машины, который привез Настю в аэропорт, и обняла Анастасию.
— Господи, как мне надоело в этой больнице! Все эти швейцарцы смотрели на меня так, как будто я только что приехала из джунглей. Они, наверное, думали, что я привезла с собой медведя.
— Как ваша нога? — спросила Настя.
— Они сказали, что мне еще нужно недельку полежать дома в гипсе, а потом все будет нормально. У нас в машине телефон есть?
— Да.
Воронина тут же направилась к выходу, повторяя на ходу:
— Мне нужно поскорее добраться до телефона, поскорее.
Потом, спохватившись, она бросила через плечо:
— Настя, захвати мой багаж.
Кренясь под тяжестью двух тяжелых чемоданов, Анастасия кое-как добралась до автомобиля. Здесь уже сидела Воронина с телефонной трубкой У уха.
— Женечка, ну пожалуйста, хотя бы на минуту оторвись от своих срочных дел. Мне нужно увидеться с тобой. Нет, Женя, я хочу поговорить с тобой. Мы должны встретиться у меня. Да, я сейчас в аэропорту. Ты должен отложить все дела и приехать ко мне. Я жду тебя через час. Все, пока.
— Здравствуйте, Татьяна Дмитриевна, — приветствовал Воронину милиционер, дежуривший в подъезде ее дома на Кутузовском проспекте. — С возвращением!
— Спасибо, Леша. Как приятно наконец-то увидеть знакомые лица.
Когда Настя открыла дверь ее квартиры, Воронина с радостью воскликнула:
— Наконец-то я дома!
Припадая на загипсованную ногу, она направилась в гостиную. Следом за ней вошла Анастасия, нагруженная чемоданами. Под мышкой она держала большую плюшевую игрушку, которую Татьяна привезла с собой из Швейцарии. Ее настроение, в отличие от Татьяны, никак нельзя было назвать радостным. Это возвращение оказалось так некстати. Мало того, что рушатся все планы, в подвешенном состоянии оказались и отношения с Евгением Бронниковым.
«Господи, — думала Анастасия, — куда ни кинь — везде клин. Мало того, что она моя начальница, так у них еще и с Женей роман… Чтоб ты себе обе ноги сломала, прости Господи…»
Настя с огромным облегчением поставила на пол в прихожей чемоданы и прислонилась к стене, чтобы отдышаться. Чемоданы были такими тяжелыми, как будто в них хранились золотые слитки. Настя потрепала по голове милую плюшевую обезьяну.
— Ну что, Чики?
Откуда-то из глубины квартиры донесся голос Ворониной.
— Настя, иди сюда!
Усадив обезьяну на чемоданы, Анастасия прошла в рабочий кабинет. Компьютер на столе был включен, на монитор была выведена информация, касающаяся планов финансовой группы «Аргос». Воронина сидела рядом и испытующе смотрела на Анастасию.
— Это ты включала мой компьютер?
Настя прикусила губу.
— Я просто хотела посмотреть…
— Значит, ты читала мои записи? Я так и думала.
Непонятно, кто должен был испытывать смущение — то ли Татьяна Воронина из-за того, что она воспользовалась чужой идеей, то ли Анастасия, которая об этом узнала. Первой начала оправдываться Воронина.
— Знаешь, после того, как я немного обдумала твою мысль, мне показалось, что она заслуживает внимания. Я собрала кое-какую информацию и решила все проверить. Ну и, в общем… я подумала, что если ты включала компьютер, то могла бы подумать, будто я украла чужую мысль.
Настя промолчала.
— Нет, ты не подумай ничего плохого. Я, конечно, могла бы сделать все так, что никто никогда ни о чем бы не догадался. В конце концов, у нас же все воруют.
Настя густо покраснела. Отчасти Воронина была права. К тому же, Анастасия чувствовала за собой вину.
— Кстати, — продолжила Воронина, — у одного моего знакомого, Жени Бронникова, были из-за этого неприятности. Нет, он, слава Богу, ничего не воровал. Кто-то из подчиненных наклепал на него начальству. Конечно, стукача в итоге выгнали, но сама понимаешь — кому такое приятно? Кроме того, в бизнесе есть определенные нормы… — при этом Воронина посмотрела на Анастасию и странно сверкнула глазами.
— Почему вы мне об этом говорите? — спросила Настя.
— Я подумала, что, может быть, ты решила связаться с Бронниковым насчет этой сделки. Смотри — он опасный человек. Нет, ты не подумай, что я хочу сказать о нем что-нибудь плохое, я о другом. Впрочем, это сейчас не имеет особого значения. А насчет этого твоего предложения… знаешь, одно дело сказать, что эту идею выдвинул твой коллега, но нельзя же признаться в том, что тебе такое посоветовала собственная секретарша. Надеюсь, ты меня понимаешь.
Пока Настя раздумывала, что ответить, Воронина выключила компьютер и поднялась со стула.
— Ты должна мне помочь, — как ни в чем ни бывало, заявила она. — Я хочу переодеться и принять ванну. С этим гипсом столько проблем.
Конечно, Настя не испытывала никакого удовольствия от того, что ее просят поработать служанкой. Но Воронина, действительно, нуждалась в помощи.